Обсудить проблемы. Разумеется.
Что-нибудь насчет простой деревенской жизни, превосходного ленча, об этих людях, сидевших рядом с ним за столом, – где-то тут лежала настоящая причина того прекрасного настроения, в котором он сейчас пребывал. Он слишком долго старался не поддаваться обаянию Хелльстрома. Наверное, глупо пока еще полностью доверять Хелльстрому, но почему бы не испытывать к нему симпатию. Симпатия и доверие – это разные вещи. Хелльстром, возможно, никак не причастен к гибельной ловушке, в которую угодил человек по имени Эдди Джанверт.
Наблюдая за трансформацией в своем госте, Хелльстром думал: «Он реагирует, как и должен. Доза была довольно большой. Организм Джанверта сейчас усваивает различные химические вещества. Очень скоро каждый работник Улья будет считать его за своего. Также и наоборот – Джанверт будет чувствовать свое единство и со всеми ими, работниками Улья. Его половое влечение подавлено также, как и способность критически мыслить. Если с ним произойдет химическая метаморфоза, он станет совсем ручным.
Хелльстром знаком показал Мимеке наблюдать за этими изменениями.
Она улыбнулась. Запахи Джанверта теперь не внушали отвращение.
«Это ферма», – подумал Джанверт и, не двигаясь, перевел взгляд на окно, расположенное за столом. Прекрасный полдень казался теплым и манящим.
Он и Кловис часто мечтали о таких местах. «Наше собственное место, лучше всего старая ферма. Будем что-нибудь выращивать, держать скот. Наши дети будут помогать нам, когда мы состаримся». Вот о чем они мечтали перед тем, как они заняться любовью. Горечь недостижимости делала настоящее еще более приятным.
– Вы уже готовы к обсуждению дел? – спросил Хелльстром.
«Ну да, обсудить», – мысленно повторил Джанверт и ответил вслух:
– Конечно.
Он казался несколько встревоженным, но Хелльстром заметил изменения в голосе.
Химические препараты начали действовать. Но здесь таилась опасность, потому что Джанверт мог беспрепятственно заглядывать теперь в любой уголок Улья. Ни один работник не остановит его и не отведет к ближайшему чану. Но это означало также и то, что Джанверт теперь не сможет ничего утаить ни от Хелльстрома, ни от любого другого офицера Службы Безопасности.
Оставалось только проверить, будет ли эта техника действовать столь же великолепно на Чужака.
– Ваши законники что-то несколько опаздывают, – заметил Хелльстром. – Может, вам стоит позвонить и узнать, в чем дело?
«Опаздывают? – Джанверт посмотрел на часы, висевшие за спиной Хелльстрома. – Уже почти два часа дня. Как же быстро промелькнуло время! Кажется, он болтал о чем-то с Хелльстромом и с этой женщиной… как же ее зовут, а, Фэнси. Клевая бабенка! Но кто-то опаздывает».
– Вы уверены, что не ошиблись насчет ФБР и остальных? – спросил Хелльстром. – Они едут сюда?
– Не думаю, чтобы я ошибся, – ответил Джанверт.
В его голосе звучала печаль, которая принесла за собой прилив гнева и адреналина. В этом деле нельзя допустить ни единой ошибки. О Господи, что за мерзкое дело! И все потому, что он наткнулся на те проклятые документы! Нет – то была просто наживка. Он пойман в куда более изощренную ловушку. Эдди Джанверт был обречен принимать все, что предъявляло ему Агентство. Это было заложено в его сознание с самого начала. Но тогда вряд ли бы он встретил Кловис. Милую Кловис. Куда более привлекательную, чем эта Фэнси, сидевшая сейчас рядом с ним. Он чувствовал, что существуют и другие отличия между этими двумя женщинами, но мысль ускользала. Агентство… Агентство… Агентство… Агентство. Мерзкое дело. Он ощущал присутствие ухмыляющихся тайных руководителей, чье воздействие пронизывало все Агентство. Да! Агентство – дерьмо!
