Государство крепко законами, а потому
властью своей лишаю упомянутого Игора звания и всех принадлежавших ему
Прав отныне и присно.
По толпе пронесся гул то ли порицания, то ли одобрения. Горполк обвел
ее взглядом, удовлетворенно кивнул и встал рядом с Александром. Тотчас же
два палача подскочили к Игору, сорвали с него куртку и надели другую, из
грубой некрашеной холстины. Бывший полковник воспринял это совершенно
безучастно, лишь глаза его все время обращались к котлу.
Горполк что-то прошептал на ухо мужчине в белом, тот понимающе кивнул
и выдвинулся вперед.
- По справедливому требованию наследника погибшего, лишенный Прав
будет предан смерти.
Палачи подхватили бывшего полковника. Он не сопротивлялся, но и
помогать им не желал, и его почтит на руках донесли до стоявшей на том же
возвышении каменной лавки и уложили на спину. Игор в последний раз
приподнял голову, бросил взгляд на котел, но сильные руки прижали его
голову к камню и закрепили на лбу вмурованный основанием в камень
металлический обруч. Ту же операцию неторопливо проделали с его руками и
ногами.
Один из палачей спустился к котлу и вернулся, удовлетворенный:
- Закипает. - он ласково похлопал приговоренного по животу. - Потерпи
немного. Сейчас поешь.
В толпе засмеялись, и не присоединились к смеху, пожалуй, лишь
Александр и Игор. Глаза бывшего полковника наполнились тоскливым ужасом,
он задергался, тщетно пытаясь освободиться.
- Гляньте, какой голодный, - под новый взрыв хохота объявил палач.
Два его помощника с силой разжали приговоренному рот и сунули в него
большую воронку.
- Ступай с миром, - провозгласил мужчина в белом. - Пусть свинец
превратится внутри тебя в золото.
Собравшиеся сняли шапки. Тело Игора окаменело, глаза едва не
выскакивали из орбит. Палач опустил в котел черпак на длинной деревянной
ручке, повернулся, и в воронку тускло поблескивающей струйкой тяжело
полился расплавленный свинец...

8
Александр не помнил, как оказался в своих комнатах. Наверняка кто-то
привел, сам бы он ни за что не нашел бы дороги, но кто? Тут в его памяти
зиял провал. Кажется, вот только что дергалось тело Игора - и тут же, безо
всякого перехода Александр уже сидит за столом в горнице, пот потолком
горит так поразивший его в первый вечер светильник, а Настя расставляет
тарелки, кастрюли, кувшины...
- Поешьте, витязь. Небось, голодные после всего-то.
Девушка кончила накрывать на стол и встала чуть в стороне.
При мысли о еде Карпова замутило, и он поспешно отошел к раскрытому
окну. Небо потемнело, но все-таки был еще вечер, а не ночь, и значит с
момента казни прошло совсем немного времени. Александр не испытывал
угрызений совести, но в душе поселился ужас перед случившимся, и этот ужас
не позволил насладиться местью.
- Устали? - Настя подошла, встала рядом. - Может, вам постель
расстелить?
- Не надо. - Александр немного побаивался ночи. Хорошо хоть, что
удалось справиться со спазмами в желудке.
- Тогда поешьте.
- Не хочу. А, впрочем, налей мне вина, - решился он.
За спиной послышались тихие шаги, что-то звякнуло, зажурчало, и в его
руке оказался большой бокал со светлой жидкостью. Он выпил ее залпом,
отошел от окна, налил себе еще, выпил и устало опустился в кресло. В
кармане отыскалась трубка, и Александр начал ее набивать дрожащими руками.
От этой дрожи было неудобно перед девушкой, но он ничего не мог с собой
поделать. Наконец он раскурил трубку.
От первой же затяжки кругом пошла голова, но на душе слегка
полегчало, а дрожь в пальцах начала утихать.
- Послушай, а часто у вас казнят?
- Нет. В этом году всего... сейчас вспомню... троих. Да, сегодня был
четвертый.
- Понятно, - неопределенно буркнул Александр. - И всех тоже свинцом?
- Да. Свинец очищает казненного, превращается в другом мире в золото,
и он может начать новую жизнь богатым человеком.
Александр предпочел бы жизнь пусть бедную, но старую, тем более что в
загробную жизнь он не верил.
- Давай выпьем. - Он отыскал на столе еще один бокал и, не слушая
протестов девушки, налил в него вина. - Ты для чего ко мне приставлена?
