я верю тому, что
никто кроме меня не способен быть справедливым и беспристрастным.
- Но ведь эта вера, о которой ты с осуждением говоришь, - может быть,
это всего лишь правда?
Пробили часы - потом еще и еще раз.
- Теперь к делу, - сказал Беран. - В течение следующего часа Пао или
будет спасен, или погибнет, - он подо-шел к высокому черному креслу и сел.
Финистерл молча опустился на один из стульев около стола.
Мамароны распахнули черные резные двери. В зал чинно вошла вереница
чиновников - министры, секретари, всего около двух дюжин. Они почтительно
склонили головы и заняли места за столом.
Вошли служанки, разлили охлажденное искрящееся вино.
Снова пробили часы. Мамароны вновь открыли двери. Чеканя шаг, в зал
вошел Эстебан Карбоне, Верховный Маршал валиантов, сопровождаемый четырьмя
офицерами. Они были облачены в парадную форму и шлемы из светлого металла,
которые, войдя, сняли. Офицеры выстроились перед Бераном в шеренгу,
поклонились и бесстрастно выпрямились.
Беран очень долго ждал этой минуты. Он встал и торжественно
приветствовал пришедших. Валианты сели. Все их движения отличала
отточенная четкость.
- Времена и условия меняются, - проговорил Беран ровным голосом на
валианте, - динамические программы развития, прежде имевшие ценность,
сейчас становятся опасными - миновала необходимость в них. Такова
настоящая ситуация на Пао. Мы лицом к лицу с опасностью утраты нашего
единства. Теперь конкретно о том, что касается валиантских лагерей. Они
были созданы с целью отражения конкретной угрозы. Этой угрозы больше не
существует: противник разбит, настал мир. Валианты, сохранив все свои
особенности, должны теперь влиться в основную массу населения Пао. С этой
целью отныне военные поселения будут размещены на всех восьми континентах,
а также на самых крупных островах. В этих поселениях будут жить валианты,
группами по пятьдесят мужчин и женщин. Они будут использовать свои лагеря
лишь в качестве организационных центров, а жить они будут в поселках. К их
услугам будут прибегать лишь тогда, когда того потребуют обстоятельства.
Территории, которые сейчас занимают валианты, будут возвращены их прежним
владельцам, и там постепенно восстановятся прежние обычаи, - Панарх сделал
паузу, оглядел всех присутствующих. Наблюдавший за ним Финистерл был
восхищен: человек, которого он до сих пор считал угрюмым и нерешительным,
проявил потрясающую волю.
- Есть ли у кого-нибудь вопросы или свои соображения? - спросил
Беран.
Верховный Маршал сидел словно каменное изваяние. Наконец он
поклонился:
- Панарх, я выслушал ваши приказы, но нахожу их неразумными.
Известно, что Пао требуется мощная армия как для защиты, так и для
нападения. Мы, валианты, являемся этой армией. Мы незаменимы! Вашим
приказом вы уничтожаете нас. Мы утратим наш боевой дух, наше единство и
боеспособность!
- Я все это осознаю, - сказал Беран, - и очень сожалею. Но это
меньшее из всех возможных зол. Валианты должны составить скелет армии,
которая тем не менее будет сформирована из паонитов.
- О, Панарх, - заговорил Верховный Маршал резко, - в том-то и состоит
главное затруднение! Вас, паонитов, не интересует война, вы...
Беран поднял руку:
- Нас, паонитов, - произнес он раздельно, - мы все паониты.
Верховный Маршал склонил голову:
- Я погорячился... Но, Панарх, ведь совершенно очевидно, что
рассеяние резко снизит боеспособность армии! Ведь для того, чтобы
оставаться силой, мы должны жить единой семьей - вместе упражняться в
воинском искусстве, участвовать в церемониях, учебных боях...
Беран был готов к протесту со стороны Карбоне:
- Проблемы, о которых вы говорите, действительно существуют, но
затрагивают лишь организационные стороны вашей деятельности. Я не
стремлюсь умалить престиж или боеспособность валиантов. Но на карту
поставлено единство государства, и эти группы населения - словно
злокачественные опухоли на Пао! Они должны быть уничтожены.
Эстебан Карбоне с минуту угрюмо глядел в пол, потом посмотрел на
своих спутников, ища поддержки. Лица их были мрачны, они явно упали духом.
- Вы не принимаете в расчет один важный фактор, Панарх, - фактор
моральный! - тяжело выговорил Карбоне. - Наша боеспособность...
