— Что мы будем делать дальше? — осторожно спросил он.
Вместо ответа Ласло положил руку ему на плечо, немного развернул кресло и указал на монитор, где по-прежнему красовались Плутон с Хароном. За то время, пока на корабле менялась власть, они стали еще ближе и теперь занимали добрую половину экрана.
— Мы должны покинуть корабль, когда он достигнет точки наибольшего приближения, — сказал Ласло. — Мы разгоним нашу шлюпку в гравитационном поле двух планет и ляжем на нужный курс. Все согласно плану.
— Так ты не собирался захватывать корабль?
Ласло расхохотался:
— Не спорю, здешние порядки могли кого угодно свести с ума, и все же я не сумасшедший. Разумеется, мы воспользуемся шлюпкой, там есть все, что нам необходимо для путешествия. Системы жизнеобеспечения и навигации функционируют нормально — Амадея и Фредер лично проверили их. Кстати, тебе будет интересно узнать, что Амадея — специалист по электронике, причем высочайшего класса. Шлюпка рассчитана на сорок человек, так что нам четверым там будет вполне комфортно.
— Когда мы стартуем? — спросил Курт.
Он понятия не имел, куда намерены направится Ласло и его товарищи, но не сомневался, что его место среди них.
— Уже совсем скоро, — заверил его Ласло. — Остались последние приготовления.
Он достал из внутреннего кармана куртки несколько листов бумаги, склеенных в единый свиток, сплошь покрытый рядами машинных кодов. Ласло развернул свиток, сел за находящийся в комнате компьютерный терминал и принялся вводить коды.
Амадея и Фредер устроились рядом.
— Прежде здесь была настоящая каюта капитана и резервный терминал управления кораблем, — пояснила Амадея Курту. — Для нас это оказалось очень удобно.
— Но ведь мы должны приготовиться, упаковать какие-то вещи… — начал тот, но тут же сбился, заметив, что оба — и Амадея, и Фредер — едва сдерживают смех.
— Все уже готово, — заверила его Амадея. — Мы ждали этого момента несколько лет, поэтому у нас было достаточно времени на упаковку вещей.
Курт кивнул головой, и в каюте стало тихо. Слышны были только привычные вздохи вентиляционной системы да перестук клавиш.
— Никогда не думал, — сказал наконец Курт вполголоса, — что для того, чтобы угнать корабль, нужно просто сидеть и ничего не делать.
Амадея вновь усмехнулась:
— А ты хотел, чтобы все было, как в кино? Длинные плащи, маски, оружие? Все куда проще. Достаточно внести определенные изменения в программу. Для того, чтобы овладеть какой-то организацией, нужно просто перехватить управление системой контроля. Определенные автоматы получили определенные приказы, и на нашу шлюпку был доставлен запас продуктов, кислорода и топлива, была рассчитана соответствующая траектория и так далее. Никто из непосредственных исполнителей не поинтересовался тем, зачем это делается. Мы не преступники в старомодном смысле этого слова, мы просто противодействуем системе, используя ее же резервы. А все потому, что мы умнее, — она тряхнула головой. — Я действительно не думаю, что нас можно назвать преступниками. Скорее уж мы — авантюристы, последние из чреды славных первооткрывателей. Впрочем, об этом проще судить вам.
Курт кивнул, соглашаясь с нею во всем.
Меж тем Ласло продолжал свою работу, по монитору плыли строчки набранных кодов, на другом мониторе Плутон постепенно выплывал из тени Харона, а Харон в свою очередь готовился спрятаться за спину своего соседа. Наконец Ласло последний раз нажал клавишу «Ввод» и встал с кресла.
— Ну вот, все сделано, — сказал он спокойно, как будто только что успешно прошел очередной уровень компьютерной игры.
Прочие заговорщики также поднялись на ноги, вышли из комнаты, вызвали лифт, который доставил их на верхний ярус в предшлюзовую камеру. Шлюпка была пришвартована у шлюза, люки заранее открыты, рядом с откинутой крышкой стоял андроид. Когда путешественники погрузились в шлюпку, он закрыл и загерметизировал обе крышки люков.
Путешественники вошли в рубку космической шлюпки и уселись в кресла перед пультом управления. По сравнению с космическим кораблем здесь было довольно тесно; кроме того большая часть рубки была заставлена различными приборами и контейнерами, так что для людей оставался только узкий проход — теперь Курт ясно видел, что Ласло как следует подготовился к путешествию.
