Золото принадлежит ему. Вы сейчас покинете этот мир, но вы же не хотите ограбить правительство, не так ли, Хэт?
— Правительство? — пролепетал старик онемевшими губами. Он поднял руку, стремясь указать на здоровенный обломок скалы, за которым они сидели в засаде.
— Пещера… под тем камнем…
Голос старика замер, его снова на несколько минут охватило удушье, Ким Сэртайн поднял глаза и увидел высоко в небе сарыча. А когда снова опустил взгляд, то Хэт Морз был уже мертв.
Бад Фокс медленно поднялся.
— Никогда мне не нравилось убивать. У меня нет к этому призвания. Но ты правильно сообразил, когда послал меня вперед, — оценил он придуманный Кимом план.
— А ты выбрал подходящее местечко, чтобы ждать меня, — согласился тот.
— Здесь только одно и есть такое. — Бад Фокс оглянулся вокруг. — Думаю, нам удастся погрузить золото на их лошадей. Ты хочешь теперь заняться этой девочкой, Дженни?
— Ну конечно! — Ким свистом подозвал своего коня. — Мы заберем ее в Карсон. Мне представляется, что все долги ее теперь погашены. — Потом тихо добавил: — Я не сомневался в успехе с первого дня, как только мы сюда приехали. За бутылками в баре я заметил шило и шорную иглу. Бандиты взрезали шов на почтовых сумках, пока Фэрроу любезничал с Хэзель. И получали всю информацию, потом положили бумаги обратно и снова зашили сумки.
За спиной стрелков остались три могильных холмика и крест, которым они отметили место успокоения Хэта Морза.
— Крутой старикан! — мрачно заметил Бад Фокс.
Ким Сэртайн посмотрел на освещенный солнцем путь впереди. Цикады как и прежде пронзительно стрекотали в кустах по сторонам тропы. Ким снял шляпу и вытер лоб.
— Да, по-другому и не скажешь.
ТОТ НОВИЧОК В ТРИГГЕРНОМЕТРИИ
Вскоре после рассвета к главному дому ранчо Ювинга подкатил почтовый дилижанс. Джим Кэри, запрокидываясь назад, натянул вожжи, чтобы остановить запыленных, жующих удила лошадей. Он замотал вожжи вокруг рукоятки тормоза и слез с облучка.
Поднимаясь по ступеням, он прятал в щетинистых усах ехидную улыбку. Потом приоткрыл дверь и просунул в щель голову.
— Эй, Фрэнк! — закричал он. — Ты дома?
— Ну ясное дело! — пророкотал в ответ низкий голос из комнаты. — Заходи, Джим!
Кэри переместил свой шестизарядник в более удобную позицию и протиснулся в длинную столовую, где Фрэнк Ювинг восседал за столом, завтракая со своими ковбоями.
— Я привез вам новую сельскую учительницу, — медленно произнес возница с хитринкой во взгляде. И тут же головы ковбоев поднялись, их глаза загорелись интересом.
— Вот и здорово! — прорычал Ювинг. Даже когда он говорил очень тихо, его голос раздавался на площади в двадцать акров. — Ребятам не терпится посмотреть на нее! И Клэр будет рада. Мы поселим их вместе, и они не скоро вдоволь наговорятся!
Джим Кэри взял кружку кофе, которую мамаша Ювинг поставила перед ним.
— Не думаю, что ты сможешь это сделать, Фрэнк. Они не совсем подходят друг другу.
— Что? — Фрэнк откинулся в своем кресле. — Хочешь сказать, что эта бостонская вертихвостка слишком хороша для моей дочери? Почему!..
— Вовсе нет! — На лице Джима расплылась ехидная улыбка во весь рот. — Только новая учительница — не она, а он!
— Что?
Похоже, голос Фрэнка Ювинга заставил тревожно приподнять рогатые головы оленей, бродивших в кустарнике около Рэмпарта, что в десяти милях отсюда. Ковбои на миг остолбенели, их лица выражали разочарование и ужас, ужас от сознания того, что некто, носящий брюки, может и на самом деле учить детей в школе.
— Чистая правда! — хихикнул Джим. — Она — это он! Он ждет там, снаружи.