Беран резко оборвал его:
- Эти проблемы вы как Верховный Маршал должны решать сами. Если вы на
это не способны, я назначу на ваше место другого. Дискуссия окончена -
основной принцип должен быть принят в таком виде, в каком я его изложил.
Детали вы обсудите с Министром Территориального ведомства.
Беран поднялся на ноги и кивнул, давая понять, что аудиенция
окончена. Валианты поклонились и чеканным шагом вышли из зала.
Когда они ушли, в зал вошли люди в простых серых и белых одеждах
текникантов. Они получили те же распоряжения, что и валианты, заявили
такие же протесты:
- Почему сообщества непременно должны быть малы? В ближайшем будущем
на Пао должно возникнуть множество промышленных комплексов. Помните, что
эффективность нашей работы всецело зависит от концентрации, тесноты
общения. Мы просто не сможем работать в таких маленьких колониях!
- Но ваши функции несравненно шире, чем просто товаропроизводство. Вы
должны образовывать ваших братьев паонитов! Несомненно, на первых порах
вам будет нелегко, но со временем новая политика будет работать к нашей
обоюдной выгоде.
Текниканты покинули дворец столь же огорченные и недовольные, как и
валианты.
Чуть позднее, в тот же день, Беран гулял вдоль берега с Финистерлом.
Если тот говорил, можно было верить в его искренность без скидки на то,
приятно это Панарху или нет.
Спокойный прибой накатывался на песок, принося с собой сверкающие
осколки раковин, кусочки ярко-голубых кораллов, пурпурные нити водорослей.
Беран чувствовал себя совершенно изнуренным. Финистерл шел с
отрешенным видом и не проронил ни слова, пока Беран напрямую не
поинтересовался его точкой зрения на все происходящее. Финистерл был
бесстрастен и прям:
- Я думаю, ты совершил ошибку, отдавая свои распоряжения здесь, на
Перголаи. Валианты и текниканты вернутся в привычную среду.
Психологический эффект будет таков, как если бы они возвратились к
реальности из небытия. Тем более дикими покажутся им твои приказания. Если
бы ты беседовал с ними в Деиромбоне и Клеоптере, приказы воспринимались бы
более предметно.
- Ты думаешь, мне не подчинятся?
- Да, такая вероятность довольно велика.
Беран вздохнул:
- Я и сам этого опасаюсь. Но допустить неповиновения нельзя. Сейчас
мы должны расплатиться за безумие Бустамонте.
- И за властолюбивые замыслы моего отца, Лорда Палафокса, - заметил
Финистерл.
Беран ничего не ответил. Они возвратились в павильон, и Беран
немедленно вызвал Министра Гражданских Служб.
- Необходимо привести в боевую готовность мамаронов, все войско.
Министр тупо уставился на Берана:
- Привести в боевую готовность? Где?
- В Эйльянре. Немедленно.
Беран, Финистерл и небольшая свита прилетели в Деиромбону. Вслед за
их машиной, в некотором отдалении, летели шесть грузовых кораблей, в
которых находилась вся гвардия мамаронов. Они ворчали и перешептывались.
Машина Берана приземлилась. Он и его спутники ступили на землю,
пересекли пустынную площадь около Стены Героев и вошли в длинное низкое
здание - штаб-квартиру Эстебана Карбоне, знакомую Берану не хуже, чем
Великий Дворец в Эйльянре. Не обращая внимания на удивленное выражение лиц
и вопросы на отрывистом языке, Панарх решительно вошел в штаб, захлопнув
за собой дверь.
Верховный Маршал и четверо офицеров вскинули головы в раздражении,
быстро сменившемся виноватым изумлением. Беран рванулся вперед, движимый
гневом, пересилившим его природную застенчивость. На столе лежал документ,
озаглавленный так: "Полевые маневры 262: маневр военных кораблей типа С и
вспомогательных торпедных установок". Сверкающий взгляд Берана приковал
Карбоне к месту:
- Так вот как вы исполняете мой приказ!
Карбоне, справившись с изумлением, не испугался.
- Прошу снисхождения за задержку, Панарх. Я был уверен, что когда вы
еще раз обдумаете, вы поймете, что ваш приказ был ошибочным...
- Никакой ошибки нет. И сейчас я приказываю вам: немедленно
приступайте к выполнению инструкций, полученных от меня вчера!
Они глядели в глаза друг другу, каждый в непоколебимой решимости
поступать так, как он считал нужным, и оба не собирались сдаваться.
