– Погоди. – Он продолжал вертеть обломок. – Вообще камни света не любят. Добытчики драгоценных камней считают, что камень надо с год подержать в темном, сыром месте…
– Язык твой – враг мой, Вовка! – воскликнула Света. – Брось читать лекцию, говори толком.
– А на Урале дымчатый кварц превращают в золотистый, запекая его в хлеб… Ладно, умолкаю.
Володя поскоблил обломок ножом, понюхал, положил в ложку и подержал над костром. Обломок стал оплавляться по краям и вдруг вспыхнул. В воздухе разлился приятный, незнакомый запах.
– Как ты говорила. Света? – спросил Володя. – «Камень зело честен…»?
– «Един от драгих камней тако именуем», – подхватила она. – А что? Разве это…
– Похоже. Но если это янтарь, то какой-то необыкновенный. Обыкновенный янтарь образовался из окаменевшей смолы хвойных деревьев третичного периода. Запах нагретого янтаря – смесь аромата гвоздики и хвойной смолы. А здесь не то… И цвет несколько необычный. И свечение…
– Значит, не янтарь? – спросил Олег.
– Анализ нужен. Обыкновенный янтарь – С10H16O. Возраст – до миллиона лет. А этот камешек по-моему, постарше. Может, он, чудак, не из хвойных, а из каких-нибудь гигантских папоротников каменноугольного периода. Палеоянтарь, так сказать.
Пока шел этот разговор, Борис, присев на корточки, трогал глыбу кончиком ножа. С легким треском проскакивали искорки.
– Он статически заряжен, – сказал Борис, выпрямляясь. – И соломинки притягивает. Сколько, ты говоришь, ему лет, Вовка?
– Четверть миллиарда, не меньше.
– Так вот, братцы. Эта штука обладает свойствами электрета.
– А что это такое электрет? – спросила Света.
– Видишь ли, некоторые смолы, попадая в расплавленном или мягком виде в электростатическое поле и застывая в нем, становятся электретами: они сохраняют электрический заряд так же, как магнит сохраняет магнитные свойства.
– Что же могло его зарядить? – спросил Володя.
– Откуда я знаю? Во всяком случае, естественное электрическое поле. Близкий удар молнии, поток космических лучей или еще что… Много ли мы знаем об электрическом поле Земли тех времен? Да мы, собственно, о существовании электретов узнали несколько десятков лет назад, хотя их предсказывал еще Фарадей…
– Ясно одно, – продолжал Борис, помолчав. – Эта смола попала в мощное статическое поле именно в размягченном виде, когда дипольным молекулам легче переориентироваться. Все плюсы в одну сторону, минусы – в другую… А потом быстрое охлаждение, поток воды например, и заряд стал вечным…
Начало темнеть. Олег разжег костер, Володя подвесил чайник.
– Ребята, – тихо позвала Света. – Смотрите, как странно мошка облепила глыбу!
Действительно, мошки – проклятие северного лета – тучей роились над камнем, так и лезли на его неровную поверхность.
– Он их притягивает, – проговорил Олег. – Смотрите, они садятся не повсюду, а как-то с разбором.
– Верно, – сказал Борис. – Кажется, это не просто электрет, а и фотоэлектрет к тому же. Если во время застывания на поверхности янтаря отражалось то, что было вокруг, темные и светлые пятна могли зарядиться по-разному. Поэтому мошку и притягивают определенные места. – Он нагнулся над глыбой.
– Посмотрите, ребята! – Олег внимательно разглядывал черные от налипшей мошки пятна на поверхности янтаря. – Какой-то рисунок. Вот человеческая рука!
– Где? Вот это? – Борис хмыкнул. – При некоторой фантазии.
– Конечно, рука, – вмешалась Света. – Вот пальцы…
– А вот лицо человека! – воскликнул Олег.
Действительно, темные пятна на камне образовали смутный, с пробелами в деталях рисунок. В левом нижнем углу – лицо: шапка волос и рот, разодранный криком. Голая рука со скрюченными пальцами вытянута вверх – она зовет на помощь. На заднем плане – неясные фигуры. Торчат не то палки, не то копья. И наискось, через весь рисунок – изломанная, резко очерченная светлая полоса.
Ребята долго молчали, вглядываясь в окаменевшее мгновение из невероятно далекого прошлого. Первым опомнился Олег. Он принес фотоаппарат и «вспышку», сделал несколько снимков.
Вода в чайнике закипела. Света заварила чай, собрала ужин.
– Олег, почему ты не пьешь и не ешь?
Олег не ответил. Он сидел, полузакрыв глаза и глядя в пляшущий огонь.
– Хотите послушать? – негромко спросил он.
И, не дожидаясь ответа, начал рассказывать, перемежая речь задумчивыми паузами.
– Это было давно. Бесконечно давно. Человек нашел яркий, полупрозрачный камень. Его бедное воображение было без остатка поглощено глубокой красотой цвета.
Чтобы камень стал еще красивее, человек сбросил с плеча звериную шкуру и сильно потер его мехом. Тогда камень начал притягивать сухие травинки. Человек склонился над ним, и его волосы потянулись к камню. До ночи, забыв про охоту и пищу, он забавлялся камнем. А ночью, когда он протягивал к камню палец, голубые искры с треском выскакивали из-под ногтя. И ему казалось, что, прикасаясь к камню, он делается сильнее.
Долго человек скрывал камень. Но племя заметило, что он уклоняется от охоты. Его выследили: тайна существует недолго.
Вождь, заботясь о племени, решил принести чудесный камень в жертву главному божеству – Огню. Потому что Огонь важнее Солнца: оно светит только днем и не может разогнать ночной мрак, полный непонятных ужасов. Это под силу одному Огню.
Ночь была темной и бурной, когда камень положили в костер. Жарко пылал беспощадный Огонь, и камень вспыхнул по краям и потек, и незнакомый аромат щекотал ноздри и дурманил людей.
Человек с криком отчаяния бросился к костру, чтобы спасти чудесный камень. Но охотники схватили его.
Наверху загрохотало, удар грома распорол темное небо, сверкнул белый извилистый клык молнии. Мать Огня ударила в костер, разметала его, потушила. Хлынул ливень…
Олег умолк и обхватил колени руками.
Света улыбнулась ему и тихонько похлопала в ладоши.
– Недурно изложено, – проворчал Борис. И, помолчав немного, добавил: – Ты, старик, не сердись. Но я физик. И мне, ой, как надо бы знать, что же послужило линзой, спроектировавшей изображение на камень.
– Я не сержусь, – ответил Олег.
– А вообще, – сказал Борис, – ради этого камешка стоило и заблудиться.
– Пошли спать, физики-лирики, – сонно сказал Володя.
Но почему-то ни у кого не было сил встать и пойти в палатку. Сон сморил их. Света заснула первая, свернувшись калачиком и положив голову на колени Володи. «Что это за запах? – подумал Володя. – Сплю я или нет? Разве запах может сниться?».
Олег спал, прислонившись к валуну. Сон его был тревожен. Кто-то гнался за ним и хотел отнять алатырь-камень.
А Борис привалился к его плечу и спал, ровно дыша. Ему снилось, как смолы, застывая в сильном электрическом поле, превращаются в сверхмощные электреты – энергетические консервы будущего.
Они спали и не видели, как загорелся палеоянтарь, хотя он лежал не менее чем в трех шагах от костра. Он горел чистым золотым огнем, пока от него не осталась лишь горка белого пепла. И аромат древних смол, усыпивший наших друзей, понемногу рассеялся в прохладном ночном воздухе.

1 2