У нас мало времени. Они отправились на ранчо «В-Бар».
Док побледнел.
— Я не знал об этом. Господи! Там ведь женщины…
Они вышли через заднюю дверь и зашагали по улице. Майк снял шляпу и нес ее в руке — он был уверен, что Бен наблюдает за местностью, и хотел, чтобы тот сразу его узнал.
Сойер был взволнован, но старался держаться спокойно: он никогда еще не принимал непосредственного участия в перестрелке, хотя повидал их немало.
Плечом к плечу, стараясь не думать о том, что их могут подстрелить из дома или кто-нибудь из людей Перрина, оставшихся в городе, они поднялись по каменным ступеням.
В доме стояла полная тишина. Они вошли в гостиную и огляделись. Никаких признаков жизни. На полу валяется рассыпавшаяся коробка винтовочных патронов.
Вдруг они услышали какой-то глухой вскрик, и Майк замер, прислушиваясь. Затем он выбежал из гостиной и, слыша за своей спиной дыхание дока, помчался по лестнице наверх, в комнату-крепость.
Эту комнату не видел никто из посторонних, даже док. Толстые стены были сложены из камня. По каменному желобу тек тоненький ручеек, падавший затем в большой каменный бассейн и вытекавший через отверстие на дне. Поступление воды было постоянным, а запасов еды хватило бы надолго. Тяжелая дверь запиралась изнутри. Только динамит мог бы проложить путь в эту крепость.
Это было последнее убежище Бена Карри, и сейчас он лежал здесь на полу с искаженным от боли лицом.
— Сломал ногу! Поскользнулся на ступеньках… Стал слишком тяжелым… Еле дополз… — Он взглянул на Майка: — Хорошо, сынок! Я боялся, что тебя убили. Ты сам выбрался, да?
— Сам, па.
Бен посмотрел на него и отвел взгляд в сторону.
Сойер присел и стал осматривать ногу.
— Плохой перелом, Бен. Тебя нельзя везти далеко.
— Достань-ка мне матрац да разложи так, чтобы лечь и смотреть в окно. Ты, Майк, и я — вдвоем мы с ними справимся!
— Я не могу остаться, па. Я должен ехать.
Лицо Бена Карри посерело. Не веря своим ушам, он уставился на Майка.
— Мальчик, я никогда не думал…
— Ты не понял, па. Я знаю, куда направился Перрин. На ранчо «В-Бар». Хочет забрать скот и женщин. А с тобой, он считает, можно расправиться и потом.
В безумном усилии старик попытался встать на ноги, но док толкнул его назад. Прежде чем Бен успел что-либо сказать, Майк объяснил ему, что произошло, и добавил:
— Ты должен рассказать мне, как переправиться через Колорадо. Тогда я успею и встречу их у ранчо.
Бен Карри перевел дух. Он снова стал самим собой, и, несмотря на боль, его мозг лихорадочно заработал.
— Ты сможешь это сделать, но придется скакать очень быстро. Они уже довольно далеко, и Керб знает, где найти свежих лошадей. Он не станет терять времени.
Карри откинулся назад, взяв бутылку, которую протянул ему Сойер.
— Никогда не любил этого пойла, но сейчас… — Он сделал большой глоток и попытался принять более удобное положение. Потом быстро, спокойно описал путь, который предстояло проделать Майку. — Это узкая и опасная тропа, — пояснил он. — Когда мы шли там первый раз, то потеряли одного человека и двух лошадей. У реки живет старый навахо. Он — мой очень давний друг. Старик держит для меня несколько лошадей и следит за тропой. Когда пересечешь реку, получишь от него лошадь. Он о тебе знает.
Майк встал, прихватил с собой побольше патронов.
— Устрой его поудобнее, док. Сделай все, что сможешь.
— А как насчет Дейва Линейкера? — запротестовал док.
