Как это сделать? -
поинтересовался Майлз.
- Очень просто. Отправляйтесь в путешествие, - опять ответил
низенький. - Знаешь ли ты "Сказание о Старом Мореходе"? Его написал
человек по фамилии Кольридж.
- Я читал поэму.
- Тогда, наверное, ты помнишь строчки, в которых Старый Моряк
рассказывает о своих странствиях по Земле, - напомнил ему маленький
пришелец. И хотя в его голосе по-прежнему отсутствовали эмоции, но
процитированные две строчки, казалось, с особой силой прозвучали у Майлза
в уме.
"Брожу, как ночь,
из края в край
И словом жгу
сердца..."
[С.Кольридж "Сказание о Старом Мореходе"]
- Ты обнаружишь, - продолжил невысокий, - что с тобой будет
происходить то же самое, что и со Старым Моряком. Если ты захочешь
перенестись куда-нибудь в другое место, достаточно будет только подумать о
нем, и ты окажешься там. Если ты захочешь подняться в воздух или полететь
подобно птице, сможешь сделать и это, стоит лишь подумать. Ты обнаружишь,
что если захочешь куда-то войти, то ни один замок не остановит тебя. Если
захочешь, сможешь преодолеть любой барьер. Люди твоей планеты, которых
можно было оповестить, предупреждены и ожидают тебя. Им известно, что ты
можешь оказаться в любом месте... Даже в их собственных домах. Их
попросили оказать содействие. Если ты внезапно окажешься среди них, они не
будут обращать на тебя ни малейшего внимания.
- А что, если они не проигнорируют меня? - спросил Майлз. - Ваша
просьба не гарантирует того, что они выполнят ее.
- Кто не проигнорирует тебя, - ответил высокий, - не сумеет
предложить тебе свою энергию, которую ты должен собрать у большинства
твоих соплеменников. Поэтому избегай присутствия тех, кто не помогает, ибо
только потеряешь время. Если по отношению к тебе кто-то будет настроен
враждебно, знай - ты можешь притронуться к чему захочешь, но к тебе никто
не может прикоснуться и нанести тебе вред, в том числе и ядерное оружие
вашей планеты. Ничто не может удержать тебя, и ничто не может тебе
навредить.
Он замолчал. Майлз нерешительно постоял, подумав.
- Ну, - наконец произнес он. - Может, я тогда начну?
- Чем раньше, тем лучше, - ответил высокий инопланетянин. - Просто
подумай о каком-нибудь месте на поверхности Земли, где хотел бы очутиться,
и окажешься там.
- И когда я должен вернуться?
- Когда ты установишь достаточно прочную связь со своими людьми, ты
сам это поймешь, - сказал невысокий. - Если решишь вернуться на корабль,
то подумай об этом и очутишься здесь. Затем мы вместе улетим к Боевому
Порядку, за пределы спирального рукава Галактики.
- Хорошо, - медленно произнес Майлз. Он чувствовал себя очень
странно. Все произошло с ним слишком быстро. В то же самое время, к своему
удивлению, это его не угнетало. Сейчас, получив новое, совершенное тело,
присутствие всех этих пришельцев казалось ему совершенно естественным и
нормальным.
Он задумался, куда бы ему лучше отправиться в первую очередь. Пока он
думал, шальной импульс заставил его еще раз взглянуть в зеркало на стене.
Там он увидел самого себя и не смог сдержать улыбки при виде своего
отражения. Он обернулся к инопланетянам:
- Хорошо, я - новый человек.
Впервые с тех пор, как он встретил их, Майлз увидел, что один из них
покачал головой. Им оказался невысокий пришелец.
- Нет, - сказал невысокий. Никто из них не улыбался. - Ты не
н_о_в_ы_й_ человек. Ты - главный человек.

5
Он думал над тем, куда бы ему в первую очередь хотелось отправиться
на Земле, но в последнюю минуту все решилось само собой. Подобно стрелке
компаса, направленной на север, он обнаружил себя стоящим на ступенях
общежития, где живет Мэри. Вокруг сомкнулась ночь. На улицах кампуса
горели фонари, и фары машин скользили по высокому кустарнику,
отгородившему территорию общежития от улицы. Над каждым рядом стеклянных
дверей, ведущих в здание, светились длинные лампы. Он прошел в холл.
Войдя, Майлз увидел, что клетушка за стойкой не пуста. Он подошел:
дежурила та же девушка в темных очках и с остреньким личиком, которую он
видел, когда в последний раз звонил Мэри. Девушка на секунду задержала на
нем свой взгляд, затем быстро опустила глаза под стойку, где в беспорядке
лежали какие-то тетради и записные книжки. Он остановился и перегнулся
через стойку.
