Он словно был рад схватке. Совершенно незнакомый с военным делом, он выказал недюжинную наблюдательность, быстро набирался опыта и не полагался на случай. От боли и усталости Ханс Крюгер прикрыл глаза и попытался воскресить в памяти цветущие яблони у себя на родине, в Хофгейме, под Франкфуртом. Он почувствовал, как Лора вытирает пот с его лица, открыл глаза и взглянул на нее, гордый своим умением скрывать боль.
В какие волнение пришла его семья, когда он стал помощником барона! Это могущественный и влиятельный потомок старинного рода, говорили родные и уверяли Ханса, что его будущее обеспечено. Как мало они знали!
А как узнать? Как догадаться, какое именно решение, часто совсем не последнее, приводит к успеху, неудаче или внезапной смерти? Как догадаться, с какого момента ты обречен, в какой момент зубцы шестеренок совпадут и каждая будет поворачивать колесо все ближе и ближе к концу? Как догадаться, что, когда ты смеешься за стаканом вина, гордо шагаешь, тихо беседуешь с девушкой на террасе… ты приближаешься к концу? А поверни ты в другую сторону, встреть другую девушку, выпей вина в другом кафе, ты прожил бы еще лет десять… или даже тридцать?
Наверху конюшни место Ирины у окна занял Боски Фултон.
Девушка оглядывала пустыню, как вдруг услышала за спиной движение и почуяла сильный запах заношенной одежды. Она повернулась — на нее нагло уставился Боски Фултон, из воротника рубашки, обведенного черной каймой, торчала грязная шея.
Он схватил ее за руку и притянул к себе, затем отпустил, изумленную и разгневанную.
— Эй, не надо на меня так смотреть! Ты еще рада будешь убеждать отсюда с любым, кто сможет о тебе позаботиться.
— Я сама о себе могу позаботиться.
— Неужели? — Он показал на лестницу. — Иди и готовь жратву. И подумай вот над чем: или ты сменишь гнев на милость или останешься здесь добычей апачей. Я могу тебя спасти, а этот твой Фриц-Барон и себя не сможет защитить.
Ирина спускалась по лестнице, дрожа от гнева. Впервые она испугалась так сильно.
Один за другим появлялись люди, пробиравшиеся в конюшню под прикрытием фургонов и построек.
Разговоров почти не слышалось. Все ели быстро, серьезно и возвращались тем же путем назад. Только Чарлз Даггет был возбужден.
— Кажется, я попал в одного, — сказал он. — Напугал, во всяком случае.
Ирина почти не слышала его. Надо ли рассказать кому-то о Фултоне? Верит ли он сам в свои слова? Или просто запугивает?
Он верил. Внезапно она поняла — он верил. Боски Фултон считал, что им не выстоять.
После того, что сказал Шалако, она понимала серьезность их положения. Но по-настоящему ее испугало другое: настроение Фултона, его петушиная самоуверенность, презрение к участи окружающих. И тут она осознала, что никто ее не защитит. Фон Хальштат — человек несомненной храбрости, как и граф Анри, но она слышала в лагере достаточно разговоров, чтобы понять: что-то готовится. Даже самые сильные мужчины обходили стороной Боски Фултона.
Появился Баффало Харрис. Фон Хальштат и граф Анри еще не ушли на свои посты.
— Над горами Анимас — дым, — сказал Баффало. — Знать бы его значение. Вот Шалако… — Баффало резко оборвал фразу: он сам поразился своей догадке. — Нет, не может быть!
— Что?
— Он должен был уже перевалить на другую сторону пика Стайна, и вот я просто подумал, Шалако знает значение дыма… если он посылает сигнал… нет, чепуха. Но ведь только он владеет языком дымов так же хорошо, как индейцы.
— Вы хотите сказать: он подал сигнал, который уведет индейцев? Но они вернутся.
По лестнице спустился Боски Фултон.
— Как насчет кофе?
Он нагло посмотрел на Ирину, затем с вызовом оглядел фон Хальштата.
— Вы покинули свой пост, — ответил ему холодно барон*. — Вернитесь и дождитесь смены.
— Хочешь, чтобы кто-то сидел наверху — иди сам, — ответил Фултон.
Никогда Ирина не видела такого выражения, какое появилось на лице барона. Вполне возможно, что он впервые столкнулся с неповиновением. Однако в следующее мгновение его лицо исказила гримаса холодной ярости, и он потянулся за винтовкой, стоявшей у двери.
Боски Фултон выхватил револьвер. В наступившей тишине громко щелкнул взведенный курок.
— Если повернешься, убью.
Фон Хальштат замер. До сих пор за ним всегда стояло могущество прусской армии. Сейчас он был один. Ему еще никогда не угрожали, и он задыхался от ярости. В то же время он не мог не понимать, что он на волосок от смерти. Человек за спиной убьет, не раздумывая.
