Судлил сказала
удивленно:
- Что это значит?
- Свадебная церемония, - спокойно сказал Модьун.
Он объяснил, что во время ареста смотрел по телевизору несколько
драм, и в заключение добавил:
- Фильмы наскучили мне, и я перестал их смотреть. Но пары животных
делали так. - Он пожал плечами, как часто делал Дуулдн. - Я запомнил
некоторые детали.
- Значит, я теперь твоя жена? - заинтересованно спросила Судлил.
- Да.
- Ну, - неуверенно сказала она, - я думаю, что при таких
обстоятельствах...
- Конечно, - сказал Модьун, - так как мы собираемся заниматься
сексом.
Она кивнула и отвернулась.
- Посмотрим, как выглядит дом людей через три тысячи лет.
Модьун не возражал. Он шел за ней из комнаты в комнату, и все здесь
выглядело намного красивее, чем описывали обучающие машины. К трем
спальням примыкали ванные. Стофутовая гостиная. Большая столовая. Кабинет.
Несколько небольших спален для животных с отдельными ванными, две комнаты,
назначение которых было неясно, и столовая с автоматическим оборудованием.
Машины не могли передать красоту мебели. Все было сделано из
неразрушающихся пластмасс и очень искусно. Форма поверхностей по-разному
отражала свет. Давно умерший мастер добился, чего хотел: мерцающее
палисандровое дерево в одной спальне; впечатление старины - в другой.
Небольшие резные диваны из тикового дерева в большой комнате. В той же
комнате были удобные кожаные кресла и пышные китайские ковры и драпировки,
которые выглядели гобеленами.
Молодожены ходили из комнаты в комнату, и Судлил чувствовала, что
всем довольна. Наконец, они пришли в столовую, и Судлил сказала
многозначительно:
- Нам даже не нужно выходить из дома, чтобы поесть.
Модьун понимал ее. Но ему казалось ошибкой не обратить ее внимание на
отрицательные аспекты.
Женщина продолжала:
- Как ты знаешь, во время роста мы подверглись некоторой необходимой
деградации. Еда и последующее избавление от отходов. Качественный сон,
который требует времени. Необходимость стоять и сидеть - это все
неприятно. Но, тем не менее, мы здесь. Поэтому можно делать все эти вещи
по крайней мере в уединении нашего жилища.
Модьун медлил:
- Мы должны помнить, что Нунули, вероятно, теперь знают, где я
нахожусь, и, может быть, узнали, что ты тоже здесь.
- С исторической точки зрения, - сказала Судлил, - понятно, что эти
вопросы не касаются женщин. Так как мы вернулись на более низкий
эволюционный уровень, ты тоже не должен думать о таких деталях.
Модьуна вдруг осенило. Судлил всегда ценили за женскую точку зрения.
И, очевидно, у нее было время, чтобы обдумать свое новое состояние. Теперь
она демонстрировала новую философию. Интересно. Но она не учитывала, что,
если Нунули займутся ею, то их давление на нее будет таким же сильным, как
и на него.
Женщина заглянула в несколько шкафов. Наконец, довольная, она
посмотрела на Модьуна.
- Мы осмотрели дом, - сказала она. - Что мы будем делать дальше?
Модьун объяснил, что он хотел, чтобы они совершили кругосветное
путешествие. Но он предполагал, что они подождут несколько дней, - он
хотел подождать, пока не истечет срок его наказания, но не сказал этого
прямо. Судлил терпеливо слушала, пока он говорил, а потом сказала:
- Хорошо, но, что мы будем делать сегодня?
Модьун не растерялся, он просто приспосабливался к тому, что ей
необходимо чем-то заниматься.
- Мы можем заняться такими же философскими рассуждениями, как вели за
барьером, - сказал он.
Она прервала его дрожащим голосом:
- Мысли не имеют особой ценности для этого тела.
Модьун продолжал:
- Мы можем посидеть, полежать, почитать книги о животных в кабинете,
а потом пообедать. А потом, может быть, посмотреть телевизор. А потом,
конечно, пойти спать.
- Ты имеешь в виду, просто посидеть?
