- Мы сейчас разберем... Полковник, придите в себя! Перед вами я, Флит...
Фредсон поднял глаза на доктора.
- А, это вы? Очень приятно... Но какова рожа! Простите, говорю о себе.
- Джордж, да приди же в себя! - умоляюще произнесла миссис Фредсон, прикладывая кружевной платочек к своим мокрым глазам.
- Я и не думал выходить из себя, - довольно трезво выразился Фредсон. - У этой леди, доктор, слишком развито чувство паники, а я хотел бы знать ваше мнение. Смотрю в зеркало и говорю: "Я иль не я? Вот в чем вопрос!"
- Разберем, - ответил доктор Флит. - Расскажите, как началось...
Фредсоны рассказывали. А доктору Флиту -с первого же взгляда было ясно, что перед ним третий случай одного и того же заболевания. Какого? Флит не знал. Если бы даже сейчас он успел перелистать все комплекты "Ланцета" и шестнадцать томов "Энциклопедии", то и там он не нашел бы ни малейшего намека на подобное изменение физиономии судьи, стряпчего и начальника бюро. Что случилось?
"Если взять изображение хорошо известного вам человека, напечатанное на бумаге, и скомкать отпечаток, то линии будут так перемещены, что сходство утратится".
Так записано рукой доктора Флита на странице двести сорок девять упомянутой архивной папки.
Фредсон между тем волновался.
- Черт меня заставит лечь в постель! Служба, доктор, понимаете? Я должен работать, а не хворать.
- Все будет хорошо, - пробормотал доктор Флит. Голос его опять приобрел медлительность. Размышления привели его к выводу: "Ясно, что многое еще неясно, а поэтому выжидательный метод лечения здесь является самым предпочтительным".
- Ну, вы успокоили меня, - веско сказал Фредсон, подходя к буфету. - Я чувствую себя сильным и здоровым, а физиономия неважна для службы. Кстати, доктор, при моей теперешней болезни что полезней - ром или коньяк?
Новое умозаключение сорвалось с языка доктора Флита:
- Это не болезнь, а состояние.
Фредсон возился у буфета с бутылкой.
- Не болезнь? Тем лучше. А состояние вернется к норме...
Он налил два стаканчика рома, выпил один из них, побагровел, но голос его звучал мягче:
- Пейте, доктор, и не утешайте. Я человек военный и люблю смотреть опасности прямо в глаза. Вчера в цирке на площади подобной болезнью заболел дрессированный жираф. Я принял свои меры - послал ветеринара. Знаю о болезни судьи и стряпчего и предчувствую, что доктору Флиту придется поработать. Не хотите пить? Тогда до свиданья. Не подавайте мне руки. Так будет лучше...
Доктору Флиту оставалось только приподнять цилиндр и откланяться. Он осведомился у встретившей его в коридоре миссис Фредсон, где можно выбыть руки, и долго возился под краном с горячен водой, тщательно орудуя мылом и щеткой.
III
В тот день доктору Флиту не пришлось обедать в освященный традициями час. Лишь только он успел выйти от Фредсона, как подбежавший церковный сторож Майкл спешно позвал его к четвертому пациенту.
Преподобный Иеремия лежал у себя в спальне, облoженный грелками. В таинственном полумраке - доктор Флит различил ночной столик в изголовье. Около кровати настоятеля на стульях чинно сидели три почтенные леди. Одна из них читала, вслух молитвенник, и по голосу доктор узнал в ней свою давнишнюю пациентку миссис Бердворф, тетку спортсмена Боба. Никто из присутствующих не обратил внимания на приход Флита, так как все были заняты благочестивым чтением.
- "И да низойдет на верного раба благоволение твое, - читала старая леди, вздыхая после каждого третьего слева. - И да восхвалят рабы господа, аллилуйя..."
- Аминь, - раздался слабый голос Иеремии. - Кто вошел сюда? А, это вы, досточтимый доктор?
- Добрый вечер, отец настоятель, - солидно проговорил доктор, отвешивая поклон изголовью и трем леди.
