Но за это время кто-то наварил кучу денег. А теперь попробуй угадай, что еще могут объявить легальным? Как насчет Мэри-Джейн? Рэй, как в наше время называют марихуану?
— Трава.
— Фу, как пошло. Ну так вот, и что же дальше? Она не вызывает никаких тяжелых последствий, а привыкнуть к ней труднее, чем к табаку или выпивке.
Так может быть, в одно прекрасное утро мы проснемся, а она будет разрешена?
— Не приведи господь! — пробормотал толстяк, сидевший слева от меня.
Несколько человек приглушенно рассмеялись...
— Не говори, Сэл, — кивнул Кэпп, — я отлично тебя понимаю. И то же самое может случиться со ставками на скачках. Или с казино, как это уже случилось в Неваде. А будет по всей стране. Может быть, вскоре это и произойдет. Или, помните, как шлюхам разрешили работать в открытую в гетто в Галвестоне и кое-где еще?
— К чему ты клонишь, Эдди? — перебил его Маленький Ирвинг.
— К чему я клоню? А к тому, что почему бы нам не решить, что это законно уже сейчас? И имеет обратную силу, как эти их поганые подоходные налоги? Понимаете?
Все заулыбались, закивали, заскрипели стульями, посмеиваясь и пыхтя сигарами. Ник тоже улыбнулся.
— Это была шутка, так ведь, Эдди?
— Ты прав, Ник, — кивнул Кэпп. — Ребята, давайте-ка четко определим размеры нашего пирога. Это не вся страна. И даже не восточное побережье. Это будет только Нью-Йорк, ну и, конечно, окрестности — Джерси, Лонг-Айленд и так далее.
— Большой Нью-Йорк, — сказал кто-то.
— Точно.
— Эдди, а что так скромно?
— Скажи им, Ирвинг, — ответил Кэпп.
Баумхайлер откашлялся и вытащил пальцы из жилетных карманов.
— Джентльмены, я назову вам пять имен. Арнольд Грингласс, Сальваторе Аббадаринди, Эдвард Уайли, Шон Аучиначи, Вито Петроне. Эти джентльмены наши старые друзья или по крайней мере приходятся таковыми большинству из нас. Они начинали в одно время с нами, и в конце тридцатых — начале сороковых им повезло с карьерой куда больше, чем многим из нас, но они по-прежнему остаются нашими старыми друзьями. Они и еще ряд наших друзей занимаются бизнесом как на региональном, так и на национальном уровне. И они согласны с тем, что мы заслуживаем Нью-Йорк в большей степени, чем группа, владеющая им в настоящее время, — разумеется, при условии, что мы сумеем доказать наши способности отнять его у нынешних владельцев. Национальные, региональные и местные организации из других центров не будут вмешиваться в эту борьбу. На этот счет мы имеем их недвусмысленные гарантии, которые, в свою очередь, основаны на наших собственных заверениях, что наши амбиции не будут распространяться за пределы Большого Нью-Йорка.
— Временно, — ухмыльнулся один из говоривших ранее.
Баумхайлер строго посмотрел на него.
— Навсегда. Мы — не конкуренты по отношению к нашим друзьям и никогда не будем таковыми. Мы — часть существующей организации и будем ей оставаться и впредь.
Маленький Ирвинг Стайн, обращаясь к своему амбициозному коллеге, сказал:
— Соображай, что несешь, Кенни.
Кенни, который был уж никак не моложе самого Стайна, а размерами и вовсе вдвое больше, неловко заерзал на стуле.
— Я просто хотел уточнить.
— Если мы разинем рот на большой пирог, — пояснил Кэпп, — то нас к нему вообще не подпустят. И это может случиться в любой момент. Верно, Ник?
— Верно, — тяжело кивнул Ровито. — Мои люди это уже поняли.
— Мои теперь тоже, — добавил Маленький Ирвинг, свирепо сверкнув глазами на Кенни.
— Мы-то с вами отлично знаем, — продолжал Кэпп, — что это за шайка, которую Ирвинг назвал нынешними владельцами, что это за шпана. Мы-то знаем их с давних пор, верно? В те времена они чистили нам ботинки — что, разве не так?
— Конторские клерки! — выкрикнул кто-то.
— В самую точку! — похвалил Кэпп. — Клерки. Жалкие дешевки, изнеженные легкой жизнью. Они, видите ли, не занимаются рэкетом, они — бизнесмены. Нет, вы только подумайте, они преспокойненько себе живут, таская туда-сюда папки с паршивыми бумажками. Да они не что иное, как кучка бухгалтеров. Разве я не прав?
— Прав! — завопило сразу несколько голосов, и все закивали.
— Бухгалтеры, — повторил Кэпп, — клерки. Они боятся силы и сами не умеют ударить как следует. Осторожненько да с оглядкой — вот как они работают, совсем как старухи. Подсыпать мышьяка в чай — вот их предел, понимаете?
