Словно мы с Борисом Максимычем торчим в музее восковых фигур. Интересное кино!
– А?.. – спросил я.
– Да? – послышался откуда-то сбоку еще один голос.
Хм. Неожиданно. Кто у нас там? Поворачиваем голову, скашиваем глаза… Совсем рядом, прислонившись к поручню, стоит человек. Просто стоит и улыбается. Обычный мужик средних лет. Для меня – даже пожилой. Хотя определить, сколько ему лет, нереально. Может – тридцать, может – пятьдесят. Хрен его знает. Небольшая черная бородка – значит, старик. Зато зеленые глаза светятся детской радостью жизни. Стильный костюм, на затылке – хвост из блестящих черных волос. Интересный дядечка. Попробуем улыбнуться в ответ. Заодно и поинтересуемся:
– А вы… кто?
Вопрос повис в воздухе. Бородатый ехидно лыбится. Отвечать и не думает. И тут у меня в районе посадочного места шевельнулось шило. Уж очень хочется подколоть ехидного дядьку! Посмотрим, как ты сейчас запоешь! Сейчас ты мне расскажешь всю свою биографию. Ну, говори!
– ВПГРИЛЛЖ!
Зеленая дымка колышется от меня к мужику. Тот качает головой и вдруг отвечает:
– ПРНДАНХДЛ ГОББТВЫР.
Причем, спокойно так отвечает! Плавно и уверенно. И воздух вокруг сразу перестал зеленеть. Оба-на!.. «Не буди воздух…» Надо запомнить новое заклинание. Рот у меня сам собой распахнулся от изумления. Красноносый дядька робко кашляет, явно стараясь не привлекать внимания. Надо бы рот все же захлопнуть. И спросить:
– Мы сейчас на каком языке говорим?
– Язык КШТРЫ, – мужик чуть наклонился вперед. – Мы его используем, чтобы управлять миром.
– Кто это МЫ?
Бородатый скорчил ехидную физиономию:
– Хочешь верь, хочешь не верь… Мы – боги!
Ну-ка, я поднимусь! Ух, ты! Гарью-то как воняет. И шмотки на мне почти сгорели. Да и оба мужика измазаны в копоти. Судя по вони и обугленному виду, пришлось нам всем пройти сквозь пламя. Однако ожогов ни у кого не наблюдается. У меня лично вообще ничего не болит. Прикольно…
Вокруг мирно едут люди с открытыми глазами. Едут и ни черта не видят. На нашу подгорелую троицу ни один пассажир внимания не обращает. Может, нас здесь и нет? Может, это просто сон? Эх, проснуться бы сейчас в своей кровати! И с радостью обнаружить, что всякая хрень за последний день мне просто приснилась!.. Но два мужика передо мной реальны, как железные поручни метрополитена. Их тоже можно видеть и трогать. И от этой безысходной реальности почему-то хочется орать в голос…
Красноносый дядька выглядит офонаревшим гегемоном. Такое впечатление, что для него откровенность зеленоглазого – такая же неожиданность, как для меня. Зато этот «бог» с бородкой явно чувствует себя прекрасно. Даже улыбается. Как будто сообщил мне про выигрыш путевки в Каракумы на День хлопкороба. Интересно-о… Боги-ноги! Неожиданно этот бородатый чудак хлопнул красноносого по плечу и сказал:
– БПРАНГШ!
Зеленое облако залезло тому прямо в большие волосатые ноздри. И оттуда сразу попер раскатистый храп. Борис Максимович заснул стоя. Так и остался торчать надо мной, держась за поручень. Только с закрытыми глазами.
Бородатый снова заговорил по-русски:
– Лишний свидетель.
– А зачем его усыплять?
– Пусть спит. Все равно наша байда ему до фени.
М-да-а… Такое впечатление, что боги изъясняются как барыги с рынка. Однако неплохо бы его поспрашивать о наболевшем:
– И много НАС?
Хитрая бородатая физиономия кривится.
– Мы сами неместные. Нас восемь семей на вокзале-е-е…
– Не понял? Я серьезно спрашиваю.