— Ну… — Мамаша Ювинг уперлась руками в свои мощные бедра. — А ты морочишь нас своими разговорами! Давай сюда бедного парня! Не заставляй его стоять там в одиночестве!
Кэри поднялся, посмеиваясь, глядя на глуповатое выражение лиц ковбоев, и направился к двери.
— Эй, вы! Заходите сюда и перекусите немного! Ну а я, — добавил он, оглядывая всех, — поеду. Некогда рассиживаться!
Он немного помолчал, ухмыляясь.
— Проследи, чтобы твои ребята не обижали его. Он совсем новичок на Западе. Пусть они лучше пасут своих ленивых коров-лонгхорнов где-нибудь подальше.
А Стретч Мэгун с невинным выражением простецкого худого лица возразил:
— Да что вы! Как вы могли такое подумать! Я полагаю, мы не позволим ему даже прикоснуться к старому Хэмпи!
Ковбои расхохотались, и даже Клэр поймала себя на том, что улыбается его словам. А теперь, услышав приближавшиеся шаги в коридоре, все выжидательно замерли.
Новый сельский учитель с темными вьющимися волосами, голубыми простодушными глазами и румянцем во всю щеку застенчиво вошел в дверь, держа в одной руке саквояж, а в другой — черную шляпу. На нем были новенький, еще не обвисевшийся черный костюм и белая рубашка с высоким воротником.
Сам он светился дружественной мальчишеской улыбкой.
Клэр выпрямилась, сидя на стуле, охваченная каким-то непонятным любопытством.
— Входите и присаживайтесь, — приветливо пригласила мамаша Ювинг. — Вы как раз вовремя к завтраку!
— Меня зовут Уэнс Бреди, — представился он. — Все называют меня Уэн.
— А мое имя — Ювинг, — отозвался хозяин ранчо. — Это моя жена, а это — дочь, Клэр. Она учила малышей, но теперь они выросли, и ей с ними не справиться. — Он посмотрел на Бреди и добавил: — А некоторые из них выросли уж чересчур большими и донельзя вспыльчивыми.
— Так и хорошо же! — ответил Бреди. — Это ничто иное, как кипучая энергия юности.
Стретч Мэгун поднял свое длинное, меланхоличное лицо.
— Замечание скорее всего относится ко мне, — печально промямлил он. — Кипучая энергия юности — это про меня. Я — Стретч Мэгун, — добавил он, — и мы сделаем все, чтобы ваше пребывание здесь стало незабываемым!
Мамаша Ювинг нахмурилась, Стретч отвел глаза и скромно уставился в свою тарелку.
— Полагаю, вы издалека к нам? — предположил Ювинг, пожевывая соломинку, вынутую из веника. — Из самого Бостона?
— Я жил недалеко от Бостона, — с улыбкой ответил Бреди. — А где находится школа?
— Вниз по дороге, около десяти миль, — ответил Ювинг. — Как раз за тем местом, где жил старина Шанахан.
Бреди поднял взгляд.
— Где жил Шанахан? Это что, ферма? Я хотел сказать… ранчо? Может, и я смог бы жить там, поближе к школе?
Ювинг отрицательно качнул львиной головой и подергал себя за прокуренный ус.
— Там никто не живет. Старого Майка Шанахана убили почти год назад. Если никто из его родственников не приедет туда жить, пока не пройдет год, то каждый может объявить ранчо своим и вести там хозяйство.
— Что за дурацкая идея, — вмешался Кэрли Уорд, рослый, светловолосый, по-мужски красивый ковбой.
— Но еще старик Майк, — продолжал ранчеро, — хорошо знал, что Пит Риттер хотел заполучить его пастбища. Никто в округе не рискнет тягаться с ним, его лихими ковбоями и деньгами, которые Пит готов потратить. У него всего больше, чем ему сейчас надо.
— Верно, — решительно подтвердил Стретч, — он на самом деле хочет завладеть этим имением. А в завещании сказано, что место освобождается, если в течение года не объявятся родственники, к тому же они должны прожить на ранчо не менее тридцати дней.
— Похоже, — согласился Уэн Бреди, — что мне там обосновываться не стоит. Судя по тому, что вы сказали, мистер Риттер едва ли допустит это.
