Отсюда я заключаю, что существует высокая вероятность того, что враг предупрежден о нашем приближении. Следовательно, вы должны действовать с предельной осторожностью. Сознавая при этом, что мы приближаемся не просто к грозному врагу, а к врагу, который предупрежден об опасности.
Оглядев сидящих перед ним мужчин и женщин, капитан перевел дыхание. «Психи» были так уязвимы. Они были фактически безоружны, больше полагаясь на свою скрытность и маневренность. Посылать их такими беззащитными навстречу врагу всегда очень ему не нравилось. А сегодня Каверс чуть ли не палачом себя чувствовал.
– Выше головы, – приказал он разведчикам. И тут же ухмыльнулся. – Нет, лучше ниже. Вернитесь живыми и невредимыми.
Затем Каверс принял стойку «смирно» и отдал честь. Все встали, чтобы достойно ответить. Наступила одна из тех редких минут, когда и Каверс, и Джеймс, и все остальные в кабинете инструктажа в глубине души осознавали, что составляют часть чего-то неизмеримо большего, нежели просто они сами. Наконец Каверс резко опустил руку.
– Все свободны! – рявкнула Джеймс, разрушая волшебные чары.
Когда люди быстро задвигались, она добавила:
– В одиннадцать ноль-ноль всем быть на главной палубе для проверки машин.
– Есть, сэр! – хором откликнулись все. Каверс поднял брови.
– Не рановато ли, капитан-лейтенант?
– Считаю, сэр, лучше помучить себя тщательной проверкой, чем думать об этом потом, когда надо будет о многом другом задумываться, – с улыбкой ответила Сара.
Капитан грустно кивнул, размышляя о том, как бедный Редер пытается в такой вот безнадежной ситуации поднять моральный дух своих подчиненных.
– Полагаю, вы правы, – согласился он. Затем он подал ей руку. – Удачи, капитан-лейтенант. Верните их домой живыми и невредимыми.
– Есть, сэр, – ответила Сара Джеймс, обмениваясь с ним рукопожатием.
– Привет, – произнес негромкий голос у нее за спиной, пока Сара расписывалась в ведомости. Обернувшись, она обнаружила, что коммандер Редер ей улыбается. «Что-то он застенчиво улыбается», – подумала она.
– Вот, пришел вам удачи пожелать, – сказал Питер, подавая ей руку.
На секунду Сара задумалась, не правдив ли тот слух. Быть может, Редер и впрямь какой-то главный шпион, явившийся на помощь диверсантке Синтии Роббинс? Она обменялась с ним очень кратким рукопожатием.
– Спасибо, коммандер, – сказала она. Питер с прищуром взглянул на свою ладонь.
– Я ее мыл, – с жаром произнес он. – Честное бортинженерское.
Сара улыбнулась – просто не смогла удержаться. Слишком уж убедительно этот человек оскорбленную невинность разыгрывал. Тут вмешался механик:
– У меня здесь еще, капитан-лейтенант. – Он протянул ей ручку и блокнот.
– Хорошо, Хафф, я сам об этом позабочусь, – сказал Редер, забирая у него перо с блокнотом.
«Все равно пилоты „спидов“ мне не по вкусу», – мысленно проворчала Сара, когда он подал ей блокнот и она там расписалась. Редер не сказал ни слова, но она чувствовала, что он на нее смотрит.
– Ну что, коммандер, хотелось бы с нами полететь? – дерзко спросила она.
– Нет, мэм, – с жаром отозвался он. – Оказываясь лицом к лицу с мокаками, я бы хотел оружие иметь, а не просто набор датчиков. Чего мне по-настоящему хочется, это чтобы с вами можно было несколько «спидов» послать. Чтобы они вам, простите, тыл прикрыли.
– Нет уж, спасибо, – сказала Сара. – «Спиды» чересчур резкие. Меня вполне маскировка наших «психов» устраивает. – Возвращая перо, она подняла на него глаза. – Мы в полном порядке вернемся, – заверила она коммандера.
– Хорошо бы. – Редер энергично кивнул. Пряча улыбку, Сара взглянула на часы.
– Ну что ж, мне пора идти готовиться. – Она снова подняла взгляд. – Спасибо за добрые пожелания, коммандер. – Затем Сара повернулась и пошла к помещению для дежурных экипажей, чувствуя, что он за ней наблюдает, и испытывая желание оглянуться и проверить свою догадку. «А если он уже ушел – что тогда с моим самолюбием станется?» – подумала она и мысленно хихикнула.
