Я на время отнял у него всю энергию.
– Что с Крисом? – Перепуганная Мелиса опустилась на колени рядом с провалившимся в глубокий обморок мужем.
– Все в порядке, – заверил я.
Объяснять волшебнице суть волшбы не хотелось. Пусть думает, что Кристиана сразила атака белых палачей.
И какой черт дернул меня соваться в башню? Окажись у меня выбор, я бы со всех ног кинулся прочь. Ан нет, Эриан, нельзя бросать в беде несчастных магов! Ты должен спасать их жалкие жизни, наплевав на свою собственную! Ну что за идиотские понятия у колдунов Оривиэла?!! Я прямо диву даюсь!
Мелиса стояла на коленях рядом с супругом и глядела на меня глазами, полными ужаса, тоски и боли. Она мгновенно лишилась возможности встать и защищаться – страх, зародившийся в Недриарне и возмужавший на пище из человеческих страданий, отнял у бедной волшебницы последние силы.
– Все будет хорошо.
У меня защемило сердце. А я-то – наивный колдун! – думал, что давным-давно лишился способности переживать за других. В конце концов, волшба Недриарна, дарующая малоприятную способность безошибочно чувствовать боязни, терзания и горькие людские мысли, делала заклинателя черствым к чужому горю, безразличным к судьбам простых смертных:
– Эриан, ты вытащишь нас из башни? – Мелиса сделала бессмысленную попытку встать на ноги.
Я помог ей подняться и прислониться спиной к наклонной подпорке одной из стен.
Сам бы я выбрался, но тащить на себе двух обессилевших магов было за гранью моих сил.
Белые палачи не горели желанием лезть в башню. Они догадывались, сколько человек находится в окружении и как их лучше схватить, однако решили пойти по проторенной дорожке – использовать сизую волну. Нагло украденные у Криса способности помогли мне разложить волшбу на составляющие «ингредиенты». Вопреки моим ожиданиям волна представляла не поток разрушительной магии, а необычайно тонкую, изящную и ядовитую, точно укус скорпиона, волшбу. Да-да, не магию, а именно волшбу – вездесущее отражение мощи Недриарна. Неужели среди слуг королевы Твэл появились настоящие заклинатели?
Когда волна, пущенная белыми палачами, просочилась сквозь крепкие стены нашего укрытия, я нашел достойный способ ответить. Неистовый псих, в порыве панического трепета я выпустил на свободу встречную волну. Она столкнулась с вражеским порождением и испустила удушающую аммиачную вонь. Волшба сошлась с волшбой, претворив в жизнь не менее страшное заклятие.
Оглушающий гром… Раздирающий барабанные перепонки скрежет стали… Дикие вопли инквизиторов и палачей… Падающая на окровавленные камни Мелиса…
На несколько минут я потерял сознание. Не выдержавшее волшбы тело рухнуло на пол, а душа продолжила парить в воздухе, превратившись в фантома. Появилось ощущение, будто смерть маячит где-то рядом. Я тупо наблюдал, как мое тело лежит на полу, как из уголков рта течет алая кровь, как изорванная осколками камня грудь поднимается и опускается, пытаясь во что бы то ни стало дать смерти отпор.
После каких-то нечеловеческих усилий я вернулся назад, в бренное тело. Когда сознание слилось с физической оболочкой, первым моим ощущением стала боль в руках, ногах и груди. Я нашел способ погасить волшбу, но недостаток силы сказался на качестве моего заклинания. Мне удалось выставить ментальный щит и спасти Кристиана и Мелису, однако чрезмерное злоупотребление могуществом Недриарна закончилось плачевно – я полностью опустошил резервы и превратился в легкую добычу для слуг Далеара и Твэл.
Попытка встать на ноги окончилась новым приступом щемящей боли. Я уже начал жалеть, что вернул душу в оболочку слишком поспешно. Если б у меня осталась хоть чуточка энергии, я бы немного полетал в образе фантома, дав телу отдохнуть и заглушить ноющие раны. Но каково же было мое удивление, когда вместо палачей в башне появилась маленькая девочка. На вид – лет шесть-семь, с длинными светлыми волосами, огромными голубыми глазами и не по-детски серьезным личиком. Она деловито взяла мое запястье, пытаясь нащупать пульс, и, заметив, что я живой и наблюдаю за ней, направилась проверять Мелису и Криса.
