Очень хочется орать, но сил нет. Могу только постонать…
– Тихо, тихо! Родной, ты не горячись. У тебя вся гортань переломана.
Все тот же голос надо мной. Вроде – медбрат. Спасибо за пояснения… И тут я вспомнил, как меня мочили обезьяны. То есть, практически, убивали. М-м-м… В груди – как будто танки ездят. Башка трещит, сейчас взорвется… Точно убили!.. Вот, уроды! А – хрен им в сумку! Выживу назло. Найду по одному и порву на портянки! От возмущения даже в горле заклокотало. Потом на глаза наполз черный туман. Похоже – настал кирдык. А как не хочется-то! Ма-ма!!! Не-е-ет!!! Умирать нельзя! Надо выздороветь! Выздороветь!.. Выз…до…ро… Последний шепот:
– ПФТСЛОДИСБ!..
Все вокруг снова зеленеет. Искры салатного цвета ползут по телу. Гадко звенит сигнал какого-то аппарата в изголовье… Последнее, что доносится:
– Уходит парень…
– …пока проходит как неизвестный. Вторые сутки в коме. Электротравма головы. На томограмме – выжжен участок коры, ствола и прозрачной перегородки. Кровь в желудочках мозга. Перелом хрящей гортани, ребер… Организм, конечно, молодой. Пока борется, как это ни удивительно. Но прогноз неблагоприятный…
Му-ра! Кто это бубнит у меня над ухом? Изо всей галиматьи понятно полтора слова. И вообще, сплю я, что ли? Надо бы проснуться. Приоткроем левый глаз. Прикольно! Неприятный сон оказывается гнусной действительностью! Надо мной – куча народа в белых халатах. И все пялятся на меня драгоценного. Ага! Теперь просек. Речь о моем собственном покалеченном в хлам организме. И вывод ясен. Я – феномен. Потому что не сдох.
– Завтра – в первую очередь на операцию. Трепанация черепа, удаление гематомы… Может уйти прямо на столе. Поэтому сообщите трансплантологам, что будут почки для пересадки. Парень здоровый, видимо, кому-то повезет.
Толпа вокруг дружно и понимающе кивает. Спасибо, ребята! Выходит, кто сразу не окочурился, того добивают, и на органы? Знакомые напевы. В кино видели. И не раз. Вот гады!
Кодла в халатах зашуршала дальше. Видимо, к очередному недобитому. Хочется немного поскулить, пожалеть себя любимого. В разных местах организма побаливает, но не сильно. Что-то я на умирающего не похож ни разу. Явно – врачебная ошибка! Или перед смертью все так думают? А не попробовать ли мне подняться?..
Не вышло. Руки-то привязаны. Тянем, потянем… Приплыли. Чувствую, пустят меня на запчасти. Не согласен! Дернем-ка еще разок. Хорошо привязано. Пора потихоньку впадать в панику. Потому как – обидно и страшно. Вот так вот, с ни фига – хлоп! – в расцвете лет и прыщиков на лбу раздолбят поутру черепок, оторвут мои собственные почки, и жизнь закончилась…
– А-А-А!!! Пустите, суки!!!
Но паники надолго не хватило. Так… на пару криков. Не обучены мы бздеть без перерыва. Страх понемногу пропадает. Надо бы призадуматься. По всему выходит, что рассчитывать мне не на кого. Предки знают, что я могу залипнуть у друзей. Поэтому искать не будут еще долго. Кореша, пока к ним из милиции не придут, даже не почешутся. Так что, Даниил Алексеевич, хочешь жить, давай вертеться. Под лежачего пацана пивко не затекает. Ладно. Будем выпутываться не спеша…
Есть! Освободился! То есть отвязал руки и ноги. Свобода! Поднимаемся, заворачиваемся в простыню, смотрим по сторонам. Ого-го! Кругом валяются братья-коматозники. Стонут, хрипят и воняют не хуже меня. Только я двигаюсь. И сейчас пойду своими ножками! А им, похоже, не светит…
Извиняйте, братцы, мне пора. Как ни странно, умирать я по-прежнему не собираюсь. И ничего у меня не болит. Даже горло. Хотя и говорили доктора, что у меня гортань вся переломана. А она вообще не болит. Офигеть можно! Вот тебе и медицина! Ничего не понимают. Хотя, вроде бы, до того как отключиться, я себя, действительно, чувствовал полным покойником. Ладно. Потом разберемся. Надо потихоньку сваливать…
В коридоре кто-то шумит, топает ногами и дышит. Я как шел к дверям, так и застыл на полдороге. Прятаться здесь некуда. Да и не успею. На пороге возникла фигура в белом балахоне. Судя по контурам, косы у нее в руках нет. И на том спасибо. Зато вопит ночной гость – оглохнуть можно:
– Атас!!! Полина Николаевна, у нас зомби!
