То есть он ничего не сказал, что у него что-нибудь не так, и раз он не захотел, чтобы я подкинул его до дому, значит, с ним было все нормально, верно?
Олани обвел взглядом лица ребят.
– А как вы, парни? У вас все нормально?
– С каких это пор вас заботит наше самочувствие? – взвился Джош Малани.
Прежде чем Олани ответил, вмешался Рик:
– Так вот что случилось с Киоки, да? Он заболел?
Олани помолчал, зная: что бы он сейчас ни ответил, оно тут же разнесется по всей школе – и отсюда по всему острову – быстрей, чем эпидемия гриппа. А Лора Хэтчер о том, что сгубило Киоки, по существу не сказала ничего определенного; она просто пыталась исключить некоторые версии.
– Пока не знаю. Но ран никаких у него вроде не было. – Он снова взглянул на Джоша. – Послушай, Малани. Я тут никого не запугиваю. Я просто пытаюсь понять, что случилось с вашим другом – хотя бы для того, чтобы этого не произошло с кем-то еще. Так что не принимай это на свой счет, ладно?
Джош сунул руки в карманы.
– А я – что? Я спокоен, – сказал он. – Просто мы ничего не знаем, и все тут.
Олани еще раз внимательно изучил лица мальчишек. Он чувствовал, что есть что-то, чего они ему не рассказывают. Но с другой стороны, попробуй припомнить случай, чтобы он разговаривал с любым из мальчишек на острове и у него не было того же, в той или иной степени, чувства. И пока он не знал в точности, что убило Киоки Сантойя, не было никакого смысла давить на них. Как-нибудь в другой раз, не сейчас.
– Хорошо, – сказал он. – Не ввязывайтесь пока ни во что, ладно? Мое дежурство завтра.
– Ну, как вы думаете, знает он что-нибудь про магазин? – спросил Джефф, когда Олани вырулил со стоянки.
– Не знает! – уверенно сказал Джош. – Знал бы, не отвязался б. – И повернулся к Майклу: – Подбросить тебя домой?
Майкл ответил не сразу. Он еще сомневался, правильно ли они сделали, не рассказав полицейскому все, как было. И когда тот спросил, как они себя чувствуют, сразу вспомнился урок физкультуры, когда...
Но он же справился с этим!
Справился? Если бы! У него и сейчас в груди что-то само не свое – ничего особенного, по правде сказать, но странное что-то. Но если другие парни в порядке, он ныть не собирается.
– Конечно, – ответил он наконец на вопрос Джоша. – Поехали.
Но когда они въезжали в Макавао, стало ясно, что от Джоша его сомнения не укрылись.
– Ты что, на меня злишься?
Майкл пожал плечами.
– Да нет. Я просто...
– К тебе, небось, легавые никогда не привязывались, верно? – Майкл покосился на друга, но Джош смотрел прямо перед собой. – Тебя никогда не доставали, что да что ты делал на пляже посреди ночи? И что тут было ответить, если не хочешь признаться, что папаша надрался и идти домой просто тошно?
Майкл закусил губу.
– Что, никогда не приходилось всю ночь торчать в полиции, потому что родители за тобой не приезжают?
Майкл молча помотал головой.
– Ну, ладно, может, и надо было ему сказать, – признал Джош. – Но мне осточертело, что меня все время донимают расспросами, понял? Так что не сердись, Майк, идет? – Он помолчал. – Давай лучше что-нибудь придумаем!
– Например? – устало спросил Майкл.
Джош подумал, а когда заговорил, то не отрывая глаз от дороги, и голос его звучал почти робко.
– Как ты думаешь, может твоя мама показать нам, что она там раскапывает?
– Ты это серьезно? – удивился Майкл. – Что, в самом деле хочешь увидеть археологический раскоп?
Джош покраснел.
– А почему нет? Что я, глупый, что ли?
Майкл засмеялся.
– Ну, иногда может так показаться. – Потом заметил телефонную будку на улице. – Притормози там.
Джош послушался.
– Так мы что, уже не друзья?
– Конечно, друзья, – уверил его Майкл. – Надо позвонить маме, чтобы встретила нас у ворот.
– У ворот? Каких ворот?
– Слышал когда-нибудь о парне по имени Такео Йошихара?
Джош раскрыл рот.
– Так твоя мама работает на него?
Майкл вскинул бровь:
– А что, большая шишка?
Джош кивнул.
– Здесь, в округе, – больше некуда. Никто его никогда не видит, и никто не знает, чем он занимается. И очень мало кто видел, где он живет.
– Тогда на старт, – сказал Майкл, выскакивая из машины. – Сейчас мы все и увидим.
Вряд ли, подумал Джош Малани. Ох, что-то не верится.