Я приподнялся на локтях и тупо прокомментировал:
– Либо мы умерли, либо у меня начались галлюцинации.
Вслед за девочкой в башне появилась изящная, безумно красивая женщина с вьющимися иссиня-черными волосами. Из-за белого пальто, плотно облегающего ее соблазнительную точеную фигуру, я едва не принял вошедшую красавицу за ангела. Эта женщина не любила своего истинного имени, предпочитая прятаться за прозвищем, данным ей темными эльфами Сейлорта. Лиловокожие жители Эриф-Аскальда наделили ее именем чудесной лилии, произрастающей в дивных бухтах эльфийских островов. На мой взгляд, оное имя необыкновенно шло черноволосой соблазнительнице, ибо эти лилии были не только дьявольски красивыми, но и страшно ядовитыми. Их пыльца убивала за пару минут.
– Неожиданная встреча, правда, Эриан? – Девушка нагло улыбнулась и протянула мне ухоженную ручку с зеленым перстнем на мизинце. – Совсем крыша поехала, раз вздумал с рыцарями веры воевать.
– Я тоже рад тебя видеть, Сайморин. – Я не спешил отпускать ее нежную ладошку. – Какие ветра занесли столь обворожительную даму в зловонный Деларос? Проведение не часто балует своих детей такими спасителями.
– Не умничай. – Сайморин чересчур резко выдернула руку, и я едва не грохнулся обратно на пол. – С тобой разберусь позже. Кэт, – она повернулась к девочке, – как себя чувствуют наши друзья?
– Да что им будет? – буркнул я.
– Кристиан дышит ровно, – не обращая на меня внимания, сообщила Кэт. – У него ран нет. И у Мелисы тоже.
Сайморин удовлетворенно кивнула и вновь повернулась ко мне:
– Магов Оривиэла хлебом не корми только дай сунуть нос в чужие дела. Мы с Нирс-Келлиром приставляли к ним надежных шпионов-заступников, а они по-прежнему лезут на рожон. Теперь и ты опростоволосился, Эри.
Я терпеть не могу, когда меня называют Эри, но Сайморин, к счастью, этого не знает.
– Нашла ангела-хранителя, – буркнул я. – Мне дана власть над Недриарном, а не над чужой волей. – Разумеется, я слегка кривил душой. Способность контролировать разум других существ – одна из причин, по которой меня держали в Эвернайте. Будь я простым магом, меня бы быстро сослали за острый язык в какую-нибудь глушь.
Сайморин ткнула мирно спящего Криса сапогом в бок.
– Простите, наставница. – Кэт невежливо дернула девушку за рукав. Окажись на ее месте обычный колдун, он немедленно поплатился бы за такую наглость. – Вы говорили, что Оривиэл и Дреара – заклятые враги. Тогда почему вы помогаете тем, кто борется против вашей родины? Вы строите козни против властителя?
– Какая умная девочка! – усмехнулся я. – Знаешь, Сайморин, тебя только что раскусили. Станешь отпираться или добровольно сдашься Белтанару? Учти, в случае сопротивления существует опасность сломать свой очаровательный носик.
Сайморин обожгла меня презрительным взглядом.
– Вы считаете, что Крис найдет управу на злобного черного колдуна, – заявила Кэт, – и у Дреары появится достойный правитель.
– Все гораздо сложнее, – заверил я, – но суть ты уловила верно. Белтанара мало кто любит, хотя назвать его злобным черным колдуном нельзя. Он не злой, он просто чересчур могущественный для нашего слабовольного мира… Кстати, – я с подозрением посмотрел на Сайморин, – а какими судьбами тебя забросило в Деларос?