Это про меня, что ли? Чувствую, да. В коридоре стучат каблуки. Ага! Еще одна фигура в белом. Женская, судя по запаху и очертаниям. И тоже орет удивленным голосом:
– Ты смотри! Родной, тебе завтра на операцию, а ты блудишь. Давай-ка в коечку! Миша, сибазона клиенту!
Понятно. Почки мои проданы. В морге полочка приготовлена. А я, выходит, мешаю процессу. Фигура в белом балахоне летит к шкафу. Ох, завалят меня сейчас. Накачают дурью, раздолбят череп, извлекут ливер… Огромное вам, ребята, спасибо!
Миша со шприцом начинает заход с тыла. Я шарахаюсь в сторону. Он, сволочь, шутит:
– Тело, ты куда?
Действительно, куда это я? Шансов свалить – ноль. Хватка у нашей медицины – железная! С почками можно прощаться. С целым черепом тоже. Врачиха наваливается сбоку. Приплыли! Но у нас, у нормальных пацанов, без драки сдаваться не принято. Рвемся из чужих рук, орем, как перед дракой во дворе:
– Замри!.. – опять как-то не так получилось, не по-русски…
Изо рта вывалился жуткий хрип:
– СПРЦЭМХФ!!!
На гиганта, рвущего цепи, я явно не тяну. Следующий мой рывок похож на вялое сокращение червяка. Освободиться, наверное, не получится… Опа! Опять воздух вокруг зеленеет и мерцает! Видно, здорово мне по башке перепало, раз появились такие глюки. А что это захват ослабел? И почему я падаю? Оба-на!!! Это еще что такое? Почему это за мной никто не нагибается? Ну-ка, посмотрим осторожно на «группу захвата»…
Телки-метелки! Снизу вверх – зрелище впечатляет. Ловцы убегающих почек застыли, как замороженные! Стоят в неестественных позах и даже не моргают. Пальцы скрючены, руки согнуты… Да они вообще не шевелятся! Интересное кино!..
Что-то мне становится страшновато. Что же это, вашу мать, происходит??! Что за непонятная жуть!!? Просто, полный бред! Миша в нелепом балахоне, типа халата, замер, обнимая воздух. Рядом торчит врачиха с протянутой рукой. Рты у обоих открыты. И больше ничего! Ни звука, ни движения. Прикольно! Как бы только не отрубиться от страха…
На меня напал ступор. Лежу я на полу, закутанный в простынку, изучаю остекленевших медиков-педиков. И они никуда не уходят, памятники долбаные! Ну, и торчим мы, как три дурака. И что дальше делать, совершенно непонятно. Минут через пять рот сам собой закрылся. Видимо, намекая на то, что пора пошевеливаться. В конце концов, не припухать же здесь до утра?.. Та-ак… Надо подумать…
Соображаю я быстро. И фантастику почитываю. Папик у меня – любитель нереальной мути. Ну и я, от не фиг делать, у него иногда подрезаю космическую белиберду или не детские фэнтази. Так что в ситуации я разобрался слету. Всем стоять-бояться! Я – маг и экстрасенс! Во, блин! Непонятно, с какого перепугу и в честь чего. Но факт налицо. Бормочу я полную ерунду, а это оказывается заклинание. И резко проснувшиеся магические способности заставляют воздух вокруг зеленеть. Понятно… Здорово, базара нет!