– Ну и ну, – пробормотал Джош, за джипом Роба Силвера выводя свой пикап из зарослей джунглей на парковые просторы поместья Такео Йошихары. – Ты погляди только! Ты только подумай, сколько это ему стоило!
Хотя мама и рассказывала ему про поместье, Майкл оказался почти так же не подготовлен к этому зрелищу, как Джош. Переводил глаза от пруда к водопадам и оттуда – к саду камней и чувствовал, что не может на чем-нибудь остановиться.
– Миллионов десять? – предположил он.
– Куда больше, – протянул Джош. – Только взгляни на здания. Они из дерева коа, парень, сечешь? Ему цены нет. – Из-за деревьев выплыл павлин-альбинос, картинно замер и развернул свой огромный хвост белым веером. – С ума сойти, – выдохнул Джош. – Как ты думаешь, сколько народу тут за всем присматривает?
– Может, устроимся на лето садовниками? – ухмыльнулся Майкл.
– Ага. Только, похоже, чтобы стричь здесь лужайки, надо иметь диплом ландшафтного архитектора.
Через минуту они выехали из поместья на ухабистую дорогу, по которой надо было трястись еще две мили.
* * *
Стивен Джеймсон смотрел незряче из окна своего кабинета, помещавшегося в длинном, приземистом здании в другом конце сада, подальше от резиденции патрона. Хотя глаза его машинально следили за продвижением джипа и древнего пикапа, минуту спустя после того, как они исчезли из виду, он не мог бы сказать с уверенностью, какого цвета были машины. Так занят он был обнаружившейся вдруг проблемой.
На его столе лежала копия отчета о вскрытии. Рядом стояла банка с образцом легочной ткани Киоки Сантойя. Он подумал, не распорядиться ли о доставке трупа в поместье, но решил, что это только привлечет к делу внимание, которого и без того больше, чем нужно. А потом, какой смысл? Причина смерти им, Джеймсоном, установлена достоверно. Он уже бегло взглянул на срез в свой микроскоп. Полный лабораторный анализ только подтвердит его выводы. В этом он был абсолютно уверен.
Вопрос состоял в том, каким образом Киоки подвергся воздействию. И, что столь же важно, подверглись ли воздействию еще три мальчика, упомянутые в отчете?
Стивен Джеймсон снял телефонную трубку, набрал четырехзначный номер и заговорил сразу, как только на том конце сняли трубку.
– Это доктор Джеймсон. У меня тут три имени: Джефф Кина, Джош Малани и Рик Пайпер. Все – примерно шестнадцати-семнадцати лет. Всех троих взять под наблюдение. И если с ними что-то случится – если вдруг заболеют – немедля доставить сюда. Ясно?
Человек на другом конце провода отчетливо повторил три имени. Стивен Джеймсон уже собирался повесить трубку, но передумал:
– Да, тут есть еще одно имя. Элвис Динкинс. Выехал из поместья пятнадцать минут назад. Будет лучше, если до Вайлуки он не доедет.
* * *
За те четверть мили, что они проехали, покинув поместье Йошихары, пикап Джоша дважды сносило в кювет, и второй раз Робу Силверу пришлось вытягивать его на буксире.
– Может, бросить твой лимузин здесь, а дальше отправиться в джипе? – предложил он, отвязывая от бампера буксирный трос.
– Доедем, – твердо сказал Джош. – Видали мы и похуже дорожки.
Вид при этом у него был такой, что Роб решил не настаивать. Бросил трос в багажник форда и двинул вперед, поглядывая в зеркальце заднего обзора, там ли еще Джошева развалюха.
Каким-то чудом пикап благополучно преодолел остаток пути и, дернувшись, затормозил на той поляне, где над столами с находками были натянуты навесы. Джош озирался, явно разочарованный видом каких-то несчастных камней.
– Это еще не раскопки, – сказала Катарина, выходя к мальчикам из-под навеса. – Нам сюда. Пошли.
Следуя за ней по крутой тропке в ущелье, Майкл снова ощутил в груди то странное чувство.
Не то чтобы боль.
Просто странное чувство, такое, будто он бежал и запыхался, хотя дышится вроде бы нормально.
Непонятно.
Решив не обращать внимания на эту ерунду, он спустился к выступу, на котором нашли скелет и кострище.
– Вот это да, – прошептал Джош, глядя на останки, лежащие точно в том положении, в каком Катарина их раскопала. – Что это? Шимпанзе?
– И не шимпанзе, и не горилла, – ответила Катарина, опустилась на колени и стала объяснять, в чем необычность скелета. Однако Майкл, едва увидев скелет, перестал ее слушать, потому что почувствовал вдруг что-то даже еще более странное, чем та, только что сдавившая грудь тяжесть.
Ледяной бег пальцев по позвоночнику.
