Не успел я сесть, как он быстро и захлебываясь заговорил:
– Да ведь сказал я уже все, господин дознаватель, Силы свидетели, все сказал, и про грибы, и про тех, кто их готовил, и про тех, кому я их сбывал. Больше ничего за мной нет. Чист, как эльфийская дева...
Я молча опустился в кресло, положил перед собой стопку бумаги, активировал ручку-самописку, нахмурил брови и впился в преступника суровым и, надеюсь, проницательным взглядом.
– Имя?
– Рах ин Рорхон, господин дознаватель.
– Фамилия?
– Гуссос да сое.
– Род?
– Вот этого не знаю, родовой анализ на чистоту крови результатов не дал.
– Значит, безродный.
Рах ин Рорхон Гуссос да сое скривился, но промолчал. Спорить с дознавателем – самому себе могилу рыть. Я молча продолжал сверлить его взглядом, не зная, с чего начинать. И он завелся по новой:
– Да ведь сказал уже все я. И где брал, и кому отдавал...
Я скривился:
– А квитанция у тебя откуда?
– О! Ну, это ж совсем чисто. Хотя я понимаю, что с вашей точки зрения, не совсем честно. Еще бы, за один грош, да на такие харчи. Но поймите меня, господин дознаватель, – когда тебя прессуют тролли-смертники Угыт-Джая, лучше отдать все и использовать все. Да, я воспользовался этой квитанцией. Но если серьезно, то она моя...
Я не мешал ему журчать и изливать душу, вспоминая второй раздел курса «Ведение дознания» и пятый «Работа с подозреваемым». Но когда он замолчал, я уточнил:
– Так откуда у вас эта квитанция?
– О! Вас интересует квитанция? Но это ж была вроде как шутка. Я, конечно, все расскажу, но надеюсь, что мне это зачтется.
– Вы сначала рассказывайте, а что кому зачесть, это суд решит. – Мне самому понравились эти слова, так веско и значительно они прозвучали.
– Хорошо. Значит, есть у меня один постоянный клиент. Ну, вы понимаете, о чем я... Так вот, подсел он хорошо, не соскочить. Темный эльф из высоких...
– Имя?
– Я уже говорил. Рах...
– Не ваше имя. Имя клиента.
– Темного эльфа?
– Да.
– Илалис Лиолатинд. Но мы его звали просто Лис. А ему, когда подсел, стало все равно... Так вот, не знаю, в какой крутой конторе он пашет, но платят им там ну очень-очень прилично. И узвар он всегда самый лучший покупал, да еще в таких количествах, что я удивлялся – он что, всю контору угощает?
– Узвар?
– Ну, мы так называем продукт перегонки грибов. Коротко и ясно.
– Значит, этот самый Лис всегда покупал самый лучший узвар и в большом количестве?
– Так об этом я и толкую. А вы фиксируете, что я добровольно сотрудничаю с дознанием? А то ведь в Свободной это все неподсудно. Я ж его не силком или тайно на иглу сажал, а так одна сознательная личность сделал одолжение другой сознательной личности...
– За деньги. – Я надеялся, что мой голос холоден как лед. – Дальше.
– А что дальше-то? Ну, заявился он недавно, и вижу я, ему уже край. Совсем без дозы доходит, тощий, глаза ярко-красные, кожа серая, складками висит, и руки трясутся. Ну и стал умолять в долг поверить. Вот, мол, закончат они работу, так сразу за все и рассчитается, а сейчас он, мол, без дозы работать не может – тонкости восприятия не хватает...
– А ты?
– А я говорю, что в долг только идиоты верят или уж совсем извращенцы какие. А я ж так этим зарабатываю. Ну, он рыдает, головой об стенку бьется, что хошь, говорит, бери, но хоть три дозы дай. А что у него есть-то? Мог бы, так бы расплатился, а не паясничал. Ну и решил я пошутить. Спрашиваю – а что предложить-то можешь? Он помялся, помялся и говорит: «А хочешь душу себе получить?» Ну, я отвечаю – что, мол, даст мне твоя душа, да еще вопрос, есть ли она у грибных... А он на пол сел и говорит: «Да нет, не мою, а просто – чью-нибудь?» Ну, думаю, совсем крыша поехала у бедняги. И спрашиваю: «Какая мне с этого польза?» А ему, видимо, и в голову не приходило так на это посмотреть. Они, эльфы, и вообще-то не очень, а этот так совсем крышей тронулся. Вот я ему и объясняю: «Ну, посуди сам, мне-то что с этой души?» – «Тайны мироздания». Ну, я объяснил ему, где я эти тайны видел и что там с ними делал, и уточняю: «А что-нибудь поматериальнее она может?» Он так задумался, сопли по лицу размазал и отвечает, что может, мол, наверное, один грош принести. Вот тут я и решил пошутить, говорю, что пусть этот грош будет из подвалов Государственного Казначейства, то есть чистый еще, чтоб ничья рука его не касалась, ну, в обращении не был. Девственный грош в общем. Ну, он всеми силами поклялся, а назавтра принес мне грош. У меня как раз знакомые ребята заправлялись, ну я и попросил проверить – точно, девственный. Отдал я ему четыре дозы, но он еще и расплатиться по тарифу обещал... А тут вы.