Ну, уж теперь-то меня на почки хрен разведешь! Я им так просто не дамся! Хотя, на всякий случай, пора бы и свалить отсюда. Неизвестно, насколько моего нового дара хватит. Обидно будет загнуться на самом интересном месте. Вызвать, что ли, ковер-самолет? Или перенестись домой по воздуху? Да нет, пожалуй. Пока не освоюсь, лучше поосторожнее с технологией. Брякну еще чего-нибудь не то – и полгорода в руинах… Пока воздержимся от экспериментов. Мы не гордые. Можем и ножками дотопать.
Поднимаемся. Замершие не шевелятся. Нехилая получилась аномалия. Ладно, потом будем думать и удивляться. Пока что надо смыться в хорошем темпе. А то отловят меня местные айболиты и залечат по-доброму. Или просекут мои новые способности и вызовут какие-нибудь отечественные «секретные материалы». Сдадут в подземные лаборатории, и сгину я во цвете лет, как подопытный кролик. Надо рвать домой! Полечились и будет…
Пришедшая под утро санитарка с изумлением обнаружила застывших в оцепенении медбрата и доктора. Потрясающий факт ее совершенно не смутил. За годы работы в больнице она начисто утратила способность удивляться. Санитарка с некоторым недоумением обошла вокруг неподвижных фигур, пытаясь сообразить, что бы это могло означать. Ничего путного в голову не пришло. Она немного поворчала себе под нос. Фигуры, замершие в неестественных позах, ее настораживали. А, самое главное, они затрудняли мытье полов в палате. Нужно было что-то делать.
Санитарка дотронулась до плеча медбрата. Плечо оказалось теплым и вполне живым. Стало понятно – над ней издеваются.
– Чего встали? – агрессивно буркнула женщина. – Делать что ли нечего?! Будете тут надо мной шутки шутить?!
Внезапно медбрат Миша, известный на всю больницу своими приколами, шевельнулся. Санитарка моментально укрепилась во мнении, что все происходящее – дурацкая утренняя шутка. Она еще раз, уже сильнее, пихнула санитара в плечо и обиженно скомандовала:
– А ну-ка подвинься! Некогда мне с тобой играться.
Ее настроение, и так не сиявшее поутру радужными красками, стремительно ухудшилось. Но доктора Полину Николаевну она предусмотрительно обошла стороной. Как ни крути, а портить отношения с врачами – себе дороже. К тому же реаниматологи – не терапевты, кротостью нрава не отличаются. Если подвернешься под руку, могут и разнести в пух и прах. Опять же, как показывает опыт работы, всегда существует шанс попасть к той же Полине Николаевне на подшефную койку…
Санитарка громыхнула ведром, посчитав, что достаточно ясно выразила свою жизненную позицию. После чего направилась в соседний бокс, решив все-таки держаться от ненормальных шутников подальше. Тем временем, медбрат еще раз пошевелился. Потом он встрепенулся, словно очнувшись от глубокой задумчивости. В его глазах появилось искреннее изумление.
– Вот-те на! – Миша посмотрел на доктора. – Полина Николаевна, а где зомби?
Он машинально коснулся ее протянутой руки. И тут же послышался недоуменный возглас:
– Ой! Что такое!
Отсутствие больного в палате потрясло обоих до глубины души. В их памяти события прошедшей ночи не оставили ни малейшего следа. То есть, вот только что они собирались уложить обратно в койку блуждающее по палате тело. И вдруг пациент невероятным образом исчез! А вместе с ним неизвестно куда пропало четыре часа времени!!! При взгляде на часы врач-реаниматолог первой категории впала в состояние крайнего беспокойства. Она тихо взвыла и бросилась из палаты.
За последующие двадцать минут выяснились следующие факты. Больной, зарегистрированный как неизвестный номер двести сорок шесть, смылся из реанимации, прихватив с собой значительную часть гардероба медбрата Миши. А из жизни дежурной смены напрочь выпали ровно четыре часа восемнадцать минут.