- Я понимаю, что уже поздно, - сказал он. - Но это очень важно.
Можете вы позвонить в комнату Мэри Буртель и сказать, что я здесь?
Пожалуйста.
Она не ответила и не двинулась с места. В паре футов от себя он
увидел ее лоб, слабый блеск капелек выступившего пота и сразу понял, что
она следовала инструкции. Она игнорировала его и, когда он заговорил с
ней, даже не взглянула и не ответила ему.
Он тяжело вздохнул. И тут ему показалось, что он сумел почувствовать
ее страх, пульсировавший в ней, подобно биению испуганного птичьего
сердечка. Как будто он держал в руках птицу. Он понял, что может просто
повернуться и подняться вверх по лестнице в комнату Мэри. Затем ему в
голову пришла мысль поинтересней. Он осмотрел доску с номерками, висевшую
за маленьком дежурной, с крючком под каждым номерком и ключами на
некоторых крючках. Над каждым крючком было написано имя. Он нашел имя
Мэри, заметил, что ключ на крючке не висел, и прочитал номер внизу. Номер
комнаты Мэри бросился ему в глаза. Сорок шестой. Это означало, что она
живет на четвертом этаже. Убрав остальные мысли, он припомнил все, что она
раньше ему рассказывала.
Майлз остановил взгляд на крючке и на секунду закрыл глаза. Открыв
их, он увидел, что стоит в темной, маленькой комнате. Шторы на
единственном окне были опущены почти до самого пола. Окно было приподнято
- белые занавески лениво колыхались под мягким напором прохладного ночного
воздуха. Обычно девушки в общежитии жили по двое в комнате, но Мэри,
работая здесь, распоряжалась комнатой одна. Оглядевшись, он увидел ее:
неподвижная фигурка под одеялами на кровати в углу комнаты.
Он осторожно подошел к ней и заглянул в спящее лицо. Мэри спала на
боку, и он четко видел в профиль черты лица на фоне белой подушки, по
которой разметались ее волосы. Одна ладонь лежала возле самой щеки.
- Мэри, - тихо позвал он.
Она не проснулась. Он повторил ее имя немного громче.
На этот раз она пошевелилась. Ее рука заползла обратно под одеяло, но
глаза не открылись. Майлз протянул руку к ночнику на маленьком столике в
футе от ее лица, но передумал. Идея разбудить ее внезапным светом
показалась ему слишком грубой.
Он посмотрел на светлый прямоугольник открытого окна за шторой. Его
охватило волнение. Он подумал о свете, вливающемся через этот проем,
собирающемся и усиливающемся вокруг него. Или нет... может быть, его глаза
просто привыкли к полумраку... он не был уверен.
- Мэри, - позвал он, склонившись и шепча ей прямо в ухо.
Она снова пошевелилась, но на этот раз глаза ее сощурились, а затем
сонно приоткрылись. Мгновение они смотрели, не узнавая, а потом широко
раскрылись.
Мэри подняла голову и открыла рот. Сначала он подумал, что она готова
закричать или вообще его не узнала, приняв за чужого. Но не успел он
прикрыть ей рот, как полные страха глаза потемнели.
- Майлз, - с длинным медленным вздохом произнесла она.
- Мэри, - в ответ произнес он. Он склонился и поцеловал ее. Ее руки
взлетели и обвились вокруг его шеи, сначала мягко, а потом все сильнее и
сильнее удерживая его. Мгновение они держались друг за друга, но затем он
отступил, расцепив ее руки. Продолжая удерживать их, он сел на край
кровати.
- Мэри, - прошептал он. - Не думай о том, что тебе сказали и что ты
должна делать. Поговори со мной.
- Хорошо, Майлз, - отозвалась она и улыбнулась медленной мягкой, но
странной улыбкой. - Ты пришел ко мне, - сказала она.
- Я согласился, Мэри, - сказал он. - Я согласился сделать то, что они
просят.
- Я знаю, - прошептала она, смотря на него сквозь дымку. - О, Майлз!
Ты пришел ко мне!
- Я решил увидеть тебя самой первой, - сказал Майлз, по-прежнему
держа ее за руки. - Я хотел, чтобы ты знала все прежде, чем я... - он
замолчал, - пойду дальше.
Она лежала, всматриваясь в него при слабом, но достаточном свете из
приоткрытого окна.
- Что ты должен сейчас делать?
