В любом месте пролива, в любую минуту из тумана мог показаться нос корабля, идущего встречным курсом. Если бы они смогли пройти через пролив Айси и Кросс Саунд, дальше их ожидал бы достаточно широкий проход к океану, чтобы проскользнуть, не опасаясь столкновения или встречи с русскими патрульными судами... если только шхуна не проскочила в тумане вход в пролив, в таком случае они попадут в окруженные ледниками тупиковые проливы к северу от Айси и Кросс Саунд.
Вдруг Жан поднял руку.
— Барни, кажется, я что-то услышал. Тихо!
Вначале они различали только привычный шум: негромкое посвистывание ветра в снастях, скрип корабельных досок — почти неуловимые звуки движущегося судна, но потом прямо по курсу послышалось шуршание прилива на каменистом берегу.
Затаив дыхание, они настороженно прислушивались. Недалеко находился берег, о который бились волны.
— Жаль, что нельзя стрелять, — обеспокоенно сказал Жан. — Эхо помогло бы определить расстояние.
— Только не в таком тумане. Кроме того, если я не ошибаюсь, у мыса Аугусты — низкий берег.
Словно чудом, туман рассеялся, и они разглядели низкий берег, о который разбивались мягкие волны, волны не рокочущие, а шепчущие среди черных скал. Жан внимательно осмотрел побережье, стараясь вызвать в памяти какую-либо информацию об этом районе. Он, кажется, припомнил, что мыс, который им предстояло обогнуть, чтобы повернуть в пролив Айси, был длинный и вытянутый, а здесь по правому борту насколько хватало глаз перед ними расстилалось открытое водное пространство.
— Ладно, — сказал он, — давай рискнем.
Когда он спустился вниз, в каюту, Елена читала. Она кинула на него быстрый взгляд, и, заметив выражение его лица, сказала:
— Вы взволнованы.
— Да... мы сменили курс, но я не уверен, правильно ли мы поступили.
— Ах, если только мы смогли бы узнать новости! — Она закрыла книгу. — Я очень стараюсь не беспокоиться, но я не могу не беспокоиться, Жан. Мне не следовало оставлять Александра одного.
— Вы оба попали бы в западню. Граф был прав, что заставил вас уехать, Елена.
Она налила ему еще одну чашку. Чай был обжигающе горячим и очень крепким. В этих холодных краях Жан научился ценить этот вкусный напиток, к тому же здесь все пили чай.
Вниз по трапу спустился Коль.
— Капитан? Мы повернули не туда. По правому борту земля.
— Близко?
— Это не пролив.
Он вышел на палубу, сжав кулаки в карманах куртки.
— Он слишком узкий, — сказал Жан, — при такой приливной волне мы не сможем развернуться, нас разобьет о скалы.
— Игра не стоит свеч.
Любое решение было лучше, чем никакое.
— Бросай якорь. Когда туман поднимется, мы отсюда смоемся.
— За последние две недели я навидался этих туманов.
— Хорошо, спускай шлюпку, займемся исследованиями. Видишь, туман стоит над водой на высоте фута в четыре. Они рисковали, и Жан понимал это. С наступлением темноты найти корабль будет почти невозможно. С другой стороны, им ничего не оставалось делать, как вернуться в пролив и Попытаться отыскать вход в Айси. Пролив? Скорее, узкий канал между островами. Они оттолкнулись от борта, и шлюпка медленно двинулась вдоль берега.
Прошло почти полчаса, когда стоявший на носу Бойар, сделал предупреждающий жест. При его сигнале все замерли и услышали шум. Где-то невдалеке насвистывал человек, затем что-то тяжело упало на палубу, и послышалось ругательство на русском.
Шлюпка продолжала дрейфовать, и тогда все увидели, как под кромкой тумана показался серый корпус русского патрульного корабля. Он стоял глубоко в устье пролива, перекрывая все пути отхода.
Кто-то заговорил на русском:
— Недалеко отсюда в проливе я видел поднятый кораблем ил. Нам нужно только подождать, пока рассеется туман, а потом они они в наших руках. Это пролив Тенаки, из него нет выхода, я прекрасно знаю это место.
По сигналу Жана весла тихо ушли под воду, и, развернув шлюпку, они направились обратно. Шхуна стояла дальше в проливе, вне слышимости русских.
Пролив Тенаки... что-то знакомое было в этом имени, что-то ему надо было вспомнить. Жан нахмурился, глядя в туман... о нем рассказал ему мулат, пришедший вдоль побережья вместе со стариком Джошуа Флинтвудом, бедфордским китобойцем. Поднявшись на палубу, Жан не терял времени зря.
