Все очень серьезно, и в первую очередь ты должен решить для себя, готов ли ты бросить свою прежнюю жизнь, забыть о ней навсегда, взглянув на мир и события в нем под совершенно иным углом зрения. Не как человек, а как посвященный. Забудь о любопытстве. Если тобой движет только оно, ты проклянешь себя уже на следующий день. Если тобой движет только оно, собирайся и уезжай. Но сначала обязательно переговори с кем-нибудь из тех, кого я перечислил в начале письма. Севелан. Дайлана. Андрей. Шансов встретить Севелана у тебя практически нет. Он совсем свихнулся в последние пятьдесят лет, ищет по всему миру легендарный «Перстень Воина», наделяющий дарха невероятным могуществом. В Убежище он появляется редко и о моей прискорбной кончине, скорее всего не знает.
Еще есть дед Андрей. Он живет в Вятовке, в паре километров отсюда. Но с ним тоже проблемы – он вроде бы на нашей стороне, но вмешиваться не желает. Выбрал путь человека и упорно его придерживается. Никто деда не винит, но уж слишком фанатично он относится к своему выбору. Наверно, очень боится снова вернуть Изначальную Суть, поэтому будь с ним поосторожнее. Неизвестно, как он отреагирует на твое появление. Впрочем, человек он не плохой, хотя мне иногда кажется, что Тьмы в нем гораздо больше, чем Света. Но это мое личное мнение, ты к нему прислушиваться не обязан. Разберешься сам. Хотя, надеюсь, общаться с Андреем тебе не придется и тебя встретит Дайлана. Она ведьма, из Древних. Я всегда немного побаивался ее, но ей ты можешь доверять, как самому себе. Она Проводник. Что это такое, она объяснит сама. Главное, дождись ее, прежде чем уехать. Или хотя бы свяжись с Андреем. Расскажи о своем решении. Каким бы оно ни было – они поймут и простят. А ты прости меня. Прости, если сможешь, десять лет молчания, но если ты станешь Хранителем, то поймешь меня. Об этой войне трудно молчать, но еще труднее рассказывать. Мать меня не поняла. И не простила. Надеюсь, ты сможешь убедить ее. Прощай, брат.
Р. S .
Не бойся Того, Что Живет На Чердаке. Оно много шумит, но по сути своей совершенно безобидно. Постарайся подружиться с ним сразу».
Борис отложил письмо, растерянно посмотрел в тайник, где лежал мешочек с алмазами, способный обеспечить ему безбедное существование до самой старости. Но до старости еще надо дотянуть, учитывая, что он самым неожиданным образом попал на передовую тайной войны каких-то свихнувшихся магов, не поделивших что-то много лет назад. И хотя он не верит в существование магии, сегодня ему представили все доказательства обратного. Даже не спросив, хочет ли он знать это. Ай да Виктор! Хорошее завещание оставил любимому брату, нечего сказать.
Зло отбросив письмо, Борис встал и прошелся по комнате, пытаясь правильно и спокойно осмыслить прочитанное. Послание Виктора придавало картине безумия, происходящего с Борисом, некий осмысленный вид, при этом, как и прежде, не объясняя всего. Умный ход. Теперь он уже мог кое-как ориентироваться в происходящем и даже знал, что конкретно сейчас от него требуется. Не высовываться из дома и решить для себя, готов ли он стать Хранителем. Но при этом он так и не узнал ничего существенного. Все главные секреты и правила содержатся в книге «Откровения Силиорда», которую невозможно прочесть, не надев на шею загадочный амулет «Глаз Мира». Если он бросит все и уедет прямо сейчас, то будет обладать лишь разрозненными крупицами информации. Чем-то очень похожим на бред фантаста, а бред, как известно, забывается очень быстро. Через пару лет он будет вспоминать о случившемся, как о дурном сне, если будет вспоминать вообще. Бориса не покидала уверенность, что стоит ему только уехать отсюда, как он вообще перестанет воспринимать нынешние события как реальность.