Барон стоял перед выбором. Успеет он поднять ружье, повернуться, взвести курок и выстрелить до того, как в него пустит пулю человек за спиной?
— Опусти револьвер, Фултон, — прозвучал повелительный голос. — Спрячь револьвер и возвращайся на свой пост.
Больше всех удивился фон Хальштат: на локте поднялся Ханс Крюгер — в руках он держал двуствольный дробовик, направленный на Фултона.
Расстояние составляло не более двадцати ярдов, дробовик — короткоствольное быстродействующее ружье. Крюгер побледнел, на лице его выступил пот, но, без сомнения, он не шутил.
— Фултон, здесь достаточно картечи, чтобы разорвать тебя надвое, — сказал Крюгер, а мне терять нечего.
Казалось, глаза Боски потемнели. Или был виноват свет в помещении? Следившая за ним Ирина заметила, как его желтые глаза вспыхнули ненавистью, однако он демонстративно снял палец со спускового крючка, повернулся и зашагал к лестнице. Здесь он остановился и бросил через плечо взгляд, но двустволка неотступно следовала за ним.
Когда Фултон поднялся наверх, Крюгер опустился на тюфяк. Он хрипло дышал, брови блестели от пота.
Фон Хальштат остался стоять у двери, глядя на пустыню. Солнце клонилось к закату. Скоро ночь. Он смотрел, ничего не видя перед собой. Страх сковал его по рукам и ногам. Он, Фредерик фон Хальштат, испугался.
Барон знал, что немытый наемник убил бы его. Здесь ничего не значили его команды, в глазах этих людей у него не было ни авторитета должности, ни авторитета личности.
Он ненавидел их, ненавидел их дикую, безответственную свободу и независимость, сидевшую во всех этих людях. Он привык к покорности, признанию его власти, его положения. Независимость была в Шалако, Харрисе, Фултоне… во всех.
Прямая, фамильярная манера разговора Баффало Харриса всегда его коробила, но потребовался револьвер в руке Боски Фултона, чтобы фон Фальштат понял, как мало он здесь значит… Фредерик фон Хальштат, барон и генерал, может умереть так же, как простой крестьянин.
Медленно обернувшись, он взглянул на своего раненого помощника.
— Спасибо, Ханс, — сказал он.
Барон взял ружье, вышел наружу, занял свой пост и только здесь, снова вглядываясь в пустыню, понял, что впервые назвал Крюгера по имени.
И справедливо, потому что не вмешайся Крюгер, как бы он поступил? Обернулся бы? Или покорно подчинился?
Фредерик фон Хальштат уставился перед собой невидящим взглядом. Впервые в жизни он не знал ответа, впервые не был уверен в себе.
Глава 3
После ухода фон Хальштата несколько минут все молчали, затем Баффало Харрис допил кофе и пошел к двери. На пороге он замешкался, повернулся, будто хотел что-то сказать, но затем нырнул наружу и скрылся из виду.
Красивое лицо графа Анри не дрогнуло. Он взглянул на Ирину.
— Сожалею, что вы здесь, — произнес граф и тоже вышел.
Обдумав все, она приняла решение, понимая, что его следовало принять раньше. Подобрав юбки, она пошла к двери.
— Ирина! — Лора поймала ее за руку. — Не подходи к двери! Что ты задумала?
— Я иду к фургону, — спокойно ответила она, — за продовольствием и патронами.
— Тебя убьют!
— Вряд ли, женщины нужны им живыми.
В глазах Лоры отсутствовало выражение.
— Да, да, разумеется. Но только будь осторожна.
Глупость, конечно, но что еще она могла сказать? Ирина глубоко вздохнула и, шагнув за порог, уверенно направилась к ближайшему фургону.
Забравшись в фургон, она собрала продукты, аптечку с лекарствами и ящик патронов. Сложив все в рюкзак, закинула его за плечо и вернулась в конюшню.
Она повторила свой маршрут. Под брезентовым верхом фургона стояла духота, пахло нагретой тканью — запах, не похожий на другие, но и не отталкивающий.
Из своего сундука она достала 44-калиберный «дерринджер» с двумя стволами, один над другим. Она проверила его и спрятала под одежду. Положив в рюкзак еще один ящик с патронами и продукты, она возвратилась назад.
Только она спрятала припасы, как сверху спустился Боски Фултон, не взглянув на нее, вышел из конюшни и стал пробираться к дому.
Ирина вспомнила, что слышала тихий разговор и что один из возчиков в доме.
Фултон остановился в доме, и через несколько минут к двери подошел Рио Хокетт и сделал знак еще одному. Тот пополз, затем метнулся к двери и нырнул в нее, пуля разочарованно ударилась в дверной косяк.
