Джон. Вот это ты зря, дорогая. Я не хочу об этом слышать. Не хочу, чтобы ты платила за стол и кров.
Констанс. Я настаиваю.
Джон. Ты больше меня не любишь?
Констанс. Причем тут это? А, ты думаешь, женщина может любить мужчину лишь при условии, что он ее содержит. Не слишком ли низко ты ценишь собственную привлекательность? А как же твое обаяние и чувство юмора?
Джон. Это же абсурд, Констанс. Я могу обеспечивать тебя всем необходимым. Предлагать мне тысячу фунтов за стол и кров оскорбительно.
Констанс. Ты не думаешь, что это оскорбление ты как раз можешь и проглотить? Тысяча фунтов может много чего купить.
Джон. Я не собираюсь их брать. Твое желание идти работать мне никогда не нравилось. Я думал, тебе хватает дел с домашним хозяйством.
Констанс. С тех пор, как я пошла работать, ты начал испытывать какие-то неудобства?
Джон. Скорее нет, чем да.
Констанс. Поверь мне, только те женщины, которые ничего не имеют, жалуются, что домашнее хозяйство отнимает у них все время и силы. Если ты знаешь, чего хочешь, и имеешь опытных слуг, все можно сделать ровно за десять минут.
Джон. Так или иначе, ты хотела работать и я уступил. Я думал, что ты нашла себя приятное времяпрепровождение, но уж конечно не собирался извлекать из этого прибыль.
Констанс. Знаю, не собирался.
Джон. Констанс, меня не покидает мысль, что твоя решимость в отношении работы как-то связана с Мари-Луизой.
(Пауза. Потом голос Констанс становится очень серьезным.)
Констанс. Тебя не удивляло, почему я не упрекала тебя романом с Мари-Луизой?
Джон. Удивляло. Причину я мог найти только в твоей ни с кем ни сравнимой доброте.
Констанс. Ты ошибался. Я не считала себя в праве упрекать тебя.
Джон. Но почему, Констанс? Ты имела полное право. Мы вели себя, как две свиньи. Я, возможно, грязный пес, но, слава Богу, знаю, что я — грязный пес.
Констанс. Твое желание ко мне остыло. Как я могла тебя в этом винить? Если ты меня не желал, какая тебе от меня была польза? Ты же видишь, как мало внимания я уделяю хорошо налаженному домашнему хозяйству.
Джон. Но ты же мать моего ребенка.
Констанс. Давай не преувеличивать важность этого аспекта, Джон. Я выполнила естественную функцию моего пола. А после его рождения присматривали за ним другие, лучше знающие это утомительное дело люди. Давай уж честно признаем, в твоем доме я была паразитом. Чтобы не потерять меня, ты официально согласился взять на себя определенные обязательства, и я испытывала к тебе безмерную благодарность, ибо ты ни словом, ни делом не показывал, что я не более чем дорогой, а иногда и мешающий элемент интерьера.
Джон. Я никогда не считал, что ты мне мешала. И я не понимаю, почему ты называешь себя паразитом. Разве я когда-нибудь ворчал по поводу хоть одного потраченного на тебя пенса?
Констанс (насмешливо) . То есть я считала, что у тебя прекрасные манеры, а на поверку выходит, что ты глуповат? Неужели ты такой же дурак, как среднестатистический мужчина, который мгновенно клюет на блеф среднестатистической женщины? Мол, раз уж ты женился на ней, то должен выполнять все ее желания и обеспечивать все нужды, жертвуя собственными удовольствиями, интересами, удобствами? И при этом почитать за счастье право быть ее рабом и кредитором? Да перестань, Джон, быть такого не может. Теперь, когда женщины проломили стены гаремов, у них нет выхода, кроме как жить по законам улицы.
Джон. Ты слишком многое оставляешь за скобками. Неужто ты не думаешь, что мужчина может испытывать чувство благодарности к к женщине, которую любил в прошлом?
Констанс. Я думаю, чувство благодарности особенно сильно у мужчин, пока не требует от них жертв.
Джон. Что ж, у тебя, конечно, своеобразный взгляд на отношения мужчины и женщины, но, полагаю, мне это только на руку. В конце концов, ты узнала о том, что происходило, задолго до того, как все выплыло наружу. Но мне по-прежнему неясно, что заставило тебя начать работать.
Констанс. Я, как и положено женщине, ленива. Пока соблюдались внешние приличия, я соглашалась брать все, что мне дают, ничего не давая взамен. Была паразитом, и это знала. Но когда дело обернулось так, что только твоя вежливость или недостаток ума мешали сказать мне об этом в глаза, я решила переменить свою жизнь. Подумала, что пора занять позицию, с которой, будь на то мое желание, я могла бы вежливо и спокойно, но со всей решительностью, предложить тебе катиться ко всем чертям.