- Добрый вечер, - стонущим голосом опять отозвался Иеремия. Благословенно прибытие ваше к страждущему, ибо писано есть: -"Болен был, и посетили меня".
- Но что случилось с вами? - спросил доктор Флит, приближаясь к лежащему. - Здесь довольно темно. Надо зажечь лампы...
Преподобный сделал слабое движение рукой.
- О нет, подождите возжигать светильники. Я только что прослушал молитву святого Бонифация, и вдохновенные слова его еще звучат в моем сердце...
- Миссис Бердверф не дочитала молитвы до конца,-раздался строгий голвс второй леди.
- О, знаю, дорогая духовная дочь моя миссис Боливар, - еще белее смиренно забормотал Иеремия. - В молитвеннике остались непрочитанными четыре возношения, но милосердие да снизойдет к страждущему.
Доктор Флит потерял остатки терпения и выдержки.
Он был голоден, устал от забот, которые свалились на него сегодня. Он наклонился к изголовью, чтобы лучше рассмотреть лицо лежащего. Тут он почувствовал прикосновение к своему уху губ настоятеля и услыхал энергичный шепот:
- Дорогой Флит, удалите, пожалуйста, этих дам отсюда.
Выпрямиться в полной достоинства позе было делом секунды для доктора.
- Я попрошу вас, леди, оставить меня вдвоем с больным, - внушительно произнес он и тряхнув саквояжем, в котором зловеще звякнули шприцы и трубки специального назначения.
Шокированные звяканьем стеклянных наконечников, леди поспешно встали.
- Подождите в гостиной, дочери мои, - простонал Иеремия. - Ваша драгоценная помощь понадобится позже, я чувствую. Блаженны чистые сердцем. Грядите с миром.
Три дамы чинно вышли из спальни. Доктор Флит закрыл дверь.
- Поверните ключ два раза и задерните портьеры, продолжая стонать, прошептал Иеремия.
Доктор Флит исполнил просьбу.
- А теперь... - начал было доктор, еще держа в руке шнурок с золотой кистью от плотной бархатной портьеры.
- А теперь, - продолжал Иеремия голосом вполне здорового человека, сбрасывая с себя одеяло и садясь на край постели, - разрешите поблагодарить вас за то, что вы избавили меня от этих леди. Почетные прихожанки, ничего не поделаешь... Нельзя же мне самому попросить их удалиться...
- Так вы здоровы? - пробормотал доктор Флит.
- Я не чувствую себя больным настолько, чтобы оправдать назойливость этих дам, - послышался голос Иеремии. - Правда, с утра я должен был спрятаться от всех га ширмой... Зажгите свет и взгляните...
Рука доктора нашла и повернула выключатель. Вспыхнувшая люстра осветила сидевшего настоятеля. Доктор Флит заморгал в изумлении. Лицо преподобного Иеремии рак будто было вывернуто наизнанку. Четвертый случай странной эпидемии! Это было много за один день для доктора Флита.
- Безобразно? - осведомился Иеремиа- у доктора. - Я боюсь смотреться в зеркало. Словно меня подменили. Не нравится мне такое преображение Сказано в писании: "Лицо - свидетель твой". А о чем может свидетельствовать моя опухшая физиономия? В поэме Броунинга сказано: "Твоя душа благоухает на лице твоем, о милый". Но как я покажу такое лицо моим прихожанкам?
Они будут плохого мнения о моей душе. Флит, я откровенен пред вами, как может только быть откровенен врач душ человеческих перед врачом бренных телес наших.
- Что случилось? - спросил доктор сухо. Его не интересовала ни лирика Броунинга, ни цитаты из библии. Он жаждал фактов.
-- Сейчас узнаете, - произнес Иеремия, вставая и подходя к столу у окна. Он приподнял салфетку, которой были прикрыты блюда и судки. - Ага, - потер он руки с удовлетворением. - Старушки позаботились. Я не ел с утра, постился, поджидая вас. Но Майкл еле нашел вас. Вы были заняты и, конечно, не обедали. Садитесь, кушайте... Паштет из дичи. Миссис Боливар готовит его удивительно. Пациенты подобны прихожанам и не дают вам вовремя пообедать.