– Тогда – двое. Ты и я Больше никого не осталось. Честное пионэрское!
– Понятно. А как вас зовут?
– Петр.
Ага. Петр. Значит, Петя, в общем. Я бы сказал просто – Петруха! Простенько и со вкусом. Нехило для бога.
– А отчество у вас имеется?
– Хм… отчество? Ну, ясный перец! Отчество мое очень известное. Оно, это… Павлович!
– Понятно. А я Даниил. Без отчества. По-свойски, как у нас между богами положено.
– Прикалываешься, – ухмыляется Петр Павлович. – Ну, и правильно.
Поезд вынырнул из гулкого тоннеля на свет и начал притормаживать.
– Невский проспект. Следующая станция Сенная площадь, – объявила механическая тетка.
Народ вдруг ожил и закопошился, выбираясь из вагона. На нас по-прежнему никто не смотрит. Зеленоватая дымка чуть сгустилась, словно выталкивая полусонных попутчиков. Войти желающих не нашлось. Плотная толпа на перроне топчется в нерешительности, как перед закрытой дверью. Поезд тронулся. Бородатый удовлетворенно кивает:
– Думаю, парень, у тебя вопросов – куча… Грузи!
Что можно спросить у бога? Что угодно. Он обычно не отвечает. Обычно. А этот – запросто. Такой вот клевый парень.
– Петр Палыч… Петр Палыч… Не припомню такого! Будду помню. Аллах был. Иисус, само собой… А Петр Палыч? Не было такого бога!
– Да… Все забывается. Когда-то богов было – как грязи. Тор, Апис, Кецалькоатль, Зевс… Короче, имен – валом. Тебе какое-то особое по кайфу? По-моему, Петр – хорошее имя.
Ни фига себе! Что-то круто мужик загибает. Оно, конечно: зеленая дымка, народ, как зомби, красноносого вот отключил… Согласен – шаман, колдун, экстрасенс… Я вот тоже, наверное, так смогу. Я тоже, пожалуй, шаман. Это можно понять. Но бог?!! Не-е!.. Это ты, дядя, лишку загнул!
– Петр Палыч, я извиняюсь, как насчет доказательств? А то у меня башка пухнет. Хрен знает чему верить. Я, например, тоже могу зеленую муть пускать. Только как-то себя богом не ощущаю.
– Усек. Отвечаю! – жизнерадостная бородатая физиономия прямо-таки расплывается на полвагона. – Не ощущаешь, потому как ты пока – заготовка, а не бог. «Выключатель» у тебя как-то разблокировало. Неизвестно как. Вероятность случайного совпадения всех факторов – почти ноль.
– Какой такой «выключатель»? Как это – разблокировало?!
– Ну, понимаешь, пионэр… Люди, как бы, сделаны по образу и подобию божьему. Может, слыхал?
– Допустим.
– Во! – обрадовался бородатый. – А чтобы кто попало не мог превратиться в бога, у каждого в мозгу стоит блок. Ну, сложная такая структура. Просто так не отключишь. А тебе что-то отшибли, что-то выжгли… Короче – получилось. Во всяком случае, язык КШТРЫ у тебя открылся вместе с нужным биополем. А пользоваться ими ты пока не умеешь. Это не страшно. Этому я тебя научу… Хочешь?
Я посмотрел в пронзительные зеленые глаза и кивнул. Даже не стал спрашивать, зачем ему такие ученики. Что тут непонятного? Без своей тусовки любому тоскливо. Хоть ты бог, хоть черт, хоть бомж подвальный. Меня другое интересует. И на базаре нас не разведешь. Лохи едут в соседнем вагоне.
– Так как насчет доказательств?
– Вот прилип, – проворчал бог Петр Палыч. – Ну, давай определяйся, что тебе будет полным чудом. А уж я, так и быть, забаламучу.
Оба-на! Перечень чудес у меня в башке разнообразием не блещет. На всякий случай, откинем подвиги Геракла и воскрешение из мертвых. Нам бы чего попроще. И понагляднее. Типа превращения воды в вино. Или, скажем, накормить тремя хлебами кучу народу. Короче говоря, мне есть охота! Поэтому список доказательств и несет такую гастрономическую направленность. Опять же, если вспомнить собственные тщетные опыты по материализации хоть какой-нибудь ерунды из воздуха…
– Пиво, шаверму и сто баксов.