Для услуг? Так вот, я сейчас хочу выпить, а в одиночку пить не привык. Так
что пей. Тебе за это деньги платят.
Настя вздохнула, но отпила. Александр выпил свой бокал до дна, и тут
вспомнил про предложение колдуна.
- Слушай, прости за нескромный вопрос, но сколько ты получаешь?
- Две гривны в день, стол и одежду, - ответила девушка и добавила. -
Пока с вами - пятнадцать.
- Да, ты на мне просто состояние наживаешь. А десять тысяч - это
много? Какие у вас вообще цены?
- Десять тысяч - много. А цены... Курица три гривны, поросенок -
пятнадцать. Хорошие сапожки - от ста и выше. Дом здесь, в городе, стоит
тысяч пять-шесть, хутор - три-четыре. Что еще? Очень дороги шелковые вещи,
и вообще красивое белье...
- Это какое? - Вино породило развязность, и Александр не противился
ей. - Покажи.
- Например, такое.
Настя поднялась, без смущения задрала сарафан и повернулась, давая
возможность осмотреть ее со всех сторон.
Трусики у нее оказались такого же фасона, как у Марианы, только
белые, слегка просвечивающие. Пояса не было, белые чулки держались на
резинках. Глядя на Настю, Карпов пьяно уверовал в свою значимость.
Приятно, черт побери, когда красивая девушка покорно выполняет любое, даже
непристойное твое желание. Он разлил остатки вина и потребовал:
- А верхнюю половину?
- Там ничего нет.
- Тем более покажи. Нет, постой, давай прежде выпьем, потом ты
принесешь еще кувшин, а потом покажешь.
Он опорожнил свой бокал, проследил, чтобы Настя поступила так же, и
поднес ко рту трубку.
Табак в ней не горел. Может, потух, может, выгорел - Александр не
стал выяснять подобные тонкости. Он просто выбил ее, раскурил, и на
нетвердых ногах подошел к окну. Перед глазами немного двоилось, зато на
душе стало гораздо приятнее. Из окна тянуло прохладой, это тоже пришлось
ему по нраву.
Не жизнь, а малина. Табачок хороший, вино, девушка под боком - что
еще для счастья надо? Александр даже не сразу заметил возвращение Насти и
немного удивился - зачем это она снимает сарафан?
- А это зачем? - тупо спросил он.
- Вы же сами просили. Не могу же я снимать кофту под сарафаном.
- Правильно, - с пьяным глубокомыслием согласился Александр.
Настя сняла сарафан и аккуратно положила его на диван. Александр
кивнул, дожидаясь продолжения. Пол блузкой действительно ничего не было
надето, и Карпов самодовольно улыбнулся.
- Одеться? - осведомилась Настя.
- Нет, - махнул рукой Александр. - Так гораздо лучше. Ты вина
принесла? Давай выпьем.
- Принесла. А, может, вам хватит? - робко спросила девушка.
- Что? Мне? Да мне и ведра мало будет, - похвастался Карпов, разливая
вино в бокалы и на скатерть. - Пьем за тебя.
Его бокал вновь опустел, но вино улеглось плохо, пришлось на закуску
торопливо затянуться трубкой. В голове шумело, мысли возникали, и тут же
забывались. Так что он хотел? Выпить? Это всегда успеется. Ах, да...
- А низ? - велел он заплетающимся языком.
- Что - низ?
- Верх я вижу, пора увидеть и низ. Чулки можешь оставить.
Он подождал, пока девушка выполнит его требование, прошелся руками по
ее телу и удовлетворенно засопел.
- Рас... расстели-ка ты, Настенька, постельку, - с трудом выговорил
он. - А я пока покурю.
Он проводил ее похотливым взглядом, взял трубку, но решил, что заново
ее набивать будет слишком долго, сунул ее в карман и вытащил сигареты.
Целую минуту он соображал, с какой стороны у нее фильтр, потом сообразил,
что сигарета у него вовсе без фильтра. Потом закурил, не чувствуя дыма.
Окружающее расплывалось все больше и больше.
Александр добрался до окна, пытаясь хоть немного протрезветь, но у
него ничего не получилось.
- Постель готова, - услышал он голос Насти.
Он сделал шаг вперед, пошатнулся, ухватился за что-то нежное,
обязанное волновать кровь. Кровь его, правда, уже не волновалась, но он
смог удержаться на ногах и кое-как добрел до постели. Настя помогла ему
раздеться - сам он был уже не в состоянии. Едва Александр лег, комната
начала опрокидываться. Он тут же сел, убедился, что комната на месте,
повалился на подушку и мгновенно уснул.
