Мисс Грэхем
немедленно поправила его так, чтобы он не выбивался из общего ряда.
Казалось, она опасалась, что Джим может вот-вот прийти, и ему не понравится
такой вопиющий беспорядок.
Она настояла на том, чтобы подвезти меня до аэропорта. Казалось, она
очень огорчена моим отъездом. И все потому, что я последний видел ее Джима
живым.
Когда мы расстались, я вздохнул с облегчением. По пути к кассам я
размышлял, скоро ли пройдет ее горе. Видимо, да. Люди умеют забывать, и это
правильно, иначе жизнь превратилась бы в сущий ад. Со временем она выйдет
замуж за какого-нибудь симпатичного молодого человека и думать забудет о
Джиме.
И тогда скорее всего она просто выбросит старые журналы, которые так
много значили для паренька, заснувшего вечным сном на планете своей мечты.
Будь моя воля, я бы ни за что не полетел в Чикаго. Но отец Уолтера
Миллиса позвонил мне в госпиталь дважды, и в последний раз сообщил, что
пригласил родителей Брейка приехать из Висконсина, дабы они также имели
счастье лицезреть "героя космоса и друга их сыновей". Как я мог возразить?
Мистер Миллис встретил меня в аэропорту. Энергично пожав мне руку, он
сказал, что очень благодарен и весьма ценит мой порыв - ведь я, судя по
всему, тороплюсь домой, к родителям.
- Верно, - сказал я.-Но они навещали меня в госпитале, так что могу
немного и потерпеть.
Это был крупный, приятного вида мужчина, одетый в тщательно выглаженные
брюки и рубашку с короткими рукавами, аккуратно заправленную за пояс. От
него веяло солидностью преуспевающего бизнесмена. Он казался очень
дружелюбно настроенным, но порой я ловил его косые взгляды, в которых
светилось удивление, словно он не мог понять, почему это я вернулся на
Землю, а его Уолтер - нет. И я не мог обвинять его.
Нас ждал лимузин с водителем. Мы поехали через город, направляясь в
северные кварталы. По пути мистер Миллис с гордостью продемонстрировал
местные достопримечательности, в том числе атомную электростанцию.
- Это одна из многих тысяч подобных станций, рассеянных по всему миру, -
с видом знатока объяснил он. - Они дают огромную экономию природных
энергоносителей: нефти, газа и угля. Марсианский уран - великая вещь,
сержант.
- Да, - сказал я, - само собой разумеется.
Меня прошибал пот при мысли, что он вот-вот начнет расспрашивать о сыне.
Я понятия не имел, что ему рассказать. Слишком широко разевать пасть не
следовало, ибо кое-что из происшедшего было отнесено к строжайшим секретам.
Всех нас заставили дать подписку о неразглашении, а это не шутка.
Но мистер Миллис не давал мне собраться с мыслями. Он болтал без умолку.
Я узнал, что его жене нездоровится, что Уолтер был их единственным
ребенком, а сам он - крупной шишкой в строительном бизнесе и прочее, и
прочее.
Мне он не понравился. Уолтер был отличным парнем, но папаша выглядел
надутым индюком, только и знающим, что распространяться об акциях, биржевых
сделках, ценах на недвижимость и тому подобное.
Он желал знать, как скоро, по моему мнению, добыча марсианского урана
станет рентабельной. Я честно признался, что очень не скоро.
- Видите ли, Первая экспедиция провела лишь рекогносцировку, - объяснил
я. - Вторая занималась картографическими работами и подыскивала место для
будущей базы. Конечно, дело будет продолжено. Я слышал, что в Третьей
стартует добрая сотня ракет. Но Марс - это далеко не подарок.
Мистер Миллис, конечно же, не согласился. Земля испытывает энергетический
голод, и потому дела пойдут куда быстрее, чем я думаю.
Внезапно он спросил:
- Кто был лучшим другом Уолтера в вашей экспедиции, мистер Хаддон? Ведь у
него были там друзья?
Он спросил это извиняющимся, почти жалобным голосом, и хотя он и был
надутым индюком, моя неприязнь к нему мгновенно улетучилась.
- Брейк Джерден, - сказал я. - Брейк был сержантом в нашем отряде, и они
с Уолтером с самого начала держались вместе.
Мистер Миллис кивнул и больше не возвращался к этой теме. Он указал в
сторону далекого озера и сообщил, что мы почти приехали.
Это оказался не просто дом, а большой особняк. В гостиной нас ожидала
миссис Миллис. Она была бледной, молодящейся особой из числа тех, кто вечно
занят только собой. Она изобразила на лице вселенскую скорбь и простонала,
что очень рада видеть друга ее бедного Уолта. И хотя ее супруг был индюком,
мне показалось, что он переживает потерю сына куда больше, чем эта дамочка.