- Я не знаю. Думаю, мне надо путешествовать по планете и найти что-то
у людей, которых увижу и встречу.
Она сжала его ладони.
- Сколько времени ты будешь этим заниматься? - тихо спросила она.
- Я не знаю, - честно признался он. - Пришельцы сказали, что я сам
узнаю, когда буду готов. Я не думаю, судило ним, что это займет много
времени. Они упоминали, что время дорого.
- Может быть, тебе тогда не надо со мной разговаривать, - сказала
она, но ее руки просили обратное.
- Может, и нет, - повторил он. Сказав это, он, к своему удивлению,
почувствовал, как внутри него начало расти чувство беспокойства за знание,
хранящееся у него внутри, которое нельзя терять попусту, как он сейчас
делал. - Думаю, мне надо идти, - сказал Майлз. Он высвободил свои пальцы
из ее цепких рук.
- Но ты вернешься? - спросила она, когда он встал рядом с кроватью.
Он увидел, что ее лицо вместо того, чтобы находиться где-то на расстоянии
вытянутой руки, из-за какого-то фокуса с освещением в комнате виделось
далеко внизу.
- Я вернусь, - ответил он.
- Я имею в виду, не до того момента, как улетишь, - быстро поправила
она сама себя. - Я имею в виду - после... Ты точно вернешься обратно?
- Обязательно. Все будет хорошо, - ответил он. И при этих словах
внутри него зажглась глубокая, яростная и злая уверенность в том, что он
вернется... вопреки всему.
Он склонился и поцеловал ее еще раз, а затем, расцепив руки, обвившие
его шею, выпрямился.
- До свидания, - попрощался он и пожелал вернуться на тротуар перед
общежитием.
В тот же миг он оказался там.
Он повернулся и отошел немного в сторону от света, горевшего над
входом, в тень норвежских сосен, вытянувшихся в линию вдоль всей дороги.
Он задумался над тем, с чего же начать. Куда идти? Имея перед собой мир,
открывшийся ему навстречу, он запутался в том бесчисленном количестве
мест, которые мог посетить. В конце концов, выкинув все из головы, он
выбрал наугад. Майлз никогда не был в Японии. Он подумал о Токио.
Яркое утро. Он стоял на заполненной людьми улице, и пешеходы обходили
его, как обтекает скалу речной поток. Все здания - западного образца. И
люди, на его взгляд, в западной одежде. Только шум их голосов, звучавших
слишком высоко и непривычно, добавлял в эту сцену каплю необычности.
Затем, когда его мозг прорвал тонкую пленку, окружавшую его подобно
мыльному пузырю, он понял, что понимает их речь.
Он стоял, вслушиваясь и наблюдая за теми, кто проходил неподалеку, он
отыскивал хоть малейший признак проявления любопытства к его появлению в
странной серебристой одежде. Но прохожие останавливали на нем глаза и тут
же отводили в сторону. Сначала его удивило это желание беспрекословно
подчиняться указаниям пришельцев. И затем нечто, пришедшее к нему точно
таким же образом, как и знание японского языка, подсказало, что эти люди
отводили от него взгляд благодаря своей врожденной вежливости. Он пошел
вниз по улице.
Чувство неудобства, охватившее его в первый момент, ослабевало.
Связь, установленная им с окружающими, где-то на уровне подсознания,
усиливалась по мере его пребывания среди них. Он понял, что это такое -
о_щ_у_щ_а_т_ь_ их присутствие рядом с собой. _Э_т_о_ походило на то, как
в_и_д_е_т_ь_ и _с_л_ы_ш_а_т_ь _н_е_ч_т_о_. Открыв это для себя, он
почувствовал мягкий отчетливый шум, похожий на безголосую музыку,
отражающую характер и дух окружавших его людей.
Аромат _э_т_о_г_о_ беззвучного звука, струившегося и от каждого, и от
них всех, проникал очень глубоко. И сейчас, уделив _э_т_о_м_у_ все свое
внимание, он, в известном смысле на ощупь, начал различать в общем узоре
индивидуальные нити. Нити представляли собой эмоциональные ответы каждого
человека. Майлз не мог найти подходящего слова, но чувствовал их в своих
пальцах словно они были живыми существами. Выделив отдельные эмоции, он
сумел почувствовать, что от каждого, к кому он прикасался подобным
образом, он что-то получал. Он узнавал от каждого нечто и становился
сильнее.
Майлз понял, почему пришельцы назвали этот процесс "подзарядкой".
Взволнованный, он переместился в Пекин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23