Поразительная реакция. Когда она говорила, то видела его лицо. И
должна была понять, что для него это тоже проблема. Помедлив, она сказала:
- Я чувствую в своем мозгу... возбуждение. Как будто все эти
нейтральные отделы, которые контролируют движение, подвергаются влиянию
каждого моего взгляда и особенно звука. То же происходит при прикосновении
к моим ногам, когда ветерок гладит мою кожу. А обоняние и вкус заставляют
меня чувствовать себя неловко. Но я хочу двигаться.
Она посмотрела на него.
- Хорошо?
Модьун терпеливо улыбался, пока она не закончила.
- Ты могла заметить, что эти чувства усилились после того, как ты
вышла за барьер. Прекрасно и знакомо. Пути нервных импульсов давно
проложены. Но здесь, - он посмотрел вокруг, - дом, город, люди - все новое
и возбуждает, несмотря на то, что это обычные вещи. Ты должна понять: это
импульсы тела, а тело должно управляться философски идеальным разумом.
Закрывай глаза как можно чаще. Если это не помогает, то вставай и танцуй,
как животные. Во время ареста я часто делал это, особенно, если звучала
определенная музыка.
По выражению ее лица Модьун видел, что его слова вызвали в ней
реакцию сопротивления, подобную той, которую она обнаружила, столкнувшись
с обонянием и осязанием. Тогда он поспешно добавил:
- Может быть, у тебя есть предложения?
- Почему бы нам не заняться сексом? - ответила она. - У животных это
обычно занимает около полутора часов. Так мы проведем время до обеда. А
после того как мы поедим, можно будет решить, что делать вечером.
Модьуну казалось, что сейчас неподходящее время для секса. Почему-то
он считал, что сексом занимаются поздно вечером или рано утром. Но он уже
установил, что большое тело было для Судлил слишком сильным переживанием.
"Ну, хорошо", - подумал он.
Когда он вел ее через самый длинный овал в самую большую спальню, он
добродушно заметил:
- Дода верит, что исторически, пока мы окончательно не стали людьми,
только некоторые святые люди могли вообще обходиться без полового акта.
Очевидно, что бы ни сделали Нунули, они создали в человечестве это святое
свойство; я полагаю, что это слово как-то связано с примитивной
философией. Не занимаясь сексом, мы отличались от людей-животных и смогли
подняться до настоящих людей.
Когда он закончил, у него появилась другая мысль.
- Твои гениталии, - спросил он, - очень похожи на половые органы
женщин-животных?
- Я никогда не проводила подробное сравнение, - ответила Судлил. -
Внешне, по первому впечатлению, да.
- Я взял на себя труд, - сказал Модьун, - исследовать нескольких
самок. Я мог бы сделать точный беспристрастный анализ.
- Хорошо, - сказала женщина.
- Очень похоже, - ответил он через несколько минут.
- За исключением одного, - продолжал он, - животные-женщины выделяют
большое количество масла. А у тебя я его не обнаружил.
- Я заметила, что в тебе нет признаков жесткости, которая наблюдалась
у самцов, которых мы видели. Помнишь? - сказала Судлил.
- Может быть, это явление возникает, как следствие активности, -
сказал он. - Давай лучше начнем.
Попытка заняться сексом вскоре поставила обоих в тупик. Они вертелись
в постели, были слегка шокированы физическим соприкосновением с кожей друг
друга, вздрагивали, отступали, но решительно не проявляли любопытства.
Наконец, обескураженные, они отодвинулись друг от друга.
Вскоре Модьун заметил:
- Кажется, животные находятся в особом состоянии возбуждения.
Действительно, тогда присутствовал неприятный запах. У нас не было такого
возбуждения, и я чувствовал только слабый запах пота.
- Когда твои губы были против моих, - сказала женщина, - ты выделял
слюну, она увлажняла мой рот и это было очень неприятно.
- Я думаю, было бы нелепо, если бы сухой рот касался сухого рта, -
оправдывался Модьун.
Она ответила не словами, а подвинулась к краю кровати, опустила
загорелые ноги на пол и села.
Она начала одеваться. Через минуту на ней были брюки и блузка. Когда
она наклонилась, чтобы обуть туфли, сделанные из кожи животных, она
сказала:
- Так как это заняло меньше времени, чем я думала, я прогуляюсь. Что
ты будешь делать?
- Я полежу здесь с закрытыми глазами, - сказал Модьун.
Пока он говорил, она прошла в дверь и исчезла. Он слышал ее
удаляющиеся шаги по толстому ковру, потом далекая входная дверь открылась
и закрылась.