Это было настолько немыслимо, невозможно и невероятно, что Полина Николаевна сразу запретила себе, а заодно и Мише даже вспоминать о чрезвычайном происшествии. После чего, для профилактики стресса, она решительно прописала себе триста грамм разведенного спирта на двоих с санитаром. Тягостное недоумение немного отступило. Зато появилось четкое осознание, что последствия сверхъестественного инцидента требуется ликвидировать в срочном порядке. Причем тщательно скрывая подробности.
Победив страх перед сверхъестественным, Полина Николаевна вступила в диалог со знакомым нейрохирургом. В результате настойчивых уговоров и сладких обещаний тот сдался. Операция на многострадальном черепе неизвестного номер двести сорок шесть отменилась. В связи с резким улучшением самочувствия он был срочно-заочно переведен на обычное отделение. Откуда и выписался за нарушение режима. В смысле, за самовольный уход из лечебного учреждения…
Во всяком случае, записи в истории болезни гласили именно так. А спорить с виртуозно оформленными бумагами ни у кого желания не возникло. Этих «неизвестных» в больнице валялось несколько десятков. Пришедшее на утренний обход начальство, конечно, удивилось. И попыталось возмутиться подобной ахинеей. Но Полина Николаевна извлекла из неприкосновенного запаса, подготовленного к грядущему дню медика, два фигуристых пузыря коньяка. И начальство успокоилось. Одним «неизвестным» больше, одним меньше. Как говорится, баба с воза…
База Изоляции «ПБ-12» пряталась за девятой планетой системы обычного желтого карлика. Она плыла в тени необитаемой ледяной громады, скрываясь от местного солнца. Орбита огромного комплекса Базы не менялась тысячелетиями.
Для заштатных систем, затерянных на периферии Галактики, присутствие стационарного представительства Межпланетного Контроля было редкостью. Содержать настолько сложную и обширную структуру ради одной обитаемой планеты, как правило, считалось ненужной тратой ресурсов.
Но в данном случае никакие правила не работали. На Базе отсутствовал даже стандартный дипломатический блок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Тихо, тихо! Родной, ты не горячись. У тебя вся гортань переломана.
Все тот же голос надо мной. Вроде – медбрат. Спасибо за пояснения… И тут я вспомнил, как меня мочили обезьяны. То есть, практически, убивали. М-м-м… В груди – как будто танки ездят. Башка трещит, сейчас взорвется… Точно убили!.. Вот, уроды! А – хрен им в сумку! Выживу назло. Найду по одному и порву на портянки! От возмущения даже в горле заклокотало. Потом на глаза наполз черный туман. Похоже – настал кирдык. А как не хочется-то! Ма-ма!!! Не-е-ет!!! Умирать нельзя! Надо выздороветь! Выздороветь!.. Выз…до…ро… Последний шепот:
– ПФТСЛОДИСБ!..
Все вокруг снова зеленеет. Искры салатного цвета ползут по телу. Гадко звенит сигнал какого-то аппарата в изголовье… Последнее, что доносится:
– Уходит парень…
– …пока проходит как неизвестный. Вторые сутки в коме. Электротравма головы. На томограмме – выжжен участок коры, ствола и прозрачной перегородки. Кровь в желудочках мозга. Перелом хрящей гортани, ребер… Организм, конечно, молодой. Пока борется, как это ни удивительно. Но прогноз неблагоприятный…
Му-ра! Кто это бубнит у меня над ухом? Изо всей галиматьи понятно полтора слова. И вообще, сплю я, что ли? Надо бы проснуться. Приоткроем левый глаз. Прикольно! Неприятный сон оказывается гнусной действительностью! Надо мной – куча народа в белых халатах. И все пялятся на меня драгоценного. Ага! Теперь просек. Речь о моем собственном покалеченном в хлам организме. И вывод ясен. Я – феномен. Потому что не сдох.
– Завтра – в первую очередь на операцию. Трепанация черепа, удаление гематомы… Может уйти прямо на столе. Поэтому сообщите трансплантологам, что будут почки для пересадки. Парень здоровый, видимо, кому-то повезет.