– А грош где?
– Грош-то сейчас хранится здесь, вместе с моими вещами, я его на брелок для ключей приспособил. Говорят, такая вещь – к большим деньгам.
– А адрес Лиса?
– О, молодой человек... мы в нашем деле адресов не спрашиваем. Работает он где-то в Свободной, а больше я не знаю ничего. У нас ведь как – меньше знаешь, крепче спишь.
Я едва-едва дождался, когда его уведут, и потребовал передать мне грош-брелок. После чего, сидя в кабинете дежурного, около двух часов заполнял всякие бумаги. Но я не сдался. Из тюрьмы я вынес протокол допроса, в котором были имя темного эльфа Лиса и брелок с монеткой в один грош. Дежурный предлагал подвезти меня и обратно, но я отказался: лучше уж на трамвае, чем на тюремном лимузине. После Хаос-лабиринта очень уж хотелось свободным воздухом подышать.
Так что в гостиницу свою я попал уже после обеда. Зуфа, разумеется, с утра ушла на работу, так что смог и принять ванну, и переодеться в цивильное. А потом остановил извозчика и рванул в Департамент Ценных Кадров, резонно рассудив, что Ним Кравлин может еще несколько часов подождать, а вот Зуфа – нет. Однако около входа в департамент меня поджидали. И, увидев у входа сидевших на корточках четверых орков, я очень пожалел, что оставил оружие в конторе. Но трамвай уже ушел, а орки встали и не спеша направились ко мне. Впереди шел пожилой коренастый орк в темных одеждах, затем вчерашняя троица в ярких жилетах да при золотых зубах, часах и цепях, только вот вид у них был унылый, что ли... В общем, отступать было некуда, и я с независимым видом пошел им навстречу, надеясь так же независимо пройти мимо и юркнуть в двери департамента. Остановил меня пожилой.
– Маладой чэлавек, пагады, да?
– Слушаю вас. – Я усиленно делал вид, что никого не узнаю. Трое, впрочем, тоже.
– Пагаварыть нада...
– Извините, уважаемый, я тороплюсь.
– Э-э, куда тарапиться, на тот свет всэгда успеем...
Мне этот намек не понравился, и я промолчал, только вопросительно посмотрел на него.
– Аны тэбя вчера искали, бальших людэй пабэспокоили, и только самый бальшой из бальших людэй сказал, и не им, а мнэ, чтоб нэ лэзли, куда нэ нада, панымаэш, да? Аны сэгодна хатэли тэбя ждать, гдэ ты работаэш или живеш. Аны не нашли. А мнэ сказали – не лэзь, плохо будэт. Мнэ редко такое гаварят, но кагда гаварят, то так оно и ест. И я подумал, что к нашэй дэвачке ты придешь. И я с ними тэбя здэсь жду. Аны маладые ещо, гарячие, глупые, панымаэш, да? Ты их прости! Да? Сахри – мой правнук, болше никого нэт, панымаэш? Иди суда, Сахри...
Самый здоровый, тот самый, златозубый, покорно опустив голову, подошел к старику. Тот дотянулся, вцепился ему в ухо.
– Он глупый, кров играэт. Я его в город взял, думал – паумнээт. Прости, да?! Я его сам выпорю.
Я думал, что старик смеется, но глаза у него были серьезными, и так неловко мне все это было, что я махнул рукой:
– Ладно, только пусть они к Зуфе не лезут.
– Нэ будут лэзть. И ныкто нэ будэт. А он, пока нэ паумнээт, на жэнщин глаза нэ паднымэт. Спасыбо тэбэ, да? За мной долг будэт, нэ отдам – на всом роде долг. – Старик дернул здорового за ухо еще раз. – Пашли, сапляк, учис мужчыной быть.
И все четверо не спеша зашагали по улице, а я открыл дверь в департамент и наконец-то вошел туда. Зуфа обрадованно заулыбалась, увидев мое лицо в окошке справочной.
– Айше, привет! А мне и переезжать-то не надо, сегодня сюда наши старейшины приходили, извинялись за тех баранов, что вчера пристали.
– И что думаешь, им можно верить?
– Ты что, это ж старейшины родов. Этих баранов из Вельдана теперь в их деревни отправят. У нас слово старейшин – закон, так что все в порядке теперь.
– Ну и хорошо, а то уж я думал – куда ты переедешь.
– Да я б нашла куда, у нас здесь девчонки дружные. Вот только кому ж охота совсем уж от своих отрываться. А ты чего такой озабоченный?
– Да я ж ехал помогать тебе с переездом.
– Ой, да ты обо мне не беспокойся, ты лучше о себе подумай. И не всякой здесь доверяй...
– Ты ж не всякая.