– Искала преемницу. – Девушка положила руку на худое плечо Кэт. – Познакомься с Кэтрин, Эриан. Кэт, этот наглый тип – Эриан, мой… хм, помощник.
– И не только, – добавил я, улыбаясь.
Преемницу она искала? Ха, так я и поверил! Нет, моя милая Сайморин, ты здесь совсем по иной причине…
– Дреаре нужны талантливые маги, – сообщила Кэт. По всей видимости, Сайморин успела кое-что рассказать ей о могучем государстве и его нравах. – Мне уготовано стать очень сильной и доброй волшебницей.
Я подозрительно посмотрел на Сайморин. Похоже, коварная ведьма наплела маленькой девочке ворох красивой чепухи.
– Ты сказала ей, кто такая на самом деле?
– Рано, – отрезала Сайморин. – Когда придет время, Кэт все поймет без моих подсказок.
– Ну-ну, – усмехнулся я.
Увлеченный неожиданной встречей, я совсем забыл о белых палачах. Пришлось исправлять столь позорную оплошность очередным вопросом.
– Моя наставница очень сильная, – вместо Сайморин ответила Кэт. – Она обратила извергов в бегство. Здорово, правда? Орденские маги так не умеют.
– Они много чего не умеют. – Я присмотрелся к Мелисе. Похоже, она начинала приходить в себя после сизой волны. – Когда Сен-Рион пал, колдуны Оривиэла уподобились здешним фокусникам. Вместе со стольным градом они утратили большую часть силы. Знай, Кэт, что Мелиса, вернув былое могущество, играючи скрутила бы и палачей, и твою обожаемую наставницу.
Кэтрин отрицательно замотала головой. Откуда ей знать, что раньше Мелиса была одной из сильнейших ведьм Сен-Риона?
– Довольно болтовни. – Сайморин начинала злиться. – Мы помогли, и настала пора прощаться.
– Постой! – возмутился я, – А как же свидание при свечах?
– С тобой? – Сайморин демонстративно скривилась. – Ты слишком много болтаешь, Эри. Смотри, могу разозлиться и сослать в Дарканаар. Нирс-Келлир сделает из тебя великолепного вампира – наглого и клыкастого. Как перспективка?
– Отталкивающая.
Сайморин вместе с Кэт направились к выходу из башни.
– Эй! – окликнул я. – Сейчас сюда заявятся маги ордена. Что мне сказать, когда они увидят кучу мертвых собратьев, дохлых инквизиторов и нашу сладкую парочку?
– Думай, – расхохоталась Сайморин. – Скажи, что с небес спустилась черная королева Твэл и жестоко покарала отступников!
– Маг-правитель не поверит.
– Это твои проблемы!
14
Безумцы, забывая об истинных ценностях, мы так часто оглядываемся назад, вновь и вновь ворошим насыпи былых ошибок, мучаемся терзаниями прошлого и не видим чистого, не опороченного жизнью света. Обманутые собственными страхами, мы теряем истину, непроизвольно заменяем ее ложными идеалами. Но разве можно жить прошлым? Разве способны оплошности нарушить плавный поток наших судеб? Год, два, три, а может, десятилетия потребны нам для лечения душевных ран? Или подобные раны не заживают никогда? Кто знает?.. Все люди разные. Кто не ведает угрызений совести, тот грязная мразь; кто слишком близко к сердцу принимает свои ранние промахи, тот слабовольная тряпка. Так где же найти золотую середину? С кем правда? С тем, кто забыл, или с тем, кто помнит?
Некромант Дэрет поудобнее закутался в теплый плащ. Он ужасно мерз в сыром мраке каменных лабиринтов, но знал: пока живы враги, ему не выйти на поверхность. Некогда некромант, как и многие из нас, совершил непростительную ошибку – преградил путь сильнейшим мира сего, разрушил их козни. Теперь же, когда промах покрылся непроницаемым одеялом прошлого, единственной надеждой стало прощение тех, кого он некогда предал. Но способны ли темные эльфы и всадники Эвернайта прощать? Едва ли.