— Да справлюсь я с Линейкером! — вспыхнул Карри. — Хоть у меня и сломана нога, но с руками-то все в порядке. Наложи мне на ногу шину и придумай какой-нибудь костыль, и я разберусь с ними отсюда! — Он помолчал в раздумье. — Я убью его, как только он покажется на этой улице, но, если что-нибудь случится и это придется делать тебе, Майк, не сомневайся. Убив Перрина или Дакроу, ты окажешь услугу всему Западу. Я думаю об этом уже много лет. А что касается Линейкера, запомни: если я промахнусь или ты увидишь его первым, следи за его левой рукой!
Майк спустился в свою комнату и взял винчестер. Через пару минут, не более, он оседлал своего серого в яблоках. Если понадобится, Бен Карри и док продержатся в этой комнате-крепости несколько недель, но бандиты могут действительно швырнуть в окно динамит. Нужно как можно быстрее добраться до Ред-Уолл и вернуться обратно.
Майк Бастиан направился прямо в заросли елей и осин по извилистой тропе, которая спускалась к тайному пути, ведущему к каньону. Он никогда раньше не ездил по этой тропе, хотя и видел ее. Серый был в прекрасном состоянии и шел бодрым шагом. Они ныряли в чащу лесов, пересекали поляны и дважды перешли один и тот же ручей.
Покачиваясь в седле, Майк пытался представить себе, где в этот момент может находиться Перрин. Он, конечно, не знает тайного короткого пути, поэтому, даже если все время менять лошадей и почти не спать, дорога займет у него немало времени. Его маршрут — примерно. четверть пути Перрина, но тропа эта гораздо сложнее и круче. Майк не представлял себе, как он будет пересекать реку — Бен сказал только, что реку перейти можно, а как — он увидит сам.
«Тебе придется собрать нервы в кулак, мальчик! Помни, я делал это десятки раз, а я ведь больше и тяжелее тебя!»
Он направлялся сейчас в юго-западную часть каньона Колорадо, где никогда прежде не бывал. Дикое, незнакомое место для всех, за исключением Бена Карри, индейцев и, может быть, какого-нибудь бродяги-охотника.
Время от времени тропа выныривала из зарослей леса, и его взору представали громоздящиеся друг на друга утесы и темные провалы каньонов — картина, от которой захватывало дух. Но любоваться было некогда. Нужно ехать, и ехать быстро. Теперь он жалел, что, уезжая от Бена, не прихватил с собой ничего съестного — когда он доберется до ранчо, у него, скорее всего, не будет времени на еду.
Взобравшись на вершину утеса, Майк остановился, чтобы дать серому передохнуть, и огляделся вокруг. Вдалеке он увидел зияющее ущелье огромного каньона. Он сплюнул, по спине пробежали мурашки. Как одному, без всякой помощи, пересечь это?
А в конце пути, если ему удастся все преодолеть, его ждет Керб Перрин. Перрин, который стреляет быстро и точно. Можно сказать, слишком быстро.
Вокруг корней деревьев и на затененных склонах все еще лежали небольшие островки снега. Майк спешился, чтобы дать серому напиться из прозрачного, холодного горного ручья, который сбегал с крутого склона, исчезал в кустах и затем снова выныривал. На ручье бобер построил запруду, отчего ручей превратился в небольшое озерцо, а рядом с запрудой зверек выстроил свой домик. Майк тоже напился из ручья, и, пока серый отдыхал, он стоял, прислушиваясь к тишине и наблюдая за бобром, который, рассекая спокойную гладь озерца, тащил в зубах зеленую ветку, чтобы спрятать ее на дне — он уже начал готовиться к зиме, когда гладь пруда окажется скованной льдом.
Майк вернулся к серому и, вдев ногу в стремя, сказал:
— Ну что, малыш, нам пора.
Серый начал спускаться по тропе, усыпанной сосновыми иглами. Внезапно вынырнув из-под сосен, тропа превратилась в узкий уступ, идущий вдоль круто обрывающейся вниз стены ущелья. Одно стремя задевало камень, другое висело над пропастью. Глубина обрыва была больше тысячи футов — до нижнего уступа, а затем еще около тысячи до дна ущелья. Серый был хорошим горным конем и, аккуратно ступая, шел там, где, казалось бы, пройти невозможно. Наконец тропинка снова нырнула в заросли леса.