– Мне только что пришло в голову, – начал Хелльстром, – что при других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями.
«Друзьями, – кивнул Джанверт, и его голова едва не съехала с ладони. – Они были друзьями. Этот Хелльстром – замечательный парень. Угостил отличным ленчем. И сколько уважения он выказал ему до того, как они сели за стол».
Идея дружить с Хелльстромом, впрочем, слегка уменьшила беспокойство Джанверта. Он начал анализировать свои чувства. Да… Перуджи! Вот оно что – Перуджи! Старина Перуджи сказал что-то важное… да-а-а, вспоминай же! Он сказал, что Хелльстром и его друзья сделали ему какой-то укол. Точно – укол! И он обратил его в сексуально озабоченного жеребца. Перуджи говорил об этом. Восемнадцать раз за ночь. Джанверт весело улыбнулся про себя. Если подумать, весьма дружеское участие. Куда более дружеское, чем в этом чертовом Агентстве, где за тобой следят и, как кошки, вынюхивают, с кем ты сошелся, – как они с Кловис, – а потом используют это против тебя. Так действует Агентство. Если подумать, дружбу с Хелльстромом теперь легко объяснить. Это чертово Агентство уже сидит у него в печенках! Подождите, он еще расскажет Кловис об этом. Восемнадцать раз за ночь – весьма дружеское участие.
По знаку Хелльстрома Мимека коснулась руки Джанверта. Какая миленькая дружеская ручка!
– Я тоже так думаю, – сказала она. – Мы обязательно подружимся.
Джанверт как-то судорожно выпрямился и похлопал ее ручку, лежавшую на его руке. «То же дружеское участие. Вновь. – Ему показалось, что он может доверять этим двоим. – Разве это участие не искренне? Ну, а почему бы и нет? Не могли же они подложить ему что-нибудь в его тарелку. Странная мысль. В его тарелку. – Он вспомнил, как забрал ее у Хелльстрома. – Да. Хелльстрому пришлось удовольствоваться другой порцией. Это тоже дружеское участие. Нельзя скрыть в таких простых действиях недружеские намерения. Не так ли?» Он внимательно посмотрел на женщину, сидевшую рядом с ним, вяло удивляясь, почему замедлилось течение его мыслей. Перуджи! Подсыпать что-нибудь ему в пищу – это невозможно. Как и не было никаких уколов. Он не сводил глаз с женщины, удивляясь своим действиям. Секс. Он не желал эту миниатюрную легкую женщину с теплыми руками и трогательными глазами. Возможно, Перуджи ошибся. Что, если он лгал? Этот недружелюбный ублюдок способен на все.
Это бы очень просто тогда все объясняло, сказал Джанверт себе. Что у него есть против Хелльстрома, кроме утверждений Агентства, против этого бедняги? Он даже не знал, в чем состоит этот «Проект 40». Да… было что-то… с документами. «Проект 40». Но ведь это проект Хелльстрома. В нем не должно быть ничего опасного. Он совсем не то, что думает про него чертово Агентство, где тебе лишь говорят подчиняться приказам.
Джанверту вдруг захотелось подвигаться. Он оттолкнул стул назад и упал бы, если бы женщина не помогла ему удержать равновесие. Он похлопал ее по руке. Окно. Надо выглянуть из окна. Слегка пошатываясь, Джанверт прошел вдоль стола к окну. Небольшой отрезок ручья с незаметным глазу течением. Слабый полуденный ветерок покачивал тени деревьев на поверхности ручья, создавая иллюзия движения. Тишина, воцарившаяся в гостиной, поддерживала эту иллюзию. Лениво он подумал, как его чувства воспринимают реальность. Такой дружеский вид и дружеское место. Здесь было движение.
Откуда взялось это маленькое, затаившееся глу-у-убоко внутри беспокойство? Единственный раздражающий фактор в этой ситуации.
«Ситуации. Какой ситуации?»