Все засмеялись — Именно, — кивнул Кэпп, засмеявшись вместе со всеми — Мы эти приемчики знаем. Они просто шайка старух. Они размякли. Если они слышат громкий хлопок, то думают, что это выхлопная труба автомобиля. У них на жаловании нет даже ни одного стоящего «исполнителя». А? Я прав?
— Если кто-то и бросает гранаты в Нью-Йорке, — подхватил кто-то, — так это любители.
— Вот их-то нам и нужно нанять! — выкрикнул Кэпп и захохотал, все подхватили. Короче говоря, старые друзья встретились вновь.
Кэпп махнул рукой шоферу, стоявшему в дверях кухни.
— Пора освежиться.
Появились стаканы с виски, и на минуту в комнате стало шумно.
— Как я уже сказал... — негромко произнес Кэпп, и все тут же умолкли.
Он довольно улыбнулся. — Как я уже сказал, эти парни стали мягче воска.
Знают ли они, что мы идем? Еще бы! Им страшно! Клянусь богом, им так страшно, что они даже решились на стрельбу. Они уже пытались прикончить Рэя, вот он стоит, мой мальчик. Они убили его приемного отца, Уилла Келли.
Ребята, вы, конечно, помните Уилла Келли.
Все загалдели, что, дескать, да, все помнят Уилла Келли.
— Они пытались и меня прикончить, едва я вышел из Д., — добавил Кэпп. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то лишь пытался кого-то прикончить! Они промазали! Они даже толком не знают, как это делается!
— Мы все уже поняли, Эдди, — сказал Ник Ровито.
— Я должен быть в этом уверен, — буркнул Кэпп. — Мы выступаем не против людей типа Дженны, Лепке или ребят из команды Альберта А. Ни черта подобного! Мы против шайки молокососов, которые ни хрена не умеют. — Тут он перешел на деловой тон. — Что ж, они в деле, а мы нет. Но мы не будем действовать их методами; либо по-своему, либо вообще никак.
— Эд, не забывай про Дэйви, — напомнил Баумхайлер. — По-моему, тебе не стоит особо привлекать к себе внимание.
— И сколько тогда это займет у нас времени, а, Ирвинг? Мы хотим выжить их оттуда и сами занять их место. Насколько осторожными нам придется быть, чтобы быстро добиться своего? Обещаю тебе, что я не буду рисковать больше, чем надо.
Баумхайлер задумчиво пожевал сигару.
— Знаешь, Эдди, — медленно сказал он, — мне что-то не хочется поднимать много шума. Гранаты, стрельба, мины и так далее... Мне это не нравится, а ведь я не старуха.
— Ирвинг, что конкретно тебя беспокоит? — спросил Ник Ровито.
— Шум, мистер Ровито. Я не...
— Ирвинг, ты можешь называть меня по имени.
— Спасибо, мистер Ровито. Мне не нравится...
— Ирвинг, мы договоримся или нет? — перебил его Кэпп.
— Конечно, Эдди, мы можем обсудить положение.
— Но как друзья, Ирвинг, как друзья. Когда мы разъедемся, вы с Ником можете ненавидеть друг друга еще сильнее, но не надо забывать, что с этого момента мы работаем вместе.
— Раньше мы всегда могли работать вместе, — сказал Баумхайлер, искоса взглянув на Ника, — несмотря на наши разногласия.
— Ирвинг, мы старые друзья и будем называть друг друга по именам.
Баумхайлер пожал тяжелыми плечами.
— Эдди, раз ты считаешь, что так будет лучше, то тогда конечно. А отвечая на... твой вопрос, Ник... я скажу, что очень не люблю поднимать лишний шум. Мне как-то не хочется, чтобы мне прислали повестку из государственной комиссии по правонарушениям. И совсем не хочется, чтобы меня, как в свое время Фрэнка Костелло, допрашивала комиссия Конгресса перед телекамерами. И уж вовсе не улыбается, если после этого моими делами серьезно заинтересуется федеральное налоговое управление. Сейчас другое время, мир изменился. Согласен, наши давние компаньоны не привыкли к шуму, однако и мирные граждане тоже. И если мы начнем стрельбу, то может статься, что сейчас они не такие терпеливые, как раньше. Так что я бы рекомендовал вести себя поосторожнее.
— Мирные граждане здесь ни при чем, Ирвинг, — вмешался Кэпп. — Никаких налетов со стрельбой, только бомбы, и ты это знаешь. У нас просто нет другого выбора.
— Удары, но тихие, — согласился Ник. — Но уж, конечно, не яд в чае.
Что-нибудь вроде свинцовой трубой по башке, а? Тихо, но не слишком, а, Ирвинг? Нам нужно, чтобы они знали, что мы идем.
— Просто я хотел, чтобы все были в курсе, что лично я не восхищаюсь сверхэнтузиазмом того типа, из-за которого наш друг Лепке угодил на электрический стул.
Неожиданно входная дверь приоткрылась, и один из шоферов, просунув внутрь голову, сказал:
— Там какая-то машина подъехала. На заднем сиденье хмырь, говорит, что у него есть разговор.