- Вы правы, - со вздохом произнес доктор Флит, присаживаясь к столу. - В этом судке, кажется, фаршированная камбала?
- Да, приношение миссис Бердворф. Начинайте с камбалы.
Иеремия взял флакон, откупорил и понюхал:
- Ага, черносмородиновая... Производство миссис Лотис. По четыре унции хватит. - Он разлил черносмородиновую по рюмкам.
Челюсти преподобного двигались словно хорошо смазанные и пригнанные жернова, дробя поджаренные гренки с маслом и сыром.
"Функция жевательного аппарата отца настоятеля, записал впоследствии доктор Флит, - была сохранена полностью, несмотря на значительное изменение конфигурации челюстей, особенно нижней, принявшей совершенно округлую форму".
Насытившись, доктор Флит не обнаружил никакого желания засиживаться здесь, тем более что предположение Фредсона о заразности болезни заставило его насторожиться. Доктор что-то слышал вчера о происшествии в бродячем цирке, но не придал значения болтовне горожан. Если даже у циркового жирафа ящур, то ни у Иеремии, ни у остальных трех пациентов не было и намека на эту болезнь. Восприимчивость людей к ящуру вообще не велика. Но сегодня доктор мог убедиться, что, несмотря на разнообразие внешних форм четырех случаев, они сходны в основном: деформация лица вела к тому, что человек становился неузнаваемым.
- Ну, доктор Флит, - сказал Иеремия, ковыряя во рту зубочисткой, слушайте. Это пришло сразу, сегодня утром. Я брился перед зеркалом и все шло благополучно. Я уже вытерся одеколоном и убирал в футляр бритвенные принадлежности; случайно я взглянул в зеркало. Сначала я подумал, что как-нибудь нечаянно задел его и оно дало трещину. Казалось, будто страшная лапа свернула мне челюсть на сторону. Я позвонил Майклу и улегся в постель. Но прихожанки, узнав о моей болезни, нагрянули с молитвенниками и приношениями. Помогайте, доктор! Я привык к моему лицу, привыкли и прихожане. Им будет трудно приспособиться к слушанию проповедей, исходящих от незнакомого. Я понимаю их психологию, поймите и вы мою.
- Мне хочется добраться до истины, - сказал доктор Флит. - С чем бы вы могли связать возникновение этого... преображения?
Иеремия задумался.
- Не могу понять... Вчера... Что было вчера? Обыкновенный день. Впрочем, погодите, доктор... Нет, это просто был сон...
- Рассказывайте сон!-приказал доктор Флит.
- Вчера моя экономка миссис Хьюз уехала к родственникам в Гууль, - начал Иеремия. - До самого ужина я провел время за чтением проповедей. Поужинав, я с книгой перешел сюда и раскрыл окно. - С этими словами Иеремия отдернул бархатную оконную портьеру.- Как видите, окно выходит в сад. Прямо площадка для крокета, направо розарий. Налево растет старый бук. Вот большая ветка протягивается параллельно окну. Я дочитал проповедь "О сладости бытия", разделся и потушил лампу.
Только отсвет фонаря, что горит около церкви, падал сюда. Вот так... Иеремия потушил люстру. Спальня теперь освещалась только ночником у кровати и полоской света снаружи. - Мне казалось, что спал я больше часа вот на этой постели лицом к окну. Проснулся я внезапно от странного булькающего звука, как будто маленькое животное лакало что-то. Открыв глаза, я увидел силуэт маленькой собачки, пробежавшей по подоконнику. Мне показалось, что она задела стакан, и ложечка в нем звякнула. Этот звук я отлично запомнил. Покa я соображал, каким образом собачонка могла взобраться по ветвям бука к окну, животное повернуло голову в мою сторону, жалобно мяукнуло...
- Вы хотите сказать: залаяло,-поправил доктор.
- Нет, Флит, нет! Самое странное в этом сне было то, что собачонка именно замяукала, как кошка, и скрылась.
- Что же дальше? - спросил Флит.