Дэрет знал, что жить прошлым глупо. Лишь слабаки да глупцы оглядываются назад. Удел сильных – будущее. Кто сумеет добиться от жизни всех благ? Человек, страдающий из-за бессмысленных воспоминаний, или человек, отринувший прошлое ради новой жизни, новых свершений? Ответ очевиден.
Тусклый свет факелов пробуждал во мраке пещер безумные образы, несущиеся в диком танце тени. Огонь, дарующий тепло и свет, точно искорка судьбы, разгонял мрак и вселял надежду. Он стал единственным товарищем Дэрета – самым близким и самым преданным существом. Некромант понимал: его удел – одиночество, его судьба – бессмысленное прожигание жизни во тьме. И зачем нужно бессмертие, если оно несет боль и нечеловеческие страдания? Один, в зловещих лабиринтах, лишенный солнечного света и людского внимания…
Некромант не был идеалистом или романтиком. Он желал лишь чуточку тепла, толику мягкого солнца и ласки нежной, любящей женщины. Человек не лишен возможности мечтать. Беда в одном: мечты сбываются редко. Или нет?
Блики прошлого изувечили душу некроманта, сделали ее черствой и холодной.
Утомленный пустым прожиганием жизни, Дэрет рухнул на высеченную из камня кровать. Уже засыпая, он неожиданно понял: человек сам себе хозяин, а судьба – пустой звук, придуманный глупцами для оправдания своих неудач.
Часть II
СТОН РАЗБИТЫХ ЗЕРКАЛ
Omnia mea mecum porto.
1
На подернутом утренней дымкой небе показалось яркое медно-красное солнце. Оно неспешно поднималось над головами воинов, окрашивая горизонт свежей кровью. Пришедший с востока свет изгнал мерзостную темень прочь, обратил ночь в бегство и подарил толику восхитительного тепла. Солнечные лучи пронзили вечные туманы Эриф-Аскальда и превратили доспехи стоящего у подножия гор войска в океан сияющего багрянца. Для темных эльфов, пришедших сюда ради генерального штурма, алые лучи были хорошим знаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Что с Крисом? – Перепуганная Мелиса опустилась на колени рядом с провалившимся в глубокий обморок мужем.
– Все в порядке, – заверил я.
Объяснять волшебнице суть волшбы не хотелось. Пусть думает, что Кристиана сразила атака белых палачей.
И какой черт дернул меня соваться в башню? Окажись у меня выбор, я бы со всех ног кинулся прочь. Ан нет, Эриан, нельзя бросать в беде несчастных магов! Ты должен спасать их жалкие жизни, наплевав на свою собственную! Ну что за идиотские понятия у колдунов Оривиэла?!! Я прямо диву даюсь!
Мелиса стояла на коленях рядом с супругом и глядела на меня глазами, полными ужаса, тоски и боли. Она мгновенно лишилась возможности встать и защищаться – страх, зародившийся в Недриарне и возмужавший на пище из человеческих страданий, отнял у бедной волшебницы последние силы.
– Все будет хорошо.
У меня защемило сердце. А я-то – наивный колдун! – думал, что давным-давно лишился способности переживать за других. В конце концов, волшба Недриарна, дарующая малоприятную способность безошибочно чувствовать боязни, терзания и горькие людские мысли, делала заклинателя черствым к чужому горю, безразличным к судьбам простых смертных:
– Эриан, ты вытащишь нас из башни? – Мелиса сделала бессмысленную попытку встать на ноги.
Я помог ей подняться и прислониться спиной к наклонной подпорке одной из стен.
Сам бы я выбрался, но тащить на себе двух обессилевших магов было за гранью моих сил.
Белые палачи не горели желанием лезть в башню. Они догадывались, сколько человек находится в окружении и как их лучше схватить, однако решили пойти по проторенной дорожке – использовать сизую волну. Нагло украденные у Криса способности помогли мне разложить волшбу на составляющие «ингредиенты». Вопреки моим ожиданиям волна представляла не поток разрушительной магии, а необычайно тонкую, изящную и ядовитую, точно укус скорпиона, волшбу. Да-да, не магию, а именно волшбу – вездесущее отражение мощи Недриарна. Неужели среди слуг королевы Твэл появились настоящие заклинатели?