- Вы слишком давите на нас, - сказал Маршал бесстрастным голосом, -
здесь, в Деиромбоне, считают, что мы - те, кто держит в руках оружие и
обладает реальной силой, - должны пользоваться плодами этой силы. И если
вы не хотите рисковать...
- Исполняйте приказание! - закричал Беран. - Или я вас убью! - он
поднял руку.
Позади послышался какой-то звук. Вспыхнули искры голубого пламени.
Кто-то хрипло вскрикнул, лязгнул металл. Резко обернувшись, Беран увидел
Финистерла, стоящего над распростертым телом валиантского офицера.
Финистерл держал в руках дымящийся лучемет.
Тяжелый кулак Карбоне ударил Берана в челюсть - тот спиной
опрокинулся на стол. Финистерл повернулся, чтобы снова выстрелить, но его
руку с оружием перехватили. Раздался клич:
- В Эйльянре! Смерть паонитским тиранам!
Беран поднялся на ноги, но Маршала уже не было в комнате. Держась за
ноющую челюсть, он заговорил в микрофон на плече. Тут же шесть
транспортных кораблей, уже висящих над Деиромбоном, опустились на площадь,
чудовищные черные мамароны высыпали из них.
- Окружайте здание штаба, - приказывал Беран, - никого не впускайте и
не выпускайте.
Карбоне отдавал свои приказы по радио. Из ближайших казарм
послышались торопливые шаги, и на плац высыпали валиантские воины. При
виде нейтралоидов они резко остановились.
Командиры отделений выступили вперед - сразу же валианты из толпы
превратились в четко организованный строй. Некоторое время было тихо, пока
мамароны и мирмидоны оценивали силы друг друга. На шеях у командиров
отделений запульсировали огоньки. Из устройств послышался голос Верховного
Маршала Эстебана Карбоне:
- Атакуйте их и уничтожьте! Не щадить никого. Убить всех.
Эта битва была самой жестокой в истории Пао. Сражались молча и
беспощадно. Мирмидоны числом превосходили мамаронов, но каждый нейтралоид
был в три раза сильнее обыкновенного человека. Из штаб-квартиры Беран
говорил в микрофон:
- Маршал, я умоляю вас - предотвратите кровопролитие. В этом нет
необходимости!
Ответа не последовало. На площади расстояние между мамаронами и
мирмидонами сократилось до сотни футов - они стояли лицом к лицу.
Нейтралоиды злобно усмехались, презирая жизнь, презирая страх. Мирмидоны,
переполненные нетерпением и энергией, жадно стремились к славе.
Нейтралоиды, прикрытые своими щитами и стоящие спинами к стене здания
штаб-квартиры, были неуязвимы для легкого вооружения, но стоит им
отступить от стены - и откроются спины.
Внезапно они опустили щиты: их лучеметы изрыгнули смерть - человек
сто из первых рядов мирмидонов упали замертво. Щиты снова поднялись, и
ответный залп нимало не повредил нейтралоидам.
Бреши в рядах мирмидонов немедленно заполнялись. Рога протрубили
воинственную песнь, мирмидоны обнажили кривые сабли и кинулись на черных
гигантов. Нейтралоиды снова опустили щиты, их оружие снова изрыгнуло
смерть - вновь сотня или две воинов упали. Но двадцать или тридцать
наиболее проворных преодолели последние ярды. Нейтралоиды обнажили
огромные мечи - блеск стали, шипение, свист, хриплые крики, - и снова
мамароны стояли неуязвимые и свободные. Но за то короткое мгновение, пока
щиты их были опущены, огненные струи из поредевших рядов мирмидонов попали
в цель, и дюжина нейтралоидов упала. Черные ряды бесстрастно сомкнулись.
Снова затрубили рога мирмидонов, снова ряды столкнулись и засверкала
сталь.
День уже клонился к вечеру, низко на западе рваные облака уже
обволакивали солнце, но яркий оранжевый луч освещал поле боя, сверкал на
великолепных тканях, делал блестящими лоснящиеся черные тела, тускло
отражался в лужах крови.
В здании штаб-квартиры стоял Беран, осознавая всю горечь
происходящего. Сколь самонадеянны эти люди! Сколь они упрямы! Ведь они
разрушают тот Пао, который он надеялся построить - и он, властелин над
пятнадцатью биллионами, не имел достаточной силы, чтобы укротить несколько
тысяч восставших!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
никто кроме меня не способен быть справедливым и беспристрастным.