Ласло занял кресло пилота, нажал на кнопку, и большой монитор над пультом засветился: теперь они могли видеть и звездное небо, и неразлучную пару — Плутон с Хароном, занимающую теперь почти весь экран.
— Все готово? — спросил Ласло, щелкая клавишами бортового компьютера.
— Все в порядке, — отозвался Фредер.
— Тогда мы начинаем.
И Ласло нажал кнопку «Старт».
Звезды дрогнули и поплыли по экрану — шлюпка отошла от борта корабля. Ласло слегка развернул ее и запустил двигатель. На несколько секунд они нырнули в тень корабля, затем наконец оставили его позади.
— Пристегнитесь, сейчас будет небольшая перегрузка, — распорядился Ласло.
Ускорение действительно нарастало, вот оно уже достигло трех, затем четырех g. Они проскользнули над самой двойной планетой — в двух или трех миллионах километров от нее, затем Ласло сбросил ускорение до одного g и путешественники расстегнули ремни. Амадея и Фредер начали распаковывать контейнеры, проверять работу приборов, Курт старался им помочь.
— Эта шлюпка должна стать нашим домом на долгое время, — объяснял Фредер. — Здесь есть душ, маленькая кухня, вдоль бортов располагаются каюты, внизу — машинное отделение. В носовом отсеке — компьютер и система регенерации. На корме — кабина радиационной защиты, надеюсь, нам не придется ею пользоваться.
— А чем мы будем заниматься во время полета? — спросил Курт.
— У нас есть очень важное дело, — ответил ему Ласло. — Мы должны вспомнить все, что произошло во время первой экспедиции. Мы должны помочь тебе справиться с твоими провалами памяти.
— Думаешь, это получится? — вздохнул Курт.
— Обязательно получится, — заверил его Ласло. — Мы просто обязаны это сделать. Ведь ты единственный из нас, кто побывал «на той стороне».
* * *
Меня зовут Ласло Рот. В тот год, когда стартовала Экспедиция «Транс Плутон», мне было 28 лет. Спешу заметить, что здесь и далее речь пойдет не о Трансплутоне — легендарной десятой планете солнечной системы, в существование которой уже никто не верит, а об экспедиции «Транс Плутон», буквально «За Плутон», то есть за пределы самой Солнечной системы. Теперь все наше предприятие выглядит гораздо внушительнее, не правда ли? Мы планировали Великий Прыжок длиной в четыре световых года до Альфы Центавра — ближайшей к солнцу звезды. Последние исследования показали, что Альфа Центавра имеет по меньшей мере одну собственную планету — этого было достаточно, чтобы разжечь нашу фантазию, и достаточно для того, чтобы пробить решение об организации экспедиции. В то время НАСА переживало не лучшие дни. Эра Холодной войны была давно позади, а мирные государства интересовались в основном перелетами внутри Солнечной системы. Достаточно воображения оставалось лишь у ученых и журналистов, поэтому нет ничего удивительного в том, что Международный Ученый Совет и всемирный концерн Теле-Пресс, в котором я работал, в конце концов нашли общий язык. Любому было понятно, какое значение для науки может иметь подобная экспедиция. А уж наша фирма была готова сделать из всего предприятия первоклассную сенсацию. Технологии к этому моменту было развиты настолько, что корабль мог преодолеть расстояние в три четверти светового года за несколько недель, а астронавты смогли бы, находясь в состоянии гибернетического сна, длительное время выдержать перегрузку в 10 g без вреда для здоровья. Таким образом путешествие к Альфе Центавра из области фантазий перемещалось в область реальности. Оно должно было продолжаться 12 лет, но благодаря релятивистическим эффектам для участников полета оно продолжалось бы менее 11 лет. Большую часть пути астронавты находились в состоянии гибернетического сна, в дальнейшем их существование поддерживала система регенерации воздуха и воды. Разумеется, оставалось еще много трудностей и неясностей относительно плана экспедиции, но мы были полны решимости. И, самое главное, благодаря соглашению, заключенному между Ученым Советом и Теле-Прессом четверть мест в экипаже была зарезервированы за журналистами.
Публика после длительного периода безразличия снова заинтересовалась межпланетными путешествиями. Казалось, вернулись старые добрые времена Спутника и «Джемини», высадки на Луну, шаттлов, полетов на Марс и Венеру, исследований внешних планет, высадки автоматических станций на Плутоне и Хароне.