Уорд усмехнулся, и веселые искорки заиграли в его взоре.
— Ясно, что не допустит. Даже если это будет школьная учительница в брюках.
В его голосе слышалось неприкрытое презрение.
Лицо Клэр вспыхнуло от смущения за учителя, и Бреди поднял глаза.
— Я понимаю, что вы не привыкли к учителям-мужчинам, — вежливо ответил он. — Но на Востоке их уже много. И мне кажется, что эта часть страны очень подходит многим из них. — Он посмотрел на Ювинга: — У вас не найдётся для меня лошади или коляски, на чем я мог бы добраться до моей школы? Мне хотелось бы осмотреть ее.
— Чего проще! — воскликнул Мэгун, и теплая улыбка озарила его лицо. — Я так понимаю, что вам нужна верховая лошадь! У нас буланый конек есть, думаю, он вам понравится!
Клэр встрепенулась и хотела что-то сказать, но прежде, чем она сумела выразить свой протест, Уэн Бреди улыбнулся:
— Отлично, мистер Мэгун! Большое вам спасибо!
Когда Бреди вслед за Мэгуном вышел из комнаты, Клэр вскочила из-за стола.
— Отец! — запротестовала она. — И ты позволишь им посадить парня на этого дьявола?
— Не надо, Клэр, не бойся, — успокоил ее Ювинг, усмехаясь. — Ничего с ним не случится. Лошадка с норовом, она скинет его прежде, чем он успеет сесть в седло. Падение не причинит ему большого вреда. Пусть ребята проверят его по своим правилам. Кроме того, — хмуро добавил он, — я совсем не уверен, что мне тоже нравится эта школьная училка в штанах.
Клэр Ювинг бросилась к двери, а за ней, предвкушая интересное зрелище, и все остальные.
Мэгун уже седлал покорно стоявшую лошадку, плотно затягивая подпругу, и разговаривал с Бреди. Кэрли Уорд стоял рядом, курил и ухмылялся в предвкушении представления. Уэб Фанчер и все остальные работники сгрудились вокруг, стараясь казаться совершенно невинными.
— Она хорошая лошадка, — грустно тянул Стретч, — добрая лошадка. Я думаю, что хозяин разрешит вам ездить на ней все время. Нацепите-ка вот эти шпоры, — добавил он. — Она довольно ленивая, и ее все время надо понукать.
Уэн Бреди присел, пытаясь разобраться, как надеть шпоры, но пока Стретч не опустился рядом на колено и не помог ему, у него ничего не получалось. Наконец Уэн поднялся. Буланый с любопытством повернулся к нему. На морде у него значилось такое же выражение печали и безысходности, как и у самого Мэгуна.
Бреди неумело вставил одну ногу в стремя и неловко перекинул другую через спину коня. Стретч Мэгун быстренько отскочил в сторону на приличное расстояние.
— Вам придется воспользоваться шпорами, — крикнул он. — Иначе она не пойдет.
Уэн Бреди чуть тронул лошадь, но она не сдвинулась с места. Тогда он отвел пятки в сторону и вонзил шпоры в бока несчастного животного.
И тут буланый взорвался, словно тонна динамита. Одним кошачьим прыжком он кинулся вперед, одновременно поджав передние ноги. Учителя бросило вперед, но каким-то чудом он удержался в седле. Потом, сделав еще три прыжка, буланый принялся брыкаться, словно бес в аду.
Бреди потерял стремена, его отбросило на круп коня, и он судорожно хватался за луку седла. Но когда взбесившаяся скотина сделала еще один прыжок, он каким-то чудом снова оказался в седле. Еще три диких прыжка — и лошадь помчалась по двору ранчо, подскакивая так, что Бреди показалось, будто в нем трясутся переломанные кости. И тем не менее школьный учитель все еще держался в седле.
Это был какой-то совершенно безумный лошадиный циклон. Словно бурные волны, гонимые ветром, разбивались о коралловые рифы. Учителя бросало из стороны в сторону, он не мог поймать стремя, шляпа давно слетела с него, полы пиджака развевались сзади, но он все еще держался в седле!