Перечень Петра Палыча явно удивил. Улыбка стала задумчивой. Как будто бородатый бог искал внутри себя ответы на сложнейшие вопросы мироздания. Потом он озадаченно спросил:
– Мясо с хлебом будешь?
– Пойдет.
– А золото покатит?
– Полкило?
Бородатый претендент на звание Всевышнего добродушно и вполне по-людски расхохотался:
– Базара нет!
Он вытянул вперед руку с раскрытой ладонью и забормотал густым хриплым басом на нашем с ним общем языке. В переводе получается что-то совсем заумное:
– Легкий настой солода и хмеля, выдержанный шесть дней в стеклянной емкости диаметр – четверть, высота – полстандарта длины. Мера хлеба, мера мяса свиньи, выдержанного при температуре тлеющего угля один малый стандарт времени. Соль – средняя доза вкуса. Золото – две меры. Место – время: один – ноль.
Смотрю, под его бормотание воздух над раскрытой ладонью сгущается. И получается один непроницаемый зеленый комок. На последнем слове комок распался. Материализацию, оказывается, глазом уловить невозможно. Раз! – и на ладонях стоит бутылка без пробки. А в ней – желтоватая жидкость. Рядом – шмат дымящегося мяса, здоровенный кусок хлеба и квадратный желтый брусок. Сует Петр Палыч мне бутылку с бруском и бурчит про себя:
– Ткань. Одна мера. Место – время: один – ноль.
Снова – зеленая волна. Оп! – и на ладони белый тряпочный квадрат. Сооружает Петр Палыч бутерброд с мясом, прихватывает его появившейся салфеткой и протягивает мне. Вот так! Не Копперфилд, конечно. Без музыки и подсветки. Но и без обмана…
Берем бутылку пива, кладем желтый слиток на колени и суем бутерброд в рот. Что же это получается? Придется верить «дяде Пете». И он, возьмет, вот так вот, и сделает меня богом. Или фокусником…
Надо отхлебнуть пивка. По вкусу оно, конечно, манну небесную никак не напоминает. Обычное пойло для широких народных масс. Производство не то «Баварии», не то «Степана Разина» – пятнадцать рублей бутылка. Понос обеспечен. Зато мясо пахнет божественно. И жжет руку сквозь тонкую салфетку. Интересно, а если самому попробовать этот самый КШТРЫ?
– Ткань – одна мера. Место – время: один – ноль.
Бах! И на ладони у меня – копия тряпки от Петра Палыча. Не очень-то и трудно быть богом. На нервной почве есть хочется еще больше. Прихватываем горячее мясо новой салфеткой, набиваем рот и снова берем золото…
Петр Палыч смотрит и ухмыляется. Прикалывается? Ну-ну. Желтая железяка, оказывается, тяжелая. Вот, пожалуй, и все ощущения. Может, это и презренный металл. А может, и нет. Я же не ювелир, чтобы слету определять пробы с каратами. Хотя сомневаться, вроде, оснований нет. Выливаем в рот остатки пива и подводим итог испытаниям:
– Та-ак…
В очередной раз зашипели двери, и кто-то вышел. Опять никто не вошел…
В глубине дрейфующего в центре Галактики комплекса Межпланетного Контроля размещался административный блок. Собственно говоря, он и руководил жизнью Конфедерации. То есть – получал информацию, обрабатывал ее и принимал решение согласно стандартному алгоритму. После чего исполнителям отсылалась готовая директива. Такая деятельность не предусматривала вмешательства отдельных субъектов. Благодаря чему жизнь Галактики протекала гладко, без осложнений. И лишь в особых случаях, при возникновении непредвиденных обстоятельств, к управлению структурами Межпланетного Контроля привлекались компетентные специалисты.