- .Сердце у меня неприятно билось. Меня почему-то взволновал этот сон. Я подошел к окну -.все было тихо. Правда, ветка бука слегка колыхалась.
- Что же вы сделали потом?
- Потом? Как я уже сказал, я был несколько взволнован и жадно выпил стакан воды.
- Который стоял на подоконнике?
- Да. А что?
- Ничего. Простите, я перебил вас, - проговорил доктор Флит.-Какой вкус был у воды?
- Самый обыкновенный. Я не пью сырой. Миссис Хьюз настаивает на кипяченой. Потом я запер окно, опустил штору и заснул.
- Все? - глухо спросил доктор Флит.
За дверью послышались женские голова. Иеремия испуганно зашептал:
- Так и есть. Она!
Глаза доктора выразили недоумение.
- Кто?
Иеремия безнадежно, почти с отчаянием махнул рукой.
- Миссис Хьюз. Наверное, Майкл дал ей телеграмму о моей болезни, и вот она примчалась. Гасите свет, дорогой Флит.
В полутьме Иеремия поспешно укладывался в постель.
В дверь барабанили настойчивые кулаки. Доктор Флмт шарил по спальне, ища свой саквояж, так как забыл, куда его поставил.
- Ну, я укрылся одеялом, - простонал Иеремия, ворочаясь на матраце. Отпирайте дверь и впустите сюда миссис Хьюз. Могу я надеяться, что преображение окончится?
Доктор Флит нашел саквояж.
- Диета, режим и микстура, - ответил он бодро. - Эта медицинская троица со времени Гиппократа еще ни разу не дала осечки, отец настоятель. - Доктор повернул ключ в двери. - Прошу вас, миссив Хьюз.
Экономка преподобного Иеремии ворвалась, не сняв еще с шляпки дорожного вуаля.
- Что-нибудь серьезное? Почему вы заперлись?
- Преподобный Иеремия устал от служения человечеству, - произнес в ответ доктор Флит чрезвычайно веско. - Важные нравственно-философские мысли, которыми он занят, требуют, чтобы никто не смел его беспокоить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Фредсон поднял глаза на доктора.
- А, это вы? Очень приятно... Но какова рожа! Простите, говорю о себе.
- Джордж, да приди же в себя! - умоляюще произнесла миссис Фредсон, прикладывая кружевной платочек к своим мокрым глазам.
- Я и не думал выходить из себя, - довольно трезво выразился Фредсон. - У этой леди, доктор, слишком развито чувство паники, а я хотел бы знать ваше мнение. Смотрю в зеркало и говорю: "Я иль не я? Вот в чем вопрос!"
- Разберем, - ответил доктор Флит. - Расскажите, как началось...
Фредсоны рассказывали. А доктору Флиту -с первого же взгляда было ясно, что перед ним третий случай одного и того же заболевания. Какого? Флит не знал. Если бы даже сейчас он успел перелистать все комплекты "Ланцета" и шестнадцать томов "Энциклопедии", то и там он не нашел бы ни малейшего намека на подобное изменение физиономии судьи, стряпчего и начальника бюро. Что случилось?
"Если взять изображение хорошо известного вам человека, напечатанное на бумаге, и скомкать отпечаток, то линии будут так перемещены, что сходство утратится".
Так записано рукой доктора Флита на странице двести сорок девять упомянутой архивной папки.
Фредсон между тем волновался.
- Черт меня заставит лечь в постель! Служба, доктор, понимаете? Я должен работать, а не хворать.
- Все будет хорошо, - пробормотал доктор Флит. Голос его опять приобрел медлительность. Размышления привели его к выводу: "Ясно, что многое еще неясно, а поэтому выжидательный метод лечения здесь является самым предпочтительным".
- Ну, вы успокоили меня, - веско сказал Фредсон, подходя к буфету. - Я чувствую себя сильным и здоровым, а физиономия неважна для службы. Кстати, доктор, при моей теперешней болезни что полезней - ром или коньяк?
Новое умозаключение сорвалось с языка доктора Флита:
- Это не болезнь, а состояние.
