Он ненавидел его, и чем дальше, тем сильнее. Когда-то без памяти влюбленный в Молли О'Брайен и отвергнутый ею, Стэнгл испытал жестокий шок. Он так и не смог простить ее брака с Мигуэлем Меррано. То, что Молли не давала ему шанса, ничего не меняло. Его мучительная любовь обернулась маниакальной ненавистью ко всему, что имело отношение к Молли. Стэнгл делал все, чтобы отравить жизнь Мигуэлю и заставить его бросить ранчо. Он не раз оскорблял его, рассчитывая, что мексиканец струсит, как только дело дойдет до перестрелки.
Еще большая беда заключалась в том, что у него так ничего и не вышло. Смуглый, белозубый молодой мексиканец просто смеялся ему в лицо, повторяя, что готов драться, как только Стэнгл на то решится.
Но одно дело — дразнить человека, который заведомо слабее, и знать, что не получишь отпор, и совсем другое — рисковать нарваться на пулю. Это напоминало то, как если бы Джо дразнил домашнюю собаку, а та вдруг, оскалив клыки, вцепилась ему в горло. Стэнглу с горечью пришлось признать, что трусость или храбрость не являются принадлежностью какой-либо расы или национальности, и решимость драться у него значительно ослабла.
На какое-то время он оставил Меррано в покое, но при этом испытывал муки, терзаясь подозрениями, что все его презирают за пустую болтовню и трусость. Когда на ранчо вернулся сын Меррано, ненависть в душе Джо вспыхнула с новой силой.
Оба собеседника были уже здорово навеселе. Протянув громадную руку, Маккессон неуклюже взял бутылку, и в ту же секунду Стэнгл дернул ее к себе. Минуту собутыльники смотрели в глаза друг другу, Стэнгла душила ярость. Внезапно он рванул бутылку из рук Маккессона.
Взревев от нанесенного оскорбления, Маккессон ударил приятеля кулаком в лицо, и Джо как пушинка отлетел к стене. К счастью для него, Маккессон оставил винтовку в соседней комнате.
Почти ослепнув от гнева и забыв обо всем на свете, Джо Стэнгл видел сквозь кровь, заливавшую ему глаза, как на него надвигается огромная, неуклюжая фигура. Его ярость, изрядно подогретая виски, требовала выхода. Он и сам не знал, откуда в его руке оказался винчестер, его пальцы сами несколько раз нажали на спуск.
Грохот выстрелов эхом отдался в полупустой комнате, запахло едкой пороховой гарью. Как только дым рассеялся, вмиг протрезвевший Джо вскочил на ноги.
С первого взгляда он понял, что Маккессон мертв. Великана буквально изрешетило, все шесть пуль угодили в него почти в упор. Схватив стоявшую на столе бутылку, Стэнгл одним глотком опрокинул в себя остатки виски. Потом повернулся к дверям и вышел, не оглянувшись.
Несмотря на то что пьяный угар еще гулял в голове, Стэнгл сознавал, что обречен, так как застрелил безоружного человека. Он знал, что скоро в город приедет шериф, а как только это произойдет, ни ему, ни Року Дулину надеяться будет не на что.
Вскочив в седло, Стэнгл во весь опор поскакал к долине Ив. Ему почему-то казалось, что и в этой беде, несомненно, виноват Барри Меррано. Выкрикивая неясные угрозы, он ехал туда же, что и Кэнди, и, к несчастью, пути их пересеклись на тропе, ведущей к ранчо Барри.
А в это же время, не замеченный ни одним из них, сам Меррано выехал Из ущелья, и пегая лошадка Кэнди сразу издалека бросилась ему в глаза. Между ними лежал овраг, и хотя до места, где он заметил девушку, оставалось не меньше мили, Меррано подумал, что ему очень повезет, если он успеет перехватить ее у Виллоу-Спрингс.
Он скакал вперед, напевая песенку, которую сложил одинокими вечерами, сидя у камина и стараясь хоть как-то разогнать тоску и охватившее его ужасное чувство одиночества.