Его никто не будил. Проснулся он поздно. Вернее будет сказать, что
просыпался он за утро несколько раз и тут же засыпал вновь, но в очередное
пробуждение понял, что вставать все-таки придется. Он кое-как оделся и
побрел в горницу.
Там никого не было, но стол был уже накрыт. Есть ему совершенно не
хотелось, зато в одном из кувшинов он обнаружил что-то резковато-кислое и
осушил его до дна, заглянул в другой и с досадой отодвинул его - там было
вино.
От выпитого полегчало, и Александр с ужасом вспомнил вчерашний вечер.
Какой позор! Как его только угораздило надраться до поросячьего визга! А
как теперь Насте в глаза смотреть?..
- Вы уже встали?
Она вошла в горницу, и Александру показалось, что девушка тоже
смущена. Вот только чьим поведением - его или своим? Наверное, моим, со
вздохом подумал Александр, старательно пряча взгляд.
- Настя, принеси, если тебе не трудно, еще напитка. Такого, что был в
этом кувшине.
Его подмывало извиниться, но он боялся показаться еще более смешным.
Хотя куда уж более...
- Конечно, мне вовсе не трудно.
Настя подхватила кувшин и скрылась за дверью. Вернувшись, она
наполнила напитком бокал.
- Вы хоть сегодня поешьте. Сразу легче станет, вот увидите.
- Не хочу. - При мысли о еде Александра передернуло. - Честное слово,
не хочу.
- Пожалуйста. Я вас очень прошу, - продолжала настаивать девушка. -
Хотите капустки кисленькой?
Александр не устоял, попробовал, и незаметно для себя увлекся. За
капустой последовали горячие колбаски в остром соусе, мясо, какой-то
салат, бокал вина, и к концу трапезы он снова почувствовал себя человеком.
Вот только стыд не проходил, но тут Карпов ничего поделать не мог. Казнь
же полковника показалась ему чем-то очень давним, и никаких особых эмоций
не вызывала.
После завтрака, а может, и обеда - было уже за полдень - Настя
куда-то пропала. Вместо нее явился Гаврила и поинтересовался, не
испытывает ли гость какой нужды, нет ли жалоб. Александр подумал и решил,
что одна нужда у него есть - хотелось осмотреть город. Гаврила пообещал,
что все устроит.
Действительно, вскоре за Александром пришли двое мужчин. Один
представился как Ростислав, второй же оказался Ивой - тем самым, что
сопровождал Мариану. Оба били одеты мирно, и лишь на поясе у каждого висел
меч. С ними Александр и отправился в Златоград.
Собственно, из прогулка ограничилась базаром. Александр медленно
бродил вдоль прилавков, рассматривал товары, приценивался.
Выбор был большой. Обувь, одежда, посуда, драгоценности, оружие...
Были даже механические игрушки, правда, дорогие, но посмотрев на них в
действии, Александр признал, что в его стране в последней четверти
двадцатого века их раскупили бы с радостью.
Время от времени в толпе покупателей Карпов замечал одни и те же лица
и пришел к выводу, что его охрана гораздо многочисленнее двоих провожатых.
Он хотел еще пройтись по городу, но покрытое с утра тучами небо
разродилось дождем. Пришлось возвращаться.
Близился вечер. В комнатах стало темновато. Александр зажег свет. Он
сидел, курил и думал, что Горполк пытается его надуть, сознательно занижая
цену искомой вещи. Десять тысяч явно не были такой уж большой суммой, при
всем притом вещь эта, чем бы она ни была, Горполку явно требовалась
позарез, иначе зачем столько возни и хлопот? Комнаты, прислуга, охрана, а
главное - легкость, с какой Горполк казнил своего полковника, - все
доказывало, что колдун играет по-крупному, и лишь хочет умалить в глазах
Александра значение требуемой услуги.
Ужин опять подала Настя. Она принесла сразу два больших кувшина вина,
но Карпов к ним не притронулся, зато ел с аппетитом, стараясь отдалить
окончание ужина. Ему снова стало стыдно за недавнее хамство, но он не
знал, как загладить свою вину. За едой он почти не разговаривал, и спать
пошел сразу после ужина, пожелав девушке спокойной ночи.
Спать, правда, не особенно хотелось, и Карпов решил выкурить сигарету
прямо в постели. Он лежал в темноте, курил, стряхивая пепел прямо на пол,
слушал, как в горнице позвякивает убираемая посуда. Надо было что-то
решать насчет Горполка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18