Так что Сара почти с вызовом смотрела прямо перед собой и так и не узнала о том, что Редер всю дорогу неотрывно за ней наблюдал.
Редер смотрел, как «психи» вихрем вылетают из стартового порта авианосца. В груди у него было очень странное чувство. Его сердце определенно билось быстрее, чем для него было предусмотрено.
«Что-то тяжело у меня от этой картины на душе, – подумал Питер. – После всего случившегося слишком мало надежды, что эта миссия пройдет без сучка и задоринки. Да и закон подлости еще никто не отменял. Но что касается моей палубы, то я просто не знаю, что там еще можно было поделать».
Последние несколько суток Редер зверски себя изматывал, по несколько раз проверяя все, что только можно было проверить.
Наложив предохранительные печати на все «спиды» и «психи» на главной палубе, он до самого последнего момента их не снимал. И черт побери, как же из-за всего этого ныл Бут, как он зудел про ненужные расходы, про дурацкие идеи, как без конца напоминал: «Мы все и так знаем, коммандер, кто преступник». Пока наконец Редер ему не сказал:
– Что ж, этот запрос я вполне могу оформить и через капитана. Мне только кажется, что так проще.
После этого у всех необходимых печатей словно бы выросли крылья и они как бы сами собой прилетели на главную палубу.
«Вернись целой и невредимой, Сара Джеймс», – в сотый раз пожелал Редер, прежде чем окончательно обратить свои мысли на подготовку «спидов» к старту.
Можно было забыться в работе. И наконец-то, наконец-то он вот-вот должен был снова ударить по врагу. Редер взглянул на свою искусственную руку и мрачно улыбнулся.
Сара вполне могла докладывать о чистом коридоре до базы мокаков. Никаких враждебных действий, никаких признаков перемещений судов… «Что-то здесь не так, – нервно подумала она. – Слишком тихо». Поняв, насколько это затасканное клише, Сара улыбнулась.
Руки ее вовсю работали в управляющих лунках. Огоньки и символы пробегали по голоэкранам, что поднимались перед ее перегрузочным креслом: нейтринные сигнатуры, термальные сигнатуры и все прочее включая оптику и радар.
– Что-то здесь не так, – сказал у нее за спиной Йот, стрелок, словно бы эхом откликаясь на ее мысли.
Отсек управления «психа» имел два узких прямоугольника для оператора датчиками и стрелка, оставляя совсем узкий клинышек для пилота. Все трое лежали, заключенные в лепестки своих кресел, которые могли подниматься и поворачиваться на магнитных подвесах, обращая своих седоков лицом к тому или иному прибору. Вокруг царила мертвая тишина, если не считать фонового гула силовых установок и вентиляторов; шлемы у всех троих на данный момент были расстегнуты.
– Да, – согласилась Сара. – На этой базе, похоже, ничего, кроме нескольких грузовых кораблей и пригоршни мокакских «спидов». – «С другой стороны, – подумала она, – здесь может быть такая наземная оборона, что чертям тошно станет. В таком случае они тут под непроницаемым колпаком сидят».
И Сара покачала головой.
– Пора лететь назад, – сказала она Дэвису, пилоту. Затем она нагнулась над приборным щитком, хмурясь так напряженно, словно только так она могла заставить приборы выдать ей необходимую информацию.
Питер Редер сидел в темноте, наблюдая за тем, как десантники с «Неутомимого» предпринимают штурм базы мокаков. Пользовался он при этом как общим видом, так и экранными врезками с их нашлемных камер. Строго говоря, это было против правил, но все же он сделал несколько модификаций. Взгляд его метался туда-сюда. На самом деле сигнал тревоги дал бы ему знать в тот самый момент, когда от бортинженерного отдела действительно бы что-то потребовалось, но это ожидание было просто невыносимо. Теперь он мог лишь наблюдать. Капитану Каверсу тоже оставалось только наблюдать – ждать и молча молиться, пока мужчины и женщины из Космического Отряда реально сталкивались с врагом. Оставалось следить за изображением…
…Медленно покачивающийся мокакский «спид» попал в прицел орудийной установки одного из «спидов» эскадрильи «Непобедимого», и та тут же его отоварила. Изображение было мутным от радиации, но все же достаточно отчетливым, чтобы увидеть, как обломки «спида» разлетаются в вакууме… а потом сгорают в сильно разреженной атмосфере спутника газового гиганта. «Пилот мертв или выведен из строя», – подумал Питер. Руки его в бессознательном жесте сжали подлокотники кресла, словно даже сейчас под ними располагалась управление «спидом». «Бортовой компьютер накрылся, – мелькнула мысль. – Убрать блокировку… Господи!» Стремительно несущийся «спид» превратился в огненное копье; термоядерные движки работали на максимуме, за красной чертой. Такая работа должна была начисто сжечь сопла. Либо рванет бак реактора, либо вспыхнут сопла, либо его долбанет жуткое накопление «дельта-вэ».