На тропу упали тени, и Майк увидел белую скалу, о которой его предупреждал Бен. Он резко свернул налево, протиснулся в узкую щель между утесами и спустился вниз по склону. Его конь просто подогнул ноги и заскользил — они остановились только у подножия столовой горы. Теперь перед ним расстилалась длинная, уходящая вниз долина.
Из травы взлетела птица, пролетела вперед и села на дерево, мимо которого должен был проехать Майк. Некоторое время она летела за ним — должно быть, знала: там, где люди, всегда найдется что-нибудь съедобное, а может, она просто искала компанию.
— Некогда, старина, — сказал Майк. — Солнце скоро сядет, а мне еще ехать и ехать.
Он устал, да и серый будет идти теперь все медленнее, но с этим ничего не поделаешь.
Успеет ли он? И как все произойдет? А если не успеет, что тогда? При этой мысли у него внутри все похолодело — подобного ощущения он никогда еще не испытывал. Но он знал, что сделает. Он выследит их всех, каждого по отдельности, сколько бы времени это ни заняло и куда бы ни завел его их след. Он их отыщет. И убьет.
Майк двигался вперед, осторожно объезжая завалы из камней, которые, веками скатываясь с вершин, замерли здесь, на пологом склоне. Тропа петляла — то взбиралась наверх, то ныряла вниз, и Майк задумался о том, что его ждет.
Ему никогда не доводилось принимать участия в перестрелках. Он вытащил револьвер и выстрелил в Фернандеса автоматически, он знал — тогда ему просто повезло. В перестрелке придется стрелять в живых людей, которые будут стрелять в ответ. Как отреагирует его тело, если оно окажется прошито свинцом? Он должен подумать об этом и принять решение раз и навсегда. Если пуля попадет в него, ему надо выстоять и выстрелить в ответ.
Он знал людей, в которых попала не одна пуля и которые тем не менее продолжали стрелять. Коул Янгер в Нортфилде получил одиннадцать ранений и скрылся с места перестрелки, чтобы выжить, но в конце концов сел в тюрьму. Каждый из его братьев получил по несколько ранений, и все-таки они остались в живых. Если они смогли сделать это, сможет и он.
Перрин и Дакроу — он должен убить этих двоих, потому что они опаснее всех. Если их не станет, остальные могут просто разбежаться. Что бы ни случилось, он должен их убить. Он не может умереть раньше них.
Внезапно лес распахнулся, и Майк оказался на краю бездонной синей пропасти под названием Гранд-каньон. Он натянул поводья и ахнул от восторга. Даже уставший конь насторожился. То тут, то там из голубой дымки, которая становилась все синее, выступали, как острова из океана, красные скалы, верхушки которых были залиты последними лучами заходящего солнца.
Серый устал от долгого пути, но Майк снова направил его вниз по тропе, которая опять пошла по узкому карнизу, нависавшему над бездонной пропастью. Серый спокойно двигался вперед, будто бы зная, что его задача уже почти выполнена.
Майк задремал в седле и через какое-то время почувствовал, что конь резко остановился. Он ощущал сырость, поднимающуюся со дна каньона, слышал шум воды, прорывающейся сквозь каменные утесы. Впереди он увидел квадрат света, падающий из окна.
— Эй, в доме! — крикнул он, спешившись.
Дверь открылась.
— Кто здесь?
— Майк Бастиан! — Он направился к дому, держа в руке винтовку. — По поручению Бена Карри!
Человек отступил в дом. Это был индеец из племени навахо, старик, но глаза у него были яркие и проницательные. И они испытующе уставились на Майка.
— Мне нужна лошадь. Я хочу пересечь реку сегодня ночью.
Старый индеец хмыкнул.
— Это невозможно. Ночью нельзя пересечь реку.
— Ночью должна быть луна. Когда она взойдет, я начну переправу.
Навахо пожал плечами.
— Поешь. Тебе нужно поесть.
— А лошади есть?