Сектор, отвечающий за третью планету желтого карлика, занимал в стратегическом комплексе отдельный отсек. В отличие от остальных подразделений, допуск туда имели только члены Малого Совета. То есть – реальная власть Конфедерации. Но высшие чины межзвездного сообщества о своей исключительной власти над третьей планетой даже не подозревали. Уже много веков она не нарушала величавого спокойствия Галактики. Сектор контроля за исходящей с нее чудовищной угрозой давно превратился в заурядный исполнительный блок. Поэтому ни один гуманоид не попадал в его пределы почти целое тысячелетие…
Получив доклад Префекта Базы Изоляции «ПБ-12» стратегический комплекс педантично переработал информацию. Это была обычная бюрократическая рутина. После всестороннего анализа комплекс выдал заложенные в него параметры решений. Включился модуль реализации, и соответствующие сигналы ушли в эфир.
На этом рутина закончилась. Пришедшее с Базы сообщение произвело эффект взрыва сверхновой звезды. Внезапно оказалось, что какие-то малозначимые события на заштатной планетке требуют неотложного вмешательства высшего руководства Конфедерации. Личные каналы связи членов Малого Совета парализовал сигнал зеленой тревоги. Одновременно в разных точках Галактики на дисплеях закрытой связи появилось одно и то же сообщение: «ПРИОРИТЕТ ЗЕЛЕНЫЙ – ОДИН! Прибытие в административный блок – немедленно!!!»
Разумеется, члены Совета знали о существовании третьей планеты. И даже что-то слышали про таинственное Би-поле. Ровно столько, сколько было необходимо для общего представления о положении дел. Информация, даже на таком уровне, выдавалась в минимальном количестве. Но и скудного объема хватило для того, чтобы самые могущественные правители Галактики бросили все свои важные и неотложные дела.
Малый Совет собрался в полном составе. Большинство его членов в глубине души считало непонятную угрозу, исходящую с окраины Конфедерации, мифом. Поэтому реальность происходящего оказалась неожиданностью. Экстренное заседание состоялось в координационном зале сектора контроля за третьей планетой. Его обстановка поражала воображение. Интерьер ощутимо дышал стариной. Но не показной роскошью ретро-стиля, а аскетизмом эпохи Больших Войн. О том времени помнили лишь историки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– А?.. – спросил я.
– Да? – послышался откуда-то сбоку еще один голос.
Хм. Неожиданно. Кто у нас там? Поворачиваем голову, скашиваем глаза… Совсем рядом, прислонившись к поручню, стоит человек. Просто стоит и улыбается. Обычный мужик средних лет. Для меня – даже пожилой. Хотя определить, сколько ему лет, нереально. Может – тридцать, может – пятьдесят. Хрен его знает. Небольшая черная бородка – значит, старик. Зато зеленые глаза светятся детской радостью жизни. Стильный костюм, на затылке – хвост из блестящих черных волос. Интересный дядечка. Попробуем улыбнуться в ответ. Заодно и поинтересуемся:
– А вы… кто?
Вопрос повис в воздухе. Бородатый ехидно лыбится. Отвечать и не думает. И тут у меня в районе посадочного места шевельнулось шило. Уж очень хочется подколоть ехидного дядьку! Посмотрим, как ты сейчас запоешь! Сейчас ты мне расскажешь всю свою биографию. Ну, говори!
– ВПГРИЛЛЖ!
Зеленая дымка колышется от меня к мужику. Тот качает головой и вдруг отвечает:
– ПРНДАНХДЛ ГОББТВЫР.
Причем, спокойно так отвечает! Плавно и уверенно. И воздух вокруг сразу перестал зеленеть. Оба-на!.. «Не буди воздух…» Надо запомнить новое заклинание. Рот у меня сам собой распахнулся от изумления. Красноносый дядька робко кашляет, явно стараясь не привлекать внимания. Надо бы рот все же захлопнуть. И спросить:
– Мы сейчас на каком языке говорим?
– Язык КШТРЫ, – мужик чуть наклонился вперед. – Мы его используем, чтобы управлять миром.
– Кто это МЫ?
Бородатый скорчил ехидную физиономию:
– Хочешь верь, хочешь не верь… Мы – боги!