Если же он решится пойти по стопам брата, какая судьба его ждет? Бесконечные сражения? Вечная игра в прятки с более сильным и опытным противником? Страх однажды ошибиться, сделать неверный шаг и оказаться на перевернутом кресте с пригвожденными руками и ногами? При этом всю жизнь, возможно весьма недолгую, придется провести на этом проклятом хуторе в компании с лесным зверьем и шумным Тем, Что Живет На Чердаке. Веселая перспектива. Но самое главное, он так до сих пор и не понял, за что должен сражаться, рискуя своей жизнью. И за что погиб его брат. Речи о Свете, Тьме и жизни на Земле были пока слишком поверхностны и пространны. Исходя из услышанного от Андрея и прочитанного в письме Виктора, Борис пока не мог сделать достаточно емких выводов. Кроме, наверное, главного – две враждующие группировки магов никак не поделят власть на планете. И продолжается этот маразм уже достаточно долгое время. Возможно, он заблуждался, но разъяснений пока ожидать было неоткуда. Единственный носитель знания, Андрей, зачем-то уехал к себе домой, но обещал вернуться и все рассказать подробно.
Оставалось только ждать. И надеяться, что до возвращения колдуна на хутор не заявятся новые незваные гости. А если даже заявятся, то это будут не бритоголовые подис, ищущие своих пропавших товарищей.
И еще Борис надеялся, что Андрей привезет хоть немного еды. Желудок временно смирился с вынужденной голодовкой, но долго это продолжаться не могло. Сейчас, сидя в пустынном доме с привидениями, парень помимо всего прочего задавался только одним вопросом: ну почему он не вытащил авоську с продуктами, забытую Андреем на заднем сиденье сгоревшего «ауди»?
12
Дархи Тьмы не любили день.
Естественно. На то они и дархи Тьмы.
Впрочем, они свободно перемещались при свете дня, который не причинял, да и не мог причинить им никакого вреда. Они ведь не какие-нибудь вампиры из глупых сказок, в конце-то концов. Они не кричали от нестерпимой боли, их тела не покрывались чудовищными ожогами и не рассыпались прахом. Но вот использовать свою магию днем Темные могли лишь ограниченно и с излишними энергетическими потерями, ибо темная сила растворялась в слепящих лучах солнца, несущего Очищающий Свет. Только самые старые, именуемые Древними, прожившие не одну сотню лет, обладали достаточной мощью и опытом, дабы эффективно пользоваться своей силой в любое время суток и при любой погоде. Но таких были единицы. И Михаил был не из таких.
Больше всего, как и другие молодые дархи, он ненавидел использовать днем «Шаг света» – заклинание мгновенного перемещения в пространстве. Несмотря на название, заклинание не имело определенной полярности. Просто считалось, что с его помощью дарх преодолевает необходимое, ему расстояние за то же время, что и свет. Говоря современным языком – движется со скоростью света. Правда, научно никто и никогда этого не проверял. Да и какая, собственно, разница, с какой скоростью на самом деле движется существо, способное исчезнуть в ярчайшей вспышке на одном континенте, чтобы через мгновение появиться в такой же ослепительной вспышке на другом, за тысячи километров от места старта.
Даже во тьме ночи, на пике силы заклинание отнимало у Михаила, как, впрочем, и у любого другого молодого дарха, невероятное количество энергии, заставляя чувствовать себя опустошенным и беспомощным. И дело здесь было даже не в накопленном опыте. Просто с годами тело дарха начинало вырабатывать большее количество собственной жизненной силы, так необходимой любому обитателю Тесила для сотворения заклинаний. Поэтому для Михаила, ставшего дархом чуть больше года назад, «Шаг света» приравнивался к пятикилометровому кроссу, спрессованному в одно короткое мгновение, а для Сатико Акутагавы, рожденной в маленькой глухой деревушке задолго до прихода в Японию европейцев, – не более чем стометровка. Но даже Сатико ненавидела «шагать» днем. Что уж говорить о молодняке.
Сейчас у Михаила просто не было выбора. Связываться снова с Антуаном и его бешеным оборотнем Сатико ему совершенно не хотелось. Парню просто повезло, что девица оставила его в живых. Она с легкостью могла выпотрошить Михаила и бросить прямо там, на лестнице. Об оборотнях, особенно Древних, ходили всякие слухи, которым он склонен был верить. А то, что, будучи еще и эмпатическими вампирами, оборотни питались не только жизненной силой, но и эмоциями, знали даже самые молодые дархи. Именно «поэтому оборотни так любили терзать свои жертвы, прежде чем убить. С болью в мир выплескивалось довольно большое количество эмоциональной энергии, которую могли усвоить лишь некоторые виды тварей сумеречного Тесила. И оборотни были одним из этих видов. Становиться пищей другого дарха Михаил не хотел. Он собирался прожить долгую и счастливую жизнь, наслаждаясь каждым ее мгновением и ощущая свое превосходство перед мелкими тварями, именуемыми людьми. Тем более что уже очень скоро все здесь будет принадлежать таким, как он. Безвозвратно. И, возможно, именно поэтому сейчас его присутствие требовалось в указанном Сатико месте.