Когда волна, пущенная белыми палачами, просочилась сквозь крепкие стены нашего укрытия, я нашел достойный способ ответить. Неистовый псих, в порыве панического трепета я выпустил на свободу встречную волну. Она столкнулась с вражеским порождением и испустила удушающую аммиачную вонь. Волшба сошлась с волшбой, претворив в жизнь не менее страшное заклятие.
Оглушающий гром… Раздирающий барабанные перепонки скрежет стали… Дикие вопли инквизиторов и палачей… Падающая на окровавленные камни Мелиса…
На несколько минут я потерял сознание. Не выдержавшее волшбы тело рухнуло на пол, а душа продолжила парить в воздухе, превратившись в фантома. Появилось ощущение, будто смерть маячит где-то рядом. Я тупо наблюдал, как мое тело лежит на полу, как из уголков рта течет алая кровь, как изорванная осколками камня грудь поднимается и опускается, пытаясь во что бы то ни стало дать смерти отпор.
После каких-то нечеловеческих усилий я вернулся назад, в бренное тело. Когда сознание слилось с физической оболочкой, первым моим ощущением стала боль в руках, ногах и груди. Я нашел способ погасить волшбу, но недостаток силы сказался на качестве моего заклинания. Мне удалось выставить ментальный щит и спасти Кристиана и Мелису, однако чрезмерное злоупотребление могуществом Недриарна закончилось плачевно – я полностью опустошил резервы и превратился в легкую добычу для слуг Далеара и Твэл.
Попытка встать на ноги окончилась новым приступом щемящей боли. Я уже начал жалеть, что вернул душу в оболочку слишком поспешно. Если б у меня осталась хоть чуточка энергии, я бы немного полетал в образе фантома, дав телу отдохнуть и заглушить ноющие раны. Но каково же было мое удивление, когда вместо палачей в башне появилась маленькая девочка. На вид – лет шесть-семь, с длинными светлыми волосами, огромными голубыми глазами и не по-детски серьезным личиком. Она деловито взяла мое запястье, пытаясь нащупать пульс, и, заметив, что я живой и наблюдаю за ней, направилась проверять Мелису и Криса.
Я приподнялся на локтях и тупо прокомментировал:
– Либо мы умерли, либо у меня начались галлюцинации.
Вслед за девочкой в башне появилась изящная, безумно красивая женщина с вьющимися иссиня-черными волосами. Из-за белого пальто, плотно облегающего ее соблазнительную точеную фигуру, я едва не принял вошедшую красавицу за ангела. Эта женщина не любила своего истинного имени, предпочитая прятаться за прозвищем, данным ей темными эльфами Сейлорта. Лиловокожие жители Эриф-Аскальда наделили ее именем чудесной лилии, произрастающей в дивных бухтах эльфийских островов. На мой взгляд, оное имя необыкновенно шло черноволосой соблазнительнице, ибо эти лилии были не только дьявольски красивыми, но и страшно ядовитыми. Их пыльца убивала за пару минут.
– Неожиданная встреча, правда, Эриан? – Девушка нагло улыбнулась и протянула мне ухоженную ручку с зеленым перстнем на мизинце. – Совсем крыша поехала, раз вздумал с рыцарями веры воевать.
– Я тоже рад тебя видеть, Сайморин. – Я не спешил отпускать ее нежную ладошку. – Какие ветра занесли столь обворожительную даму в зловонный Деларос? Проведение не часто балует своих детей такими спасителями.
– Не умничай. – Сайморин чересчур резко выдернула руку, и я едва не грохнулся обратно на пол. – С тобой разберусь позже. Кэт, – она повернулась к девочке, – как себя чувствуют наши друзья?
– Да что им будет? – буркнул я.
– Кристиан дышит ровно, – не обращая на меня внимания, сообщила Кэт. – У него ран нет. И у Мелисы тоже.
