Я не могу в это поверить. Ты же человек, умудренный опытом, бизнесмен, умница. Конечно же, у тебя должны быть и другие доказательства. Ты чего-то недоговариваешь. Не надо щадить моих чувств. Ты уже сказал так много, что просто обязан выложить все до конца. Я хочу знать правду, всю правду.
(Пауза. Мортимер в полном замешательстве смотрит то на тихо плачущую Мари-Луизу, то на Констанс.)
Мортимер. Боюсь, я выставил себя на посмешище.
Констанс. Похоже, так оно и есть.
Мортимер. Я очень сожалею, Констанс. Пожалуйста, извини меня.
Констанс. Обо мне не волнуйся. Ты, конечно, жестоко унизил меня. Заронил семена недоверия к Джону, которые никогда не должны…
(Ищет слово.)
Миссис Калвер (подсказывает) . Взойти.
Констанс. Укорениться. Но я-то ладно. Прощение ты должен вымаливать у Мари-Луизы.
Мортимер (униженно) . Мари-Луиза.
Мари-Луиза . Не прикасайся ко мне! Не подходи!
Мортимер (Констанс, горестно) . Ты же знаешь, что делает с человеком ревность.
Констанс. Разумеется, нет. Я думаю, это самый мерзкий, самый отвратительный грех.
Мортимер (Мари-Луизе) . Мари-Луиза, я так сожалею о случившемся. Ты меня простишь?
Мари-Луиза. Ты унизил меня на глазах всех моих друзей. Ты знаешь, как я люблю Констанс. Ты мог приписать мне любого любовника, но только не Джона!
Констанс. Только не мужа лучшей подруги. Молочника, мойщика окон, но только не мужа лучшей подруги.
Мортимер. Я просто свинья. Не знаю, что на меня нашло. Я не отдавал отчета в своих действиях.
Мари-Луиза. Все эти годы я любила тебя. Никто никогда не любил тебя так, как любила я. Это жестоко, жестоко!
Мортимер. Пойдем, дорогая. Здесь я не могу сказать тебе то, что должен сказать.
Мари-Луиза. Нет, нет, нет!
Констанс (мягко касается плеча Мортимера) . Я думаю, пусть она немного посидит здесь, Морти. Я поговорю с ней после твоего ухода. Она конечно же расстроена. Ты знаешь, как тонко она все чувствует.
Мортимер. Мы обедаем с Ванкуверсами в четверть девятого.
Констанс. В половине девятого. Обещаю тебе, она успеет приехать домой и переодеться.
Мортимер. Она даст мне еще один шанс?
Констанс. Да, да.
Мортимер. Ради нее я готов на все. (Констанс прикладывает палец к губам и указывает на свое жемчужное ожерелье. Мортимер понимает не сразу, но, как только до него доходит, радостно кивает.) Ты умнейшая женщина на свете. (Уходя, останавливается, протягивает руку Джону.) Ты пожмешь мне руку, старина? Я допустил ошибку, но мне хватило мужества, чтобы признать ее.
Джон (задушевным тоном) . Конечно, старина. Согласен с тобой, мужской портсигар под подушкой жены выглядел очень подозрительно. Если бы у меня возникла мысль о том, что Констанс может забыть столь дорогую вещь в чужом доме, я бы никогда не отдал ей этот портсигар.
Мортимер. Ты и представить себе не можешь, какая тяжесть свалилась с моих плеч. Сюда я входил столетним стариком, а выхожу двухлетним малышом, у которого все радости жизни еще впереди.
(Он уходит. Как только за ним закрывается дверь, атмосфера в гостиной меняется. Напряжение спадает, уступая место облегчению.)
Джон. Констанс, ты кремень. Я этого никогда не забуду. Никогда, до последнего вздоха. Клянусь Богом, ну и выдержка у тебя. Меня бросало то в жар, то в холод, а ты и глазом не моргнула.
Констанс. Между прочим, вот твой портсигар. Тебе бы припаять к нему кольцо и вешать на цепочку для часов.
Джон. Нет, нет. Оставь его для себя. Я уже староват для таких сюрпризов.
Констанс. Между прочим, кто-нибудь видел, как вы входили в дом?
Джон. Нет, мы воспользовались ключом Мари-Луизы.
Констанс. Это хорошо. Если Мортимер спросит слуг, они ничего не смогут ему сказать. Мне пришлось пойти на такой риск.
Мари-Луиза (стыдливо) . О, Констанс, могу представить себе, какого ты теперь обо мне мнения.
Констанс. Я? Такого же, как и прежде. Считаю, что ты очень мила, Мари-Луиза.
Мари-Луиза. Нет, быть такого не может. Я так отвратительно себя вела. Чувствую себя такой свиньей. А у тебя был шанс отплатить мне сполна, и ты им не воспользовалась. Мне так стыдно.
Констанс (с улыбкой) . За то, что завела роман с Джоном или потому, что попалась?