В комнате наступила тишина. Я оттолкнулся от стены и сказал:
— Пойду узнаю, что ему нужно.
Все смотрели мне вслед, но никто не произнес ни слова.
Глава 21
Это был шикарный черный «крайслер-империал», выглядевший так, словно бросал вызов окружавшим его «кадиллакам». Шофер был белый, пассажир — негр.
Он был одет в дорогой костюм от «Братьев Брукс», на запястье — тяжелые золотые часы, на среднем пальце левой руки — золотое обручальное кольцо. На вид — не больше тридцати. У него были маленькие усики, самодовольная улыбка и наблюдательный взгляд.
Окна машины закрывали плотные черные жалюзи, и только с той стороны, где он сидел, они были подняты. Когда я подошел к машине, он нажал на кнопку, и оконное стекло плавно опустилось. Оглядев меня с головы до ног, он сказал:
— Я от Эда Дженолезе с предложением к Энтони Кэппу.
— Ну что ж, посыльный, заходи в дом и выкладывай, с чем пожаловал.
Грациозно выскользнув из машины, он пошел за мной.
— Разве ты не будешь меня обыскивать? — спросил он. — А вдруг я вооружен?
— Даже если и так, что с того?
Мы поднялись на крыльцо, и у двери я обернулся.
— Как тебя зовут? Я должен тебя представить.
— Уильям Чивер.
— Принстон окончил?
— Извини, — он улыбнулся, — всего лишь Таскеги.
Я не ответил на его улыбку. Мы вошли в прихожую и, пройдя мимо кухни по коридору, вдоль которого с пистолетами на изготовку выстроились шоферы, оказались в зале, где ждали претенденты на «пирог». Остановившись у арки, я объявил:
— Мистер Уильям Чивер, выпускник Таскеги. С предложением от Эда Дженолезе.
Затем я сделал шаг в сторону и встал рядом с Кэппом.
Улыбка Чивера выглядела откровенно деланной и натянутой. Кивнув присутствующим и отметив про себя всех пятерых стоявших, он посмотрел на Кэппа.
— Энтони Кэпп?
— Обычно меня называют «Эдди», только ты не вздумай.
— Тогда мистер Кэпп. Как вы догадываетесь, меня послали, чтобы обсудить условия. Мои шефы...
— Ты имеешь в виду эту дешевку, Эда Дженолезе?
— Да, Эда Дженолезе. Он послал меня с предложением относительно...
— Нет! — сразу же заявил Кэпп.
— Одну секунду, Эдди, — вмешался Ник Ровито. — Давай послушаем, что он скажет.
— А мне плевать, что он скажет, — окрысился Кэпп. — Дженолезе и его шпана сидят на моей территории. Это все, что мне нужно знать.
— Что, нельзя его выслушать?
— Нет, нельзя. Слушай, Ник, пирог у них, верно? Есть только один пирог, и он у них. А теперь представь: был бы он у нас, и вдруг заявился бы этот бродяга и сказал бы, что его шефы тоже хотят кусочек, — что бы мы тогда сделали?
— Но он не у нас, — Ник пожал плечами. — В том-то все и дело.
— И они не дадут нам больше, чем мы бы дали им.
— Но поговорить-то мы можем, разве нет? — Ник развел руками.
— Конечно, Ник, можем, не спорю. А еще мы можем сходить в кино. Или почесать себе задницу. Есть уйма способов убить время.
— Не стоит на меня так наседать, Эдди.
Маленький Ирвинг Стайн вскочил на ноги.
— Дженолезе лучшего и придумать не мог! — возмущенно заявил он. Бросить на стол эту шестерку, — он указал на Чивера, — и посмотреть, какие карты будут выкладывать другие.
— Ладно, черт с ним, — кивнул Ник. — Эдди, ты прав.
— Отлично, — Кэпп осклабился и повернулся к Чиверу. — Ну, и какого черта ты все еще здесь торчишь? Ты получил ответ. Никаких соглашений.
— А почему бы нам не отправить его назад с медяками на глазах? предложил Маленький Ирвинг. — Тогда они поймут, что мы настроены серьезно.
— Не стоит, — Баумхайлер скривился. — Они уже и так это знают.
— Да брось ты! — не унимался тот. — У нас здесь свои порядки.
— Именно такой шум я и имел в виду, — буркнул Баумхайлер. — Я считаю, что это слишком опасно.
— Ты все понял, мозгляк? — прорычал Ровито Чиверу. — Тебе лучше двигать отсюда пошустрее!
Чивер открыл было рот, но Кэпп рявкнул: «Вон!» — и он, пожав плечами, кивнул и вышел, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать. Когда за ним закрылась дверь, кто-то с отвращением произнес:
— Дерьмо.
— А разве я вам не говорил, что они все такие? — подхватил Кэпп. Сдается мне, мы поделим этот пирог еще до того, как они успеют сообразить, что к чему. — Зажав в зубах сигару и раскурив ее, он с напором заговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23