Прошло немного времени.
Когда спустились сумерки, Модьун оделся, прошел в столовую и поел.
Потом, удивленный, он вышел из дома и огляделся в поисках женщины. Он
видел дорогу, которая поворачивала внизу к городу. Вся дорога не была
видна с того места, где он стоял, но на улице зажглись огни, и он видел,
что Судлил нигде нет.
Модьун вспомнил ее отказ питаться в общественной столовой и подумал:
- Она скоро проголодается и появится.
Он вернулся в дом и лег; он начал привыкать к этому во время ареста.
Через несколько часов наступило время идти спать.
Судлил все еще не было.
"Ну..." - думал он. Но терпел. Очевидно, женщина решила исследовать
город в первый день. Он вспомнил ее потребность в движении. Очевидно, это
чувство продолжало управлять ею.
Он разделся, лег в постель и уснул.
Где-то темной ночью раздался взрыв.

12
В долю секунды катастрофы все человеческие существа, находившиеся за
барьером, автоматически выдали массовое мысленное сообщение, что делать.
Модьун получил это сообщение.
Каждый из людей автоматически сразу осознал угрозу и две
альтернативы: сопротивляться или нет. И невероятным было то, что никто,
кроме Модьуна, не смог решить такие вопросы.
Его политика пассивного принятия правил людей-гиен и Нунули была
единственной определенной мыслью. И во время роковых миллионных долей
секунды, когда они еще могли бы что-то сделать, эта предписанная схема
поведения смешалась с тем, что в другое время могло оказаться естественной
реакцией.
Какой бы была эта естественная реакция, никто никогда не узнает.
Мгновение, когда еще что-то можно было сделать, пролетело слишком быстро
для того, чтобы единое психическое пространство успело отреагировать.
И это мгновение ушло навсегда.
В предпоследний момент появился слабый намек на то, что все люди
просто сказали друг другу: "Прощайте, дорогие друзья", а потом...
Мгновенная ночь.
Модьун сел на кровати и сказал:
- Боже милостивый!
Пока он произносил эти слова, он вскочил с кровати, включил свет. И
когда стал что-то понимать, он уже стоял в ярко освещенной гостиной. Потом
он осознал, что его правая нога дергается и что он чувствует слабость. Его
ноги и бедра отказывались двигаться, поэтому он опустился на пол,
повалился на бок, ноги его подергивались, и он весь дрожал.
В это время ему было даже трудно смотреть. Перед глазами от
напряжения появилось пятно.
- Ради Бога, что происходит?
Он почувствовал жар. Его глаза, лицо, тело стали теплыми, потом
горячими. Это было удивительно и происходило автоматически.
Вода. Ему страшно хотелось воды. Спотыкаясь, он прошел в столовую.
Стакан, который он держал, дрожал в руке. Он держал его, расплескивая
содержимое, потом поднес стакан к губам. И тогда он почувствовал его
прохладную влагу, которая текла по подбородку, на обнаженную грудь, а
потом по ногам.
Благодаря влаге и прохладе к нему вернулся рассудок, и он смог
осознать свои чувства.
Гнев.
Это мгновенно указало самое важное направление: главная мысль
захватила свободно плывущие ощущения его разума.
Так как им двигала ярость, он побежал назад в спальню и впопыхах
набросил на себя одежду. Облачение в одежды задержало его. В нем росло
бешенство. Наконец, Модьун выскочил из дома и побежал вниз по дороге.
Когда он подбежал к шоссе и к нему подъехал незанятый автомобиль,
Модьун с опозданием понял, что не чувствовал мозга Судлил в общем течении
мыслей в момент катастрофы. Всю дорогу он ощущал ее отсутствие, которое
обескураживало его.

13
За исключением огней на улице и ярко освещенных зданий вокруг царила
кромешная тьма. Автомобиль Модьуна остановился перед компьютерным центром.
Модьун медленно выбрался из автомобиля. Его бурная внутренняя реакция
значительно ослабела. Он даже начал критически оценивать свое положение.
Его реакция казалась ему полудетской.
Тем не менее он целеустремленно вошел в здание. Хотя, в
действительности, он не представлял себе ясно, как собирается действовать
после того, что случилось.
Нунули, который вскоре появился из-за машин, был не тем существом, с
которым Модьун разговаривал раньше, и Модьун сразу это понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26