Толпа вокруг дружно и понимающе кивает. Спасибо, ребята! Выходит, кто сразу не окочурился, того добивают, и на органы? Знакомые напевы. В кино видели. И не раз. Вот гады!
Кодла в халатах зашуршала дальше. Видимо, к очередному недобитому. Хочется немного поскулить, пожалеть себя любимого. В разных местах организма побаливает, но не сильно. Что-то я на умирающего не похож ни разу. Явно – врачебная ошибка! Или перед смертью все так думают? А не попробовать ли мне подняться?..
Не вышло. Руки-то привязаны. Тянем, потянем… Приплыли. Чувствую, пустят меня на запчасти. Не согласен! Дернем-ка еще разок. Хорошо привязано. Пора потихоньку впадать в панику. Потому как – обидно и страшно. Вот так вот, с ни фига – хлоп! – в расцвете лет и прыщиков на лбу раздолбят поутру черепок, оторвут мои собственные почки, и жизнь закончилась…
– А-А-А!!! Пустите, суки!!!
Но паники надолго не хватило. Так… на пару криков. Не обучены мы бздеть без перерыва. Страх понемногу пропадает. Надо бы призадуматься. По всему выходит, что рассчитывать мне не на кого. Предки знают, что я могу залипнуть у друзей. Поэтому искать не будут еще долго. Кореша, пока к ним из милиции не придут, даже не почешутся. Так что, Даниил Алексеевич, хочешь жить, давай вертеться. Под лежачего пацана пивко не затекает. Ладно. Будем выпутываться не спеша…
Есть! Освободился! То есть отвязал руки и ноги. Свобода! Поднимаемся, заворачиваемся в простыню, смотрим по сторонам. Ого-го! Кругом валяются братья-коматозники. Стонут, хрипят и воняют не хуже меня. Только я двигаюсь. И сейчас пойду своими ножками! А им, похоже, не светит…
Извиняйте, братцы, мне пора. Как ни странно, умирать я по-прежнему не собираюсь. И ничего у меня не болит. Даже горло. Хотя и говорили доктора, что у меня гортань вся переломана. А она вообще не болит. Офигеть можно! Вот тебе и медицина! Ничего не понимают. Хотя, вроде бы, до того как отключиться, я себя, действительно, чувствовал полным покойником. Ладно. Потом разберемся. Надо потихоньку сваливать…
В коридоре кто-то шумит, топает ногами и дышит. Я как шел к дверям, так и застыл на полдороге. Прятаться здесь некуда. Да и не успею. На пороге возникла фигура в белом балахоне. Судя по контурам, косы у нее в руках нет. И на том спасибо. Зато вопит ночной гость – оглохнуть можно:
– Атас!!! Полина Николаевна, у нас зомби!
Это про меня, что ли? Чувствую, да. В коридоре стучат каблуки. Ага! Еще одна фигура в белом. Женская, судя по запаху и очертаниям. И тоже орет удивленным голосом:
– Ты смотри! Родной, тебе завтра на операцию, а ты блудишь. Давай-ка в коечку! Миша, сибазона клиенту!
Понятно. Почки мои проданы. В морге полочка приготовлена. А я, выходит, мешаю процессу. Фигура в белом балахоне летит к шкафу. Ох, завалят меня сейчас. Накачают дурью, раздолбят череп, извлекут ливер… Огромное вам, ребята, спасибо!
Миша со шприцом начинает заход с тыла. Я шарахаюсь в сторону. Он, сволочь, шутит:
– Тело, ты куда?
Действительно, куда это я? Шансов свалить – ноль. Хватка у нашей медицины – железная! С почками можно прощаться. С целым черепом тоже. Врачиха наваливается сбоку. Приплыли! Но у нас, у нормальных пацанов, без драки сдаваться не принято. Рвемся из чужих рук, орем, как перед дракой во дворе:
– Замри!.. – опять как-то не так получилось, не по-русски…
Изо рта вывалился жуткий хрип:
– СПРЦЭМХФ!!!