Ну-ка, я поднимусь! Ух, ты! Гарью-то как воняет. И шмотки на мне почти сгорели. Да и оба мужика измазаны в копоти. Судя по вони и обугленному виду, пришлось нам всем пройти сквозь пламя. Однако ожогов ни у кого не наблюдается. У меня лично вообще ничего не болит. Прикольно…
Вокруг мирно едут люди с открытыми глазами. Едут и ни черта не видят. На нашу подгорелую троицу ни один пассажир внимания не обращает. Может, нас здесь и нет? Может, это просто сон? Эх, проснуться бы сейчас в своей кровати! И с радостью обнаружить, что всякая хрень за последний день мне просто приснилась!.. Но два мужика передо мной реальны, как железные поручни метрополитена. Их тоже можно видеть и трогать. И от этой безысходной реальности почему-то хочется орать в голос…
Красноносый дядька выглядит офонаревшим гегемоном. Такое впечатление, что для него откровенность зеленоглазого – такая же неожиданность, как для меня. Зато этот «бог» с бородкой явно чувствует себя прекрасно. Даже улыбается. Как будто сообщил мне про выигрыш путевки в Каракумы на День хлопкороба. Интересно-о… Боги-ноги! Неожиданно этот бородатый чудак хлопнул красноносого по плечу и сказал:
– БПРАНГШ!
Зеленое облако залезло тому прямо в большие волосатые ноздри. И оттуда сразу попер раскатистый храп. Борис Максимович заснул стоя. Так и остался торчать надо мной, держась за поручень. Только с закрытыми глазами.
Бородатый снова заговорил по-русски:
– Лишний свидетель.
– А зачем его усыплять?
– Пусть спит. Все равно наша байда ему до фени.
М-да-а… Такое впечатление, что боги изъясняются как барыги с рынка. Однако неплохо бы его поспрашивать о наболевшем:
– И много НАС?
Хитрая бородатая физиономия кривится.
– Мы сами неместные. Нас восемь семей на вокзале-е-е…
– Не понял? Я серьезно спрашиваю.
– Тогда – двое. Ты и я Больше никого не осталось. Честное пионэрское!
– Понятно. А как вас зовут?
– Петр.
Ага. Петр. Значит, Петя, в общем. Я бы сказал просто – Петруха! Простенько и со вкусом. Нехило для бога.
– А отчество у вас имеется?
– Хм… отчество? Ну, ясный перец! Отчество мое очень известное. Оно, это… Павлович!
– Понятно. А я Даниил. Без отчества. По-свойски, как у нас между богами положено.
– Прикалываешься, – ухмыляется Петр Павлович. – Ну, и правильно.
Поезд вынырнул из гулкого тоннеля на свет и начал притормаживать.
– Невский проспект. Следующая станция Сенная площадь, – объявила механическая тетка.
Народ вдруг ожил и закопошился, выбираясь из вагона. На нас по-прежнему никто не смотрит. Зеленоватая дымка чуть сгустилась, словно выталкивая полусонных попутчиков. Войти желающих не нашлось. Плотная толпа на перроне топчется в нерешительности, как перед закрытой дверью. Поезд тронулся. Бородатый удовлетворенно кивает:
– Думаю, парень, у тебя вопросов – куча… Грузи!
Что можно спросить у бога? Что угодно. Он обычно не отвечает. Обычно. А этот – запросто. Такой вот клевый парень.
– Петр Палыч… Петр Палыч… Не припомню такого! Будду помню. Аллах был. Иисус, само собой… А Петр Палыч? Не было такого бога!
– Да… Все забывается. Когда-то богов было – как грязи. Тор, Апис, Кецалькоатль, Зевс… Короче, имен – валом. Тебе какое-то особое по кайфу? По-моему, Петр – хорошее имя.
Ни фига себе! Что-то круто мужик загибает. Оно, конечно: зеленая дымка, народ, как зомби, красноносого вот отключил… Согласен – шаман, колдун, экстрасенс… Я вот тоже, наверное, так смогу. Я тоже, пожалуй, шаман. Это можно понять. Но бог?!! Не-е!.. Это ты, дядя, лишку загнул!