Джон. И теперь ты занимаешь эту позицию?
Констанс. Именно так. Я ничего тебе не должна. Я могу содержать себя. Я оплатила все свои расходы за последний год. Из всех свобод в действительности важна только одна, и свобода эта — экономическая. Как ни крути, кто платит, тот и заказывает музыку. Что ж, теперь я обладаю этой свободой, и безмерная радость переполняет мою душу. Насколько я помню, те же чувства я испытывала, лишь когда ела первое в жизни клубничное мороженное.
Джон. Знаешь, я бы предпочел, чтобы ты месяц устраивала мне сцены и смешивала с грязью, как любая среднестатистическая женщина, чем целый год копила холодную злобу, чтобы сейчас вылить ее на меня.
Констанс. Милый, о чем ты говоришь? Ты знаешь меня пятнадцать лет. Неужели ты меня можно упрекнуть в неискренности? Не копила я никакой злобы. Как можно, дорогой, я очень тебя люблю.
Джон. Уж не хочешь же ты сказать, что проделала все это не для того, чтобы я чувствовал себя отъявленным негодяем?
Констанс. Да нет же. Клянусь честью. Заглядывая в свое сердце, я нахожу в тем только любовь и самые нежные, теплые чувства к тебе. Или ты мне не веришь?
(Джон какое-то время смотрит на нее, на его лице написано недоумение.)
Джон. Как это ни странно, верю. Ты — удивительная женщина, Констанс.
Констанс. Я знаю, но ты никому об этом не говори. Негоже давать близкому человеку отрицательную характеристику.
Джон (с обаятельной улыбкой) . Чертовски жаль, что я не смог вырваться. Не нравится мне, что ты едешь одна.
Констанс. Но я еду не одна. Разве я тебе не говорила?
Джон. Нет.
Констанс. Значит, только собиралась. Я еду с Бернардом.
Джон. Да? Ты ничего не говорила. А с кем еще?
Констанс. Ни с кем.
Джон. Однако! (Он безусловно потрясен новостью.) Как-то это странно.
Констанс. Да нет же. А почему?
Джон (не зная, как ему реагировать) . Ну, знаешь ли, как-то не принято, что молодая женщина едет в шестинедельный отпуск с мужчиной, которого едва ли можно принять за ее отца.
Констанс. Действительно, Бернард чуть старше тебя.
Джон. А ты не думаешь, что начнутся сплетни?
Констанс. Дорогой, я же не собираюсь объявлять об этом по всеуслышание. Более того, я никому об этом не говорила, тебе первому, и, естественно, могу рассчитывать на то, что ты ни с кем не будешь делиться этой новостью.
(Джон вдруг чувствует, что ему жмет воротник рубашки, пальцами пытается растянуть его.)
Джон. Тебя наверняка кто-нибудь увидит, пойдут разговоры.
Констанс. Я в этом сильно сомневаюсь. Видишь ли, мы поедем на автомобиле и не собираемся бывать там, куда ездят все. С нашими милыми друзьями хлопот не будет. Чтобы их встретить, надо ехать на модный курорт в пик сезона.
Джон. Разумеется я не так глуп, чтобы подозревать самое худшее, если женщина и мужчина путешествуют вместе, но я не могу отрицать, что все это довольно необычно. У меня и в мыслях нет, что между вами что-то может быть, но обычный человек именно об этом и подумает.
Констанс (предельно холодно) . Я всегда думала, что у обычных людей больше здравого смысла, чем представляется умникам.
Джон (нахмурившись) . Что ты хочешь этим сказать?
Констанс. Разумеется, мы едем как муж и жена.
Джон. Не дури мне голову, Констанс. Ты не понимаешь, что говоришь. Это не смешно.
Констанс. Но, бедный мой Джон, за кого ты нас принимаешь? Или я так безобразна, что ты не веришь моим словам? По какой другой причине я могу ехать с Бернардом? Если б мне требовался компаньон, я бы взяла с собой женщину. Мы бы жаловались друг другу на головную боль, мыли головы в одном салоне и обменивались выкройками вечерних платьев. С женщиной путешествовать куда приятнее.
Джон. Я, возможно, очень глуп, но никак не могу взять в толк, что ты мне говоришь. Ты действительно хочешь, чтобы я поверил, что Бернард Керсал — твой любовник?
Констанс. Конечно же, нет.
Джон. Тогда о чем мы сейчас говорим?
Констанс. Дорогой мой, по-моему все ясно и понятно. Я еду в отпуск на шесть недель, и Бернард великодушно предложил сопровождать меня.
Джон. А как же я?
Констанс. Никак. Ты остаешься дома и приглядываешь за своими пациентами.
Джон (стараясь держать себя в руках) . Я всегда полагал себя благоразумным человеком, я не собираюсь давать волю эмоциям. Многие мужчины начали бы топать ногами или крушить мебель. У меня нет намерения устраивать сцену, но ты должна признать, что твои слова — большой сюрприз.
