Было решено, что в присутствии нескольких боевых групп держать связь через микрофоны шлемов будут только сержанты.
— Группа номер один, Гектор Васкес, — сообщил командир справа от нас. — А вы кто?
— Абрайра Сифуентес, группа два.
— Пако Гарсиа, группа три, — это слева от нас. Я взглянул налево. За последние дни я много раз слышал, как хвалят Гарсиа, говорят, что если кто-то и способен одолеть самураев, так это он. Команда Гарсиа не отличалась от остальных. Судя по росту, два человека и три химеры, все в защитном снаряжении, которое кажется черным в темноте.
— Хорошо, — ответила Абрайра, — ты — старший.
Гарсиа скомандовал:
— Образуем угол, двести метров шириной. Группа, первой услышавшая сигнал, сворачивает к споим компадрес по другую сторону угла. Потом все отворачивают под прямым углом от приближающейся вражеской машины. Я хочу сесть им на хвост. Абрайра, твоя группа пойдет впереди. Огибай эту гору. Я хочу, чтобы на земле было много снега, когда они нас найдут.
— Si, — одновременно ответили Абрайра и Гектор. Мы двинулись впереди. Абрайра продолжала вести машину на полной скорости, и остальным водителям, людям, нелегко было удержаться за нами.
С полчаса мы огибали основание горы. Две луны над головой — обе поменьше земной — давали мало света. Фар у нас на машинах не было, лишь инструментальная панель слабо освещена. Кейго как-то сказал нам, что их сняли ради нашей же безопасности: машину, у которой горят фары, легко замечают ябандзины. Только отражавшийся от снега лунный свет помогал вести машину в темноте. Раньше у нас никогда не было ночных сценариев, и в снегу мы тоже еще никогда не воевали.
Завала заговорил в микрофон, тяжело отдуваясь между словами..
— Прошлой ночью мне снилось это место. Снилось, что мы сражаемся здесь с самураями. Мы их обманули, но я не могу вспомнить как.
Его слова вызвали у меня странное ощущение. Я не мог понять, почему Завала увидел такой сон.
— Попытайся вспомнить, — сказал Мавро. — Возможно, это важно. Вдруг это нас всех спасет. — В его бодром голосе словно бы звучало одобрение, но где-то глубоко таилось и презрение. Завала с началом тренировок стал записывать свои сны, считая это важным. И целые дни проводил, стараясь вспомнить, что же видел во сне накануне.
— Постараюсь, — ответил Завала. Через несколько мгновений он продолжал: — Сон имел какое-то отношение к нашей защите. Мы надели что-то непроницаемое. Японцы стреляли, но не могли пробить нашу защиту.
— Если бы только ты мог вспомнить, я уверен, сейчас мы бы имели преимущество, — сказал Мавро. — А мои сны бесполезны. Мне однажды снилось, что я занимаюсь любовью с огромной женщиной. Она стонала от удовольствия, которое я доставлял ей. Приходила в экстаз. Была похожа на Абрайру, только больше.
— Заткнись, — сказал Гарсиа в микрофон, и Мавро замолчал.
Дневная система наведения на цель была бесполезна в данное время суток, поэтому Гарсиа приказал достать лазерные прицелы и потренироваться в наведении. У каждого лазера свой цвет луча, чтобы мы не могли спутать свои с чужими. Когда я прицеливался, голубое пятнышко показывало, куда придется выстрел.
Я несколько раз пальнул в упавшие сосны, превращая их в факелы.
Мы обогнули гору и начали подниматься к леднику, занимавшему весь склон с этой стороны. Костюмы не защищали от холода: я начал дрожать, руки застыли. Оставалось лишь пожалеть, что мне не довелось бывать в горах Перу с Перфекто.
Мы уже были у основания ледника и приближались к темной линии сосен, когда Гарсиа крикнул:
— Идут! Сворачивайте вправо!
Ябандзины начали стрелять сверху с трех точек, надеясь захватить нас на открытой местности.
Мы повернули направо, под ледник, оставаясь вне пределов досягаемости вражеских пушек. За снежным полем на крутом склоне рос сосновый лес. И сразу под нами в лунном свете блестела полоска серебристых облаков.
Поворот нарушил наш строй; наша машина больше не находилась на острие. Судно Гарсиа оказалось в вершине угла ближе всего к ябандзинам, машина Гектора двигалась рядом с нами.
— Ищите небольшую долину, не шире пятидесяти метров. С крутыми склонами. Хочу, чтобы они Вошли в нее вслед за нами, — приказал Гарсиа. — Когда найдете, поливайте снег за вами плазмой. Пусть будет снежная завеса.