Впервые за последние тридцать лет в этой области затевалось нечто по настоящему грандиозное.
Разумеется, все старые скелеты посыпались из шкафов. Пионеры космических исследований тут же принялись обрывать телефоны организаторам экспедиции, космические медики вновь смазали маслом свои центрифуги и начистили барокамеры. Чуть позже мне пришлось с ними столкнуться, и могу сказать, что все трудности полета меркли перед испытаниями предполетной подготовки. Но хуже всего были психологи. Они пришли последними и принялись решать, кто полетит, а кто нет. При этом имейте в виду, что нормальные люди с нормальными человеческими эмоциями их не устраивали. Решительность, целеустремленность, азарт — все это не котировалось. В цене было нечто совсем иное: скудность фантазии, безынициативность, пассивность и главное — полная удовлетворенность жизнью вообще и собой в частности. Думаю, вы согласитесь со мной, что нет ничего хуже, чем провести несколько месяцев в замкнутом пространстве в компании таких вот бесцветных типов.
С самого начала было ясно, что большую часть мест в экипаже должны занять ученые и техники. Последние обязаны были позаботится о том, чтобы корабль не только благополучно добрался до Альфы Центавра, но и не менее благополучно вернулся на Землю. В результате на долю представителей Теле-Пресса осталось всего лишь одно место. И по счастливой случайности это единственное место досталось мне. Я умел гладко складывать слова, неплохо обращался с камерой, однако это умели многие из моих коллег. Важнее было то, что я не был новичком в космосе — в свое время я провел около полугода на Ио — одном из спутников Юпитера — вместе с экспедицией командора Рока. Я также трижды побывал на Марсе и пересек одну из марсианских пустынь. Кроме того, я был самым молодым среди членов редакции нашего концерна. Психологи сделали все для того, чтобы меня скомпрометировать, но Теле-Пресс проявил настойчивость. И вот одним прекрасным июньским утром мы стартовали с космодрома Калхир, расположенного высоко в горах Эфиопии, благополучно состыковались с орбитальной станцией, и через несколько часов наш корабль уже отправился к границам солнечной системы. От этой поездки у нас осталось немного впечатлений, так как мы совершили ее уже в замороженном состоянии.
Ну вот, я думаю, что для начала этого будет достаточно. Все довольны? Тогда я передаю слово следующем докладчику.
Минуточку, у меня есть вопрос. Вы действительно удовлетворены этой историей? Я, например, нет.
Почему? Что тебя не устраивает?
Ты умолчал кое о чем. Мне кажется, что мы должны быть абсолютно честными друг с другом. Мне кажется, это важно. Да и какой смысл скрывать правду сейчас, когда миновало уже столько лет?
О чем же я, по-твоему, умолчал?
Ты говорил о том, почему выбор пал на тебя. Твоя высокая квалификация журналиста, твои космические путешествия, твоя молодость. Однако ты не сказал о том, что ты был только третьим в списке.
Да, правда, в начале редакция предоставила Ученому Совету три кандидатуры на выбор, но затем…
… затем кандидат № 1 заболел.
Да, Лестер Кауфманн заболел и не смог пройти тесты.
Однако прежде он был здоров, как бык. И после вашего старта он тоже ни разу не пожаловался на здоровье. Тебе придется рассказать и эту часть истории.
Ну хорошо, я буду честен. Вы просто не можете себе представить, что чувствуешь, когда в последний момент кто-то выхватывает лакомый кусок прямо у тебя изо рта! А особенно обидно было бы проиграть этому Кауфманну! Этому проклятому рутинеру, этому писаке, который мог вести репортаж и с конкурса красоты, и с пылающего тропического острова с одинаково скучной миной. И этот человек первым увидит Альфу Центавра?! А Альфа Центавра увидит его оловянные глаза?! Я просто не мог этого допустить. Было не так уж трудно подменить его кардиограмму. Он потребовал повторить обследование, а я повторил свой трюк. Думайте обо мне что хотите, но я ни секунды не раскаиваюсь в этом поступке.
Но ты сделал кое что еще.
Что ты имеешь ввиду на этот раз?
Кандидата № 2 — Элиану Белевна.
Элиана? Ах да, Элиана! Это было просто жестоко забросить такую очаровательную девушку в мрачный холодный космос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22