Снова смешок.
— Если тебе нужен конь, он на другой стороне реки. Там живет мой брат. У него лошади, самые лучшие лошади. Поешь, — опять предложил он, — а потом отдохни. Когда встанет луна, я скажу тебе. — Он помолчал. — Никто никогда не пытался пересечь реку ночью. Думаю, это невозможно.
Майк Бастиан прислушался к реву воды. Ни человек, ни лошадь не могут переплыть эту реку, лодка тоже. Он сказал это вслух, и старый индеец снова хмыкнул.
— Если ты пересечешь ее, то на проволоке.
— На проволоке?
— Сейчас спи. Тебе нужен сон. Увидишь.
Проволока? Майк покачал головой. Это невозможно. Это смешно. Старик шутит.
Он подошел к койке и лег, глядя в темноту, освещаемую огнем очага. Шум бегущей воды сразу же заполнил собой ночь, • и Майк уснул.
А во сне на него шел человек с красными глазами, стреляя сразу из двух стволов…
Глава 12
Сидя на кухне, Борден Чантри взглянул в сторону железнодорожной станции. Когда через город прокладывали железную дорогу, рельсы, к счастью, прошли в пятидесяти ярдах от его дома — он мог пить кофе, завтракать или ужинать и одновременно наблюдать за тем, кто сошел с поезда или сел в него. Конечно, это случалось нечасто. Четыре дня из пяти поезд всего лишь давал гудок и проезжал мимо, не останавливаясь.
Чантри любил смотреть на проезжающие поезда, и Бесс тоже. Сейчас она принесла ему кофе и опять заговорила о своем:
— Подумай серьезно, Борден, это не то место, где можно растить мальчика.
— Я сам вырос на Западе.
— Ты — совсем другое дело. Тебе нравится так жить, но для Тома я хочу другой жизни. Хочу, чтобы он ходил в школу на Востоке, чтобы он получил хорошее образование. Я не хочу, чтобы он рос, загоняя коров и стреляя из револьвера.
Чантри снова бросил взгляд в сторону станции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Док побледнел.
— Я не знал об этом. Господи! Там ведь женщины…
Они вышли через заднюю дверь и зашагали по улице. Майк снял шляпу и нес ее в руке — он был уверен, что Бен наблюдает за местностью, и хотел, чтобы тот сразу его узнал.
Сойер был взволнован, но старался держаться спокойно: он никогда еще не принимал непосредственного участия в перестрелке, хотя повидал их немало.
Плечом к плечу, стараясь не думать о том, что их могут подстрелить из дома или кто-нибудь из людей Перрина, оставшихся в городе, они поднялись по каменным ступеням.
В доме стояла полная тишина. Они вошли в гостиную и огляделись. Никаких признаков жизни. На полу валяется рассыпавшаяся коробка винтовочных патронов.
Вдруг они услышали какой-то глухой вскрик, и Майк замер, прислушиваясь. Затем он выбежал из гостиной и, слыша за своей спиной дыхание дока, помчался по лестнице наверх, в комнату-крепость.
Эту комнату не видел никто из посторонних, даже док. Толстые стены были сложены из камня. По каменному желобу тек тоненький ручеек, падавший затем в большой каменный бассейн и вытекавший через отверстие на дне. Поступление воды было постоянным, а запасов еды хватило бы надолго. Тяжелая дверь запиралась изнутри. Только динамит мог бы проложить путь в эту крепость.
Это было последнее убежище Бена Карри, и сейчас он лежал здесь на полу с искаженным от боли лицом.
— Сломал ногу! Поскользнулся на ступеньках… Стал слишком тяжелым… Еле дополз… — Он взглянул на Майка: — Хорошо, сынок! Я боялся, что тебя убили. Ты сам выбрался, да?
— Сам, па.
Бен посмотрел на него и отвел взгляд в сторону.
Сойер присел и стал осматривать ногу.
— Плохой перелом, Бен. Тебя нельзя везти далеко.
