Стражник глотал воду жадно, словно вернулся из ралли-рейда по пустыне. Напившись, парень (самый нормальный с виду, хотя и с некомплектом пальцев) прошептал «спасибо» и снова открыл глаза. На этот раз его взгляд был более осмысленным. Он внимательно оглядел меня, своих лежавших рядом товарищей, стены камеры, маячившего в отдалении Феклистова.
– Внутренняя тюрьма Управления… – печально вздохнул стражник. – Значит, все пропало – мы проиграли.
– Чем это вас так долбануло? – полюбопытствовал я. – Я слышан, что вас, «ночников», ломом не завалишь!
– Против лома нет приема! – хмыкнул стражник. Ого! Не ожидал от него проявления чувства юмора. – На каждую хитрую жопу найдется болт с винтом! На нас и правда почти никакие операнды не действуют. Но уж больно способные эти ребятишки… Кто бы знал, что так можно модифицировать простую «Каменную плеть»! Да еще и накачать ее таким количеством энергии! А вы, как я понимаю, тот самый пришелец, из-за которого весь Город второй день на ушах стоит?
– Не знаю, тот самый, или нет, – поскромничал я. – Хотя теперь это не имеет никакого значения – мы с тобой в одной лодке!
– Это понятно… – снова вздохнул стражник и попытался принять вертикальное положение. С моей помощью это ему удалось. – Не знаете, что случилось с Петром Алексеевичем? А то нас подняли по тревоге – мол, захватили командира. А кто захватил, зачем… Здесь уже бой вовсю шел, еще и мы в эту кашу влезли.
– Убили вашего командира, Петра Алексеевича Макарова, – сочувственно сообщил я парню. – Полковник Тропинин убил. Прямо на моих глазах. Тропинин всю эту кашу и заварил.
– Урод! – с чувством отреагировал на мое сообщение стражник. – Петр Лексеич уже давно хотел его убрать, да подходящей кандидатуры на замещение вакансии не было. Если только кого из наших… Так нас в Городе не любят, боятся. Хотя именно мы всех от призраков прикрываем. Ну… или пытаемся прикрывать!
Черный на целую минуту опустил голову. Командира поминал или о поражении жалел?
– Скажите, товарищ! – Стражник поднял на меня глаза, в которых все еще стояли… слезы. – А вы действительно родственник Петра Алексеевича?
– Действительно, – признался я, спиной чувствуя, как вздрагивает Феклистов. – Если быть точным – двоюродный внук.
– Вы на него очень похожи! – внимательно вглядываясь в меня, сообщил черный. – Особенно когда свет этак… по-особенному падает! Разрешите представиться? – стражник попытался встать, но я осторожно притормозил его порыв. – Командир первой роты батальона Особого назначения капитан Тарасов.
– А зовут-то тебя как, капитан? – усмехнулся я. Удивительно, но кто бы мне сказал сутки назад, что я буду мило беседовать с «Ночным стражником»… Батальон Особого назначения… Надо же! – Как тебя мама с папой нарекли? Если они были…
– Владимиром Петровичем! – гордо доложил стражник. Он вообще удивительно быстро приходил в себя. В отличие от своих товарищей… – Вы как будто думаете, что мы инкубаторские? Мы такие же люди, как и вы!
– Ладно-ладно! Не кипятись! – примирительно сказал я и вдруг неожиданно для себя самого протянул капитану руку: – А меня зовут Алексеем! Будем знакомы!
Тарасов удивленно моргнул и очень осторожно пожал протянутую руку своей четырехпалой клешней.
– А это, – я ткнул пальцем за спину, – профессор Феклистов. Павел Алексеевич. Да не прячьтесь, Пал Лексеич, подходите ближе! Похоже, что они не кусаются!
– Так с профессором мы уже знакомы! Встречались по службе. А вот насчет того, что мы не кусаемся… – капитан улыбнулся, продемонстрировав огромные клыки, от вида которых вампир нервно курил бы в сторонке, – это как посмотреть!
Осмелевший до того, что приблизился к нам на целый метр, Феклистов шарахнулся как черт от ладана и стремительно занял уже привычное место – у двери, на максимальном удалении от страшных «черных» людей. Я рассмеялся.
– Ну и шутки у тебя, капитан! Вижу, что ты вполне оклемался. Давай посмотрим, что с твоими сослуживцами.
Мы по очереди осмотрели остальных стражников. «Резиновый», по словам капитана, был без сознания, а второй уже мертв.
– Да, отвоевался Жорик Жуков, – печально констатировал Тарасов. – Жаль парня – самый молодой в моей роте. А вот Сашка, то есть сержант Александр Сысоев, парень крепкий. Может, и отойдет еще.