— Идем к началу пролива. Там должен быть выход.
— Если и есть, — скептически сказал Коль, — нам лучше его отыскать, и побыстрее. Как только подниматся туман, «Лена» войдет в канал и расстреляет нас, как уток в тире.
— Да, пока у нас есть время. — Данкан Поуп сплюнул через поручни. — С их стороны будет глупо входить в канал при такой видимости.
Весь день они медленно крались вверх по проливу через висящий над водой туман, похожий на серые клочья ваты, и старались держаться как можно ближе к берегу, по мере продвижение команда постоянно замеряла глубину. Дважды они прошли небольшие открытые места в береговой линии, и оба раза оказались в заливе. Только в сумерках ближе к берегу тумана стало меньше, и они увидели вход в узкий канал, начало которого отмечала ильная отмель. Жану нужно было время, чтобы оценить создавшуюся ситуацию, поэтому он приказал встать на якорь.
— У нас нет никаких шансов проскользнуть мимо сторожевого корабля? — спросил Коль.
— Нет... нет, пока у него есть пушки. «Лена» стоит в начале пролива, прикрывая весь проход орудиями.
На берегу тумана было меньше. Он проплывал призрачными тенями мимо стройных, высоких сосен. Внезапно внимание Жана привлекла полузаросшая просека между деревьями, и у него возникла неожиданная идея.
— Спускай шлюпку на воду, Барни. Потом подбери четырех человек: мы идем на берег.
Оставив шлюпку на галечном берегу, Жан Лабарж повел своих людей в сторону прогалины. Справа и слева лес представлял собой сплошную стену, но прямо перед ними открывалось широкое, прямое пространство и они по тропинке отправились к нему.
Было очень тихо. В траве не шуршал ни ветер, ни маленькие животные. Только капли воды падали с листьев. Когда-то здесь была более широкая прогалина, на ней стояли лишь несколько больших деревьев, зато по краям росли великолепные многометровые сосны. Пройдя ярдов пятьдесят, они увидели еще один морской рукав. Жан спустиося и попробовал воду. Она была соленой.
Это был морской пролив, ведущий в северном направлении. Бойар переложил винтовку в другую руку и вытащил плитку жевательного табака.
— Эта штука, — сказал он, — должна выходить в пролив Айси.
Вода была достаточно глубокой лишь в нескольких ярдах от берега. У Жана появилась идея, и вначале она даже испугала его. Если помать высокий прилив... или даже без него... Нет, это дурацкая затея.
Он уселся на камень и набил трубку. Берег был пологим. Это была старая тропа, по которой индейцы много лет переносили свои каноэ и байдарки из одного пролива в другой. В обоих концах вода была глубокой, и ни в одном месте тропа не превышала высоты более шести футов над уровнем моря. Все говорило о том, что раньше уровень воды здесь был выше. Несомненно уровень упал, но проливы разделяли какие-то шестьдесят ярдов. Однако, шхуна — не каноэ, которое можно разобрать и нести на плечах.
Поднявшись на ноги, Жан медленно прошел обратно к «Сасквиханне», тщательно изучая землю. Самой большой проблемой оставался туман. Сколько он продержится? Сколько терпения у Зинновия, как долго он намерен поджидать шхуну? Маленькое изменение ветра или даже увеличение ветра снесет туман в море, оставив их на виду и совершенно беззащитными. У них было только одно орудие, правда, дальнобойное, а у патрульного судна их десять, к тому же Зинновий был морским офицером, привыкшим к командованию кораблем под огнем врага. Если дело дойдет до сражение, у них нет абсолютно никаких шансов; высокая маневренность шхуны не имела значения в узких проливах.
Прогалина была достаточно широкой, хотя им и придется свалить несколько деревьев. Осмелится ли он взять на себя такой риск? Викинги часто волокли свои корабли через узкие перемычки суши, а в Вест-Индии был пират, который... Дома Жан сам видел, как речные пароходы на Миссури переволакивали через отмели или косы — типичная ситуация для парохода, который идет вверх по течению.
— Ладно, Барни, — сказал он наконец, — вытаскивай тяжелый инструмент. Выведи на берег двенадцать человек с топорами, и быстро! Мы перетянем «Сасквиханну» волоком по прогалине.
Глава 25
Лес звенел от ударов топоров, а танцующий свет факелов отбрасывал странные тени на лес и туман. Первая пара полозьев уже стояла на местах, и двое самых умелых плотников ровняла кромки, делая их как можно более гладкими. Салазки загнали в воду, и поскольку наступило время прилива, команде не стоило большого труда завести на нее нос шхуны.