Каким образом, используя «Шаг света», дарх попадает именно в то место, которое ему необходимо, Михаил так до конца и не понял. Его наставник Антуан говорил что-то об информационных полях Тесила, позволяющих, словно на карте, задавать точные координаты перемещения, используя для этого силу своего воображения. Но он так толком ничего и не понял. Впрочем, как и большинство дархов, постоянно использующих «шаг». Чтобы пользоваться телевизором, не обязательно знать, как он устроен. Достаточно просто включить его в сеть и выбрать нужный канал. Так и Михаил. Место, в которое он должен был прибыть сейчас, было ему совершенно незнакомо. Поэтому дарх просто прочел руну, изображенную в записке, переданной ему Сатико. Вернее даже не прочел, ибо его навыки чтения рун были пока весьма скудны, а просто запомнил ее и мысленно представил в нужный момент. Одно короткое слово-символ, которое он прикрепил к заклинанию, когда формировал его. И через мгновение Михаил оказался на месте.
Как и раньше, дневное перемещение оказалось крайне болезненным и изнуряющим. Словно его действительно заставили пробежать кросс, а после финиша еще и окунули в чан с кипятком. Он едва удержался на ногах, непроизвольно сгибаясь и вскрикивая от нестерпимой боли. Воздуха не хватало, кожа горела, словно была обожжена, мысли путались, а перед глазами весело прыгали оранжевые кляксы. Все было как всегда. Проклятое солнце! В момент перемещения темный дарх наиболее уязвим для светила. Дневной свет, пробравшись в самые потаенные уголки тела Михаила, растворил слишком много Тьмы, а вместе с ней и темной силы дарха. Сейчас он чувствовал себя беспомощным, как… Нет, не как младенец. Как человек. Весьма неприятное ощущение.
Дав себе пару минут, чтобы хоть немного прийти в норму, Михаил огляделся. Сейчас он стоял на большой, метра три в диаметре, базальтовой плите округлой формы, с выжженной, а точнее выплавленной, на ее гладкой поверхности гигантской руной. Той самой, которую он отобразил в своем заклинании. Стандартные рунные врата. Каменный диск послужил одновременно маяком и посадочной площадкой для «шагающего» дарха. По-другому Михаил никогда бы не нашел этого места.
Сами рунные врата располагались в полутемном, совершенно пустом и, возможно, именно поэтому довольно просторном подвале. На одной из стен, под самым потолком, находилось узкое, больше похожее на широкую щель, окно, стекло которого было густо замазано черной краской, мешающей дневному свету проникать в помещение. На противоположной стене, на высоте полутора метров располагался выход из подвала – тяжелая стальная дверь, сейчас приоткрытая, к которой вела отлогая решетчатая лестница с проржавевшими перилами. Вот, собственно, и все. Грустное зрелище. Пока Михаил осматривался, пытаясь сообразить, что же делать дальше, стальная дверь бесшумно приоткрылась, и в подвал заглянул мужчина могучего телосложения в дорогом сером костюме, кажется, дарх, вряд ли из Древних. Тряхнув гривой длинных, скрывающих половину лица, русых волос, дарх довольно улыбнулся и произнес негромко, глядя куда-то мимо Михаила.
– О, вот и еще один. Ну, и чего стоишь?
Точно дарх. Незнакомец говорил по-немецки, но Михаил его прекрасно понимал. Это случалось, только когда между собой общались дархи. Был бы незнакомец человеком, Михаил не понял бы ни слова.
– Пытаюсь понять, куда я попал, – ответил Михаил, выходя из круга.
Немец на секунду задумался, затем ткнул в гостя указательным пальцем с богатой золотой печаткой на нем и произнес утвердительно:
– Русский.
– Ну да, – согласился Михаил.
– Имя есть? Или так русским и звать? – небрежно осведомился немец.