Джанверт покачал головой из стороны в сторону, словно раненое животное. Все так дьявольски запутано!
Откинувшись на спинку стула, Хелльстром помрачнел. Химические препараты действовали на Джанверта не совсем так, как на работников Улья, которые оставались достаточно близкими генетически к Чужакам для спаривания с ними. Разделение произошло всего триста лет назад. Химическая родственность не удивляла. По правде говоря, она ожидалась. Однако Джанверт не проявлял особого дружелюбия. Значит, химия так до конца и не подействовала. Впрочем, этого и следовало ожидать. Человек – это нечто большее, чем просто плоть из мяса и костей. Что-то в недоступном тайнике в сознании Джанверта продолжало хранить мысль об угрозе.
Мимека прошла вслед за Джанвертом к окну и теперь стояла как раз за его спиной.
– Мы действительно не желаем вам ничего плохого, – прошептала она.
Он кивнул. Конечно, они не желают ему ничего плохого. Что за вздорная мысль?! Джанверт сунул руку в карман пиджака и нащупал оружие. Он узнал его. Пистолет был отнюдь не дружеской вещью.
– Почему бы нам не стать друзьями? – спросила Мимека.
Слезы наполнили глаза Джанверта и медленно потекли по щекам. Было так печально. Пистолет, эта ферма, Кловис, Агентство, Перуджи – все. Так печально. Он вытащил пистолет из кармана, повернулся со слезами на лице к Мимеке и протянул ей его. Она взяла пистолет с какой-то неуклюжестью: ведь это было одно из ужасных, рвущих плоть оружий Чужаков.
– Выброси его, – прошептал Джанверт. – Пожалуйста, выброси эту проклятую вещь.
47
Из новостей. Вашингтонская линия, округ Колумбия:
«…и было отмечено, что смерть Альтмана не была первым таким случаем самоубийства, происшедшим с лицом, занимавшим высокий пост в правительстве. Вашингтонские обозреватели сразу же вспомнили о смерти 22 мая 1949 года министра обороны Джеймса Форрестола, выпрыгнувшего из окна больницы, что привело в шок его семью и медицинский персонал.
Смерть Альтмана тоже оживила постоянно муссировавшийся слух о том, что в действительности он являлся шефом секретного и высокоорганизованного агентства, действовавшего под прикрытием правительства. Один из близких помощников Альтмана, Джозеф Мерривейл, с гневом опроверг подобные слухи, заявив: «Неужели эта грязная сплетня все еще кого-то интересует?»
«Как бы там ни было, но этот день, несмотря на все утренние тревоги, оказался весьма успешным», – сказал сам себе Хелльстром. Он находился на командном посту в сарае, глядя через прикрытые жалюзи окна на север. Там, вдалеке, поднимали пыль какие-то машины, но он в этот момент не чувствовал угрозы со стороны Чужаков. Сообщения из Вашингтона и Фостервилля говорили о смягчении давления.
Джанверт ответил на все вопросы с минимальным намеком на уклончивость. И, сравнивая его слова с предыдущими допросами, Хелльстром помрачнел. Зря столько мучились предыдущие пленники. Когда думаешь об этом, выбранный подход кажется таким очевидным. Фэнси действительно оказала Улью большую услугу.
Салдо подошел к Хелльстрому с кошачьей грацией и произнес:
– С шестого поста сообщают, что пыль поднята тремя тяжелыми грузовиками, двигающимися в нашу сторону по нижней дороге.
– Я думаю, это и есть «законники Джанверта», – сказал Хелльстром. – Мы готовы к их приему?
– Насколько это возможно. Мимека внизу и ждет сигнала к исполнению роли Фэнси: оскорбленная невинность и все такое. Слыхом никогда не слыхивала ни о каком Депо, агентстве, велосипеде – ничего.
– Хорошо. Куда ты отправил Джанверта?
– В пустую камеру на сорок втором уровне. Все приведено в состояние аварийной готовности.