– Петр Палыч, я извиняюсь, как насчет доказательств? А то у меня башка пухнет. Хрен знает чему верить. Я, например, тоже могу зеленую муть пускать. Только как-то себя богом не ощущаю.
– Усек. Отвечаю! – жизнерадостная бородатая физиономия прямо-таки расплывается на полвагона. – Не ощущаешь, потому как ты пока – заготовка, а не бог. «Выключатель» у тебя как-то разблокировало. Неизвестно как. Вероятность случайного совпадения всех факторов – почти ноль.
– Какой такой «выключатель»? Как это – разблокировало?!
– Ну, понимаешь, пионэр… Люди, как бы, сделаны по образу и подобию божьему. Может, слыхал?
– Допустим.
– Во! – обрадовался бородатый. – А чтобы кто попало не мог превратиться в бога, у каждого в мозгу стоит блок. Ну, сложная такая структура. Просто так не отключишь. А тебе что-то отшибли, что-то выжгли… Короче – получилось. Во всяком случае, язык КШТРЫ у тебя открылся вместе с нужным биополем. А пользоваться ими ты пока не умеешь. Это не страшно. Этому я тебя научу… Хочешь?
Я посмотрел в пронзительные зеленые глаза и кивнул. Даже не стал спрашивать, зачем ему такие ученики. Что тут непонятного? Без своей тусовки любому тоскливо. Хоть ты бог, хоть черт, хоть бомж подвальный. Меня другое интересует. И на базаре нас не разведешь. Лохи едут в соседнем вагоне.
– Так как насчет доказательств?
– Вот прилип, – проворчал бог Петр Палыч. – Ну, давай определяйся, что тебе будет полным чудом. А уж я, так и быть, забаламучу.
Оба-на! Перечень чудес у меня в башке разнообразием не блещет. На всякий случай, откинем подвиги Геракла и воскрешение из мертвых. Нам бы чего попроще. И понагляднее. Типа превращения воды в вино. Или, скажем, накормить тремя хлебами кучу народу. Короче говоря, мне есть охота! Поэтому список доказательств и несет такую гастрономическую направленность. Опять же, если вспомнить собственные тщетные опыты по материализации хоть какой-нибудь ерунды из воздуха…
– Пиво, шаверму и сто баксов.
Перечень Петра Палыча явно удивил. Улыбка стала задумчивой. Как будто бородатый бог искал внутри себя ответы на сложнейшие вопросы мироздания. Потом он озадаченно спросил:
– Мясо с хлебом будешь?
– Пойдет.
– А золото покатит?
– Полкило?
Бородатый претендент на звание Всевышнего добродушно и вполне по-людски расхохотался:
– Базара нет!
Он вытянул вперед руку с раскрытой ладонью и забормотал густым хриплым басом на нашем с ним общем языке. В переводе получается что-то совсем заумное:
– Легкий настой солода и хмеля, выдержанный шесть дней в стеклянной емкости диаметр – четверть, высота – полстандарта длины. Мера хлеба, мера мяса свиньи, выдержанного при температуре тлеющего угля один малый стандарт времени. Соль – средняя доза вкуса. Золото – две меры. Место – время: один – ноль.
Смотрю, под его бормотание воздух над раскрытой ладонью сгущается. И получается один непроницаемый зеленый комок. На последнем слове комок распался. Материализацию, оказывается, глазом уловить невозможно. Раз! – и на ладонях стоит бутылка без пробки. А в ней – желтоватая жидкость. Рядом – шмат дымящегося мяса, здоровенный кусок хлеба и квадратный желтый брусок. Сует Петр Палыч мне бутылку с бруском и бурчит про себя:
– Ткань. Одна мера. Место – время: один – ноль.
Снова – зеленая волна. Оп! – и на ладони белый тряпочный квадрат. Сооружает Петр Палыч бутерброд с мясом, прихватывает его появившейся салфеткой и протягивает мне. Вот так! Не Копперфилд, конечно. Без музыки и подсветки. Но и без обмана…
Берем бутылку пива, кладем желтый слиток на колени и суем бутерброд в рот. Что же это получается? Придется верить «дяде Пете». И он, возьмет, вот так вот, и сделает меня богом. Или фокусником…
Надо отхлебнуть пивка. По вкусу оно, конечно, манну небесную никак не напоминает. Обычное пойло для широких народных масс. Производство не то «Баварии», не то «Степана Разина» – пятнадцать рублей бутылка. Понос обеспечен. Зато мясо пахнет божественно. И жжет руку сквозь тонкую салфетку. Интересно, а если самому попробовать этот самый КШТРЫ?