Соберемся, друзья,
и бокалы наполним,
Сядем в круг у огня,
песни старые вспомним.
Жил однажды на свете
ковбой-молодец.
Он мустангов ловил,
звался Джонни-храбрец.
Он скакал по степи
на коне вороном,
И жара, и мороз -
все ему нипочем.
Гордый дикий мустанг
не сдается без боя,
Но не страшен тот враг
для лихого ковбоя.
Больной, отравленный виски и многолетней ненавистью мозг Джо Стэнгла уже не способен был спокойно воспринимать людей, более привлекательных и счастливых, чем он: все они казались ему заклятыми врагами. Теперь не меньше, чем Меррано, он ненавидел и Кэнди.
Эта хорошенькая, приветливая и добродушная Кэнди всегда охотно болтала со всеми, но от Стэнгла не укрылось, что его она старательно избегала. Он не допускал и мысли, что причиной тому лишь его угрюмый и неуравновешенный характер, а также и то, что он никогда не упускал случая отпустить грязное ругательство в адрес любой женщины. «Просто девчонка вбила себе в голову, что слишком хороша для меня», — злобно решил он.
Погоняя лошадь, Кэнди добралась до одного из погибших пастбищ. Совсем недавно отец похвастался, что они наконец отыскали здесь воду и смогли поднять ее на поверхность. Девушка издали увидела буровую установку, которую пока не успели увезти, и, подъехав к ней, спешилась, с интересом разглядывая небольшое, еще мутное озерцо. Радуясь успеху, она пыталась представить, какой станет их долина через пару лет.
Эту буровую установку одолжил ее отцу Барри Меррано. Именно благодаря ему у них на ранчо теперь появилась вода и коровы ели досыта — их пищей стала мягкая мякоть кактусов. Стадо Дрейков выжило, и за это она была благодарна Барри. Та неприязнь, которую еще совсем недавно питали к нему все окрестные фермеры, вдруг исчезла, как по волшебству. У Барри начиналась совсем другая жизнь, а это могло означать и кое-что еще…
Погрузившись в мечты, она не услышала, как за ее спиной стукнула копытом о камень чужая лошадь. Джо Стэнгл наблюдал за ней из своего укрытия. Он видел, как Кэнди подъехала, и точно знал, что здесь, в сгущающихся сумерках, она совершенно одна. Осторожно запустив руку в притороченную к седлу сумку, он вытащил пинту виски и отхлебнул глоток. Теперь, когда он все равно вынужден покинуть долину, никто не помешает ему немного задержаться и показать этой спесивой девчонке, кто он такой. Наконец она у него в руках, и ей не помогут ни заносчивость, ни ее независимый нрав.
Тронув лошадь каблуками, он направил ее сквозь тощий кустарник прямо к Кэнди. Хрустнула ветка под копытом, и девушка испуганно отпрянула в сторону, заметив Стэнгла, который явно искал встречи с ней.
Джо не мог похвастаться высоким ростом, но широкая грудь и мускулы придавали ему внушительности. Однако приятное прежде лицо от постоянного пьянства стало одутловатым и не вызывало симпатии.
Кэнди сразу почувствовала, что он взбешен и опасен, но даже и не подумала звать на помощь. Она только пожалела, что так далеко отошла от лошади. Бежать не имело смысла: не успеет она сделать и нескольких шагов, как он догонит ее.
Трезво оценив обстановку, девушка собрала все свое мужество и спокойно спросила:
— Что вы тут делаете, Джо? Уж не потеряли ли чего?
Он не ответил, гаденькая улыбка змеилась на тонких губах. Кэнди отшатнулась, но сапожок ее скользнул по лужице грязи, и она покатилась вниз, безуспешно пытаясь ухватиться за что-нибудь.
В это мгновение до них донеслась песня, которую распевал хорошо знакомый им обоим голос:
А вернется Джонни
с табуном домой,
Девушки в салуне
вкруг него гурьбой.
За столом веселье,
слышен звонкий смех,
Шепчут ему девчонки:
«Джонни! Ты лучше всех».