И так же внезапно, как начал брыкаться, буланый конек успокоился и рысью пошел по направлению к главному дому ранчо. Бреди натянул поводья, и он остановился как вкопанный, дрожа всем телом.
Стретч Мэгун следил за происшествием с непроницаемым выражением лица, а Кэрли Уорд смотрел сердито.
Уэн Бреди улыбнулся и вытер пот со лба белым платочком.
— А она упрямая, не так ли? — сказал он с невинным видом, а потом взглянул на Стретча Мэгуна. — Не будете ли добры подать мне мою шляпу? А то лошадь ее затопчет. Двигаясь словно во сне, с еще более грустным взглядом, Мэгун подошел и поднял шляпу с земли. Почти бессознательно он стряхнул с нее пыль и подал Бреди.
Учитель улыбнулся.
— Вы очень добры, я просто не знаю, что бы делал, если бы мне дали одну из тех диких лошадей, на которых ездите вы, ковбои. — Он посмотрел на Ювинга: — Как мне проехать к школе?
— По этой дороге, — ответил тот. — Увидите тополя — свернете через ручей в ивняк. Там как раз и находится старое ранчо Шанахана. А за ним неподалеку — школа.
Кэрли Уорд смотрел ему вслед.
— Вы видели такое? — воскликнул он. — Говорят же, новичкам везет! Этот пилигрим четыре или пять раз уже совсем вылетал из седла и все-таки удержался! Если бы мне не пришлось наблюдать это своими глазами, никогда бы не поверил! Он же болтался на лошади, как пробка в струе водяной мельницы. Не могу понять, как он удержался!
А Клэр, прищурив глаза, смотрела ему вслед со странным любопытством.
— А я вовсе не уверена… — тихо заметила она. — Вовсе не уверена!
Уэн Бреди ехал прямиком, держась в седле словно аршин проглотил, пока не перевалил через вершину холма. Потом он огляделся, проверил, что его не видят и не слышат с ранчо, и разразился хохотом. Он просто закатывался, а потом начал подхихикивать.
— Ну, этот Мэгун! — сказал он, обращаясь к буланому. — До ста лет доживу — и то не забуду его длинную лошадиную физиономию! Он стоял разинув рот, словно это вход в тоннель!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
— Правительство? — пролепетал старик онемевшими губами. Он поднял руку, стремясь указать на здоровенный обломок скалы, за которым они сидели в засаде.
— Пещера… под тем камнем…
Голос старика замер, его снова на несколько минут охватило удушье, Ким Сэртайн поднял глаза и увидел высоко в небе сарыча. А когда снова опустил взгляд, то Хэт Морз был уже мертв.
Бад Фокс медленно поднялся.
— Никогда мне не нравилось убивать. У меня нет к этому призвания. Но ты правильно сообразил, когда послал меня вперед, — оценил он придуманный Кимом план.
— А ты выбрал подходящее местечко, чтобы ждать меня, — согласился тот.
— Здесь только одно и есть такое. — Бад Фокс оглянулся вокруг. — Думаю, нам удастся погрузить золото на их лошадей. Ты хочешь теперь заняться этой девочкой, Дженни?
— Ну конечно! — Ким свистом подозвал своего коня. — Мы заберем ее в Карсон. Мне представляется, что все долги ее теперь погашены. — Потом тихо добавил: — Я не сомневался в успехе с первого дня, как только мы сюда приехали. За бутылками в баре я заметил шило и шорную иглу. Бандиты взрезали шов на почтовых сумках, пока Фэрроу любезничал с Хэзель. И получали всю информацию, потом положили бумаги обратно и снова зашили сумки.
За спиной стрелков остались три могильных холмика и крест, которым они отметили место успокоения Хэта Морза.
— Крутой старикан! — мрачно заметил Бад Фокс.
Ким Сэртайн посмотрел на освещенный солнцем путь впереди. Цикады как и прежде пронзительно стрекотали в кустах по сторонам тропы. Ким снял шляпу и вытер лоб.
— Да, по-другому и не скажешь.
ТОТ НОВИЧОК В ТРИГГЕРНОМЕТРИИ
Вскоре после рассвета к главному дому ранчо Ювинга подкатил почтовый дилижанс. Джим Кэри, запрокидываясь назад, натянул вожжи, чтобы остановить запыленных, жующих удила лошадей. Он замотал вожжи вокруг рукоятки тормоза и слез с облучка.