– Ткань – одна мера. Место – время: один – ноль.
Бах! И на ладони у меня – копия тряпки от Петра Палыча. Не очень-то и трудно быть богом. На нервной почве есть хочется еще больше. Прихватываем горячее мясо новой салфеткой, набиваем рот и снова берем золото…
Петр Палыч смотрит и ухмыляется. Прикалывается? Ну-ну. Желтая железяка, оказывается, тяжелая. Вот, пожалуй, и все ощущения. Может, это и презренный металл. А может, и нет. Я же не ювелир, чтобы слету определять пробы с каратами. Хотя сомневаться, вроде, оснований нет. Выливаем в рот остатки пива и подводим итог испытаниям:
– Та-ак…
В очередной раз зашипели двери, и кто-то вышел. Опять никто не вошел…
В глубине дрейфующего в центре Галактики комплекса Межпланетного Контроля размещался административный блок. Собственно говоря, он и руководил жизнью Конфедерации. То есть – получал информацию, обрабатывал ее и принимал решение согласно стандартному алгоритму. После чего исполнителям отсылалась готовая директива. Такая деятельность не предусматривала вмешательства отдельных субъектов. Благодаря чему жизнь Галактики протекала гладко, без осложнений. И лишь в особых случаях, при возникновении непредвиденных обстоятельств, к управлению структурами Межпланетного Контроля привлекались компетентные специалисты.
Сектор, отвечающий за третью планету желтого карлика, занимал в стратегическом комплексе отдельный отсек. В отличие от остальных подразделений, допуск туда имели только члены Малого Совета. То есть – реальная власть Конфедерации. Но высшие чины межзвездного сообщества о своей исключительной власти над третьей планетой даже не подозревали. Уже много веков она не нарушала величавого спокойствия Галактики. Сектор контроля за исходящей с нее чудовищной угрозой давно превратился в заурядный исполнительный блок. Поэтому ни один гуманоид не попадал в его пределы почти целое тысячелетие…
Получив доклад Префекта Базы Изоляции «ПБ-12» стратегический комплекс педантично переработал информацию. Это была обычная бюрократическая рутина. После всестороннего анализа комплекс выдал заложенные в него параметры решений. Включился модуль реализации, и соответствующие сигналы ушли в эфир.
На этом рутина закончилась. Пришедшее с Базы сообщение произвело эффект взрыва сверхновой звезды. Внезапно оказалось, что какие-то малозначимые события на заштатной планетке требуют неотложного вмешательства высшего руководства Конфедерации. Личные каналы связи членов Малого Совета парализовал сигнал зеленой тревоги. Одновременно в разных точках Галактики на дисплеях закрытой связи появилось одно и то же сообщение: «ПРИОРИТЕТ ЗЕЛЕНЫЙ – ОДИН! Прибытие в административный блок – немедленно!!!»
Разумеется, члены Совета знали о существовании третьей планеты. И даже что-то слышали про таинственное Би-поле. Ровно столько, сколько было необходимо для общего представления о положении дел. Информация, даже на таком уровне, выдавалась в минимальном количестве. Но и скудного объема хватило для того, чтобы самые могущественные правители Галактики бросили все свои важные и неотложные дела.
Малый Совет собрался в полном составе. Большинство его членов в глубине души считало непонятную угрозу, исходящую с окраины Конфедерации, мифом. Поэтому реальность происходящего оказалась неожиданностью. Экстренное заседание состоялось в координационном зале сектора контроля за третьей планетой. Его обстановка поражала воображение. Интерьер ощутимо дышал стариной. Но не показной роскошью ретро-стиля, а аскетизмом эпохи Больших Войн. О том времени помнили лишь историки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39