- Но ведь эта вера, о которой ты с осуждением говоришь, - может быть,
это всего лишь правда?
Пробили часы - потом еще и еще раз.
- Теперь к делу, - сказал Беран. - В течение следующего часа Пао или
будет спасен, или погибнет, - он подо-шел к высокому черному креслу и сел.
Финистерл молча опустился на один из стульев около стола.
Мамароны распахнули черные резные двери. В зал чинно вошла вереница
чиновников - министры, секретари, всего около двух дюжин. Они почтительно
склонили головы и заняли места за столом.
Вошли служанки, разлили охлажденное искрящееся вино.
Снова пробили часы. Мамароны вновь открыли двери. Чеканя шаг, в зал
вошел Эстебан Карбоне, Верховный Маршал валиантов, сопровождаемый четырьмя
офицерами. Они были облачены в парадную форму и шлемы из светлого металла,
которые, войдя, сняли. Офицеры выстроились перед Бераном в шеренгу,
поклонились и бесстрастно выпрямились.
Беран очень долго ждал этой минуты. Он встал и торжественно
приветствовал пришедших. Валианты сели. Все их движения отличала
отточенная четкость.
- Времена и условия меняются, - проговорил Беран ровным голосом на
валианте, - динамические программы развития, прежде имевшие ценность,
сейчас становятся опасными - миновала необходимость в них. Такова
настоящая ситуация на Пао. Мы лицом к лицу с опасностью утраты нашего
единства. Теперь конкретно о том, что касается валиантских лагерей. Они
были созданы с целью отражения конкретной угрозы. Этой угрозы больше не
существует: противник разбит, настал мир. Валианты, сохранив все свои
особенности, должны теперь влиться в основную массу населения Пао. С этой
целью отныне военные поселения будут размещены на всех восьми континентах,
а также на самых крупных островах. В этих поселениях будут жить валианты,
группами по пятьдесят мужчин и женщин. Они будут использовать свои лагеря
лишь в качестве организационных центров, а жить они будут в поселках. К их
услугам будут прибегать лишь тогда, когда того потребуют обстоятельства.
Территории, которые сейчас занимают валианты, будут возвращены их прежним
владельцам, и там постепенно восстановятся прежние обычаи, - Панарх сделал
паузу, оглядел всех присутствующих. Наблюдавший за ним Финистерл был
восхищен: человек, которого он до сих пор считал угрюмым и нерешительным,
проявил потрясающую волю.
- Есть ли у кого-нибудь вопросы или свои соображения? - спросил
Беран.
Верховный Маршал сидел словно каменное изваяние. Наконец он
поклонился:
- Панарх, я выслушал ваши приказы, но нахожу их неразумными.
Известно, что Пао требуется мощная армия как для защиты, так и для
нападения. Мы, валианты, являемся этой армией. Мы незаменимы! Вашим
приказом вы уничтожаете нас. Мы утратим наш боевой дух, наше единство и
боеспособность!
- Я все это осознаю, - сказал Беран, - и очень сожалею. Но это
меньшее из всех возможных зол. Валианты должны составить скелет армии,
которая тем не менее будет сформирована из паонитов.
- О, Панарх, - заговорил Верховный Маршал резко, - в том-то и состоит
главное затруднение! Вас, паонитов, не интересует война, вы...
Беран поднял руку:
- Нас, паонитов, - произнес он раздельно, - мы все паониты.
Верховный Маршал склонил голову:
- Я погорячился... Но, Панарх, ведь совершенно очевидно, что
рассеяние резко снизит боеспособность армии! Ведь для того, чтобы
оставаться силой, мы должны жить единой семьей - вместе упражняться в
воинском искусстве, участвовать в церемониях, учебных боях...
Беран был готов к протесту со стороны Карбоне:
- Проблемы, о которых вы говорите, действительно существуют, но
затрагивают лишь организационные стороны вашей деятельности. Я не
стремлюсь умалить престиж или боеспособность валиантов. Но на карту
поставлено единство государства, и эти группы населения - словно
злокачественные опухоли на Пао! Они должны быть уничтожены.
Эстебан Карбоне с минуту угрюмо глядел в пол, потом посмотрел на
своих спутников, ища поддержки. Лица их были мрачны, они явно упали духом.
- Вы не принимаете в расчет один важный фактор, Панарх, - фактор
моральный! - тяжело выговорил Карбоне. - Наша боеспособность...