Мозолистая рука Стэнгла зажала девушке рот, прежде чем она успела позвать на помощь или предупредить об опасности. Ее пегая лошадка стояла на виду, но своего коня Стэнгл предусмотрительно оставил в зарослях.
Скрутив ее с силой, которой она в нем не предполагала, и прижав всем телом к буровой установке, Джо свободной рукой снял с плеча винчестер.
Песня оборвалась, и они услышали поскрипывание седла, когда Барри спешился, а потом треск кустарника и свист. Через минуту молодой человек опять принялся напевать.
Медленно-медленно ствол ружья поднимался вверх: убийца тщательно прицелился и спустил курок. Раздался щелчок, но выстрела не последовало, и Джо Стэнгл с ужасом понял, что убив Маккессона, он остался без патронов.
Уловив хорошо знакомый звук, Барри мгновенно замер, а Джо Стэнгл с хриплым проклятием отшвырнул от себя Кэнди и дрожащими от нетерпения руками стал лихорадочно нащупывать патронташ. В спешке он уронил два патрона, но остальные ему удалось кое-как вставить на место.
Обезумевшая от страха, Кэнди осторожно поползла к кустам, но не выдержала и крикнула:
— Барри! Берегись, это Стэнгл, он хочет убить тебя!
Барри схватился за винтовку, но ему мешал моток колючей проволоки, все еще висевшей через плечо. Он сбросил его на землю и затаился. Упав на одно колено и крепко упершись другой ногой в скалу, он ждал, когда противник выдаст себя. Барри слышал хруст сухих веток и тихие всхлипывания Кэнди неподалеку, но ничего не видел, так как в зарослях кустарника уже стало совсем темно. Подобрав камень, он кинул его в сторону и снова затих. Выстрела не последовало.
Подождав чуть-чуть, он сделал шаг вперед, но тут перед глазами у него вспыхнуло пламя, и пуля с противным чавкающим звуком ударила в ствол дерева прямо у него над головой. Барри вскинул винтовку и выстрелил в ответ, догадавшись по донесшемуся до него металлическому звуку, что его пуля срикошетила от буровой установки.
Он взял немного ниже и еще раз нажал на спуск. Ему показалось, что в кустах произошло какое-то неясное движение. Он отпрянул в сторону и снова затих, держа наготове винтовку. На минуту воцарилась тишина, а потом снова раздался выстрел. На этот раз Стэнгл промахнулся совсем ненамного.
С того места, где он стоял, Барри уже видел Кэнди, лежавшую возле буровой на открытом пространстве. Стараясь не произвести даже шороха, он сделал несколько шагов в сторону от девушки, чтобы шальная пуля не попала в нее.
Ненависть и страх по-прежнему бушевали в душе Джо Стэнгла, но даже храбрость загнанного в угол зверя имеет свои пределы. Винные пары улетучились, и до него наконец дошло, что его противник — Барри Меррано, что он вооружен и пощады не будет. Последние остатки мужества покинули его, и, крадучись как тень, Джо двинулся через кустарник к оставленной неподалеку лошади, моля Бога о том, чтобы под ногой не хрустнула ветка. Он не раз убивал, но сам при этом отнюдь не предполагал быть убитым и сейчас мечтал только о том, чтобы поскорее снова почувствовать под собой седло и ветер, бьющий в лицо. Ему уже почти удалось спастись. Но Меррано раскусил его маневр и медленно двинулся вперед, чтобы перехватить его на полпути. Стэнгл уже коснулся рукой седла, когда Барри внезапно появился перед ним. Джо вздрогнул и вскинул ружье. У него в запасе остался только один выстрел, и он им воспользовался.
Два выстрела прогрохотали одновременно, но Барри успел выпустить еще одну пулю вслед за первой. Лошадь испуганно шарахнулась в сторону, а Джо Стэнгл, сраженный насмерть, расширенными от удивления глазами разглядывал кровь, проступившую сквозь рубаху. Он выпустил из ослабевших рук винчестер и навзничь рухнул на землю.