– Михаил.
– А я Давид.
– Еврей? – словно в отместку спросил Михаил.
На самом деле вопрос сорвался с его языка совершенно машинально, для поддержания беседы.
– Почему? Немец, – нахмурился Давид. Действительно, почему Давид обязательно должен быть евреем? Обычное имя.
Решив замять тему, Михаил задал новый вопрос, весьма насущный, надо сказать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Еще есть дед Андрей. Он живет в Вятовке, в паре километров отсюда. Но с ним тоже проблемы – он вроде бы на нашей стороне, но вмешиваться не желает. Выбрал путь человека и упорно его придерживается. Никто деда не винит, но уж слишком фанатично он относится к своему выбору. Наверно, очень боится снова вернуть Изначальную Суть, поэтому будь с ним поосторожнее. Неизвестно, как он отреагирует на твое появление. Впрочем, человек он не плохой, хотя мне иногда кажется, что Тьмы в нем гораздо больше, чем Света. Но это мое личное мнение, ты к нему прислушиваться не обязан. Разберешься сам. Хотя, надеюсь, общаться с Андреем тебе не придется и тебя встретит Дайлана. Она ведьма, из Древних. Я всегда немного побаивался ее, но ей ты можешь доверять, как самому себе. Она Проводник. Что это такое, она объяснит сама. Главное, дождись ее, прежде чем уехать. Или хотя бы свяжись с Андреем. Расскажи о своем решении. Каким бы оно ни было – они поймут и простят. А ты прости меня. Прости, если сможешь, десять лет молчания, но если ты станешь Хранителем, то поймешь меня. Об этой войне трудно молчать, но еще труднее рассказывать. Мать меня не поняла. И не простила. Надеюсь, ты сможешь убедить ее. Прощай, брат.
Р. S .
Не бойся Того, Что Живет На Чердаке. Оно много шумит, но по сути своей совершенно безобидно. Постарайся подружиться с ним сразу».
Борис отложил письмо, растерянно посмотрел в тайник, где лежал мешочек с алмазами, способный обеспечить ему безбедное существование до самой старости. Но до старости еще надо дотянуть, учитывая, что он самым неожиданным образом попал на передовую тайной войны каких-то свихнувшихся магов, не поделивших что-то много лет назад. И хотя он не верит в существование магии, сегодня ему представили все доказательства обратного. Даже не спросив, хочет ли он знать это. Ай да Виктор! Хорошее завещание оставил любимому брату, нечего сказать.
Зло отбросив письмо, Борис встал и прошелся по комнате, пытаясь правильно и спокойно осмыслить прочитанное. Послание Виктора придавало картине безумия, происходящего с Борисом, некий осмысленный вид, при этом, как и прежде, не объясняя всего. Умный ход. Теперь он уже мог кое-как ориентироваться в происходящем и даже знал, что конкретно сейчас от него требуется. Не высовываться из дома и решить для себя, готов ли он стать Хранителем. Но при этом он так и не узнал ничего существенного. Все главные секреты и правила содержатся в книге «Откровения Силиорда», которую невозможно прочесть, не надев на шею загадочный амулет «Глаз Мира». Если он бросит все и уедет прямо сейчас, то будет обладать лишь разрозненными крупицами информации. Чем-то очень похожим на бред фантаста, а бред, как известно, забывается очень быстро. Через пару лет он будет вспоминать о случившемся, как о дурном сне, если будет вспоминать вообще. Бориса не покидала уверенность, что стоит ему только уехать отсюда, как он вообще перестанет воспринимать нынешние события как реальность.
Если же он решится пойти по стопам брата, какая судьба его ждет? Бесконечные сражения? Вечная игра в прятки с более сильным и опытным противником? Страх однажды ошибиться, сделать неверный шаг и оказаться на перевернутом кресте с пригвожденными руками и ногами? При этом всю жизнь, возможно весьма недолгую, придется провести на этом проклятом хуторе в компании с лесным зверьем и шумным Тем, Что Живет На Чердаке. Веселая перспектива. Но самое главное, он так до сих пор и не понял, за что должен сражаться, рискуя своей жизнью. И за что погиб его брат. Речи о Свете, Тьме и жизни на Земле были пока слишком поверхностны и пространны. Исходя из услышанного от Андрея и прочитанного в письме Виктора, Борис пока не мог сделать достаточно емких выводов. Кроме, наверное, главного – две враждующие группировки магов никак не поделят власть на планете. И продолжается этот маразм уже достаточно долгое время. Возможно, он заблуждался, но разъяснений пока ожидать было неоткуда. Единственный носитель знания, Андрей, зачем-то уехал к себе домой, но обещал вернуться и все рассказать подробно.