Беран резко оборвал его:
- Эти проблемы вы как Верховный Маршал должны решать сами. Если вы на
это не способны, я назначу на ваше место другого. Дискуссия окончена -
основной принцип должен быть принят в таком виде, в каком я его изложил.
Детали вы обсудите с Министром Территориального ведомства.
Беран поднялся на ноги и кивнул, давая понять, что аудиенция
окончена. Валианты поклонились и чеканным шагом вышли из зала.
Когда они ушли, в зал вошли люди в простых серых и белых одеждах
текникантов. Они получили те же распоряжения, что и валианты, заявили
такие же протесты:
- Почему сообщества непременно должны быть малы? В ближайшем будущем
на Пао должно возникнуть множество промышленных комплексов. Помните, что
эффективность нашей работы всецело зависит от концентрации, тесноты
общения. Мы просто не сможем работать в таких маленьких колониях!
- Но ваши функции несравненно шире, чем просто товаропроизводство. Вы
должны образовывать ваших братьев паонитов! Несомненно, на первых порах
вам будет нелегко, но со временем новая политика будет работать к нашей
обоюдной выгоде.
Текниканты покинули дворец столь же огорченные и недовольные, как и
валианты.
Чуть позднее, в тот же день, Беран гулял вдоль берега с Финистерлом.
Если тот говорил, можно было верить в его искренность без скидки на то,
приятно это Панарху или нет.
Спокойный прибой накатывался на песок, принося с собой сверкающие
осколки раковин, кусочки ярко-голубых кораллов, пурпурные нити водорослей.
Беран чувствовал себя совершенно изнуренным. Финистерл шел с
отрешенным видом и не проронил ни слова, пока Беран напрямую не
поинтересовался его точкой зрения на все происходящее. Финистерл был
бесстрастен и прям:
- Я думаю, ты совершил ошибку, отдавая свои распоряжения здесь, на
Перголаи. Валианты и текниканты вернутся в привычную среду.
Психологический эффект будет таков, как если бы они возвратились к
реальности из небытия. Тем более дикими покажутся им твои приказания. Если
бы ты беседовал с ними в Деиромбоне и Клеоптере, приказы воспринимались бы
более предметно.
- Ты думаешь, мне не подчинятся?
- Да, такая вероятность довольно велика.
Беран вздохнул:
- Я и сам этого опасаюсь. Но допустить неповиновения нельзя. Сейчас
мы должны расплатиться за безумие Бустамонте.
- И за властолюбивые замыслы моего отца, Лорда Палафокса, - заметил
Финистерл.
Беран ничего не ответил. Они возвратились в павильон, и Беран
немедленно вызвал Министра Гражданских Служб.
- Необходимо привести в боевую готовность мамаронов, все войско.
Министр тупо уставился на Берана:
- Привести в боевую готовность? Где?
- В Эйльянре. Немедленно.
Беран, Финистерл и небольшая свита прилетели в Деиромбону. Вслед за
их машиной, в некотором отдалении, летели шесть грузовых кораблей, в
которых находилась вся гвардия мамаронов. Они ворчали и перешептывались.
Машина Берана приземлилась. Он и его спутники ступили на землю,
пересекли пустынную площадь около Стены Героев и вошли в длинное низкое
здание - штаб-квартиру Эстебана Карбоне, знакомую Берану не хуже, чем
Великий Дворец в Эйльянре. Не обращая внимания на удивленное выражение лиц
и вопросы на отрывистом языке, Панарх решительно вошел в штаб, захлопнув
за собой дверь.
Верховный Маршал и четверо офицеров вскинули головы в раздражении,
быстро сменившемся виноватым изумлением. Беран рванулся вперед, движимый
гневом, пересилившим его природную застенчивость. На столе лежал документ,
озаглавленный так: "Полевые маневры 262: маневр военных кораблей типа С и
вспомогательных торпедных установок". Сверкающий взгляд Берана приковал
Карбоне к месту:
- Так вот как вы исполняете мой приказ!
Карбоне, справившись с изумлением, не испугался.
- Прошу снисхождения за задержку, Панарх. Я был уверен, что когда вы
еще раз обдумаете, вы поймете, что ваш приказ был ошибочным...
- Никакой ошибки нет. И сейчас я приказываю вам: немедленно
приступайте к выполнению инструкций, полученных от меня вчера!
Они глядели в глаза друг другу, каждый в непоколебимой решимости
поступать так, как он считал нужным, и оба не собирались сдаваться.