На гиганта, рвущего цепи, я явно не тяну. Следующий мой рывок похож на вялое сокращение червяка. Освободиться, наверное, не получится… Опа! Опять воздух вокруг зеленеет и мерцает! Видно, здорово мне по башке перепало, раз появились такие глюки. А что это захват ослабел? И почему я падаю? Оба-на!!! Это еще что такое? Почему это за мной никто не нагибается? Ну-ка, посмотрим осторожно на «группу захвата»…
Телки-метелки! Снизу вверх – зрелище впечатляет. Ловцы убегающих почек застыли, как замороженные! Стоят в неестественных позах и даже не моргают. Пальцы скрючены, руки согнуты… Да они вообще не шевелятся! Интересное кино!..
Что-то мне становится страшновато. Что же это, вашу мать, происходит??! Что за непонятная жуть!!? Просто, полный бред! Миша в нелепом балахоне, типа халата, замер, обнимая воздух. Рядом торчит врачиха с протянутой рукой. Рты у обоих открыты. И больше ничего! Ни звука, ни движения. Прикольно! Как бы только не отрубиться от страха…
На меня напал ступор. Лежу я на полу, закутанный в простынку, изучаю остекленевших медиков-педиков. И они никуда не уходят, памятники долбаные! Ну, и торчим мы, как три дурака. И что дальше делать, совершенно непонятно. Минут через пять рот сам собой закрылся. Видимо, намекая на то, что пора пошевеливаться. В конце концов, не припухать же здесь до утра?.. Та-ак… Надо подумать…
Соображаю я быстро. И фантастику почитываю. Папик у меня – любитель нереальной мути. Ну и я, от не фиг делать, у него иногда подрезаю космическую белиберду или не детские фэнтази. Так что в ситуации я разобрался слету. Всем стоять-бояться! Я – маг и экстрасенс! Во, блин! Непонятно, с какого перепугу и в честь чего. Но факт налицо. Бормочу я полную ерунду, а это оказывается заклинание. И резко проснувшиеся магические способности заставляют воздух вокруг зеленеть. Понятно… Здорово, базара нет!
Ну, уж теперь-то меня на почки хрен разведешь! Я им так просто не дамся! Хотя, на всякий случай, пора бы и свалить отсюда. Неизвестно, насколько моего нового дара хватит. Обидно будет загнуться на самом интересном месте. Вызвать, что ли, ковер-самолет? Или перенестись домой по воздуху? Да нет, пожалуй. Пока не освоюсь, лучше поосторожнее с технологией. Брякну еще чего-нибудь не то – и полгорода в руинах… Пока воздержимся от экспериментов. Мы не гордые. Можем и ножками дотопать.
Поднимаемся. Замершие не шевелятся. Нехилая получилась аномалия. Ладно, потом будем думать и удивляться. Пока что надо смыться в хорошем темпе. А то отловят меня местные айболиты и залечат по-доброму. Или просекут мои новые способности и вызовут какие-нибудь отечественные «секретные материалы». Сдадут в подземные лаборатории, и сгину я во цвете лет, как подопытный кролик. Надо рвать домой! Полечились и будет…
Пришедшая под утро санитарка с изумлением обнаружила застывших в оцепенении медбрата и доктора. Потрясающий факт ее совершенно не смутил. За годы работы в больнице она начисто утратила способность удивляться. Санитарка с некоторым недоумением обошла вокруг неподвижных фигур, пытаясь сообразить, что бы это могло означать. Ничего путного в голову не пришло. Она немного поворчала себе под нос. Фигуры, замершие в неестественных позах, ее настораживали. А, самое главное, они затрудняли мытье полов в палате. Нужно было что-то делать.
Санитарка дотронулась до плеча медбрата. Плечо оказалось теплым и вполне живым. Стало понятно – над ней издеваются.
– Чего встали? – агрессивно буркнула женщина. – Делать что ли нечего?! Будете тут надо мной шутки шутить?!