— Достань-ка мне матрац да разложи так, чтобы лечь и смотреть в окно. Ты, Майк, и я — вдвоем мы с ними справимся!
— Я не могу остаться, па. Я должен ехать.
Лицо Бена Карри посерело. Не веря своим ушам, он уставился на Майка.
— Мальчик, я никогда не думал…
— Ты не понял, па. Я знаю, куда направился Перрин. На ранчо «В-Бар». Хочет забрать скот и женщин. А с тобой, он считает, можно расправиться и потом.
В безумном усилии старик попытался встать на ноги, но док толкнул его назад. Прежде чем Бен успел что-либо сказать, Майк объяснил ему, что произошло, и добавил:
— Ты должен рассказать мне, как переправиться через Колорадо. Тогда я успею и встречу их у ранчо.
Бен Карри перевел дух. Он снова стал самим собой, и, несмотря на боль, его мозг лихорадочно заработал.
— Ты сможешь это сделать, но придется скакать очень быстро. Они уже довольно далеко, и Керб знает, где найти свежих лошадей. Он не станет терять времени.
Карри откинулся назад, взяв бутылку, которую протянул ему Сойер.
— Никогда не любил этого пойла, но сейчас… — Он сделал большой глоток и попытался принять более удобное положение. Потом быстро, спокойно описал путь, который предстояло проделать Майку. — Это узкая и опасная тропа, — пояснил он. — Когда мы шли там первый раз, то потеряли одного человека и двух лошадей. У реки живет старый навахо. Он — мой очень давний друг. Старик держит для меня несколько лошадей и следит за тропой. Когда пересечешь реку, получишь от него лошадь. Он о тебе знает.
Майк встал, прихватил с собой побольше патронов.
— Устрой его поудобнее, док. Сделай все, что сможешь.
— А как насчет Дейва Линейкера? — запротестовал док.
— Да справлюсь я с Линейкером! — вспыхнул Карри. — Хоть у меня и сломана нога, но с руками-то все в порядке. Наложи мне на ногу шину и придумай какой-нибудь костыль, и я разберусь с ними отсюда! — Он помолчал в раздумье. — Я убью его, как только он покажется на этой улице, но, если что-нибудь случится и это придется делать тебе, Майк, не сомневайся. Убив Перрина или Дакроу, ты окажешь услугу всему Западу. Я думаю об этом уже много лет. А что касается Линейкера, запомни: если я промахнусь или ты увидишь его первым, следи за его левой рукой!
Майк спустился в свою комнату и взял винчестер. Через пару минут, не более, он оседлал своего серого в яблоках. Если понадобится, Бен Карри и док продержатся в этой комнате-крепости несколько недель, но бандиты могут действительно швырнуть в окно динамит. Нужно как можно быстрее добраться до Ред-Уолл и вернуться обратно.
Майк Бастиан направился прямо в заросли елей и осин по извилистой тропе, которая спускалась к тайному пути, ведущему к каньону. Он никогда раньше не ездил по этой тропе, хотя и видел ее. Серый был в прекрасном состоянии и шел бодрым шагом. Они ныряли в чащу лесов, пересекали поляны и дважды перешли один и тот же ручей.
Покачиваясь в седле, Майк пытался представить себе, где в этот момент может находиться Перрин. Он, конечно, не знает тайного короткого пути, поэтому, даже если все время менять лошадей и почти не спать, дорога займет у него немало времени. Его маршрут — примерно. четверть пути Перрина, но тропа эта гораздо сложнее и круче. Майк не представлял себе, как он будет пересекать реку — Бен сказал только, что реку перейти можно, а как — он увидит сам.
«Тебе придется собрать нервы в кулак, мальчик! Помни, я делал это десятки раз, а я ведь больше и тяжелее тебя!»
Он направлялся сейчас в юго-западную часть каньона Колорадо, где никогда прежде не бывал. Дикое, незнакомое место для всех, за исключением Бена Карри, индейцев и, может быть, какого-нибудь бродяги-охотника.