- Вы слишком давите на нас, - сказал Маршал бесстрастным голосом, -
здесь, в Деиромбоне, считают, что мы - те, кто держит в руках оружие и
обладает реальной силой, - должны пользоваться плодами этой силы. И если
вы не хотите рисковать...
- Исполняйте приказание! - закричал Беран. - Или я вас убью! - он
поднял руку.
Позади послышался какой-то звук. Вспыхнули искры голубого пламени.
Кто-то хрипло вскрикнул, лязгнул металл. Резко обернувшись, Беран увидел
Финистерла, стоящего над распростертым телом валиантского офицера.
Финистерл держал в руках дымящийся лучемет.
Тяжелый кулак Карбоне ударил Берана в челюсть - тот спиной
опрокинулся на стол. Финистерл повернулся, чтобы снова выстрелить, но его
руку с оружием перехватили. Раздался клич:
- В Эйльянре! Смерть паонитским тиранам!
Беран поднялся на ноги, но Маршала уже не было в комнате. Держась за
ноющую челюсть, он заговорил в микрофон на плече. Тут же шесть
транспортных кораблей, уже висящих над Деиромбоном, опустились на площадь,
чудовищные черные мамароны высыпали из них.
- Окружайте здание штаба, - приказывал Беран, - никого не впускайте и
не выпускайте.
Карбоне отдавал свои приказы по радио. Из ближайших казарм
послышались торопливые шаги, и на плац высыпали валиантские воины. При
виде нейтралоидов они резко остановились.
Командиры отделений выступили вперед - сразу же валианты из толпы
превратились в четко организованный строй. Некоторое время было тихо, пока
мамароны и мирмидоны оценивали силы друг друга. На шеях у командиров
отделений запульсировали огоньки. Из устройств послышался голос Верховного
Маршала Эстебана Карбоне:
- Атакуйте их и уничтожьте! Не щадить никого. Убить всех.
Эта битва была самой жестокой в истории Пао. Сражались молча и
беспощадно. Мирмидоны числом превосходили мамаронов, но каждый нейтралоид
был в три раза сильнее обыкновенного человека. Из штаб-квартиры Беран
говорил в микрофон:
- Маршал, я умоляю вас - предотвратите кровопролитие. В этом нет
необходимости!
Ответа не последовало. На площади расстояние между мамаронами и
мирмидонами сократилось до сотни футов - они стояли лицом к лицу.
Нейтралоиды злобно усмехались, презирая жизнь, презирая страх. Мирмидоны,
переполненные нетерпением и энергией, жадно стремились к славе.
Нейтралоиды, прикрытые своими щитами и стоящие спинами к стене здания
штаб-квартиры, были неуязвимы для легкого вооружения, но стоит им
отступить от стены - и откроются спины.
Внезапно они опустили щиты: их лучеметы изрыгнули смерть - человек
сто из первых рядов мирмидонов упали замертво. Щиты снова поднялись, и
ответный залп нимало не повредил нейтралоидам.
Бреши в рядах мирмидонов немедленно заполнялись. Рога протрубили
воинственную песнь, мирмидоны обнажили кривые сабли и кинулись на черных
гигантов. Нейтралоиды снова опустили щиты, их оружие снова изрыгнуло
смерть - вновь сотня или две воинов упали. Но двадцать или тридцать
наиболее проворных преодолели последние ярды. Нейтралоиды обнажили
огромные мечи - блеск стали, шипение, свист, хриплые крики, - и снова
мамароны стояли неуязвимые и свободные. Но за то короткое мгновение, пока
щиты их были опущены, огненные струи из поредевших рядов мирмидонов попали
в цель, и дюжина нейтралоидов упала. Черные ряды бесстрастно сомкнулись.
Снова затрубили рога мирмидонов, снова ряды столкнулись и засверкала
сталь.
День уже клонился к вечеру, низко на западе рваные облака уже
обволакивали солнце, но яркий оранжевый луч освещал поле боя, сверкал на
великолепных тканях, делал блестящими лоснящиеся черные тела, тускло
отражался в лужах крови.
В здании штаб-квартиры стоял Беран, осознавая всю горечь
происходящего. Сколь самонадеянны эти люди! Сколь они упрямы! Ведь они
разрушают тот Пао, который он надеялся построить - и он, властелин над
пятнадцатью биллионами, не имел достаточной силы, чтобы укротить несколько
тысяч восставших!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24