Поднимаясь по ступеням, он прятал в щетинистых усах ехидную улыбку. Потом приоткрыл дверь и просунул в щель голову.
— Эй, Фрэнк! — закричал он. — Ты дома?
— Ну ясное дело! — пророкотал в ответ низкий голос из комнаты. — Заходи, Джим!
Кэри переместил свой шестизарядник в более удобную позицию и протиснулся в длинную столовую, где Фрэнк Ювинг восседал за столом, завтракая со своими ковбоями.
— Я привез вам новую сельскую учительницу, — медленно произнес возница с хитринкой во взгляде. И тут же головы ковбоев поднялись, их глаза загорелись интересом.
— Вот и здорово! — прорычал Ювинг. Даже когда он говорил очень тихо, его голос раздавался на площади в двадцать акров. — Ребятам не терпится посмотреть на нее! И Клэр будет рада. Мы поселим их вместе, и они не скоро вдоволь наговорятся!
Джим Кэри взял кружку кофе, которую мамаша Ювинг поставила перед ним.
— Не думаю, что ты сможешь это сделать, Фрэнк. Они не совсем подходят друг другу.
— Что? — Фрэнк откинулся в своем кресле. — Хочешь сказать, что эта бостонская вертихвостка слишком хороша для моей дочери? Почему!..
— Вовсе нет! — На лице Джима расплылась ехидная улыбка во весь рот. — Только новая учительница — не она, а он!
— Что?
Похоже, голос Фрэнка Ювинга заставил тревожно приподнять рогатые головы оленей, бродивших в кустарнике около Рэмпарта, что в десяти милях отсюда. Ковбои на миг остолбенели, их лица выражали разочарование и ужас, ужас от сознания того, что некто, носящий брюки, может и на самом деле учить детей в школе.
— Чистая правда! — хихикнул Джим. — Она — это он! Он ждет там, снаружи.
— Ну… — Мамаша Ювинг уперлась руками в свои мощные бедра. — А ты морочишь нас своими разговорами! Давай сюда бедного парня! Не заставляй его стоять там в одиночестве!
Кэри поднялся, посмеиваясь, глядя на глуповатое выражение лиц ковбоев, и направился к двери.
— Эй, вы! Заходите сюда и перекусите немного! Ну а я, — добавил он, оглядывая всех, — поеду. Некогда рассиживаться!
Он немного помолчал, ухмыляясь.
— Проследи, чтобы твои ребята не обижали его. Он совсем новичок на Западе. Пусть они лучше пасут своих ленивых коров-лонгхорнов где-нибудь подальше.
А Стретч Мэгун с невинным выражением простецкого худого лица возразил:
— Да что вы! Как вы могли такое подумать! Я полагаю, мы не позволим ему даже прикоснуться к старому Хэмпи!
Ковбои расхохотались, и даже Клэр поймала себя на том, что улыбается его словам. А теперь, услышав приближавшиеся шаги в коридоре, все выжидательно замерли.
Новый сельский учитель с темными вьющимися волосами, голубыми простодушными глазами и румянцем во всю щеку застенчиво вошел в дверь, держа в одной руке саквояж, а в другой — черную шляпу. На нем были новенький, еще не обвисевшийся черный костюм и белая рубашка с высоким воротником.
Сам он светился дружественной мальчишеской улыбкой.
Клэр выпрямилась, сидя на стуле, охваченная каким-то непонятным любопытством.
— Входите и присаживайтесь, — приветливо пригласила мамаша Ювинг. — Вы как раз вовремя к завтраку!
— Меня зовут Уэнс Бреди, — представился он. — Все называют меня Уэн.
— А мое имя — Ювинг, — отозвался хозяин ранчо. — Это моя жена, а это — дочь, Клэр. Она учила малышей, но теперь они выросли, и ей с ними не справиться. — Он посмотрел на Бреди и добавил: — А некоторые из них выросли уж чересчур большими и донельзя вспыльчивыми.
— Так и хорошо же! — ответил Бреди. — Это ничто иное, как кипучая энергия юности.