Мавро выстрелил в снег за кормой. Плазма превратилась в огненный шар, ослепительно яркий в темноте. И конечно, поднялся столб пара. Мы вошли в редколесье и продолжали круто спускаться вниз.
Абрайра включила тормозные двигатели, чтобы несколько замедлить скорость спуска, и едва увернулась от дерева. Я цеплялся за сиденье ногами и руками, изо всех сил стараясь не вылететь. Кто-то в команде Гектора начал молиться: «Madre de Dios …», и я закрыл глаза.
Спуск продолжался целую вечность.
— Ведите настильный огонь! — приказал Гарсиа. — Может, один из них столкнется с деревом! — Мавро и Перфекто начали стрелять из плазменных пушек; звучали выстрелы: «вуфт, вуфт». В темноте плазма светилась настолько ярко, что я, даже закрыв глаза, видел сквозь веки белые точки.
Абрайра лихо рулила и нажимала на педали, уклоняясь от деревьев. Я открыл глаза как раз вовремя для того, чтобы увидеть приближающуюся снежную стену. Машина уткнулась носом в сугроб, меня сбросило на пол. Абрайра прибавила мощности, судно выбралось. Мы находились в долине с почти отвесными склонами — явно слишком крутыми для судна. Гектор двигался впереди, и его машина подняла огромный столб снежной пыли, ослепив нас. В долине было много упавших деревьев и больших камней, очевидно вулканического происхождения, поэтому всякий раз, когда Гектор огибал препятствие, он кричал: «Дерево — направо!» или «Камень — налево!», чтобы Абрайра знала, куда поворачивать.
— Медленней! Продолжайте вести настильный огонь. Хочу, чтобы они пошли за нами! — послышался голос Гарсиа.
Он прав. Превосходное место для засады, и у ябандзинов нет выбора: им нужно двигаться за нами будто по туннелю. Перфекто, и Мавро стреляли вперед и по склонам. При каждом выстреле местность впереди освещало, словно молнией, и черные камни и деревья отбрасывали необычные тени; потом плазма касалась снега, поднимался туман, который неслышно заполнял долину за нашей спиной. Машина Гарсиа, шедшая последней, приблизилась и почти касалась нас.
Гектор снова крикнул:
— Камень — справа!
Мы в это мгновение проходили под наклонившейся сосной. Один из химер Гарсиа прыгнул с места артиллериста, ухватился за сосновую ветвь, подтянулся и исчез в туче снега, поднятой машинами. Перед собой в свете плазменной дуги мы увидели камень — черный вулканический утес.
Когда мы обогнули его, наемники с лазерными ружьями прыгнули с машины Гарсиа, и я вслед за ними, по колени погрузившись в снег. Они начали подниматься по крутому склону и прошли метров десять. Я попытался следовать за ними, но тефлексовые подошвы ботинок скользили, как пластиковые. Я не мог подняться не только на крутой утес, но и на более пологий склон долины. А бойцы Гарсиа карабкались как горные козлы. Я снял бронированные перчатки и попытался подтянуться, уцепившись за корни небольшой сосны, но вскоре соскользнул вниз.
Все это время я продолжал слышать, как Гектор указывает направление Абрайре и Гарсиа. Машины углублялись в долину.
Отдаленный вой двигателей и вспышки света показывали, что следом за нами движутся ябандзины. Под утесом мне было не укрыться, поэтому я побежал вниз по долине. Оглянулся и понял, что хитрость моя не подействует: я оставляю в снегу след, по которому меня найдет и слепой. Пришлось вернуться к тому месту, где мы спрыгнули с машин.
Снег здесь утоптан, и следы перемешаны. Похоже, лучше всего спрятаться тут. Я лег в снег и закопался как мог, оставив только небольшое отверстие для глаз. Отключил лазерный прицел на ружье, чтобы голубое пятнышко не выдавало моего присутствия. Ябандзины стреляли вперед, чтобы видеть дорогу, и долина заполнилась мягким белым светом.
— Стой! — приказал Гарсиа. Голос его звучал отдаленно — не типичный идущий как бы со всех сторон «глас божий», какой слышится на близком расстоянии. — Абрайра, сюда. Гектор, стой на месте.
Я лежал неподвижно и ждал, крошечные кристаллики льда хрустели на моем защитном снаряжении; когда кристаллик касался кожи, меня словно щипали, но потом лед становился влажным и теплым и таял от тепла. В шлемофоне слышалось сопение: это химеры на утесе надо мной тяжело дышали после подъема. Один из них сказал:
— Ты, там внизу, человек: не забудь сообщить, если убьешь кого, прежде чем ябандзины подстрелят тебя.