Фредсон возился у буфета с бутылкой.
- Не болезнь? Тем лучше. А состояние вернется к норме...
Он налил два стаканчика рома, выпил один из них, побагровел, но голос его звучал мягче:
- Пейте, доктор, и не утешайте. Я человек военный и люблю смотреть опасности прямо в глаза. Вчера в цирке на площади подобной болезнью заболел дрессированный жираф. Я принял свои меры - послал ветеринара. Знаю о болезни судьи и стряпчего и предчувствую, что доктору Флиту придется поработать. Не хотите пить? Тогда до свиданья. Не подавайте мне руки. Так будет лучше...
Доктору Флиту оставалось только приподнять цилиндр и откланяться. Он осведомился у встретившей его в коридоре миссис Фредсон, где можно выбыть руки, и долго возился под краном с горячен водой, тщательно орудуя мылом и щеткой.
III
В тот день доктору Флиту не пришлось обедать в освященный традициями час. Лишь только он успел выйти от Фредсона, как подбежавший церковный сторож Майкл спешно позвал его к четвертому пациенту.
Преподобный Иеремия лежал у себя в спальне, облoженный грелками. В таинственном полумраке - доктор Флит различил ночной столик в изголовье. Около кровати настоятеля на стульях чинно сидели три почтенные леди. Одна из них читала, вслух молитвенник, и по голосу доктор узнал в ней свою давнишнюю пациентку миссис Бердворф, тетку спортсмена Боба. Никто из присутствующих не обратил внимания на приход Флита, так как все были заняты благочестивым чтением.
- "И да низойдет на верного раба благоволение твое, - читала старая леди, вздыхая после каждого третьего слева. - И да восхвалят рабы господа, аллилуйя..."
- Аминь, - раздался слабый голос Иеремии. - Кто вошел сюда? А, это вы, досточтимый доктор?
- Добрый вечер, отец настоятель, - солидно проговорил доктор, отвешивая поклон изголовью и трем леди.
- Добрый вечер, - стонущим голосом опять отозвался Иеремия. Благословенно прибытие ваше к страждущему, ибо писано есть: -"Болен был, и посетили меня".
- Но что случилось с вами? - спросил доктор Флит, приближаясь к лежащему. - Здесь довольно темно. Надо зажечь лампы...
Преподобный сделал слабое движение рукой.
- О нет, подождите возжигать светильники. Я только что прослушал молитву святого Бонифация, и вдохновенные слова его еще звучат в моем сердце...
- Миссис Бердверф не дочитала молитвы до конца,-раздался строгий голвс второй леди.
- О, знаю, дорогая духовная дочь моя миссис Боливар, - еще белее смиренно забормотал Иеремия. - В молитвеннике остались непрочитанными четыре возношения, но милосердие да снизойдет к страждущему.
Доктор Флит потерял остатки терпения и выдержки.
Он был голоден, устал от забот, которые свалились на него сегодня. Он наклонился к изголовью, чтобы лучше рассмотреть лицо лежащего. Тут он почувствовал прикосновение к своему уху губ настоятеля и услыхал энергичный шепот:
- Дорогой Флит, удалите, пожалуйста, этих дам отсюда.
Выпрямиться в полной достоинства позе было делом секунды для доктора.
- Я попрошу вас, леди, оставить меня вдвоем с больным, - внушительно произнес он и тряхнув саквояжем, в котором зловеще звякнули шприцы и трубки специального назначения.
Шокированные звяканьем стеклянных наконечников, леди поспешно встали.
- Подождите в гостиной, дочери мои, - простонал Иеремия. - Ваша драгоценная помощь понадобится позже, я чувствую. Блаженны чистые сердцем. Грядите с миром.
Три дамы чинно вышли из спальни. Доктор Флит закрыл дверь.
- Поверните ключ два раза и задерните портьеры, продолжая стонать, прошептал Иеремия.
Доктор Флит исполнил просьбу.
- А теперь... - начал было доктор, еще держа в руке шнурок с золотой кистью от плотной бархатной портьеры.
