Приятно, что
ты считаешь их подходящими для себя, но я не заслужил такой чести. - Здесь
он сменил инструмент и извлек холодный звук из своего кродача [кродач -
небольшая квадратная резонансная коробка со струнами из кишок животных,
смазанных смолой; играющий дергает струны ногтем или ударяет по ним
подушечками пальцев, извлекая широкую гамму спокойных торжественных
звуков; используется также для выражения презрения]. - И я никак не могу
признать в тебе веселого собутыльника, который так фамильярно обращается
ко мне своей гангой.
Смысл был ясен, Тиссел не получит животного. Повернувшись, он побежал
в сторону космопорта, а ему вслед несся клекот химеркина, но Тиссел не
остановился, чтобы послушать, адресована музыка конюшего невольнику или же
ему самому.
Предыдущий консул Объединенных Планет на Сирене был убит в Зундаре.
Нося маску Трактирного Головореза, он пристал к девушке, носившей ленту
избранницы на Празднике Равноденствия. За такую бестактность он был тут же
зарублен Красным Демиургом, Солнечным Эльфом и Волшебным Шершнем. Эдвер
Тиссел, свежеиспеченный выпускник Дипломатического Института, был
провозглашен его преемником и получил три дня на подготовку к новой роли.
Будучи человеком спокойным, иногда даже чрезмерно осторожным, он воспринял
это назначение как вызов. С помощью субцеребрального метода он овладел
сиренским языком, найдя его не слишком сложным, а потом в Журнале Всеобщей
Антропологии прочел следующее:
"Жителей побережья Титаника характеризует крайний индивидуализм, что,
возможно, является следствием воздействия окружения, не побуждающего к
групповой деятельности. Язык, отражая этот факт, выражает настроение
единицы, ее эмоциональное отношение к создавшейся ситуации, в то время как
фактическая информация имеет в нем подчиненное, второстепенное значение. К
тому же на этом языке поют всегда под аккомпанемент небольшого
музыкального инструмента. В результате необычайно трудно получить
какую-либо информацию от жителя Фана и запрещенного города Зундара. Они
угостят пришельца элегантными ариями и продемонстрируют удивительно
виртуозную игру на одном из многочисленных музыкальных инструментов. В
этом удивительном мире чужак, если не хочет, чтобы к нему относились с
презрением, должен научиться изъясняться согласно местным обычаям".
Тиссел записал в блокноте: "ДОСТАТЬ НЕБОЛЬШОЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ
ВМЕСТЕ С ИНСТРУКЦИЯМИ, КАК ИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ". Потом продолжил чтение.
"На Сирене везде и в любое время года существует изобилие, если не
избыток, продуктов, а климат мягок. Располагая запасами энергии,
свойственной расе, и большим количеством свободного времени, жители
планеты занимаются усложнением собственной жизни. Усложняется все:
специализированное ремесло, примером которого является резная облицовка,
украшающая джонки; запутанная символика, наиболее полно выраженная в
масках, которые носят все сиренцы; необычайно трудный, наполовину
музыкальный язык, удивительным образом передающий тонкие оттенки
настроений и чувств; и прежде всего фантастическая сложность
межчеловеческих отношений. Престиж, лицо, репутация, слава - все это
содержится в сиренском слове "стракх". Каждый человек имеет свой
определенный "стракх", решающий, сможет ли он, когда ему понадобится
джонка, приобрести плавающий дворец, украшенный драгоценными камнями,
алебастровыми фонарями, голубым фаянсом и резьбой по дереву, или же
получит просто шалаш на плоту. На Сирене нет всеобщем обменного средства;
единственная валюта - это "стракх"...
Тиссел потер подбородок и читал дальше.
"Маски носят постоянно, в соответствии с местной философией,
утверждающей, что человек не должен пользоваться физиономией, навязанной
ему факторами, находящимися вне его контроля, а должен иметь свободу
выбора портрета, наиболее гармонирующего с его "стракхом". В
цивилизованных районах Сирены - то есть на побережье Титаника - человек
никогда не показывает лица, это его величайшая тайна.
Ничего удивительного, что в этой ситуации на Сирене неизвестен азарт,
поскольку получение превосходства с помощью чего-то, кроме "стракха", было
бы смертельным ударом, нанесенным самолюбию сиренца. В языке Сирены нет
эквивалента слову "несчастье".
Тиссел записал еще: "ДОСТАТЬ МАСКУ. МУЗЕЙ? СОЮЗ АКТЕРОВ?"