Вновь охваченный дурными предчувствиями Хелльстром подумал, что это означает – состояние аварийной готовности: время, напрасно потерянное вместо выполнения задач по поддержанию жизнеспособности Улья; работники, получившие инструкции по обращению с системой блокирования длинных отсеков входных галерей быстро застывающим жидким бетоном, толпы работников, собранных у тайных входов и вооруженных парализаторами и несколькими единицами оружия Чужаков, которые смогли заполучить работники Улья.
– Они едут очень быстро, – заметил Салдо, кивая в сторону облака пыли, поднятого приближающимися машинами.
– Они опаздывают, – сказал Хелльстром. – Что-то задержало их, и они хотят наверстать упущенное время. Все ли подготовлено к ликвидации этого командного поста?
– Мне лучше самому проследить за этим.
– Чуть попозже, – сказал Хелльстром. – Мы можем задержать их у ворот. Ты связался с Линком?
– Никто не отвечает по его номеру. Вы знаете, когда все кончится, мне кажется, что следует подумать о лучшем прикрытии для него – о жене – и поставить еще один телефон у него дома для связи с офисом.
– Неплохая идея, – согласился Хелльстром и указал на окно. – Вон те большие автофургоны. Разве не они находились на горе?
– Возможно… Нильс, они двигаются слишком быстро. Они уже у ограды. Может, нам следует…
Он умолк ошеломленно, когда первый из грузовиков на полном ходу снес северные ворота и резко свернул в сторону, блокируя будку замаскированного вентиляционного выхода. Из идущего юзом грузовика выпрыгнули две фигуры. Один из людей нес предмет, похожий на черный ранец. Остальные фургоны с ревом пронеслись мимо первого, направляясь прямо к дому и сараю.
– Они атакуют! – закричал Салдо.
Словно подтверждая его слова, раздался взрыв в вентиляционном выходе, а вслед за ним – еще один, более громкий. Первый грузовик перевернулся набок и загорелся.
«Сработала аварийная система защиты вентиляционных выходов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Что-нибудь насчет простой деревенской жизни, превосходного ленча, об этих людях, сидевших рядом с ним за столом, – где-то тут лежала настоящая причина того прекрасного настроения, в котором он сейчас пребывал. Он слишком долго старался не поддаваться обаянию Хелльстрома. Наверное, глупо пока еще полностью доверять Хелльстрому, но почему бы не испытывать к нему симпатию. Симпатия и доверие – это разные вещи. Хелльстром, возможно, никак не причастен к гибельной ловушке, в которую угодил человек по имени Эдди Джанверт.
Наблюдая за трансформацией в своем госте, Хелльстром думал: «Он реагирует, как и должен. Доза была довольно большой. Организм Джанверта сейчас усваивает различные химические вещества. Очень скоро каждый работник Улья будет считать его за своего. Также и наоборот – Джанверт будет чувствовать свое единство и со всеми ими, работниками Улья. Его половое влечение подавлено также, как и способность критически мыслить. Если с ним произойдет химическая метаморфоза, он станет совсем ручным.
Хелльстром знаком показал Мимеке наблюдать за этими изменениями.
Она улыбнулась. Запахи Джанверта теперь не внушали отвращение.
«Это ферма», – подумал Джанверт и, не двигаясь, перевел взгляд на окно, расположенное за столом. Прекрасный полдень казался теплым и манящим.
Он и Кловис часто мечтали о таких местах. «Наше собственное место, лучше всего старая ферма. Будем что-нибудь выращивать, держать скот. Наши дети будут помогать нам, когда мы состаримся». Вот о чем они мечтали перед тем, как они заняться любовью. Горечь недостижимости делала настоящее еще более приятным.
– Вы уже готовы к обсуждению дел? – спросил Хелльстром.
«Ну да, обсудить», – мысленно повторил Джанверт и ответил вслух:
– Конечно.
Он казался несколько встревоженным, но Хелльстром заметил изменения в голосе.