Шесть человек с жердями по обеим сторонам носа помогали заводить его в углубление салазок. Выровненные стороны густо смазали жиром, к большой сосне в глубине просеки принянули через два прочных каната и систему блоков железный трос. Нос вошел в углубление, и матросы на берегу, побросав жерди, бросились на нос шхуны, где был установлен ворот, чтобы помочь остальным, и принялись туго натягивать якорную цепь на барабан ворота. Двенадцать человек подталкивали шхуну жердями, а еще двое смазывали полозья жиром. Скоро судно стало постепенно продвигаться по салазкам.
— Я думал про тот, другой пролив, — неожиданно сказал Поуп. — Это, должно быть, тот же пролив, где находится деревня Хунах. Направление, вроде бы, правильное. Хунах — деревня вождя Катлеча, а он ненавидит русских.
Лабарж с минуту подумал. Он знал о Катлече; более того, он был одним из тех вождей, кому он посылал подарки, и из деревни которого вывез самую ценную пушнину.
— У меня есть идея, — добавил Поуп, — один из нас может пойти к нему. Нам пригодились бы человек тридцать-сорок его крепких парней.
— Ты его знаешь?
— Ну и вопросы ты задаешь, — развеселился Поуп. — Я же месяца два провел в его деревне и даже получил местную жену-индеанку. Может, мне стоило там и остаться.
— Возьми Бойара и бегом в деревню. Разузнайте все, что можете, а если вдруг получите помощь, быстрее давайте ее сюда.
Шхуна двигалась медленно, но все же двигалась. Натяжение тросов увеличилось в несколько раз, и шхуна по полозьям ползла вверх. Незанятые у ворота члены команды рубили и сучковали деревья, которые можно было использовать в качестве салазок.
Жан шагал рядом со шхуной с винтовкой в руке, но иногда брал топор и подменял кого-нибудь из матросов. Коль сам стоял у ворота... Скоро рассветет. Поднимется ли туман?
Теперь, когда «Сасквиханну» подняли из воды, у Лабаржа в случае нападения русских не оставалось другого выбора, как бросить ее и бежать в лес, а это означало, что шхуну уничтожат, а команда потеряет возможность вернуться домой.
Недалеко от шхуны находился покрытый лесом мыс, до которого легко можно было добраться по суше. Вместе с несколькими матросами Жан спустил с корабля свое единственное орудие и установил его на мысе, откуда легко простреливались любые подходы к началу залива. Несколько снарядов могут если не отогнать патрульный корабль, то, по крайней мере, на некоторое время задержать его.
К рассвету шхуну полностью вытащили из воды; ее вертикальное положение поддерживали крепления, ведущие к обеим сторонам просеки. Тянущую систему блоков передвинули дальше, и люди вновь встали на свои места у ворота. Гэнт начал запевать, и медленно, но уверенно матросы зашагали вокруг ворота, а шхуна дюйм за дюймом стала снова продвигаться.
К утру послышался неожиданный крик из леса, а потом — приветственный хор команды. Данкан Поуп с Бойером привели дюжих индейцев-тлингитов. Во главе их был сам вождь Катлеч. Он широко улыбался и держал перед собой вытянутую вперед руку — он как-то видел, что так делают белые — пальцами второй он гладил красную фланель рубашки, которую в прошлом году ему прислал из Сан-Франциско Лабарж. На поясе у него висел охотничий нож — тоже подарок Лабаржа — и Катлеч гордо его демонстрировал.
Измученных матросов сменили у ворота тинглиты. Оставшиеся индейцы тянули и толкали корпус корабля, а другие — убирали кусты и молодую поросль с его пути.
А туман держался — его серые, клубящиеся клочья, подобно призракам, цеплялись за деревья. Воздух был сырой и холодный.
Елена помогала коку готовить чай и бутерброды и разносила их и матросам, и тинглитам; завтрак они готовили у костра, разведенного на просеке. К полудню туман не рассеялся, а шхуна продвинулась на целый корпус.
Весь в поту, усталый, Жан с благодарностью принял чашку. Держа ее в обеих руках, он пытался отогреть онемевшие пальцы, было так холодно, что при дыхании шел пар.
— Елена, вы настоящая женщина, — сказал он. — Никогда не думал, что встречу Великую княгиню, разносящую чай моей команде.
— Почему бы Великой княгине не побеспокоиться о ее... — Она хотела сказать «мужчине», но вовремя спохватилась, — мужчинах, а также о женщинах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36