Все эти три вещи случились одновременно. Огненное копье, летящее сквозь атмосферу спутника, обратилось в титанический болид, вздувающийся от беловатой поверхности, когда «спид» столкнулся с нею на скорости примерно в одну сотую «цэ». Кинетический эквивалент удара достиг мультимегатонного уровня, после чего камни, лед и замерзший метан жуткой рвотой выплеснулись к небесам. Изображение спутника завертелось, когда пилот Космического Отряда задал машине победную качку, а затем вовсе выскользнуло из поля зрения, когда эскадрилья потянулась обратно во тьму.
…Канонерки и штурмовые транспорты струились вниз с «Неутомимого». В их сторону вспыхивали лучи, розовато-лиловые и бледно-красные в разреженной атмосфере. Самонаводящиеся бомбы неслись вниз по ионизированным дорожкам, и невыносимо яркие вспышки пламени отмечали те точки, где сгорали зенитные батареи. Затем волна тяжелых антикорабельных ракет поднялась над горизонтом, устремляясь к приземляющимся десантным судам и кораблю-носителю по курсам, проложенным их встроенными компьютерами. Они входили в штопор, виляли и уворачивались, пока по ним барабанили тяжелые плазменные орудия и лазеры, но все же одна за другой вспыхивали и гасли. Что-то завихляло перед глазами Питера, направляясь от «Неутомимого» к месту расположения ракетных установок. Что-то очень крупное, достаточно крупное, чтобы иметь свои собственные автоматические средства защиты, что попыхивали лучевым огнем, пока массивная штуковина направлялась к укрепленному пункту мокаков дальше на номинальном западе.
– Я и не знал, что у них такое имеется… – начал Питер, а затем вздрогнул, когда над западным горизонтом словно бы взошло солнце.
В определенном смысле это и впрямь было солнце; бомба «солнечный феникс», которая запускала самоподдерживающуюся термоядерную реакцию, длящуюся не одну минуту – скорее миниатюрная звезда, нежели взрыв. Питер надеялся, что в радиусе двух тысяч километров от нее ничего ценного нет.
«Неутомимый» со своим роем приземляющихся десантных судов пробивал защиту базы. Ему помогали «спиды», которые уже уничтожили все свои цели в космосе и теперь были свободны для заходов на бомбометание. Питер переключил точку обзора на нос штурмового транспорта, чьи трубчатые орудия сыпали огнем, а термоядерные движки работали на пределе, пока он уверенно шел вперед. Наконец изящная как капля слезы форма приземлилась и раскрылась точно цветок в ускоренной съемке. Орудия продолжали бить, пока люди и машины вытряхивались наружу. За точкой приземления располагался загадочный комплекс труб и скелетообразных башен. Оттуда начался ответный огонь, и десантники залегли. Металл сублимировался в пар, и башни падали. Команды саперов устремились вперед, безликие в своих скафандрах из керметной брони.
Рука Питера слегка дернулась, и теперь он уже получал обзор через нашлемную камеру десантного сапера. Картинка колебалась и прыгала, пока солдат топал вперед; перед Питером маячил ствол тяжелого штурмового ружья, которое с тренированной осторожностью ходило влево-вправо, минуя какие-то полурасплавленные силуэты, густые черные тени и тягачи с гигантскими колесами, брошенные прямо на дороге в самом начале штурма. Затем над сапером нависло здание, невыразительный каменный куб с большими дверями для грузовых рольгангов, теперь надежно закрытыми. Несомненно, это был пункт доступа к подземной базе. Фигура в разодранном мокакском скафандре свисала с края блокгауза рядом с тем местом, где что-то словно бы откусило здоровенный кусок каменной стены, которая все еще светилась красно-черным. Аудиоканал гудел от приказов и сообщений, в которых преобладал десантный жаргон, кодовые слова и позывные.
Десантники достали из своего боезапаса взрывпакеты и прикрепили их к двери.
– Круши ее! – выкрикнуло визгливое от напряжения сопрано.
Картинка дернулась и перекосилась, когда десантник отскочил в укрытие. Затем стало темно, когда он обхватил шлем руками и подтянул колени к груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50