— Хорошо, — ответил я. Заговорил Гарсиа:
— Мы примерно в двух километрах от вас. Будем вести перекрестный огонь. У вас есть что доложить?
Химера надо мной сообщил:
— Они движутся осторожно, скорость не больше тридцати километров в час, держат дистанцию в сто метров. Поджаривают скалы и деревья — любое место, где можно спрятаться. Я насчитал четырнадцать. Похоже, где-то выше по долине они оставили снайпера.
— Где вы расположились? — спросил Гарсиа.
— Мы с Ноэлем наверху, на скале. Человек…
— Анжело, — вмешался я.
— Анжело у основания скалы, с вашей стороны, укрылся в снегу.
— Хорошо, Анжело, — сказал Гарсиа. — Цезарь, Мигель и Ноэль будут подстерегать ябандзинов в засаде. Они могут снять семь — восемь человек. Но я хочу, чтобы ты лежал тихо — не двигайся в течение четырех минут после прохода японцев. Примерно к этому времени они встретятся с нами. Они оставят снайперов, чтобы те занялись Цезарем и Ноэлем, и я хочу, чтобы ты застал их врасплох. Лучший снайпер — коротышка, который при ходьбе размахивает руками. Мы называем его Шимпанзе. Быстро поджарь его. После этого жди, пока не спустится последний снайпер. Если нас убьют, в живых останешься только ты.
— Да, сержант, — ответил я, довольный нарисованным мне планом действий.
Я включил дополнительный микрофон на шлеме, чтобы лучше слышать звуки вне пределов костюма. В обычной схватке наружные звуки отвлекают, поэтому я не пользуюсь им. Сейчас же звуки снаружи ворвались ко мне. Я готов был поручиться, что ябандзины не ближе чем в полукилометре, но в микрофон казалось, что они совсем рядом.
Нужно было приготовиться, стараясь помнить, что надо падать вперед, если в меня попадет плазма: так скорее охладится защита.
Звуки двигателей становились все громче, в то время как я лежал неподвижно. Плазма вспыхивала ярче. Небо надо мной неожиданно осветилось: выстрел ударил в ствол дерева. Закричал химера, ябандзины выстрелили в утес, земля задрожала. Затем новый взрыв оранжево — белым светом озарил все вокруг.
Белые потоки плазмы неожиданно исчезли. Только огонь по другую сторону утеса освещал долину. Мимо пронеслись два судна, вздымая столбы снега, который грозил похоронить меня. Я лежал неподвижно.
— Докладывает Ноэль. Они только что миновали нас, сержант. Мигель взорвал одну машину. Я знаю точно, что погиб водитель, но несколько других успели спрыгнуть до взрыва. Трое, может быть, четверо. Остальные две машины продолжают идти в темноте, у них не хватает двух артиллеристов. Они не стали останавливаться» чтобы подобрать спрыгнувших.
— Gracias , — откликнулся Гарсиа.
Лежа в снегу, я считал секунды. В шлеме послышалось жужжание, словно туда забралась пчела, я забеспокоился, но шлем вскоре согрелся, жужжание прекратилось, и снег на очках растаял. Через шестьдесят секунд у основания утеса послышались тихие шаги.
Ябандзины застыли на секунду.
Потом снова двинулись; я слышал их дыхание. Один начал подниматься по самому крутому склону. Другой прошел мимо меня, по оставленному мной ложному следу.
Через две минуты он вернулся. В темноте миновал меня и снова двинулся к скале. Я решил, что четыре минуты уже прошло.
Неслышно встал и потряс головой — снег соскользнул со шлема, я включил лазерный прицел. Двое ябандзинов стояли под утесом и глядели вверх. Со спины их освещало пламя горящей машины; проследив за их взглядом, я увидел, что вулканическая скала над ними похожа на голову уродливого великана. Третий поднимался на скалу и сейчас как раз цеплялся за нос великана. Один самурай держал лазерное ружье, прикрывая взбирающегося, товарищ стоял рядом с ним с пустыми руками. Я прицелился в снайпера с ружьем. Голубое пятнышко появилось у него на затылке. Выстрел. Ябандзин упал. Его компадре обернулся и с удивленным возгласом бросился на меня.
— Вот они! — Гарсиа был ниже в долине.
Я прицелился самураю в лицо и выстрелил снова. На шлеме, как раз над носом, появился ослепительно белый круг. Враг продолжал бежать ко мне, я отступил и крикнул:
— Один есть! — думая, что лазер не прожжет вовремя его защиту и я не успею сообщить другим о своем первом убитом. Но тут самурай остановился и поднял руки, словно собирался ими поймать лазерный луч.
Эффект получился почти волшебный: компьютер прицела рассчитан на то, чтобы удерживать цель;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73