Сайморин удовлетворенно кивнула и вновь повернулась ко мне:
– Магов Оривиэла хлебом не корми только дай сунуть нос в чужие дела. Мы с Нирс-Келлиром приставляли к ним надежных шпионов-заступников, а они по-прежнему лезут на рожон. Теперь и ты опростоволосился, Эри.
Я терпеть не могу, когда меня называют Эри, но Сайморин, к счастью, этого не знает.
– Нашла ангела-хранителя, – буркнул я. – Мне дана власть над Недриарном, а не над чужой волей. – Разумеется, я слегка кривил душой. Способность контролировать разум других существ – одна из причин, по которой меня держали в Эвернайте. Будь я простым магом, меня бы быстро сослали за острый язык в какую-нибудь глушь.
Сайморин ткнула мирно спящего Криса сапогом в бок.
– Простите, наставница. – Кэт невежливо дернула девушку за рукав. Окажись на ее месте обычный колдун, он немедленно поплатился бы за такую наглость. – Вы говорили, что Оривиэл и Дреара – заклятые враги. Тогда почему вы помогаете тем, кто борется против вашей родины? Вы строите козни против властителя?
– Какая умная девочка! – усмехнулся я. – Знаешь, Сайморин, тебя только что раскусили. Станешь отпираться или добровольно сдашься Белтанару? Учти, в случае сопротивления существует опасность сломать свой очаровательный носик.
Сайморин обожгла меня презрительным взглядом.
– Вы считаете, что Крис найдет управу на злобного черного колдуна, – заявила Кэт, – и у Дреары появится достойный правитель.
– Все гораздо сложнее, – заверил я, – но суть ты уловила верно. Белтанара мало кто любит, хотя назвать его злобным черным колдуном нельзя. Он не злой, он просто чересчур могущественный для нашего слабовольного мира… Кстати, – я с подозрением посмотрел на Сайморин, – а какими судьбами тебя забросило в Деларос?
– Искала преемницу. – Девушка положила руку на худое плечо Кэт. – Познакомься с Кэтрин, Эриан. Кэт, этот наглый тип – Эриан, мой… хм, помощник.
– И не только, – добавил я, улыбаясь.
Преемницу она искала? Ха, так я и поверил! Нет, моя милая Сайморин, ты здесь совсем по иной причине…
– Дреаре нужны талантливые маги, – сообщила Кэт. По всей видимости, Сайморин успела кое-что рассказать ей о могучем государстве и его нравах. – Мне уготовано стать очень сильной и доброй волшебницей.
Я подозрительно посмотрел на Сайморин. Похоже, коварная ведьма наплела маленькой девочке ворох красивой чепухи.
– Ты сказала ей, кто такая на самом деле?
– Рано, – отрезала Сайморин. – Когда придет время, Кэт все поймет без моих подсказок.
– Ну-ну, – усмехнулся я.
Увлеченный неожиданной встречей, я совсем забыл о белых палачах. Пришлось исправлять столь позорную оплошность очередным вопросом.
– Моя наставница очень сильная, – вместо Сайморин ответила Кэт. – Она обратила извергов в бегство. Здорово, правда? Орденские маги так не умеют.
– Они много чего не умеют. – Я присмотрелся к Мелисе. Похоже, она начинала приходить в себя после сизой волны. – Когда Сен-Рион пал, колдуны Оривиэла уподобились здешним фокусникам. Вместе со стольным градом они утратили большую часть силы. Знай, Кэт, что Мелиса, вернув былое могущество, играючи скрутила бы и палачей, и твою обожаемую наставницу.
Кэтрин отрицательно замотала головой. Откуда ей знать, что раньше Мелиса была одной из сильнейших ведьм Сен-Риона?
– Довольно болтовни. – Сайморин начинала злиться. – Мы помогли, и настала пора прощаться.
– Постой! – возмутился я, – А как же свидание при свечах?
– С тобой? – Сайморин демонстративно скривилась. – Ты слишком много болтаешь, Эри. Смотри, могу разозлиться и сослать в Дарканаар. Нирс-Келлир сделает из тебя великолепного вампира – наглого и клыкастого. Как перспективка?