Он дочитал статью до конца, поспешил закончить приготовления и на
следующий день сел на борт "Роберта Астрогварда", чтобы проделать первый
этап путешествия на Сирену.
Планетолет приземлился в сиренском космопорте - одинокий топазовый
диск на фоне черно-зелено-пурпурных склонов холмов. Корабль коснулся
земли, и Эдвер Тиссел вышел. Навстречу ему вышел Эстебан Ролвер, здешний
агент Галактических Линий. Ролвер поднял руку и отступил на шаг.
- Твоя маска! - хрипло воскликнул он. - Где твоя маска?
Тиссел несмело поднял ее.
- Я не уверен...
- Надень ее, - ответил Ролвер, поворачиваясь к нему спиной. Сам он
носил конструкцию из матовых зеленых чешуек и покрытого голубым лаком
дерева. На щеках оттопыривались черные жабры, а под подбородком висела
миниатюрная копия скорострельного орудия, покрашенная в черно-белую
клетку. Все в целом производило впечатление личности ироничной и
изворотливой.
Тиссел поправил маску на лице, не зная, то ли сострить по поводу
возникшей ситуации, то ли хранить сдержанность, приличествующую его
должности.
- Ты уже в маске? - спросил через плечо Ролвер.
Тиссел ответил утвердительно, и Ролвер повернулся. Маска скрывала
выражение его лица, но рука невольно пробежала по клавиатуре, привязанной
к бедру. Мелодия выражала шок и замешательство.
- Ты не можешь носить эту маску! - пропел Ролвер. - И кстати,
откуда... где ты ее взял?
- Это копия с маски, принадлежащей Полиполитанскому Музею, -
сдержанно ответил Тиссел. - Уверен, что она подлинная.
Ролвер кивнул, из-за чего выражение его маски стало еще более
ироничным.
- Она слишком подлинная. Это вариант типа, известного как Укротитель
Морского Дракона, который носят по случаю важных церемоний особы,
пользующиеся исключительным уважением; князья - герои,
мастера-ремесленники, великие музыканты.
- Я просто не знал...
Ролвер махнул рукой, дескать, понимаю.
- Ты научишься этому в свое время. Обрати внимание на мою маску.
Сегодня я ношу Свободную Птицу. Особы не слишком уважаемые - вроде тебя,
меня или любого другого пришельца с чужой планеты - носят подобные маски.
- Странно, - заметил Тиссел, когда они шли через посадочное поле к
бетонному блокгаузу. - Я думал, что человек может носить такую маску,
которая ему нравится.
- Разумеется, - ответил Ролвер. - Носи любую маску, какую хочешь -
если можешь это обосновать. Возьмем, к примеру, Свободную Птицу. Я ношу
ее, чтобы показать, что не позволяю себе слишком многого. У меня нет
претензий на мудрость, воинственность, непостоянство, музыкальный талант,
мужество или любое из прочих сиренских достоинств.
- Однако предположим, - продолжал спрашивать Тиссел, - что я вышел бы
на улицу Зундара в этой маске. Что бы тогда произошло?
В ответ он услышал приглушенный маской смех Ролвера.
- Если бы ты вышел на берега Зундара - там нет улиц - в какой-либо
маске, то был бы убит в течение часа. Именно это случилось с Венком, твоим
предшественником. Он не знал, как следует себя вести. Никто из нас -
пришельцев с других планет - этого не знает. В Фане нас терпят до тех пор,
пока мы помним свое место. Но в маске, которая на тебе сейчас, ты не смог
бы пройти даже по Фану. Кто-нибудь, носящий Огненного Змея или Громовом
Гоблина - маску, разумеется, - подошел бы к тебе. Он заиграл бы на своем
кродаче, и если бы ты не ответил на его вызов острой репликой на скараные
[скараный - миниатюрная волынка; мешочек зажимается в ладони и
придерживается большим пальцем, а остальные закрывают отверстия в четырех
трубках], он оскорбил бы тебя игрой на химеркине, инструменте для общения
с невольниками. Это самый оскорбительный способ выказать свое презрение.
Или он мог бы ударить в свой поединочный гонг и атаковать тебя немедленно.
- Я не знал, что люди здесь такие обидчивые, - тихо ответил Тиссел.
Ролвер пожал плечами и открыл массивную стальную дверь, ведущую в его
кабинет.