Химические препараты начали действовать. Но здесь таилась опасность, потому что Джанверт мог беспрепятственно заглядывать теперь в любой уголок Улья. Ни один работник не остановит его и не отведет к ближайшему чану. Но это означало также и то, что Джанверт теперь не сможет ничего утаить ни от Хелльстрома, ни от любого другого офицера Службы Безопасности.
Оставалось только проверить, будет ли эта техника действовать столь же великолепно на Чужака.
– Ваши законники что-то несколько опаздывают, – заметил Хелльстром. – Может, вам стоит позвонить и узнать, в чем дело?
«Опаздывают? – Джанверт посмотрел на часы, висевшие за спиной Хелльстрома. – Уже почти два часа дня. Как же быстро промелькнуло время! Кажется, он болтал о чем-то с Хелльстромом и с этой женщиной… как же ее зовут, а, Фэнси. Клевая бабенка! Но кто-то опаздывает».
– Вы уверены, что не ошиблись насчет ФБР и остальных? – спросил Хелльстром. – Они едут сюда?
– Не думаю, чтобы я ошибся, – ответил Джанверт.
В его голосе звучала печаль, которая принесла за собой прилив гнева и адреналина. В этом деле нельзя допустить ни единой ошибки. О Господи, что за мерзкое дело! И все потому, что он наткнулся на те проклятые документы! Нет – то была просто наживка. Он пойман в куда более изощренную ловушку. Эдди Джанверт был обречен принимать все, что предъявляло ему Агентство. Это было заложено в его сознание с самого начала. Но тогда вряд ли бы он встретил Кловис. Милую Кловис. Куда более привлекательную, чем эта Фэнси, сидевшая сейчас рядом с ним. Он чувствовал, что существуют и другие отличия между этими двумя женщинами, но мысль ускользала. Агентство… Агентство… Агентство… Агентство. Мерзкое дело. Он ощущал присутствие ухмыляющихся тайных руководителей, чье воздействие пронизывало все Агентство. Да! Агентство – дерьмо!
– Мне только что пришло в голову, – начал Хелльстром, – что при других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями.
«Друзьями, – кивнул Джанверт, и его голова едва не съехала с ладони. – Они были друзьями. Этот Хелльстром – замечательный парень. Угостил отличным ленчем. И сколько уважения он выказал ему до того, как они сели за стол».
Идея дружить с Хелльстромом, впрочем, слегка уменьшила беспокойство Джанверта. Он начал анализировать свои чувства. Да… Перуджи! Вот оно что – Перуджи! Старина Перуджи сказал что-то важное… да-а-а, вспоминай же! Он сказал, что Хелльстром и его друзья сделали ему какой-то укол. Точно – укол! И он обратил его в сексуально озабоченного жеребца. Перуджи говорил об этом. Восемнадцать раз за ночь. Джанверт весело улыбнулся про себя. Если подумать, весьма дружеское участие. Куда более дружеское, чем в этом чертовом Агентстве, где за тобой следят и, как кошки, вынюхивают, с кем ты сошелся, – как они с Кловис, – а потом используют это против тебя. Так действует Агентство. Если подумать, дружбу с Хелльстромом теперь легко объяснить. Это чертово Агентство уже сидит у него в печенках! Подождите, он еще расскажет Кловис об этом. Восемнадцать раз за ночь – весьма дружеское участие.
По знаку Хелльстрома Мимека коснулась руки Джанверта. Какая миленькая дружеская ручка!
– Я тоже так думаю, – сказала она. – Мы обязательно подружимся.