Время от времени тропа выныривала из зарослей леса, и его взору представали громоздящиеся друг на друга утесы и темные провалы каньонов — картина, от которой захватывало дух. Но любоваться было некогда. Нужно ехать, и ехать быстро. Теперь он жалел, что, уезжая от Бена, не прихватил с собой ничего съестного — когда он доберется до ранчо, у него, скорее всего, не будет времени на еду.
Взобравшись на вершину утеса, Майк остановился, чтобы дать серому передохнуть, и огляделся вокруг. Вдалеке он увидел зияющее ущелье огромного каньона. Он сплюнул, по спине пробежали мурашки. Как одному, без всякой помощи, пересечь это?
А в конце пути, если ему удастся все преодолеть, его ждет Керб Перрин. Перрин, который стреляет быстро и точно. Можно сказать, слишком быстро.
Вокруг корней деревьев и на затененных склонах все еще лежали небольшие островки снега. Майк спешился, чтобы дать серому напиться из прозрачного, холодного горного ручья, который сбегал с крутого склона, исчезал в кустах и затем снова выныривал. На ручье бобер построил запруду, отчего ручей превратился в небольшое озерцо, а рядом с запрудой зверек выстроил свой домик. Майк тоже напился из ручья, и, пока серый отдыхал, он стоял, прислушиваясь к тишине и наблюдая за бобром, который, рассекая спокойную гладь озерца, тащил в зубах зеленую ветку, чтобы спрятать ее на дне — он уже начал готовиться к зиме, когда гладь пруда окажется скованной льдом.
Майк вернулся к серому и, вдев ногу в стремя, сказал:
— Ну что, малыш, нам пора.
Серый начал спускаться по тропе, усыпанной сосновыми иглами. Внезапно вынырнув из-под сосен, тропа превратилась в узкий уступ, идущий вдоль круто обрывающейся вниз стены ущелья. Одно стремя задевало камень, другое висело над пропастью. Глубина обрыва была больше тысячи футов — до нижнего уступа, а затем еще около тысячи до дна ущелья. Серый был хорошим горным конем и, аккуратно ступая, шел там, где, казалось бы, пройти невозможно. Наконец тропинка снова нырнула в заросли леса.
На тропу упали тени, и Майк увидел белую скалу, о которой его предупреждал Бен. Он резко свернул налево, протиснулся в узкую щель между утесами и спустился вниз по склону. Его конь просто подогнул ноги и заскользил — они остановились только у подножия столовой горы. Теперь перед ним расстилалась длинная, уходящая вниз долина.
Из травы взлетела птица, пролетела вперед и села на дерево, мимо которого должен был проехать Майк. Некоторое время она летела за ним — должно быть, знала: там, где люди, всегда найдется что-нибудь съедобное, а может, она просто искала компанию.
— Некогда, старина, — сказал Майк. — Солнце скоро сядет, а мне еще ехать и ехать.
Он устал, да и серый будет идти теперь все медленнее, но с этим ничего не поделаешь.
Успеет ли он? И как все произойдет? А если не успеет, что тогда? При этой мысли у него внутри все похолодело — подобного ощущения он никогда еще не испытывал. Но он знал, что сделает. Он выследит их всех, каждого по отдельности, сколько бы времени это ни заняло и куда бы ни завел его их след. Он их отыщет. И убьет.
Майк двигался вперед, осторожно объезжая завалы из камней, которые, веками скатываясь с вершин, замерли здесь, на пологом склоне. Тропа петляла — то взбиралась наверх, то ныряла вниз, и Майк задумался о том, что его ждет.
Ему никогда не доводилось принимать участия в перестрелках. Он вытащил револьвер и выстрелил в Фернандеса автоматически, он знал — тогда ему просто повезло. В перестрелке придется стрелять в живых людей, которые будут стрелять в ответ. Как отреагирует его тело, если оно окажется прошито свинцом? Он должен подумать об этом и принять решение раз и навсегда. Если пуля попадет в него, ему надо выстоять и выстрелить в ответ.