Вместе с Лорой Ирина еще раз сходила к фургонам, и они принесли очередную порцию продовольствия и патронов. Не последовало ни единого выстрела.
В конюшню вбежал Баффало.
— Они уходят, — крикнул он. — Дым отзывает их. По-моему, самое время смываться.
— Как по-вашему, это не ловушка, чтобы нас выманить?
— Не думаю. Судя по пыли, индейцы ушли слишком далеко. Они на самом деле убрались.
К двери подбежал Рой Хардинг.
— Как ты думаешь, Баф, мы сможем добраться до Форт-Каммингса? Мне кажется, войска уже вышли.
Постепенно подтягивались остальные члены экспедиции.
— Пожалуйста, — попросила Эдна Даггет, — давайте уйдем отсюда.
В дверях встал Боски Фултон.
— Слишком поздно, ребята. Вы остаетесь, а мы отваливаем.
Как по команде все головы повернулись к нему. Боски Фултон возвышался в дверном проеме, за спиной у него стояли четверо мужчин с ружьями наперевес, готовые стрелять.
— Нам здесь больше не нравится, мы уходим, — сказал Фултон. — Рио, отбери у них оружие и вытряси все деньги и драгоценности.
— Если уходить, — холодно возразил граф Анри, — то вам следует понять, что вы не одни. Мы только что говорили об этом. Предлагаю запрячь лошадей и приготовиться к отъезду.
— Мы уезжаем, а вы остаетесь здесь, — повторил Фултон.
Фон Хальштат, держа ружье за ствол, стоял среди женщин, поэтому не мог применить оружие, не подвергая опасности женщин. А он знал, как быстро может перейти Фултон от слов к делу.
— Если вы появитесь с нашими вещами, — предупредил Даггет, — возникнут вопросы. Поймите, многие вещи и оружие легко узнать и проследить, откуда они у вас взялись.
Фултон усмехнулся.
— Не в Мексике. И не в пограничных городах. А когда с вами разберутся апачи, ни у кого не возникнет ни единого вопроса.
Он взглянул на Хардинга.
— Ты спутал компанию, Рой. Ты наш.
— Мне нравится там, где я есть, — прямо сказал Хардинг. — Никогда не водил дружбы с ворами и не хочу, чтобы меня вздернули.
Фултон пожал плечами.
— Как угодно. Скоро — как только апачи увидят, что это за дым, — они вернутся. И приберут все, что мы оставим.
Их разоружили, опустошили патронники и вернули пустое оружие.
— Будет странно, если вас найдут безоружными. Апачи чего доброго разговорятся, и нам придется отвечать перед армией, если поймают. Поэтому оставьте себе эти игрушки.
Ирина подумала о «дерринджере». Если достать его… но тогда начнется перестрелка, и ее друзей убьют или ранят.
Хокетт забрал кольца и ценные вещи. Похолодев от гнева, Ирина бессильно смотрела на этот разбой, зная, что мужчины так же беспомощны, как и она.
Самых сильных лошадей запрягли в фургон, в который погрузили все, что можно сбыть за границей, продукты и патроны. Верховые лошади не привыкли ходить в упряжке, но для людей, справлявшихся с дикими мустангами, это не составило проблемы. Когда вывели ее кобыл, Ирина на мгновение испытала злорадство. Ни на одной из них никогда не сидел мужчина, и она знала, что кобылы при первой возможности избавятся от всадников и убегут.
— Оставь чалого, — сказал Фултон, — он загнан.
— Они пошлют на нем за помощью, — возразил Хокетт.
— Рио, ты же знаешь, лошадь никуда не годится. Куда скакать за помощью? Ближайшее место в семидесяти — восьмидесяти милях, может, и вдвое больше, и повсюду апачи.
Внезапно взгляд Фултона остановился на Ирине.
— Ты и Дэвис пойдете с нами.
— Не думаю.
Странным, змеиным движением Фултон повернул голову.
Говорил граф Анри, он спокойно встретил взгляд Фултона. Глядя на француза, только дурак мог усомниться в том, что тот готов к бою.
Рой Хардинг отошел в сторону и стал так, что сразу обнаружил свое намерение. Фон Хальштат собрал все силы и сосредоточия свое внимание на Фултоне.
— Уходите с тем, что взяли, — холодно сказал Анри, — иначе придется убить всех нас, а сделать это, не оставляя следов, вам не удастся. Подозреваю, что известный вам полковник Форсайт удивится, почему в нас стреляли в упор и куда исчезли фургоны. Кроме того, — добавил он, — апачи еще достаточно близко, чтобы заинтересоваться, почему здесь стреляют без них. Не ровен час вернутся и проверят, в чем тут дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20