Джанверт как-то судорожно выпрямился и похлопал ее ручку, лежавшую на его руке. «То же дружеское участие. Вновь. – Ему показалось, что он может доверять этим двоим. – Разве это участие не искренне? Ну, а почему бы и нет? Не могли же они подложить ему что-нибудь в его тарелку. Странная мысль. В его тарелку. – Он вспомнил, как забрал ее у Хелльстрома. – Да. Хелльстрому пришлось удовольствоваться другой порцией. Это тоже дружеское участие. Нельзя скрыть в таких простых действиях недружеские намерения. Не так ли?» Он внимательно посмотрел на женщину, сидевшую рядом с ним, вяло удивляясь, почему замедлилось течение его мыслей. Перуджи! Подсыпать что-нибудь ему в пищу – это невозможно. Как и не было никаких уколов. Он не сводил глаз с женщины, удивляясь своим действиям. Секс. Он не желал эту миниатюрную легкую женщину с теплыми руками и трогательными глазами. Возможно, Перуджи ошибся. Что, если он лгал? Этот недружелюбный ублюдок способен на все.
Это бы очень просто тогда все объясняло, сказал Джанверт себе. Что у него есть против Хелльстрома, кроме утверждений Агентства, против этого бедняги? Он даже не знал, в чем состоит этот «Проект 40». Да… было что-то… с документами. «Проект 40». Но ведь это проект Хелльстрома. В нем не должно быть ничего опасного. Он совсем не то, что думает про него чертово Агентство, где тебе лишь говорят подчиняться приказам.
Джанверту вдруг захотелось подвигаться. Он оттолкнул стул назад и упал бы, если бы женщина не помогла ему удержать равновесие. Он похлопал ее по руке. Окно. Надо выглянуть из окна. Слегка пошатываясь, Джанверт прошел вдоль стола к окну. Небольшой отрезок ручья с незаметным глазу течением. Слабый полуденный ветерок покачивал тени деревьев на поверхности ручья, создавая иллюзия движения. Тишина, воцарившаяся в гостиной, поддерживала эту иллюзию. Лениво он подумал, как его чувства воспринимают реальность. Такой дружеский вид и дружеское место. Здесь было движение.
Откуда взялось это маленькое, затаившееся глу-у-убоко внутри беспокойство? Единственный раздражающий фактор в этой ситуации.
«Ситуации. Какой ситуации?»
Джанверт покачал головой из стороны в сторону, словно раненое животное. Все так дьявольски запутано!
Откинувшись на спинку стула, Хелльстром помрачнел. Химические препараты действовали на Джанверта не совсем так, как на работников Улья, которые оставались достаточно близкими генетически к Чужакам для спаривания с ними. Разделение произошло всего триста лет назад. Химическая родственность не удивляла. По правде говоря, она ожидалась. Однако Джанверт не проявлял особого дружелюбия. Значит, химия так до конца и не подействовала. Впрочем, этого и следовало ожидать. Человек – это нечто большее, чем просто плоть из мяса и костей. Что-то в недоступном тайнике в сознании Джанверта продолжало хранить мысль об угрозе.
Мимека прошла вслед за Джанвертом к окну и теперь стояла как раз за его спиной.
– Мы действительно не желаем вам ничего плохого, – прошептала она.
Он кивнул. Конечно, они не желают ему ничего плохого. Что за вздорная мысль?! Джанверт сунул руку в карман пиджака и нащупал оружие. Он узнал его. Пистолет был отнюдь не дружеской вещью.
– Почему бы нам не стать друзьями? – спросила Мимека.
Слезы наполнили глаза Джанверта и медленно потекли по щекам. Было так печально. Пистолет, эта ферма, Кловис, Агентство, Перуджи – все. Так печально. Он вытащил пистолет из кармана, повернулся со слезами на лице к Мимеке и протянул ей его. Она взяла пистолет с какой-то неуклюжестью: ведь это было одно из ужасных, рвущих плоть оружий Чужаков.
– Выброси его, – прошептал Джанверт. – Пожалуйста, выброси эту проклятую вещь.
47
Из новостей. Вашингтонская линия, округ Колумбия:
«…и было отмечено, что смерть Альтмана не была первым таким случаем самоубийства, происшедшим с лицом, занимавшим высокий пост в правительстве. Вашингтонские обозреватели сразу же вспомнили о смерти 22 мая 1949 года министра обороны Джеймса Форрестола, выпрыгнувшего из окна больницы, что привело в шок его семью и медицинский персонал.