Он проводил меня в одну из спален и предложил немного передохнуть перед
обедом, тем более что родители Брейка еще не приехали.
Я сидел на диване, оглядывая комнату. Она была куда шикарнее всех, что
мне доводилось видеть. Теперь, когда я познакомился с обитателями этого
роскошного особняка, мне стало понятно, почему Уолтер свихнулся.
Он был хорошим парнем, но слишком темпераментным и, как я понимаю теперь,
немного избалованным. Дисциплина тренировочной базы оказалась для него
черсчур жесткой, и пережитый надлом должен был рано или поздно сказаться.
Так и произошло.
Я глядел из окна на бассейн и теннисный корт и задавался вопросом: кому
это нужно теперь, когда Уолтера нет. Даже странно - имея все это, он кончил
фактически самоубийством.
Я прилег на кровать, отогнув покрывало, чтобы не испачкать его ботинками
- снимать их было неохота. От мысли о предстоящем обеде "в тесном семейном
кругу" было тошно. Что хуже всего, я понятия не имел, какова официальная
версия случившегося.
"Командование Второй экспедиции с глубоким прискорбием сообщает, что Ваш
сын умер героем - его пристрелили как бешеную собаку..."
Чушь, конечно, они придумали что-то другое. Но что? Дьявол, рассердился
вдруг я, почему эти совершенно посторонние люди не хотят оставить меня в
покое? Почему я должен отдуваться один? Врач-психолог в госпитале
посоветовал мне поскорее забыть обо всем, а они заставляют меня вновь и
вновь переживать случившееся. Черт бы их всех побрал, почему бы не поехать
спокойно домой и послать всех подальше?.. Но я не мог.
Не исключено, что лучше всего рассказать правду. Ведь Уолтер был далеко
не единственным, кто свихнулся в марсианской пустыне. В последние два
особенно жутких месяца у многих поехала крыша. И было с чего!
"Третья экспедиция не прилетит!"
"Мы завязли в этом дерьме по уши, а эти сволочи не хотят послать нам
помощь!"
Только об этом и говорили в те дни на нашей базе. И тому были веские
причины. Четверо из нас загнулись от лихорадки, припасы кончались,
медикаменты тоже. Все чаще по вечерам мы поднимались на соседние холмы и
глядели в небо, ожидая ракет, которые все не прилетали.
На Земле произошла небольшая заминка. Чисто техническая - не уставал
объяснять нам полковник Николс (он стал нашим командующим после смерти
генерала Райена). Все проблемы уже решены, толковал он, и ракеты, вероятно,
в пути. Надо еще чуть-чуть продержаться...
Держаться? Этим мы только и занимались, поскольку работники из нас были
уже никакие. По ночам мы лежали на койках в одном из металлических бараков
и слушали, как заходится кашлем бедняга Лассен.Атам, за стенами, выл и
хохотал ветер, несясь через ледяную пусты ню.
Однажды вечером Уолтер сказал, с тоской глядя в окно:
- А если Третья не прилетит, а? Неужто мы будем здесь сидеть и гнить? У
нас есть четыре ракеты - места хватит для всех. Лицо Брейка помрачнело.
- Уолт, сколько можно болтать? Лучше поспи.
- А ты мне рот не затыкай! Мы тебе не герои из вшивого боевика. Если о
нас забыли на Земле, почему мы должны сидеть сложа руки?
- Мы должны ждать, - терпеливо ответил Брейк. - По нашим сведениям, три
ракеты вот-вот прибудут.
Мне кажется, всего этого кошмара не случилось бы, если б однажды ночью
один из парней не ворвался в барак с воплем: "Они здесь! Они сели на запад
от гряды скал!"
Когда мы сломя голову прибежали туда, ракетами там и не пахло. Вместо них
мы обнаружили лишь воронки от небольших метеоритов.
Думаю, наших ребят это потрясло. Сам я в это время лежал без сознания с
острым приступом лихорадки. И только спустя пару часов узнал, что на базе
вспыхнул бунт.
Когда надо мной склонился Брейк, я увидел, что на его плече висит
винтовка, а на рукаве красуется повязка "Военная полиция". Я спросил, что
случилось. Он объяснил: речь идет о захвате ракет.
- Уолтер? - догадался я, и Брейк с мрачным видом кивнул.
- Да, возглавляет бунтовщиков. Чертов идиот!
- Даже не верится, - пробормотал я. - Для таких дел у него вроде бы кишка
тонка.