Стретч Мэгун поднял свое длинное, меланхоличное лицо.
— Замечание скорее всего относится ко мне, — печально промямлил он. — Кипучая энергия юности — это про меня. Я — Стретч Мэгун, — добавил он, — и мы сделаем все, чтобы ваше пребывание здесь стало незабываемым!
Мамаша Ювинг нахмурилась, Стретч отвел глаза и скромно уставился в свою тарелку.
— Полагаю, вы издалека к нам? — предположил Ювинг, пожевывая соломинку, вынутую из веника. — Из самого Бостона?
— Я жил недалеко от Бостона, — с улыбкой ответил Бреди. — А где находится школа?
— Вниз по дороге, около десяти миль, — ответил Ювинг. — Как раз за тем местом, где жил старина Шанахан.
Бреди поднял взгляд.
— Где жил Шанахан? Это что, ферма? Я хотел сказать… ранчо? Может, и я смог бы жить там, поближе к школе?
Ювинг отрицательно качнул львиной головой и подергал себя за прокуренный ус.
— Там никто не живет. Старого Майка Шанахана убили почти год назад. Если никто из его родственников не приедет туда жить, пока не пройдет год, то каждый может объявить ранчо своим и вести там хозяйство.
— Что за дурацкая идея, — вмешался Кэрли Уорд, рослый, светловолосый, по-мужски красивый ковбой.
— Но еще старик Майк, — продолжал ранчеро, — хорошо знал, что Пит Риттер хотел заполучить его пастбища. Никто в округе не рискнет тягаться с ним, его лихими ковбоями и деньгами, которые Пит готов потратить. У него всего больше, чем ему сейчас надо.
— Верно, — решительно подтвердил Стретч, — он на самом деле хочет завладеть этим имением. А в завещании сказано, что место освобождается, если в течение года не объявятся родственники, к тому же они должны прожить на ранчо не менее тридцати дней.
— Похоже, — согласился Уэн Бреди, — что мне там обосновываться не стоит. Судя по тому, что вы сказали, мистер Риттер едва ли допустит это.
Уорд усмехнулся, и веселые искорки заиграли в его взоре.
— Ясно, что не допустит. Даже если это будет школьная учительница в брюках.
В его голосе слышалось неприкрытое презрение.
Лицо Клэр вспыхнуло от смущения за учителя, и Бреди поднял глаза.
— Я понимаю, что вы не привыкли к учителям-мужчинам, — вежливо ответил он. — Но на Востоке их уже много. И мне кажется, что эта часть страны очень подходит многим из них. — Он посмотрел на Ювинга: — У вас не найдётся для меня лошади или коляски, на чем я мог бы добраться до моей школы? Мне хотелось бы осмотреть ее.
— Чего проще! — воскликнул Мэгун, и теплая улыбка озарила его лицо. — Я так понимаю, что вам нужна верховая лошадь! У нас буланый конек есть, думаю, он вам понравится!
Клэр встрепенулась и хотела что-то сказать, но прежде, чем она сумела выразить свой протест, Уэн Бреди улыбнулся:
— Отлично, мистер Мэгун! Большое вам спасибо!
Когда Бреди вслед за Мэгуном вышел из комнаты, Клэр вскочила из-за стола.
— Отец! — запротестовала она. — И ты позволишь им посадить парня на этого дьявола?
— Не надо, Клэр, не бойся, — успокоил ее Ювинг, усмехаясь. — Ничего с ним не случится. Лошадка с норовом, она скинет его прежде, чем он успеет сесть в седло. Падение не причинит ему большого вреда. Пусть ребята проверят его по своим правилам. Кроме того, — хмуро добавил он, — я совсем не уверен, что мне тоже нравится эта школьная училка в штанах.
Клэр Ювинг бросилась к двери, а за ней, предвкушая интересное зрелище, и все остальные.
Мэгун уже седлал покорно стоявшую лошадку, плотно затягивая подпругу, и разговаривал с Бреди. Кэрли Уорд стоял рядом, курил и ухмылялся в предвкушении представления. Уэб Фанчер и все остальные работники сгрудились вокруг, стараясь казаться совершенно невинными.