Барри уже повернулся, чтобы помочь Кэнди, но вдруг, как ему показалось, поскользнулся и упал, потеряв сознание.
Он был невероятно удивлен, когда, очнувшись, увидел, что лежит на кровати, а доктор прячет в сумку инструменты. Рядом сидела Кэнди; склонившись над ним, стоял Кэб Кэссиди.
— Стэнгл? — Барри вздрогнул и попытался приподняться.
— Можешь не волноваться, его похоронили. Кстати, он пристрелил Курта Маккессона во время пьяной ссоры и, похоже, как раз уносил ноги, а вы случайно попались ему на пути.
— А Дулин?
— Видишь ли, я как раз проезжал мимо, когда тебя подстрелили. Пришлось задержаться и помочь Кэнди перенести тебя в дом. Потом я вернулся в город и прямиком напоролся на Рока. Слово за слово, вышла ссора. Опять пришлось задержаться. Ну, в общем, разобрался с ним.
Вдруг Кэссиди спохватился и, бросив на парочку насмешливый взгляд, направился к дверям.
— По-моему, вам есть что сказать друг другу, — усмехнулся он. — Пойду-ка полюбуюсь, как дождик поливает. Кажется, я уже забыл, какой он бывает, настоящий-то дождь!
ЛЮБОВНАЯ АВАНТЮРА БИЛЛА
Том Гэлуэй выехал на своей гнедой из зарослей можжевельника и, спустившись по склону холма, направился легкой рысцой через луг, пестревший нежными соцветиями калохортуса, голубого дельфиниума и диких лилий. До каменного домика, видневшегося в излучине реки, оставалось около двух сотен ярдов, когда в дверях незаметно появился Билл с винчестером в руках.
Гэлуэй подъехал к крыльцу и, перекинув ногу через луку седла, принялся неторопливо сворачивать сигарету.
— Похоже, это ружье тебе вскоре понадобится, Билл. Если ты, конечно, не прочь подстрелить парочку конокрадов.
— А что стряслось? Угнали твоих лошадей? — Билл сдвинул видавшую виды шляпу на затылок и прислонил винчестер к стене. Взяв из рук Гэлуэя кисет с табаком, он поинтересовался: — И сколько голов пропало?
— Не меньше двадцати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Еще большая беда заключалась в том, что у него так ничего и не вышло. Смуглый, белозубый молодой мексиканец просто смеялся ему в лицо, повторяя, что готов драться, как только Стэнгл на то решится.
Но одно дело — дразнить человека, который заведомо слабее, и знать, что не получишь отпор, и совсем другое — рисковать нарваться на пулю. Это напоминало то, как если бы Джо дразнил домашнюю собаку, а та вдруг, оскалив клыки, вцепилась ему в горло. Стэнглу с горечью пришлось признать, что трусость или храбрость не являются принадлежностью какой-либо расы или национальности, и решимость драться у него значительно ослабла.
На какое-то время он оставил Меррано в покое, но при этом испытывал муки, терзаясь подозрениями, что все его презирают за пустую болтовню и трусость. Когда на ранчо вернулся сын Меррано, ненависть в душе Джо вспыхнула с новой силой.
Оба собеседника были уже здорово навеселе. Протянув громадную руку, Маккессон неуклюже взял бутылку, и в ту же секунду Стэнгл дернул ее к себе. Минуту собутыльники смотрели в глаза друг другу, Стэнгла душила ярость. Внезапно он рванул бутылку из рук Маккессона.
Взревев от нанесенного оскорбления, Маккессон ударил приятеля кулаком в лицо, и Джо как пушинка отлетел к стене. К счастью для него, Маккессон оставил винтовку в соседней комнате.
Почти ослепнув от гнева и забыв обо всем на свете, Джо Стэнгл видел сквозь кровь, заливавшую ему глаза, как на него надвигается огромная, неуклюжая фигура. Его ярость, изрядно подогретая виски, требовала выхода. Он и сам не знал, откуда в его руке оказался винчестер, его пальцы сами несколько раз нажали на спуск.