- А теперь, - продолжал Иеремия голосом вполне здорового человека, сбрасывая с себя одеяло и садясь на край постели, - разрешите поблагодарить вас за то, что вы избавили меня от этих леди. Почетные прихожанки, ничего не поделаешь... Нельзя же мне самому попросить их удалиться...
- Так вы здоровы? - пробормотал доктор Флит.
- Я не чувствую себя больным настолько, чтобы оправдать назойливость этих дам, - послышался голос Иеремии. - Правда, с утра я должен был спрятаться от всех га ширмой... Зажгите свет и взгляните...
Рука доктора нашла и повернула выключатель. Вспыхнувшая люстра осветила сидевшего настоятеля. Доктор Флит заморгал в изумлении. Лицо преподобного Иеремии рак будто было вывернуто наизнанку. Четвертый случай странной эпидемии! Это было много за один день для доктора Флита.
- Безобразно? - осведомился Иеремиа- у доктора. - Я боюсь смотреться в зеркало. Словно меня подменили. Не нравится мне такое преображение Сказано в писании: "Лицо - свидетель твой". А о чем может свидетельствовать моя опухшая физиономия? В поэме Броунинга сказано: "Твоя душа благоухает на лице твоем, о милый". Но как я покажу такое лицо моим прихожанкам?
Они будут плохого мнения о моей душе. Флит, я откровенен пред вами, как может только быть откровенен врач душ человеческих перед врачом бренных телес наших.
- Что случилось? - спросил доктор сухо. Его не интересовала ни лирика Броунинга, ни цитаты из библии. Он жаждал фактов.
-- Сейчас узнаете, - произнес Иеремия, вставая и подходя к столу у окна. Он приподнял салфетку, которой были прикрыты блюда и судки. - Ага, - потер он руки с удовлетворением. - Старушки позаботились. Я не ел с утра, постился, поджидая вас. Но Майкл еле нашел вас. Вы были заняты и, конечно, не обедали. Садитесь, кушайте... Паштет из дичи. Миссис Боливар готовит его удивительно. Пациенты подобны прихожанам и не дают вам вовремя пообедать.
- Вы правы, - со вздохом произнес доктор Флит, присаживаясь к столу. - В этом судке, кажется, фаршированная камбала?
- Да, приношение миссис Бердворф. Начинайте с камбалы.
Иеремия взял флакон, откупорил и понюхал:
- Ага, черносмородиновая... Производство миссис Лотис. По четыре унции хватит. - Он разлил черносмородиновую по рюмкам.
Челюсти преподобного двигались словно хорошо смазанные и пригнанные жернова, дробя поджаренные гренки с маслом и сыром.
"Функция жевательного аппарата отца настоятеля, записал впоследствии доктор Флит, - была сохранена полностью, несмотря на значительное изменение конфигурации челюстей, особенно нижней, принявшей совершенно округлую форму".
Насытившись, доктор Флит не обнаружил никакого желания засиживаться здесь, тем более что предположение Фредсона о заразности болезни заставило его насторожиться. Доктор что-то слышал вчера о происшествии в бродячем цирке, но не придал значения болтовне горожан. Если даже у циркового жирафа ящур, то ни у Иеремии, ни у остальных трех пациентов не было и намека на эту болезнь. Восприимчивость людей к ящуру вообще не велика. Но сегодня доктор мог убедиться, что, несмотря на разнообразие внешних форм четырех случаев, они сходны в основном: деформация лица вела к тому, что человек становился неузнаваемым.
- Ну, доктор Флит, - сказал Иеремия, ковыряя во рту зубочисткой, слушайте. Это пришло сразу, сегодня утром. Я брился перед зеркалом и все шло благополучно. Я уже вытерся одеколоном и убирал в футляр бритвенные принадлежности; случайно я взглянул в зеркало. Сначала я подумал, что как-нибудь нечаянно задел его и оно дало трещину. Казалось, будто страшная лапа свернула мне челюсть на сторону. Я позвонил Майклу и улегся в постель. Но прихожанки, узнав о моей болезни, нагрянули с молитвенниками и приношениями. Помогайте, доктор! Я привык к моему лицу, привыкли и прихожане. Им будет трудно приспособиться к слушанию проповедей, исходящих от незнакомого. Я понимаю их психологию, поймите и вы мою.