Оставалось только ждать. И надеяться, что до возвращения колдуна на хутор не заявятся новые незваные гости. А если даже заявятся, то это будут не бритоголовые подис, ищущие своих пропавших товарищей.
И еще Борис надеялся, что Андрей привезет хоть немного еды. Желудок временно смирился с вынужденной голодовкой, но долго это продолжаться не могло. Сейчас, сидя в пустынном доме с привидениями, парень помимо всего прочего задавался только одним вопросом: ну почему он не вытащил авоську с продуктами, забытую Андреем на заднем сиденье сгоревшего «ауди»?
12
Дархи Тьмы не любили день.
Естественно. На то они и дархи Тьмы.
Впрочем, они свободно перемещались при свете дня, который не причинял, да и не мог причинить им никакого вреда. Они ведь не какие-нибудь вампиры из глупых сказок, в конце-то концов. Они не кричали от нестерпимой боли, их тела не покрывались чудовищными ожогами и не рассыпались прахом. Но вот использовать свою магию днем Темные могли лишь ограниченно и с излишними энергетическими потерями, ибо темная сила растворялась в слепящих лучах солнца, несущего Очищающий Свет. Только самые старые, именуемые Древними, прожившие не одну сотню лет, обладали достаточной мощью и опытом, дабы эффективно пользоваться своей силой в любое время суток и при любой погоде. Но таких были единицы. И Михаил был не из таких.
Больше всего, как и другие молодые дархи, он ненавидел использовать днем «Шаг света» – заклинание мгновенного перемещения в пространстве. Несмотря на название, заклинание не имело определенной полярности. Просто считалось, что с его помощью дарх преодолевает необходимое, ему расстояние за то же время, что и свет. Говоря современным языком – движется со скоростью света. Правда, научно никто и никогда этого не проверял. Да и какая, собственно, разница, с какой скоростью на самом деле движется существо, способное исчезнуть в ярчайшей вспышке на одном континенте, чтобы через мгновение появиться в такой же ослепительной вспышке на другом, за тысячи километров от места старта.
Даже во тьме ночи, на пике силы заклинание отнимало у Михаила, как, впрочем, и у любого другого молодого дарха, невероятное количество энергии, заставляя чувствовать себя опустошенным и беспомощным. И дело здесь было даже не в накопленном опыте. Просто с годами тело дарха начинало вырабатывать большее количество собственной жизненной силы, так необходимой любому обитателю Тесила для сотворения заклинаний. Поэтому для Михаила, ставшего дархом чуть больше года назад, «Шаг света» приравнивался к пятикилометровому кроссу, спрессованному в одно короткое мгновение, а для Сатико Акутагавы, рожденной в маленькой глухой деревушке задолго до прихода в Японию европейцев, – не более чем стометровка. Но даже Сатико ненавидела «шагать» днем. Что уж говорить о молодняке.
Сейчас у Михаила просто не было выбора. Связываться снова с Антуаном и его бешеным оборотнем Сатико ему совершенно не хотелось. Парню просто повезло, что девица оставила его в живых. Она с легкостью могла выпотрошить Михаила и бросить прямо там, на лестнице. Об оборотнях, особенно Древних, ходили всякие слухи, которым он склонен был верить. А то, что, будучи еще и эмпатическими вампирами, оборотни питались не только жизненной силой, но и эмоциями, знали даже самые молодые дархи. Именно «поэтому оборотни так любили терзать свои жертвы, прежде чем убить. С болью в мир выплескивалось довольно большое количество эмоциональной энергии, которую могли усвоить лишь некоторые виды тварей сумеречного Тесила. И оборотни были одним из этих видов. Становиться пищей другого дарха Михаил не хотел. Он собирался прожить долгую и счастливую жизнь, наслаждаясь каждым ее мгновением и ощущая свое превосходство перед мелкими тварями, именуемыми людьми. Тем более что уже очень скоро все здесь будет принадлежать таким, как он. Безвозвратно. И, возможно, именно поэтому сейчас его присутствие требовалось в указанном Сатико месте.