Грохот выстрелов эхом отдался в полупустой комнате, запахло едкой пороховой гарью. Как только дым рассеялся, вмиг протрезвевший Джо вскочил на ноги.
С первого взгляда он понял, что Маккессон мертв. Великана буквально изрешетило, все шесть пуль угодили в него почти в упор. Схватив стоявшую на столе бутылку, Стэнгл одним глотком опрокинул в себя остатки виски. Потом повернулся к дверям и вышел, не оглянувшись.
Несмотря на то что пьяный угар еще гулял в голове, Стэнгл сознавал, что обречен, так как застрелил безоружного человека. Он знал, что скоро в город приедет шериф, а как только это произойдет, ни ему, ни Року Дулину надеяться будет не на что.
Вскочив в седло, Стэнгл во весь опор поскакал к долине Ив. Ему почему-то казалось, что и в этой беде, несомненно, виноват Барри Меррано. Выкрикивая неясные угрозы, он ехал туда же, что и Кэнди, и, к несчастью, пути их пересеклись на тропе, ведущей к ранчо Барри.
А в это же время, не замеченный ни одним из них, сам Меррано выехал Из ущелья, и пегая лошадка Кэнди сразу издалека бросилась ему в глаза. Между ними лежал овраг, и хотя до места, где он заметил девушку, оставалось не меньше мили, Меррано подумал, что ему очень повезет, если он успеет перехватить ее у Виллоу-Спрингс.
Он скакал вперед, напевая песенку, которую сложил одинокими вечерами, сидя у камина и стараясь хоть как-то разогнать тоску и охватившее его ужасное чувство одиночества.
Соберемся, друзья,
и бокалы наполним,
Сядем в круг у огня,
песни старые вспомним.
Жил однажды на свете
ковбой-молодец.
Он мустангов ловил,
звался Джонни-храбрец.
Он скакал по степи
на коне вороном,
И жара, и мороз -
все ему нипочем.
Гордый дикий мустанг
не сдается без боя,
Но не страшен тот враг
для лихого ковбоя.
Больной, отравленный виски и многолетней ненавистью мозг Джо Стэнгла уже не способен был спокойно воспринимать людей, более привлекательных и счастливых, чем он: все они казались ему заклятыми врагами. Теперь не меньше, чем Меррано, он ненавидел и Кэнди.
Эта хорошенькая, приветливая и добродушная Кэнди всегда охотно болтала со всеми, но от Стэнгла не укрылось, что его она старательно избегала. Он не допускал и мысли, что причиной тому лишь его угрюмый и неуравновешенный характер, а также и то, что он никогда не упускал случая отпустить грязное ругательство в адрес любой женщины. «Просто девчонка вбила себе в голову, что слишком хороша для меня», — злобно решил он.
Погоняя лошадь, Кэнди добралась до одного из погибших пастбищ. Совсем недавно отец похвастался, что они наконец отыскали здесь воду и смогли поднять ее на поверхность. Девушка издали увидела буровую установку, которую пока не успели увезти, и, подъехав к ней, спешилась, с интересом разглядывая небольшое, еще мутное озерцо. Радуясь успеху, она пыталась представить, какой станет их долина через пару лет.
Эту буровую установку одолжил ее отцу Барри Меррано. Именно благодаря ему у них на ранчо теперь появилась вода и коровы ели досыта — их пищей стала мягкая мякоть кактусов. Стадо Дрейков выжило, и за это она была благодарна Барри. Та неприязнь, которую еще совсем недавно питали к нему все окрестные фермеры, вдруг исчезла, как по волшебству. У Барри начиналась совсем другая жизнь, а это могло означать и кое-что еще…
Погрузившись в мечты, она не услышала, как за ее спиной стукнула копытом о камень чужая лошадь. Джо Стэнгл наблюдал за ней из своего укрытия. Он видел, как Кэнди подъехала, и точно знал, что здесь, в сгущающихся сумерках, она совершенно одна. Осторожно запустив руку в притороченную к седлу сумку, он вытащил пинту виски и отхлебнул глоток. Теперь, когда он все равно вынужден покинуть долину, никто не помешает ему немного задержаться и показать этой спесивой девчонке, кто он такой. Наконец она у него в руках, и ей не помогут ни заносчивость, ни ее независимый нрав.