Он знал людей, в которых попала не одна пуля и которые тем не менее продолжали стрелять. Коул Янгер в Нортфилде получил одиннадцать ранений и скрылся с места перестрелки, чтобы выжить, но в конце концов сел в тюрьму. Каждый из его братьев получил по несколько ранений, и все-таки они остались в живых. Если они смогли сделать это, сможет и он.
Перрин и Дакроу — он должен убить этих двоих, потому что они опаснее всех. Если их не станет, остальные могут просто разбежаться. Что бы ни случилось, он должен их убить. Он не может умереть раньше них.
Внезапно лес распахнулся, и Майк оказался на краю бездонной синей пропасти под названием Гранд-каньон. Он натянул поводья и ахнул от восторга. Даже уставший конь насторожился. То тут, то там из голубой дымки, которая становилась все синее, выступали, как острова из океана, красные скалы, верхушки которых были залиты последними лучами заходящего солнца.
Серый устал от долгого пути, но Майк снова направил его вниз по тропе, которая опять пошла по узкому карнизу, нависавшему над бездонной пропастью. Серый спокойно двигался вперед, будто бы зная, что его задача уже почти выполнена.
Майк задремал в седле и через какое-то время почувствовал, что конь резко остановился. Он ощущал сырость, поднимающуюся со дна каньона, слышал шум воды, прорывающейся сквозь каменные утесы. Впереди он увидел квадрат света, падающий из окна.
— Эй, в доме! — крикнул он, спешившись.
Дверь открылась.
— Кто здесь?
— Майк Бастиан! — Он направился к дому, держа в руке винтовку. — По поручению Бена Карри!
Человек отступил в дом. Это был индеец из племени навахо, старик, но глаза у него были яркие и проницательные. И они испытующе уставились на Майка.
— Мне нужна лошадь. Я хочу пересечь реку сегодня ночью.
Старый индеец хмыкнул.
— Это невозможно. Ночью нельзя пересечь реку.
— Ночью должна быть луна. Когда она взойдет, я начну переправу.
Навахо пожал плечами.
— Поешь. Тебе нужно поесть.
— А лошади есть?
Снова смешок.
— Если тебе нужен конь, он на другой стороне реки. Там живет мой брат. У него лошади, самые лучшие лошади. Поешь, — опять предложил он, — а потом отдохни. Когда встанет луна, я скажу тебе. — Он помолчал. — Никто никогда не пытался пересечь реку ночью. Думаю, это невозможно.
Майк Бастиан прислушался к реву воды. Ни человек, ни лошадь не могут переплыть эту реку, лодка тоже. Он сказал это вслух, и старый индеец снова хмыкнул.
— Если ты пересечешь ее, то на проволоке.
— На проволоке?
— Сейчас спи. Тебе нужен сон. Увидишь.
Проволока? Майк покачал головой. Это невозможно. Это смешно. Старик шутит.
Он подошел к койке и лег, глядя в темноту, освещаемую огнем очага. Шум бегущей воды сразу же заполнил собой ночь, • и Майк уснул.
А во сне на него шел человек с красными глазами, стреляя сразу из двух стволов…
Глава 12
Сидя на кухне, Борден Чантри взглянул в сторону железнодорожной станции. Когда через город прокладывали железную дорогу, рельсы, к счастью, прошли в пятидесяти ярдах от его дома — он мог пить кофе, завтракать или ужинать и одновременно наблюдать за тем, кто сошел с поезда или сел в него. Конечно, это случалось нечасто. Четыре дня из пяти поезд всего лишь давал гудок и проезжал мимо, не останавливаясь.
Чантри любил смотреть на проезжающие поезда, и Бесс тоже. Сейчас она принесла ему кофе и опять заговорила о своем:
— Подумай серьезно, Борден, это не то место, где можно растить мальчика.
— Я сам вырос на Западе.
— Ты — совсем другое дело. Тебе нравится так жить, но для Тома я хочу другой жизни. Хочу, чтобы он ходил в школу на Востоке, чтобы он получил хорошее образование. Я не хочу, чтобы он рос, загоняя коров и стреляя из револьвера.
Чантри снова бросил взгляд в сторону станции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21