– Угу, если нам дадут на это время! – хмуро сказал я. – Я вообще удивляюсь, что вас оставили в живых! С их стороны куда безопасней держать вас в «холодном» состоянии.
– А может, им заложники нужны? – сзади раздался голос Феклистова. Пребывание в свободной республике Чечне, да еще во время первой кампании, сильно расширило его кругозор. – А? Пленные для обмена?
– Не понял! – честно признался я. – С кем меняться-то? Люди Тропинина весь Город, небось, захватили! И на что меняться? На сухари?
– Вот зря вы так, Алексей, зря! – даже обиделся Тарасов. – Во-первых – не всех наших положили! А во-вторых – объект для мены есть и весьма солидный. Хотя Третья рота, охраняющая реактор, вряд ли отдаст его в обмен на наши жизни.
– Не понял! – сдублировал я. – Что за реактор?
– В городе есть атомный реактор, – огорошил меня оживившийся Феклистов. – Вы думаете, электростанция Города на угле работает? Это, видимо, один из первых гражданских реакторов, построенный еще в начале пятидесятых. Ужасно примитивный, вроде самовара. По схеме очень похож на тот, что взорвался на Чернобыльской АЭС.
– Это что же? Они все шестьдесят лет на бомбе сидели? – повернулся я к профессору.
– Нет, конечно! – покачал головой Феклистов. – Дежурные смены, насколько мне объяснили (а был я там всего несколько раз), комплектуются по наследственному признаку – и из-за этого очень опытные и исполнительные. Им бы никогда не пришло в голову проводить эксперимент с отключением защиты, что привел к катастрофе Чернобыля. А после того как анклав закрылся для внешнего мира, бдительность удвоена – ведь эвакуироваться просто некуда.
– Слушайте! Так ведь это все меняет! – задумчиво сказал я. – Объект для обмена есть, но предложение может поменяться! Если среди охраны АЭС есть умные и решительные ребята, то они вполне могут предложить такую сделку: Тропинин возвращает всех пленных, а по большому счету возвращает все к статус-кво… А они не взрывают станцию!
Тарасов и Феклистов глядели на меня в полном обалдении. Манипулирование угрозой такого масштаба не укладывалось в их головах. Наконец капитан захлопнул рот и тихо произнес:
– То, что вы предложили, Алексей, чудовищно! – и после долгого вздоха продолжил: – Но, к счастью, в Третьей роте человека, которому может прийти в голову аналогичная мысль просто нет!
– А вот и плохо, что нет! – с нажимом сказал я. – Очень плохо! Не учите вы своих людей неординарному мышлению! Я же не предлагаю на самом деле взрывать реактор, а убедительно доказать Тропинину, что это возможно! Кстати, сколько продержится эта ваша Третья рота против объединенного отряда гэбистов и детей-сканеров?
– Полагаю, лет пятьдесят-шестьдесят, – вполне серьезно ответил Тарасов. – До тех пор пока защитники не перемрут от старости.
– ??? – на моем лице отразилась сложная гамма чувств.
– Дело в том, что вокруг реактора построены бетонированные огневые точки, а количество личного состава позволит оборонять их в три смены, – начал объяснять Тарасов. – Простреливаемое пространство – триста-четыреста метров. Без пушек их не взять!
– А дети-маги? Там один мелкий гаденыш Мишенька стоит гаубичной батареи! – быстро спросил я.
– Энергополевая защита установлена энигматорами самого высокого уровня, в ее составе несколько операндов, от простых, но мощных, до очень сложных, устроенных по типу лабиринтов, – терпеливо продолжил просвещать меня капитан. – Все операнды просто перекачаны энергией, к тому же стоят они на постоянной подпитке. Этим недоучкам никогда не удастся преодолеть такое заграждение. К тому же, как вы уже наверное знаете, наши ребята имеют природную защиту от боевого оперирования энергополями.
– Пища и вода? – упорствовал я. Ну, никак я не могу поверить в абсолютно неприступную крепость. Как там говорил товарищ Сталин: «Нет таких крепостей, которые бы не взяли большевики»?
– В охранной зоне реактора несколько резервных продовольственных складов. Резервных именно на случай беспорядков в городе. А вода… вот поступление воды не захочет отключать даже Тропинин.
– А! – доперло и до меня, – охлаждение реактора! А разве там не замкнутый цикл?
– Вообще-то да – цикл замкнутый. Но поскольку станция старая – часть воды уходит на испарение – трубопроводы сильно изношены, много свищей, – прояснил Тарасов.