Тронув лошадь каблуками, он направил ее сквозь тощий кустарник прямо к Кэнди. Хрустнула ветка под копытом, и девушка испуганно отпрянула в сторону, заметив Стэнгла, который явно искал встречи с ней.
Джо не мог похвастаться высоким ростом, но широкая грудь и мускулы придавали ему внушительности. Однако приятное прежде лицо от постоянного пьянства стало одутловатым и не вызывало симпатии.
Кэнди сразу почувствовала, что он взбешен и опасен, но даже и не подумала звать на помощь. Она только пожалела, что так далеко отошла от лошади. Бежать не имело смысла: не успеет она сделать и нескольких шагов, как он догонит ее.
Трезво оценив обстановку, девушка собрала все свое мужество и спокойно спросила:
— Что вы тут делаете, Джо? Уж не потеряли ли чего?
Он не ответил, гаденькая улыбка змеилась на тонких губах. Кэнди отшатнулась, но сапожок ее скользнул по лужице грязи, и она покатилась вниз, безуспешно пытаясь ухватиться за что-нибудь.
В это мгновение до них донеслась песня, которую распевал хорошо знакомый им обоим голос:
А вернется Джонни
с табуном домой,
Девушки в салуне
вкруг него гурьбой.
За столом веселье,
слышен звонкий смех,
Шепчут ему девчонки:
«Джонни! Ты лучше всех».
Мозолистая рука Стэнгла зажала девушке рот, прежде чем она успела позвать на помощь или предупредить об опасности. Ее пегая лошадка стояла на виду, но своего коня Стэнгл предусмотрительно оставил в зарослях.
Скрутив ее с силой, которой она в нем не предполагала, и прижав всем телом к буровой установке, Джо свободной рукой снял с плеча винчестер.
Песня оборвалась, и они услышали поскрипывание седла, когда Барри спешился, а потом треск кустарника и свист. Через минуту молодой человек опять принялся напевать.
Медленно-медленно ствол ружья поднимался вверх: убийца тщательно прицелился и спустил курок. Раздался щелчок, но выстрела не последовало, и Джо Стэнгл с ужасом понял, что убив Маккессона, он остался без патронов.
Уловив хорошо знакомый звук, Барри мгновенно замер, а Джо Стэнгл с хриплым проклятием отшвырнул от себя Кэнди и дрожащими от нетерпения руками стал лихорадочно нащупывать патронташ. В спешке он уронил два патрона, но остальные ему удалось кое-как вставить на место.
Обезумевшая от страха, Кэнди осторожно поползла к кустам, но не выдержала и крикнула:
— Барри! Берегись, это Стэнгл, он хочет убить тебя!
Барри схватился за винтовку, но ему мешал моток колючей проволоки, все еще висевшей через плечо. Он сбросил его на землю и затаился. Упав на одно колено и крепко упершись другой ногой в скалу, он ждал, когда противник выдаст себя. Барри слышал хруст сухих веток и тихие всхлипывания Кэнди неподалеку, но ничего не видел, так как в зарослях кустарника уже стало совсем темно. Подобрав камень, он кинул его в сторону и снова затих. Выстрела не последовало.
Подождав чуть-чуть, он сделал шаг вперед, но тут перед глазами у него вспыхнуло пламя, и пуля с противным чавкающим звуком ударила в ствол дерева прямо у него над головой. Барри вскинул винтовку и выстрелил в ответ, догадавшись по донесшемуся до него металлическому звуку, что его пуля срикошетила от буровой установки.