Каким образом, используя «Шаг света», дарх попадает именно в то место, которое ему необходимо, Михаил так до конца и не понял. Его наставник Антуан говорил что-то об информационных полях Тесила, позволяющих, словно на карте, задавать точные координаты перемещения, используя для этого силу своего воображения. Но он так толком ничего и не понял. Впрочем, как и большинство дархов, постоянно использующих «шаг». Чтобы пользоваться телевизором, не обязательно знать, как он устроен. Достаточно просто включить его в сеть и выбрать нужный канал. Так и Михаил. Место, в которое он должен был прибыть сейчас, было ему совершенно незнакомо. Поэтому дарх просто прочел руну, изображенную в записке, переданной ему Сатико. Вернее даже не прочел, ибо его навыки чтения рун были пока весьма скудны, а просто запомнил ее и мысленно представил в нужный момент. Одно короткое слово-символ, которое он прикрепил к заклинанию, когда формировал его. И через мгновение Михаил оказался на месте.
Как и раньше, дневное перемещение оказалось крайне болезненным и изнуряющим. Словно его действительно заставили пробежать кросс, а после финиша еще и окунули в чан с кипятком. Он едва удержался на ногах, непроизвольно сгибаясь и вскрикивая от нестерпимой боли. Воздуха не хватало, кожа горела, словно была обожжена, мысли путались, а перед глазами весело прыгали оранжевые кляксы. Все было как всегда. Проклятое солнце! В момент перемещения темный дарх наиболее уязвим для светила. Дневной свет, пробравшись в самые потаенные уголки тела Михаила, растворил слишком много Тьмы, а вместе с ней и темной силы дарха. Сейчас он чувствовал себя беспомощным, как… Нет, не как младенец. Как человек. Весьма неприятное ощущение.
Дав себе пару минут, чтобы хоть немного прийти в норму, Михаил огляделся. Сейчас он стоял на большой, метра три в диаметре, базальтовой плите округлой формы, с выжженной, а точнее выплавленной, на ее гладкой поверхности гигантской руной. Той самой, которую он отобразил в своем заклинании. Стандартные рунные врата. Каменный диск послужил одновременно маяком и посадочной площадкой для «шагающего» дарха. По-другому Михаил никогда бы не нашел этого места.
Сами рунные врата располагались в полутемном, совершенно пустом и, возможно, именно поэтому довольно просторном подвале. На одной из стен, под самым потолком, находилось узкое, больше похожее на широкую щель, окно, стекло которого было густо замазано черной краской, мешающей дневному свету проникать в помещение. На противоположной стене, на высоте полутора метров располагался выход из подвала – тяжелая стальная дверь, сейчас приоткрытая, к которой вела отлогая решетчатая лестница с проржавевшими перилами. Вот, собственно, и все. Грустное зрелище. Пока Михаил осматривался, пытаясь сообразить, что же делать дальше, стальная дверь бесшумно приоткрылась, и в подвал заглянул мужчина могучего телосложения в дорогом сером костюме, кажется, дарх, вряд ли из Древних. Тряхнув гривой длинных, скрывающих половину лица, русых волос, дарх довольно улыбнулся и произнес негромко, глядя куда-то мимо Михаила.
– О, вот и еще один. Ну, и чего стоишь?
Точно дарх. Незнакомец говорил по-немецки, но Михаил его прекрасно понимал. Это случалось, только когда между собой общались дархи. Был бы незнакомец человеком, Михаил не понял бы ни слова.
– Пытаюсь понять, куда я попал, – ответил Михаил, выходя из круга.
Немец на секунду задумался, затем ткнул в гостя указательным пальцем с богатой золотой печаткой на нем и произнес утвердительно:
– Русский.
– Ну да, – согласился Михаил.
– Имя есть? Или так русским и звать? – небрежно осведомился немец.
– Михаил.
– А я Давид.
– Еврей? – словно в отместку спросил Михаил.
На самом деле вопрос сорвался с его языка совершенно машинально, для поддержания беседы.
– Почему? Немец, – нахмурился Давид. Действительно, почему Давид обязательно должен быть евреем? Обычное имя.
Решив замять тему, Михаил задал новый вопрос, весьма насущный, надо сказать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67