— Она хорошая лошадка, — грустно тянул Стретч, — добрая лошадка. Я думаю, что хозяин разрешит вам ездить на ней все время. Нацепите-ка вот эти шпоры, — добавил он. — Она довольно ленивая, и ее все время надо понукать.
Уэн Бреди присел, пытаясь разобраться, как надеть шпоры, но пока Стретч не опустился рядом на колено и не помог ему, у него ничего не получалось. Наконец Уэн поднялся. Буланый с любопытством повернулся к нему. На морде у него значилось такое же выражение печали и безысходности, как и у самого Мэгуна.
Бреди неумело вставил одну ногу в стремя и неловко перекинул другую через спину коня. Стретч Мэгун быстренько отскочил в сторону на приличное расстояние.
— Вам придется воспользоваться шпорами, — крикнул он. — Иначе она не пойдет.
Уэн Бреди чуть тронул лошадь, но она не сдвинулась с места. Тогда он отвел пятки в сторону и вонзил шпоры в бока несчастного животного.
И тут буланый взорвался, словно тонна динамита. Одним кошачьим прыжком он кинулся вперед, одновременно поджав передние ноги. Учителя бросило вперед, но каким-то чудом он удержался в седле. Потом, сделав еще три прыжка, буланый принялся брыкаться, словно бес в аду.
Бреди потерял стремена, его отбросило на круп коня, и он судорожно хватался за луку седла. Но когда взбесившаяся скотина сделала еще один прыжок, он каким-то чудом снова оказался в седле. Еще три диких прыжка — и лошадь помчалась по двору ранчо, подскакивая так, что Бреди показалось, будто в нем трясутся переломанные кости. И тем не менее школьный учитель все еще держался в седле.
Это был какой-то совершенно безумный лошадиный циклон. Словно бурные волны, гонимые ветром, разбивались о коралловые рифы. Учителя бросало из стороны в сторону, он не мог поймать стремя, шляпа давно слетела с него, полы пиджака развевались сзади, но он все еще держался в седле!
И так же внезапно, как начал брыкаться, буланый конек успокоился и рысью пошел по направлению к главному дому ранчо. Бреди натянул поводья, и он остановился как вкопанный, дрожа всем телом.
Стретч Мэгун следил за происшествием с непроницаемым выражением лица, а Кэрли Уорд смотрел сердито.
Уэн Бреди улыбнулся и вытер пот со лба белым платочком.
— А она упрямая, не так ли? — сказал он с невинным видом, а потом взглянул на Стретча Мэгуна. — Не будете ли добры подать мне мою шляпу? А то лошадь ее затопчет. Двигаясь словно во сне, с еще более грустным взглядом, Мэгун подошел и поднял шляпу с земли. Почти бессознательно он стряхнул с нее пыль и подал Бреди.
Учитель улыбнулся.
— Вы очень добры, я просто не знаю, что бы делал, если бы мне дали одну из тех диких лошадей, на которых ездите вы, ковбои. — Он посмотрел на Ювинга: — Как мне проехать к школе?
— По этой дороге, — ответил тот. — Увидите тополя — свернете через ручей в ивняк. Там как раз и находится старое ранчо Шанахана. А за ним неподалеку — школа.
Кэрли Уорд смотрел ему вслед.
— Вы видели такое? — воскликнул он. — Говорят же, новичкам везет! Этот пилигрим четыре или пять раз уже совсем вылетал из седла и все-таки удержался! Если бы мне не пришлось наблюдать это своими глазами, никогда бы не поверил! Он же болтался на лошади, как пробка в струе водяной мельницы. Не могу понять, как он удержался!
А Клэр, прищурив глаза, смотрела ему вслед со странным любопытством.
— А я вовсе не уверена… — тихо заметила она. — Вовсе не уверена!
Уэн Бреди ехал прямиком, держась в седле словно аршин проглотил, пока не перевалил через вершину холма. Потом он огляделся, проверил, что его не видят и не слышат с ранчо, и разразился хохотом. Он просто закатывался, а потом начал подхихикивать.
— Ну, этот Мэгун! — сказал он, обращаясь к буланому. — До ста лет доживу — и то не забуду его длинную лошадиную физиономию! Он стоял разинув рот, словно это вход в тоннель!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22