Внезапно медбрат Миша, известный на всю больницу своими приколами, шевельнулся. Санитарка моментально укрепилась во мнении, что все происходящее – дурацкая утренняя шутка. Она еще раз, уже сильнее, пихнула санитара в плечо и обиженно скомандовала:
– А ну-ка подвинься! Некогда мне с тобой играться.
Ее настроение, и так не сиявшее поутру радужными красками, стремительно ухудшилось. Но доктора Полину Николаевну она предусмотрительно обошла стороной. Как ни крути, а портить отношения с врачами – себе дороже. К тому же реаниматологи – не терапевты, кротостью нрава не отличаются. Если подвернешься под руку, могут и разнести в пух и прах. Опять же, как показывает опыт работы, всегда существует шанс попасть к той же Полине Николаевне на подшефную койку…
Санитарка громыхнула ведром, посчитав, что достаточно ясно выразила свою жизненную позицию. После чего направилась в соседний бокс, решив все-таки держаться от ненормальных шутников подальше. Тем временем, медбрат еще раз пошевелился. Потом он встрепенулся, словно очнувшись от глубокой задумчивости. В его глазах появилось искреннее изумление.
– Вот-те на! – Миша посмотрел на доктора. – Полина Николаевна, а где зомби?
Он машинально коснулся ее протянутой руки. И тут же послышался недоуменный возглас:
– Ой! Что такое!
Отсутствие больного в палате потрясло обоих до глубины души. В их памяти события прошедшей ночи не оставили ни малейшего следа. То есть, вот только что они собирались уложить обратно в койку блуждающее по палате тело. И вдруг пациент невероятным образом исчез! А вместе с ним неизвестно куда пропало четыре часа времени!!! При взгляде на часы врач-реаниматолог первой категории впала в состояние крайнего беспокойства. Она тихо взвыла и бросилась из палаты.
За последующие двадцать минут выяснились следующие факты. Больной, зарегистрированный как неизвестный номер двести сорок шесть, смылся из реанимации, прихватив с собой значительную часть гардероба медбрата Миши. А из жизни дежурной смены напрочь выпали ровно четыре часа восемнадцать минут.
Это было настолько немыслимо, невозможно и невероятно, что Полина Николаевна сразу запретила себе, а заодно и Мише даже вспоминать о чрезвычайном происшествии. После чего, для профилактики стресса, она решительно прописала себе триста грамм разведенного спирта на двоих с санитаром. Тягостное недоумение немного отступило. Зато появилось четкое осознание, что последствия сверхъестественного инцидента требуется ликвидировать в срочном порядке. Причем тщательно скрывая подробности.
Победив страх перед сверхъестественным, Полина Николаевна вступила в диалог со знакомым нейрохирургом. В результате настойчивых уговоров и сладких обещаний тот сдался. Операция на многострадальном черепе неизвестного номер двести сорок шесть отменилась. В связи с резким улучшением самочувствия он был срочно-заочно переведен на обычное отделение. Откуда и выписался за нарушение режима. В смысле, за самовольный уход из лечебного учреждения…
Во всяком случае, записи в истории болезни гласили именно так. А спорить с виртуозно оформленными бумагами ни у кого желания не возникло. Этих «неизвестных» в больнице валялось несколько десятков. Пришедшее на утренний обход начальство, конечно, удивилось. И попыталось возмутиться подобной ахинеей. Но Полина Николаевна извлекла из неприкосновенного запаса, подготовленного к грядущему дню медика, два фигуристых пузыря коньяка. И начальство успокоилось. Одним «неизвестным» больше, одним меньше. Как говорится, баба с воза…
База Изоляции «ПБ-12» пряталась за девятой планетой системы обычного желтого карлика. Она плыла в тени необитаемой ледяной громады, скрываясь от местного солнца. Орбита огромного комплекса Базы не менялась тысячелетиями.
Для заштатных систем, затерянных на периферии Галактики, присутствие стационарного представительства Межпланетного Контроля было редкостью. Содержать настолько сложную и обширную структуру ради одной обитаемой планеты, как правило, считалось ненужной тратой ресурсов.
Но в данном случае никакие правила не работали. На Базе отсутствовал даже стандартный дипломатический блок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39