– То я, а то кто знает, за кого ты еще заступиться полезешь. Ты ж зеленый совсем, хоть и третьего уровня...
Я вздохнул. Не хотелось признаваться, но, наверное, в чем-то она была права.
– Ну ладно, если я не нужен, то я на работу. А то обед скоро кончится.
Она вздохнула:
– Ну, иди...
– А когда тебя можно будет встретить?
– Ну, не знаю, я вообще-то девушка занятая...
Я так и сник. Не знаю уж с чего, но я себе и в самом деле кое-что успел вообразить. Но тут она продолжила:
– Но вообще-то меня после работы проводить можно. – И она улыбнулась, да так, что я не мог не улыбнуться в ответ! Но вот встретить ее после работы... Хотя...
– Слушай, Зуфа, вот ты в справочном работаешь...
– Ну?
– Вот, допустим, такой гипотетический случай...
– Какой-какой?
– Ну, придуманный и никак не связанный с моей работой.
– А-а, понятно. Давай свой случай, не связанный с работой. Я уже поняла, что ты весь такой насквозь секретный, хоть и зеленый.
– Ну в общем, если тебе вдруг, зная имя и фамилию, нужно в Вельдане человека разыскать, то что б ты стала делать?
– А мне это очень нужно? – Она снова улыбнулась.
– Очень.
– Для работы?
– Да. – Я кивнул, потом нахмурился. – То есть не...
– Ну ладно. Какая раса?
– А это важно?
– Конечно. У каждой расы разные критерии поиска. Нас ищут по родам, гнумов – по территориальной принадлежности, вас, людей, – по фамилии, троллей – по породе...
– А эльфов?
– Каких?
– Темных.
– Вообще-то и темных, и светлых эльфов ищут по имени. Они имен не меняют, прозвищами не пользуются. Да и само имя используется только один раз, так что с ними проще всего. Давай сюда имя, я в центральную справку отправлю, у меня там подружка.
– Илалис Лиолатинд.
– Ага, понятно.
Тремя пассами она зажгла зеркало связи (откуда у них тут иномирным телефонам взяться) и защебетала вдруг на каком-то уж совсем непонятном языке. Из зеркальца ей что-то отвечали. Минут пять они так пообщались, потом она снова повернулась ко мне, прервав связь.
– Ну вот, готово. Ты уж извини, что я так долго. Эти леди, конечно, красавицы, но поговорить любят. А у меня талант к языкам. – Она что-то написала и вручила мне адрес. – Вот здесь и живет твой темный эльф.
– Ох, спасибо. Ты не представляешь, как я тебе обязан. Теперь-то я... – Я вовремя заткнул себе рот, захлопнув его.
– Что – ты?
– Ну... смогу тебя вечером проводить. И вообще – с меня самое лучшее пиво, какое выберешь.
– Ой, не обещай заранее, примета плохая.
– Да все уже, можно сказать, и дело-то закрыто. Ты умница. Я б точно не догадался через справочную узнавать.
В контору я возвращался, стараясь выглядеть как можно солиднее, хотя так хотелось пробежаться с прямо-таки ликующим воплем.
Все мои многоопытные соратники, можно сказать, сели в лужу, мотаясь по Дальним Мирам, а я, новичок, студент по переписке, пустое место, с их точки зрения, сам, лично, раскрыл это дело. Нет, разумеется, когда они вернутся, я не буду хвастаться. Я буду строг и скромен. Но вот сейчас я приду в контору и свяжусь с самим Нимом Кравлином и верну ему его драгоценный грош. А потом поеду и проведу задержание этого самого Лиса. Он-то мне все и расскажет, и до их возвращения я успею закрыть дело. Главное – это успеть до их возвращения. Ох, как ловко я уже научился ходить сквозь Зеркала – самому приятно...
Я опустился в кресло Ринель и перелистал служебный справочник. Ага, вот и телефончик Кравлина.
– Пожалуйста, попросите господина Кравлина к телефону.
– Кто его спрашивает, представьтесь, пожалуйста?
– Айше Стасский, сотрудник бригады "У". – Вот так вот, просто и скромно.
– Одну минуту, господин Кравлин сейчас вам ответит. – В трубке послышались различные щелчки, а потом чуть сонный и чуть гнусавый голос со вздохом произнес:
– Кравлин слушает.
– Ваше превосходительство, вас беспокоит сотрудник бригады "У" Айше Стасский.
– Что случилось? – В голосе явно зазвучали тревожные нотки.
– Да нет, ничего, я только хотел узнать...
– Из бригады "У" звонят по внутренней связи, чтобы сообщить, что ничего не случилось? – перебил меня Кравлин. – Ладно, выкладывайте все ваши неприятности.
– Я просто хотел узнать, сможете ли вы опознать пропавший грош? – выпалил я.
– Что?! Опознать?! Так он у вас?! Молодой человек, дайте к трубке кого-нибудь из старших.
– Не могу, старшие отсутствуют.
– Как это?
– Находятся за Гранью и на связь выйти не могут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35