Мари-Луиза. О, Констанс, не будь такой бессердечной. Скажи все, что ты хочешь, ругай меня, кричи на меня, но не улыбайся мне. Я в ужасном положении.
Констанс. Ты хочешь, чтобы я устроила сцену ревности. Я знаю и сочувствую. Но дело в том, что Мортимер не сказал мне ничего нового.
Мари-Луиза (в ужасе) . Ты все знала?
Констанс. Разумеется, дорогая. И последние шесть месяцев прилагала отчаянные усилия к тому, чтобы мои друзья и родственники не поделились со мной вашим страшным секретом. Давалось мне это нелегко. Мама с ее глубоким знанием жизни, Марта с ее страстью говорить правду, чего бы это ни стоило, Барбара с ее молчаливым сочувствием подводили меня к последней черте. Но до сегодняшнего дня, пока тайное не стало явным, я могла игнорировать все факты, которые, должна сказать, довольно грубо подсовывали мне под нос.
Мари-Луиза. Но почему, почему? Это же не по-человечески. Почему ты ничего не предприняла?
Констанс. А вот это, дорогая, мое дело.
Мари-Луиза (думая, что знает, в чем дело) . Да, я понимаю.
Констанс (довольно резко) . Нет, не понимаешь. Я хранила Джону абсолютную верность. И терпела твою интрижку не для того, чтобы прикрыть ее собственную.
Мари-Луиза (ей становится не по себе) . Мне всегда казалось, что ты смеешься надо мной.
Констанс (добродушно) . Дорогая моя, не стоит тебе обижаться только из-за того, что я не доставила тебе удовольствия ходить обманутой все эти месяцы.
Мари-Луиза. У меня кружится голова.
Констанс. Жаль такую красивую головку. Почему бы тебе не прилечь? Ты же должна хорошо выглядеть на обеде с Ванкуверсами.
Мари-Луиза. А где, интересно, сейчас Мортимер?
Констанс. Ты помнишь жемчужное ожерелье, которое ты показала мне на днях, сказав, что, по мнение Мортимера оно стоит слишком дорого. Так вот, он поехал в «Картье», чтобы купить его для тебя.
Мари-Луиза (сразу оживившись) . О, Констанс, ты думаешь, поехал?
Констанс. Я думаю, что все мужчины с рождения знают, что единственный способ излечить рану, нанесенную ими нежной женской душе — купить у ювелиров дорогое украшение.
Мари-Луиза. И ему хватит ума привезти ожерелье домой, чтобы я смогла надеть его этим вечером?
Констанс. Дорогая моя, только не будь дурой и не хватайся за ожерелье. Помни, что Мортимер нанес тебе ужасное оскорбление, прилюдно выдвинул самое страшное обвинение, какое муж может выдвинуть жене, растоптал твою любовь, изничтожил твое доверие к нему.
Мари-Луиза. Как ты права, Констанс.
Констанс. И уж конечно, не мне учить тебя, что надо делать. Отказывайся говорить с ним, не позволяй произнести и слова в свою защиту. Плачь, чтобы он понял, какое он чудовище, но не очень сильно, чтобы не опухли глаза. Скажи, что уходишь от него, и, рыдая, беги к двери, но не очень быстро, чтобы он успел остановить тебя до того, как ты ее откроешь. Снова и снова повторяй одно и тоже, это их выматывает, а если он будет что-то говорить, не обращай внимания, как заведенная, тверди свое. И наконец, когда ты доведешь его до отчаяния, когда голова у него начнет раскалываться, а пот будет литься из каждый поры, когда он прочувствует, что натворил, только тогда пойди ему навстречу, исключительно потому, что не отличаешься злопамятностью и по натуре очень добра, и соблаговоли принять, не прими, а именно соблаговоли, это самое жемчужное ожерелье, за которое бедолага только что заплатил десять тысяч фунтов.
Мари-Луиза (не без самодовольства) . Двенадцать, дорогая.
Констанс. И не благодари его. Не давай спуска. Пусть он благодарит тебя за услугу, которую ты оказала ему, взяв его подарок. Ты на машине?
Мари-Луиза. Нет, я была в таком состоянии, что приехала на такси.
Констанс. Джон, проводи Мари-Луизу и посади на такси.
Мари-Луиза. Нет, только не Джон. Я не могу. В конце концов, должна же я соблюдать хоть какие-то приличия.
Констанс. Неужели? Ладно, пусть тебя проводит Бернард.
Бернард. Я с удовольствием.
Констанс (Бернарду) . Но сразу вернешься, не так ли?
Бернард. Само собой.
Мари-Луиза (целуя Констанс) . Для меня это был хороший урок. Я не дура, Констанс. Учеба идет мне на пользу.
Констанс. Надеюсь, теперь ты хотя бы не будешь пренебрегать осторожностью.
(Мари-Луиза выходит, Бернард Керсал — следом.)
Джон. Как ты догадалась, что Мари-Луиза сказала мужу? Насчет обеда у нас?