– Отталкивающая.
Сайморин вместе с Кэт направились к выходу из башни.
– Эй! – окликнул я. – Сейчас сюда заявятся маги ордена. Что мне сказать, когда они увидят кучу мертвых собратьев, дохлых инквизиторов и нашу сладкую парочку?
– Думай, – расхохоталась Сайморин. – Скажи, что с небес спустилась черная королева Твэл и жестоко покарала отступников!
– Маг-правитель не поверит.
– Это твои проблемы!
14
Безумцы, забывая об истинных ценностях, мы так часто оглядываемся назад, вновь и вновь ворошим насыпи былых ошибок, мучаемся терзаниями прошлого и не видим чистого, не опороченного жизнью света. Обманутые собственными страхами, мы теряем истину, непроизвольно заменяем ее ложными идеалами. Но разве можно жить прошлым? Разве способны оплошности нарушить плавный поток наших судеб? Год, два, три, а может, десятилетия потребны нам для лечения душевных ран? Или подобные раны не заживают никогда? Кто знает?.. Все люди разные. Кто не ведает угрызений совести, тот грязная мразь; кто слишком близко к сердцу принимает свои ранние промахи, тот слабовольная тряпка. Так где же найти золотую середину? С кем правда? С тем, кто забыл, или с тем, кто помнит?
Некромант Дэрет поудобнее закутался в теплый плащ. Он ужасно мерз в сыром мраке каменных лабиринтов, но знал: пока живы враги, ему не выйти на поверхность. Некогда некромант, как и многие из нас, совершил непростительную ошибку – преградил путь сильнейшим мира сего, разрушил их козни. Теперь же, когда промах покрылся непроницаемым одеялом прошлого, единственной надеждой стало прощение тех, кого он некогда предал. Но способны ли темные эльфы и всадники Эвернайта прощать? Едва ли.
Дэрет знал, что жить прошлым глупо. Лишь слабаки да глупцы оглядываются назад. Удел сильных – будущее. Кто сумеет добиться от жизни всех благ? Человек, страдающий из-за бессмысленных воспоминаний, или человек, отринувший прошлое ради новой жизни, новых свершений? Ответ очевиден.
Тусклый свет факелов пробуждал во мраке пещер безумные образы, несущиеся в диком танце тени. Огонь, дарующий тепло и свет, точно искорка судьбы, разгонял мрак и вселял надежду. Он стал единственным товарищем Дэрета – самым близким и самым преданным существом. Некромант понимал: его удел – одиночество, его судьба – бессмысленное прожигание жизни во тьме. И зачем нужно бессмертие, если оно несет боль и нечеловеческие страдания? Один, в зловещих лабиринтах, лишенный солнечного света и людского внимания…
Некромант не был идеалистом или романтиком. Он желал лишь чуточку тепла, толику мягкого солнца и ласки нежной, любящей женщины. Человек не лишен возможности мечтать. Беда в одном: мечты сбываются редко. Или нет?
Блики прошлого изувечили душу некроманта, сделали ее черствой и холодной.
Утомленный пустым прожиганием жизни, Дэрет рухнул на высеченную из камня кровать. Уже засыпая, он неожиданно понял: человек сам себе хозяин, а судьба – пустой звук, придуманный глупцами для оправдания своих неудач.
Часть II
СТОН РАЗБИТЫХ ЗЕРКАЛ
Omnia mea mecum porto.
1
На подернутом утренней дымкой небе показалось яркое медно-красное солнце. Оно неспешно поднималось над головами воинов, окрашивая горизонт свежей кровью. Пришедший с востока свет изгнал мерзостную темень прочь, обратил ночь в бегство и подарил толику восхитительного тепла. Солнечные лучи пронзили вечные туманы Эриф-Аскальда и превратили доспехи стоящего у подножия гор войска в океан сияющего багрянца. Для темных эльфов, пришедших сюда ради генерального штурма, алые лучи были хорошим знаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51