Констанс. Только на первый момент, дорогой. Я уверена, что уже через несколько минут, обдумав их, ты поймешь, что ничего экстраординарного я не сказала.
Джон. Я сомневаюсь, что у меня найдутся эти минуты. Мне как-то нехорошо, боюсь, у меня вот-вот будет апоплексический удар.
Констанс. Так расстегни воротник. Ты и впрямь сильно раскраснелся.
Джон. С чего ты взяла, что я разрешу тебе уехать?
Констанс (добродушно) . Главным образом, с того, что ты не можешь меня остановить.
Джон. Я просто не могу поверить, что ты это серьезно. Не понимаю, как такая идея могла прийти тебе в голову.
Констанс. Я подумала, что перемена пойдет мне на пользу.
Джон. Ерунда.
Констанс. Почему? Тебе-то пошла. Или не помнишь? Ты мрачнел и скучнел. А потом у тебя начался роман с Мари-Луизой и ты совершенно преобразился. Стал веселым, радостным, лучился энергией, с таким и жить одно удовольствие. Эффект был налицо.
Джон. Мужчины — это одно, женщины — совсем другое.
Констанс. Ты думаешь о возможных последствиях? Но викторианская эра, когда через определенный период времени, прошедший после любовных шалостей, появлялся младенец, осталась в далеком прошлом.
Джон. Я не об этом. Если жене изменяет муж, ей все сочувствуют, а вот если жена изменяет мужу, над ним просто смеются.
Констанс. Это один из бытовых предрассудков, которые здравомыслящие люди должны полностью игнорировать.
Джон. Ты хочешь, чтобы я сидел и смотрел, как мужчина уводит жену у меня из-под носа? Может, ты еще попросишь меня пожать ему руку и пожелать счастливого пути?
Констанс. Как раз собиралась. Он приедет с минуты на минуту, чтобы попрощаться с тобой.
Джон. Я вышибу ему мозги.
Констанс. Я бы тебе не советовала. Мужчина он крепкий, и у меня сложилось впечатление, что у него отлично поставлен удар левой.
Джон. Тогда я получу безмерное удовольствие, высказав ему все, что я о нем думаю.
Констанс. С чего? Или ты забыл как я вела себя с Мари-Луизой? Мы же были лучшими подругами. Она никогда не покупала шляпу, не посоветовавшись со мной.
Джон. В моих венах течет кровь, а не вода.
Констанс. На данный момент меня больше интересует серое вещество в твоей голове.
Джон. Он тебя любит?
Констанс. Безумно. Или ты не знаешь?
Джон. Я? Откуда?
Констанс. В последний год он проводил здесь довольно много времени. У тебя сложилось впечатление, что он приходил, чтобы повидаться с тобой?
Джон. Я не обращал на него внимания. Мне показалось, что с ним скучно.
Констанс. С ним скучно. Но он очень милый.
Джон. Что он за мужчина, если ест хлеб ближнего и пьет его вино, а потом занимается любовью с его женой?
Констанс. Должна сказать, такой же, как ты, Джон.
Джон. Отнюдь. Мортимер из тех, кому на роду написано быть посмешищем.
Констанс. Для всех нас замысел провидения — тайна за семью печатями.
Джон. Я вижу, ты решила меня довести. Сейчас я что-нибудь разобью.
Констанс. Начни вон с той сине-белой вазы, которую твой дядя Генри подарил нам на свадьбу. Разбей ее, это современная имитация под старину.
(Джон берет вазу и швыряет об пол. Ваза разбивается.)
Джон. Вот.
Констанс. Тебе полегчало?
Джон. Ни капельки.
Констанс. Тогда жаль, что ты ее разбил. Мы могли бы подарить ее на свадьбу одному из твоих коллег в больнице.
(Дворецкий вводит в гостиную миссис Калвер.)
Бентли. Миссис Калвер.
Констанс. О, мама, как хорошо, что ты пришла. Я надеялась повидаться с тобой до отъезда.
Миссис Калвер. Я вижу, у вас упала ваза.
Констанс. Да нет, Джон вышел из себя и подумал, что сможет стравить пар, если что-то разобьет.
Миссис Калвер. Ерунда. Джон никогда не выходит из себя.
Джон. Это вы так думаете, миссис Калвер. Да, я вышел из себя. Я очень вспыльчивый. Вы с Констанс заодно?
Констанс. Нет, мама ничего не знает.
Джон. Сделайте что-нибудь, чтобы остановить ее. Вы же можете на нее повлиять. Вы должны понимать, что вся эта затея абсурдна.
Миссис Калвер. Мой дорогой мальчик, я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.
Джон. Она собирается в Италию с Бернардом Керсалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12