– Да, тогда у вашей Третьей роты есть все шансы продержаться, – согласился я, но потом уточнил: – Несколько месяцев, максимум – пару лет! В дальнейшем ваш противник придумает что-нибудь заковыристое – свобода движений-то у них! Дети подрастут, наберутся опыта. Защитные операнды растают и так далее…
– Может, вы и правы, – с сомнением в голосе произнес Тарасов. – По крайней мере, угроза взрыва реактора заставила бы мятежников занервничать, наделать ошибок. А может, и население бы подключилось… Но сами командиры Третьей роты до такого точно не додумаются. Им бы какую весточку подать…
– Бежать надо! – резюмировал я рассуждения капитана. – И как можно скорее! С минуты на минуту могут выступить подпольщики. Тогда ситуация вообще станет непредсказуемой.
– Хм… бежать! – Тарасов снова призадумался. – Из внутренней тюрьмы Управления? Как будто это так просто! Хотя… Вот вы вчера сбежали – каким образом?
– Призраки помогли, – спокойно объяснил я. – Меня на допрос привели, а тут нападение призраков началось, причем массовое. Вся охрана в отключке, вот я и вышел!
– Да, прошедшей ночью в Городе творилось что-то жуткое, – кивнул Тарасов. – Такого нашествия не случалось со времен восстания восьмидесятого года, когда, стараниями подпольщиков, рухнули все защитные операнды. Я вчера как раз в патруле был – так вместо противодействия нам пришлось спасаться бегством. Как вам удалось этого избежать?
– Не знаю! – честно признался я. – Призраки меня почему-то не трогали.
– Тогда это шанс! – обрадовался Тарасов, не пытаясь строить догадок насчет моей неприкасаемости. – Я чувствую, что ночь наступит с минуты на минуту и тогда…
– Чувствуешь? – удивился я.
– Ну, есть у нас некий внутренний механизм, – смущаясь, признался Тарасов, словно стесняясь своей отличности от обычных людей. Как будто некомплекта пальцев или отсутствия глаз было мало. – Так вот – когда наступит ночь, нападение призраков может повториться! И тогда вы можете выбраться отсюда и попытаться…
– Как выбраться? – невежливо перебил я разошедшегося капитана. – В прошлый раз, в момент нападения призраков, я пребывал в кабинете Тропинина, на допросе! А не в запертой камере!
– Тогда вам надо потребовать от охраны встречи с главарями! – подсказал Феклистов. Он, снова осмелев, подошел ближе.
– Вы знаете, как-то не тянет меня встречаться с главарями! – отрицательно покачал головой я. – На предыдущих встречах я получил массу незабываемых, но плохо переносящихся организмом впечатлений.
– Так можно подгадать, чтобы охрана уже открыла дверь, и в этот момент наступит ночь! – обрадовался хоть мизерному, но шансу Тарасов. – И если призраки атакуют в ту же секунду…
– Если бы да кабы… – скептически усмехнулся я. – Не факт, что призраки атакуют немедленно с наступлением ночи! Да и как установить точный момент качала? И есть ли он, этот точный срок?
– Точный срок есть! И момент его наступления я могу узнать с точностью до секунды! – доложил Тарасов. – А вот атакуют ли призраки тут же… Можно рискнуть!
– Ладно! Уговорили, – согласился я. – Тогда, Володя, свистнешь мне за минуту до наступления ночи?
Тарасов кивнул и насупился, прислушиваясь, видимо, к своим внутренним часам. Прошло минут пять. Я встал и приблизился к двери, Феклистов, напротив, отошел подальше, постаравшись, впрочем, быть одинаково удаленным и от двери, и от стражников. «Глупый план, – мелькнуло в голове, – охранник дверь не откроет, а побежит к начальству выяснять, нужен я им или нет!» Значит мне надо так повести себя, чтобы дверь непременно открыли.
– Ночь! – выдохнул Тарасов.
Получив сигнал, я со всей дури забарабанил кулаками в железную дверь. То ли охрана все время стояла рядом, то ли мимо проходила, но глазок в двери открылся практически мгновенно.
– Открывай скорее! У меня срочное сообщение Тропинину! Давай быстрее! Вопрос жизни и смерти! – постаравшись добавить в голос побольше панических ноток, заорал я.
– Не ори так! – отрезал невидимый собеседник, – сейчас доложу по команде…
– Некогда докладывать! – продолжал прессинговать я. – Веди немедленно! Сведения чрезвычайной важности! Мы же тут сейчас все попередохнем, и вы тоже!
О чудо! Дверь камеры распахнулась!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43