- На Спуске в Полиполис тоже нельзя совершать некоторых поступков без
риска нарваться на критику.
- Это правда, - согласился Тиссел, осматривая кабинет. - Зачем такая
страховка? Эти бетон, сталь...
- Для защиты от дикарей, - объяснил агент. - По ночам они спускаются
с гор, крадут, что попадется, и убивают каждого встреченного на берегу. -
Он подошел к шкафу и вынул из него какую-то маску. - Возьми ее. Это Лунная
Моль, с ней у тебя не будет неприятностей.
Тиссел без энтузиазма осмотрел маску. Ее покрывал серый мышиный мех,
по обе стороны рта торчали пучки перьев, а на лбу - пара перистых антенн.
На висках болтались белые кружевные отвороты, а под глазами висели ряды
красных складочек. Зрелище было мрачное и в то же время комичное.
- Эта маска выражает какую-то степень престижа? - спросил он.
- Небольшую.
- Я все-таки консул, - мрачно сказал Тиссел, - и представляю здесь
Объединенные Планеты, сто миллиардов людей...
- Если Объединенные Планеты хотят, чтобы их представитель носил маску
Укротителя Морского Дракона, пусть пришлют сюда подходящего человека. -
Понимаю, - тихо ответил Тиссел. - Ну что ж, если надо...
Ролвер вежливо отвернулся, когда Тиссел снимал Укротителя Морского
Дракона и надевал более скромную Лунную Моль.
- Полагаю, что смогу найти что-нибудь более подходящее в городском
магазине. Говорят, достаточно войти и взять нужный предмет. Это верно?
Ролвер критически оглядел Тиссела.
- Эта маска идеально подходит тебе - по крайней мере пока. И помни,
что нельзя ничего брать из магазина, пока не узнаешь стоимости нужного
товара относительно "стракха". Владелец потеряет лицо, если особа с низким
"стракхом" без ограничений пользуется его лучшими товарами.
Тиссел раздраженно покачал головой.
- Ни о чем подобном мне не говорили! Конечно, я знал о масках,
трудолюбии и добросовестности мастеров, но этот упор на престиж - стракх
или как там его называют...
- Это неважно, - ответил Ролвер. - Через год-два и ты будешь знать,
как следует себя вести. Полагаю, ты говоришь на их языке?
- Да, конечно.
- А на каких инструментах играешь?
- Мне дали понять, что хватит какого-нибудь небольшого музыкального
инструмента или что я просто могу петь.
- Тебя неверно информировали. Только невольники поют без
аккомпанемента. Советую как можно быстрее научиться играть на следующих
инструментах: химеркине для общения с невольниками; ганге для разговоров с
близкими знакомыми или особами чуть ниже рангом по стракху; киве для
вежливого, поверхностного обмена мнениями; зашинко для более официальных
контактов; страпане или кродаче для разговоров с особами ниже тебя - в
твоем случае, если захочешь кого-то оскорбить; и наконец на гомапарде
[гомапард - один из немногочисленных электроинструментов, используемых на
Сирене; осциллятор производит звуки, напоминающие музыку гобоя, модулирует
их, усиливает или ослабляет в четырех тональностях] или двойном камантиле
[двойной камантил - инструмент, напоминающий гангу, но звонки извлекают,
дергая или гладя струны кожаным диском, покрытым смолой] - для
торжественных церемоний. - Он на, секунду задумался. - Кроме того,
необходимы кребарин, водяная лютня и слобо - но сначала научись играть на
тех инструментах. Они дадут тебе хотя бы ограниченные возможности общения.
- А ты не преувеличиваешь? - спросил Тиссел. - Может, тебе просто
захотелось пошутить?
Ролвер мрачно рассмеялся.
- Ничуть. Но прежде всего тебе будет нужна джонка, а потом
невольники.
Ролвер проводил Тиссела из космопорта на берег Фана, где они
совершили приятную полуторачасовую прогулку по тропе под огромными
деревьями, сгибающимися от плодов, хлебных стручков и пузырей, заполненных
сладким соком.
- В данный момент, - сказал Ролвер, - в Фане всего четыре пришельца с
других планет, включая и тебя. Я отведу тебя к Велибусу, нашему торговому
посреднику. Думаю, у него есть старая джонка, которую он сможет тебе
одолжить.
Корнелий Велибус провел в Фане пятнадцать лет и обзавелся достаточным
стракхом, чтобы позволить себе маску Южного Ветра.
1 2 3 4 5 6 7