Он взял немного ниже и еще раз нажал на спуск. Ему показалось, что в кустах произошло какое-то неясное движение. Он отпрянул в сторону и снова затих, держа наготове винтовку. На минуту воцарилась тишина, а потом снова раздался выстрел. На этот раз Стэнгл промахнулся совсем ненамного.
С того места, где он стоял, Барри уже видел Кэнди, лежавшую возле буровой на открытом пространстве. Стараясь не произвести даже шороха, он сделал несколько шагов в сторону от девушки, чтобы шальная пуля не попала в нее.
Ненависть и страх по-прежнему бушевали в душе Джо Стэнгла, но даже храбрость загнанного в угол зверя имеет свои пределы. Винные пары улетучились, и до него наконец дошло, что его противник — Барри Меррано, что он вооружен и пощады не будет. Последние остатки мужества покинули его, и, крадучись как тень, Джо двинулся через кустарник к оставленной неподалеку лошади, моля Бога о том, чтобы под ногой не хрустнула ветка. Он не раз убивал, но сам при этом отнюдь не предполагал быть убитым и сейчас мечтал только о том, чтобы поскорее снова почувствовать под собой седло и ветер, бьющий в лицо. Ему уже почти удалось спастись. Но Меррано раскусил его маневр и медленно двинулся вперед, чтобы перехватить его на полпути. Стэнгл уже коснулся рукой седла, когда Барри внезапно появился перед ним. Джо вздрогнул и вскинул ружье. У него в запасе остался только один выстрел, и он им воспользовался.
Два выстрела прогрохотали одновременно, но Барри успел выпустить еще одну пулю вслед за первой. Лошадь испуганно шарахнулась в сторону, а Джо Стэнгл, сраженный насмерть, расширенными от удивления глазами разглядывал кровь, проступившую сквозь рубаху. Он выпустил из ослабевших рук винчестер и навзничь рухнул на землю.
Барри уже повернулся, чтобы помочь Кэнди, но вдруг, как ему показалось, поскользнулся и упал, потеряв сознание.
Он был невероятно удивлен, когда, очнувшись, увидел, что лежит на кровати, а доктор прячет в сумку инструменты. Рядом сидела Кэнди; склонившись над ним, стоял Кэб Кэссиди.
— Стэнгл? — Барри вздрогнул и попытался приподняться.
— Можешь не волноваться, его похоронили. Кстати, он пристрелил Курта Маккессона во время пьяной ссоры и, похоже, как раз уносил ноги, а вы случайно попались ему на пути.
— А Дулин?
— Видишь ли, я как раз проезжал мимо, когда тебя подстрелили. Пришлось задержаться и помочь Кэнди перенести тебя в дом. Потом я вернулся в город и прямиком напоролся на Рока. Слово за слово, вышла ссора. Опять пришлось задержаться. Ну, в общем, разобрался с ним.
Вдруг Кэссиди спохватился и, бросив на парочку насмешливый взгляд, направился к дверям.
— По-моему, вам есть что сказать друг другу, — усмехнулся он. — Пойду-ка полюбуюсь, как дождик поливает. Кажется, я уже забыл, какой он бывает, настоящий-то дождь!
ЛЮБОВНАЯ АВАНТЮРА БИЛЛА
Том Гэлуэй выехал на своей гнедой из зарослей можжевельника и, спустившись по склону холма, направился легкой рысцой через луг, пестревший нежными соцветиями калохортуса, голубого дельфиниума и диких лилий. До каменного домика, видневшегося в излучине реки, оставалось около двух сотен ярдов, когда в дверях незаметно появился Билл с винчестером в руках.
Гэлуэй подъехал к крыльцу и, перекинув ногу через луку седла, принялся неторопливо сворачивать сигарету.
— Похоже, это ружье тебе вскоре понадобится, Билл. Если ты, конечно, не прочь подстрелить парочку конокрадов.
— А что стряслось? Угнали твоих лошадей? — Билл сдвинул видавшую виды шляпу на затылок и прислонил винчестер к стене. Взяв из рук Гэлуэя кисет с табаком, он поинтересовался: — И сколько голов пропало?
— Не меньше двадцати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22