- Мне хочется добраться до истины, - сказал доктор Флит. - С чем бы вы могли связать возникновение этого... преображения?
Иеремия задумался.
- Не могу понять... Вчера... Что было вчера? Обыкновенный день. Впрочем, погодите, доктор... Нет, это просто был сон...
- Рассказывайте сон!-приказал доктор Флит.
- Вчера моя экономка миссис Хьюз уехала к родственникам в Гууль, - начал Иеремия. - До самого ужина я провел время за чтением проповедей. Поужинав, я с книгой перешел сюда и раскрыл окно. - С этими словами Иеремия отдернул бархатную оконную портьеру.- Как видите, окно выходит в сад. Прямо площадка для крокета, направо розарий. Налево растет старый бук. Вот большая ветка протягивается параллельно окну. Я дочитал проповедь "О сладости бытия", разделся и потушил лампу.
Только отсвет фонаря, что горит около церкви, падал сюда. Вот так... Иеремия потушил люстру. Спальня теперь освещалась только ночником у кровати и полоской света снаружи. - Мне казалось, что спал я больше часа вот на этой постели лицом к окну. Проснулся я внезапно от странного булькающего звука, как будто маленькое животное лакало что-то. Открыв глаза, я увидел силуэт маленькой собачки, пробежавшей по подоконнику. Мне показалось, что она задела стакан, и ложечка в нем звякнула. Этот звук я отлично запомнил. Покa я соображал, каким образом собачонка могла взобраться по ветвям бука к окну, животное повернуло голову в мою сторону, жалобно мяукнуло...
- Вы хотите сказать: залаяло,-поправил доктор.
- Нет, Флит, нет! Самое странное в этом сне было то, что собачонка именно замяукала, как кошка, и скрылась.
- Что же дальше? - спросил Флит.
- .Сердце у меня неприятно билось. Меня почему-то взволновал этот сон. Я подошел к окну -.все было тихо. Правда, ветка бука слегка колыхалась.
- Что же вы сделали потом?
- Потом? Как я уже сказал, я был несколько взволнован и жадно выпил стакан воды.
- Который стоял на подоконнике?
- Да. А что?
- Ничего. Простите, я перебил вас, - проговорил доктор Флит.-Какой вкус был у воды?
- Самый обыкновенный. Я не пью сырой. Миссис Хьюз настаивает на кипяченой. Потом я запер окно, опустил штору и заснул.
- Все? - глухо спросил доктор Флит.
За дверью послышались женские голова. Иеремия испуганно зашептал:
- Так и есть. Она!
Глаза доктора выразили недоумение.
- Кто?
Иеремия безнадежно, почти с отчаянием махнул рукой.
- Миссис Хьюз. Наверное, Майкл дал ей телеграмму о моей болезни, и вот она примчалась. Гасите свет, дорогой Флит.
В полутьме Иеремия поспешно укладывался в постель.
В дверь барабанили настойчивые кулаки. Доктор Флмт шарил по спальне, ища свой саквояж, так как забыл, куда его поставил.
- Ну, я укрылся одеялом, - простонал Иеремия, ворочаясь на матраце. Отпирайте дверь и впустите сюда миссис Хьюз. Могу я надеяться, что преображение окончится?
Доктор Флит нашел саквояж.
- Диета, режим и микстура, - ответил он бодро. - Эта медицинская троица со времени Гиппократа еще ни разу не дала осечки, отец настоятель. - Доктор повернул ключ в двери. - Прошу вас, миссив Хьюз.
Экономка преподобного Иеремии ворвалась, не сняв еще с шляпки дорожного вуаля.
- Что-нибудь серьезное? Почему вы заперлись?
- Преподобный Иеремия устал от служения человечеству, - произнес в ответ доктор Флит чрезвычайно веско. - Важные нравственно-философские мысли, которыми он занят, требуют, чтобы никто не смел его беспокоить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38