Констанс. Мари-Луиза слишком хитрая женщина, чтобы выдумывать новую ложь, если может сойти старая.
Джон. Получилось бы неловко, если бы Мортимер настоял на допросе Бентли.
Констанс. Я знала, что он не решится. Только джентльмен может без колебания совершить неджентльменский поступок. Мортимер еще не вошел в эту категорию, а потому излишне осторожен.
Марта (многозначительно) . Джон, тебе не кажется, что твои пациенты уже заждались тебя?
Джон. И пусть. С каждой минутой они все больше нервничают, поэтому, когда я рекомендую операцию, которая обойдется им в двести пятьдесят фунтов, у них уже нет сил возражать.
Марта (надув губки) . Едва ли тебе захочется услышать то, что я собираюсь сказать Констанс.
Джон. Именно потому, что ты собираешься обрисовать меня самыми черными красками, я с большой неохотой готов пренебречь чувством долга и выслушать все собственными ушами.
Констанс. Последние три месяца она демонстрировала чудеса выдержки, Джон. Я думаю, теперь она имеет полное право выговориться.
Джон. Если она страдает от подавляемых желаний, то пришла не по адресу. Ей надо к психоаналитику.
Марта. Я хочу сказать только одно, Джон, и буду рада, если ты меня выслушаешь. (Констанс.) Я не знаю, по каким причинам ты покрываешь эту гнусную женщину. Могу только предположить, что хочешь избежать громкого скандала…
Миссис Калвер (прерывая) . Прежде чем ты продолжишь, дорогая моя, позволь мне молвить словечко. (Констанс.) Мое дорогое дитя, умоляю тебя не принимать скоропалительных решений. Мы должны все обдумать. А прежде всего выслушать Джона.
Марта. Да что он может сказать?
Констанс (иронично) . Действительно, что?
Джон. В свое оправдание — ничего. Я достаточно хорошо знаю семейную жизнь…
Констанс (прерывая, с улыбкой) . Других людей — не нашу.
Джон (продолжая) . Чтобы понимать, что в такой ситуации не смог бы оправдаться и сам архангел Гавриил.
Констанс. А мне вот представляется, что архангел Гавриил никогда не оказался бы в такой ситуации.
Джон. Я готов принять любые кары, которые ты обрушишь на мою голову.
Констанс (риторически) . Ни один мужчина не смог бы найти лучших слов.
Джон. Я ожидаю, что ты учинишь мне разнос, Констанс. Имеешь полное право. Я все вынесу. Устрой мне ад на земле. Я это заслужил. Таскай меня за волосы по всей комнате. Пинай в лицо. Топчи меня. Я буду ползать перед тобой. Буду есть землю. Имя мне — грязь. Грязь.
Констанс. Мой дорогой Джон, из-за чего мне устраивать разнос?
Джон. Я знаю, как ужасно я относился к тебе. У меня была верная, любящая жена, пекущаяся исключительно о моих интересах, идеальная мать, превосходная домоправительница. Женщина, которая в десять раз лучше меня. Если б я обладал хоть малой толикой порядочности, я бы не поступил с тобой подобным образом. Мне нечего сказать в свое оправдание.
Марта (прерывает его) . Ты унизил ее перед всеми друзьями и близкими.
Джон. Мое поведение недостойно ни джентльмена, ни просто порядочного человека.
Марта. Твое поведение непростительно.
Джон. Я кругом виноват.
Марта. Даже если ты не любил ее, то мог бы хотя бы уважать.
Джон. Я был бессердечен, как крокодил, и беспринципен, как тифозная бацилла.
Констанс. К сказанному вами мне просто нечего добавить.
Марта. И не надо. Ты совершенно права. Это тот самый случай, когда устраивать разнос — ниже достоинства женщины. Сразу видно, что Джон плохо знает женщин, если думает, что ты можешь унизиться до вульгарных ругательств и тумаков. (Джону.) Я полагаю, тебе достанет порядочности не чинить препятствий к обретению Констанс свободы.
Миссис Калвер. О, Констанс, ты же не собираешься с ним разводиться?
Марта. Мама, как ты слаба. Разве она может жить с мужчиной, которого не уважает? Что у нее будет за жизнь, если она может испытывать к нему только недоверие и презрение? А кроме того, подумай об их ребенке. Неужели Констанс позволит дочери и дальше находиться в обществе этого монстра?
Констанс. Джон всегда был прекрасным отцом. Надо отдать ему должное.
Миссис Калвер. Не будь слишком жестока, дорогая. Я понимаю, как горько сейчас у тебя на душе, но будет очень печально, если ты позволишь горечи взять верх над здравым смыслом.
Констанс. Не чувствую я никакой горечи. Наоборот, душа моя сладка, как мед.
Миссис Калвер. Тебе не обмануть мать, дорогая моя. Я чувствую твои злость и негодование. В столь печальных обстоятельствах это естественно.
Констанс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12