- С дисциплиной этот парень был всегда не в ладах, - процедил Брейк. -
Нам повезло, что у заговорщиков такой дерьмовый лидер... Пока, Фрэнк,
увидимся позже.
Мы увиделись позже, но не совсем так, как я ожидал. До этого целый день я
слышал выстрелы за стенами барака, а затем прозвучал вой сирены, по
коридору пронесся топот, и краулеры куда-то укатили.
Собравшись с силами, я оделся и с трудом дотащился до выхода из барака.
Машины направлялись в сторону ракет. Рядом остановился джип, и капрал
втащил меня внутрь.
- Эти чертовы глупцы украли ружья! - заорал он. - И теперь пытаются
захватить ракеты, чтобы улететь на Землю!
Я смутно помню бешеную тряску по дороге к месту боя. Когда мы подоспели,
все, к счастью, было кончено. Несколько парней суетились рядом с опорами
ракеты, копая в земле яму. Стоящий неподалеку майор Вейлер хрипло
выкрикивал приказ за приказом. Но никто его не слушал.
На краю ямы лежали восемь человек, и большинство из них были мертвы.
Уолтер был застрелен прямо в сердце. Как вождь бунтовщиков, он первым
бросился в атаку и был почти сразу же убит. Один из наших полицейских также
скончался от ран, а на кителе другого расплывалось красное пятно. Это был
Брейк.
Он умер этой же ночью, не приходя в сознание, и чуть позже отдал концы
бедолага Лассен. Я сам едва дотянул до утра, уже почти не надеясь
выкарабкаться.
Когда рассвело, выяснилось, что от нашего отряда в четырнадцать человек
осталось всего пятеро...
Ну как могло руководство NASA обнародовать такие факты? Впрочем, и нам
самим не очень-то хотелось вспоминать о марсианском бунте. Но сейчас я
попал в нелепое положение. Придется беседовать одновременно с родителями и
Брейка, и Уолтера. Конечно же, они захотят узнать, как погибли их сыновья.
А правда в том, что они попросту убили друг друга.
Так что же им сказать? Я знал только, что командование официально
сообщило о некоем "несчастном случае". Но как он расшифровывался в
извещениях, направленных родственникам, я и понятия не имел.
К двум часам я неохотно спустился в гостиную. Здесь меня уже ждали
родители Брейка. Мистер Джерден оказался высоким костлявым мужчиной со
спокойными голубыми глазами - такими же, как у его сына. Он не сказал и
двух слов, но его миниатюрная, склонная к полноте супруга говорила за
обоих.
Она сообщила, что я выгляжу точно так же, как на фотографиях, которые
Брейк присылал из Центра подготовки, и что у нее, слава Богу, остались три
дочери, две из них вышли замуж, одна живет в Милуоки, другая - на
побережье, а Брейка она назвала в честь героя одной из книг Стивенсона.
Чтобы остановить этот словесный поток, я соврал, что читал эту книгу, и
высказал мнение, что Брейк- прекрасное имя.
Миссис Джерден посмотрела на меня сияющими глазами и согласилась:
- Да, чудесное имя.
Обед прошел замечательно. Хозяева уставили стол всеми возможными яствами,
о которых на Марсе я и думать забыл. Затем мы уселись на веранде, мужчины
достали сигары - и все дружно посмотрели на меня.
Вздохнув поглубже, я спросил, известно ли им, что случилось с их
сыновьями. Мистер Миллис ответил - нет, им сообщили только о несчастном
случае.
Это облегчило мою задачу. Я уселся поудобнее, буквально пронзаемый
взволнованными взглядами.
- Это была та самая случайность, что происходит раз в сто лет. Вы знаете,
что на Марс метеориты падают куда чаще, чем на Землю. Его атмосфера очень
разрежена, и камни из космоса не успевают сгореть до подлета к поверхности.
Так случилось, что один из метеоров попал в цистерну с горючим, и она
взорвалась. Я был в это время болен, сам ничего не видел, но мне рассказали
товарищи.
Бедняги-родители слушали затаив дыхание, и я продолжил свою небылицу:
- Двое наших парней потеряли сознание и могли сгореть, если бы не
подоспели остальные и не залили их пеной из огнетушителей. Пострадавших
быстро оттащили от цистерн, но внезапно рядом взорвался еще один бак. Двое
спасателей погибли на месте. Это и были Брейк и Уолтер. Они умерли
мгновенно и без мучений.
История звучала настолько нелепо, что я опасался, что мне не поверят. Но
никто не сказал ни слова, пока мистер Миллис не выдавил:
- Так вот что произошло... Выходит, Господь был милостлив к нашим
мальчикам и подарил им безболезненную смерть?
1 2 3 4