Смерть Альтмана тоже оживила постоянно муссировавшийся слух о том, что в действительности он являлся шефом секретного и высокоорганизованного агентства, действовавшего под прикрытием правительства. Один из близких помощников Альтмана, Джозеф Мерривейл, с гневом опроверг подобные слухи, заявив: «Неужели эта грязная сплетня все еще кого-то интересует?»
«Как бы там ни было, но этот день, несмотря на все утренние тревоги, оказался весьма успешным», – сказал сам себе Хелльстром. Он находился на командном посту в сарае, глядя через прикрытые жалюзи окна на север. Там, вдалеке, поднимали пыль какие-то машины, но он в этот момент не чувствовал угрозы со стороны Чужаков. Сообщения из Вашингтона и Фостервилля говорили о смягчении давления.
Джанверт ответил на все вопросы с минимальным намеком на уклончивость. И, сравнивая его слова с предыдущими допросами, Хелльстром помрачнел. Зря столько мучились предыдущие пленники. Когда думаешь об этом, выбранный подход кажется таким очевидным. Фэнси действительно оказала Улью большую услугу.
Салдо подошел к Хелльстрому с кошачьей грацией и произнес:
– С шестого поста сообщают, что пыль поднята тремя тяжелыми грузовиками, двигающимися в нашу сторону по нижней дороге.
– Я думаю, это и есть «законники Джанверта», – сказал Хелльстром. – Мы готовы к их приему?
– Насколько это возможно. Мимека внизу и ждет сигнала к исполнению роли Фэнси: оскорбленная невинность и все такое. Слыхом никогда не слыхивала ни о каком Депо, агентстве, велосипеде – ничего.
– Хорошо. Куда ты отправил Джанверта?
– В пустую камеру на сорок втором уровне. Все приведено в состояние аварийной готовности.
Вновь охваченный дурными предчувствиями Хелльстром подумал, что это означает – состояние аварийной готовности: время, напрасно потерянное вместо выполнения задач по поддержанию жизнеспособности Улья; работники, получившие инструкции по обращению с системой блокирования длинных отсеков входных галерей быстро застывающим жидким бетоном, толпы работников, собранных у тайных входов и вооруженных парализаторами и несколькими единицами оружия Чужаков, которые смогли заполучить работники Улья.
– Они едут очень быстро, – заметил Салдо, кивая в сторону облака пыли, поднятого приближающимися машинами.
– Они опаздывают, – сказал Хелльстром. – Что-то задержало их, и они хотят наверстать упущенное время. Все ли подготовлено к ликвидации этого командного поста?
– Мне лучше самому проследить за этим.
– Чуть попозже, – сказал Хелльстром. – Мы можем задержать их у ворот. Ты связался с Линком?
– Никто не отвечает по его номеру. Вы знаете, когда все кончится, мне кажется, что следует подумать о лучшем прикрытии для него – о жене – и поставить еще один телефон у него дома для связи с офисом.
– Неплохая идея, – согласился Хелльстром и указал на окно. – Вон те большие автофургоны. Разве не они находились на горе?
– Возможно… Нильс, они двигаются слишком быстро. Они уже у ограды. Может, нам следует…
Он умолк ошеломленно, когда первый из грузовиков на полном ходу снес северные ворота и резко свернул в сторону, блокируя будку замаскированного вентиляционного выхода. Из идущего юзом грузовика выпрыгнули две фигуры. Один из людей нес предмет, похожий на черный ранец. Остальные фургоны с ревом пронеслись мимо первого, направляясь прямо к дому и сараю.
– Они атакуют! – закричал Салдо.
Словно подтверждая его слова, раздался взрыв в вентиляционном выходе, а вслед за ним – еще один, более громкий. Первый грузовик перевернулся набок и загорелся.
«Сработала аварийная система защиты вентиляционных выходов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47