Что-то вроде страха, но не совсем страх.
Он стоял, глядя на скелет, как завороженный, а потом с усилием отвел взгляд.
Огляделся.
Может, дело в том, что это место напоминает ему какое-то другое, где они с матерью были много лет назад, какой-нибудь другой раскоп, в Африке?
Но те места в Африке ни чуточки не походили на это. Там было знойно, пустынно, сухо, дождя выпадало так мало, что почти ничего не росло, а тут они в джунглях, деревья упираются кронами в небеса, стволы обвивают лианы, крутые стены ущелья украшены папоротником, всюду мох.
Ничего похожего на ту Африку, где он бывал, – и вообще ни на одно другое место.
Он снова посмотрел на скелет. Наклонился, потянулся рукой, положил ладонь на покатое надбровье черепа.
«Зачем?» – подумал он. «Зачем я это сделал?»
– Осторожней, – услышал он голос матери.
Виновато отдернув руку, он поднял на нее глаза.
– Кто это? – спросил он.
Катарина вскинула брови.
– Разве ты не слушал? Я только что говорила Джошу, что он не вписывается ни во что, с чем я раньше сталкивалась.
Но Майкл неотрывно смотрел на скелет. Его снова пробрала странная, холодная дрожь, и снова сдавило грудь. И невольно он потянулся к черепу, но на полпути замер, настигнутый голосом матери:
– Майкл? Милый, ты здоров?
Он отдернул руку и выпрямился. Как ему рассказать ей, что он чувствует? Как рассказать это кому бы то ни было, если он сам себя едва понимает? Он с усилием оторвался от черепа и посмотрел на мать.
– Что такое? – спрашивала она. – Что случилось?
Майкл лихорадочно искал ответа, но на выручку пришел Джош:
– Один наш друг вчера вечером умер.
У Катарины открылся рот.
– Ваш друг? – переспросила она, глядя то на Майкла, то на Джоша. – Ты хочешь сказать, один из тех, с кем вы были вчера вечером?
Майкл кивнул.
– Киоки Сантойя. Он был в нашей легкоатлетической команде.
Катарина без сил села на валун.
– Но как? Что случилось?
Мало-помалу мальчики рассказали ей то немногое, что знали о смерти Киоки.
– И что, он так и умер? – спросила она, все выслушав. – Посреди тростникового поля?
Мальчики кивнули, и Катарина, поднявшись с места, порывисто обняла Майкла.
– Какой ужас, – сказала она. – Наверно, тебе...
– Все в порядке, мам, – перебил ее Майкл, жарко покраснел и вывернулся из объятья. – Я... я почти и не знал его. – Тут взгляд его метнулся к Джошу, и он тут же пожалел, что эти слова у него вырвались. – Я хочу сказать... – он запнулся, – ой, да не знаю я, что я хочу сказать! – Повернулся и, спотыкаясь, стал карабкаться тропкой к тому разлому в стене ущелья, где теплилась древняя фумарола. Там, скрытый листвой, уселся на поваленный ствол.
Черт!
Да что с ним такое? Почему он это сказал?
Вдруг он заметил движение ярдах в пяти ниже по тропке. Только этого не хватало! Теперь еще мама пойдет его искать, будто он маленький.
Или будто у него астма.
Но из зарослей вышел Джош Малани, и Майкл опять залился краской:
– Послушай, я не хотел этого, про Киоки. Я хотел...
– Да брось ты, – сказал Джош, садясь рядом с ним на ствол. – Я говорю вещи, которых не думаю, не переставая.
Жару в щеках поубавилось:
– Мир?
– Думаешь, так легко от меня отделаться? – ухмыльнулся Джош. Ребята посидели молча немного, слушая, как заливаются птицы, как плещется водопад. Потом Джош снова заговорил: – Слушай, а почему тебе неприятно, когда мама тебя обнимает?
Майкл нахмурился.
– Ну я же уже больше не маленький, – простонал он. – Разве не ясно, Джош! Разве тебе нравится, когда твоя мама обнимает тебя у всех на глазах?
Джош посмотрел Майклу прямо в глаза.
– Не знаю, – сказал он. – Моя меня никогда не обнимает. – Он поднялся. – Ну что, может, пойдем?
Они начали спуск, когда из-за поворота вышел Роб Силвер.
– Эй, что вы там затеваете?
– Ничего, – сказал Майкл. – Просто сидели себе, разговаривали.
– Это здесь-то?! – изумился Роб, скривясь от густого запаха серы. – Да как вы выносите эту вонь?
Майкл и Джош переглянулись.
– Какую вонь? – спросил Майкл.
– Из фумаролы, – ответил Роб. – Разве не слышишь серы? Мы с твоей мамой весь день попросту задыхаемся!
Майкл собирался ответить, когда снова вмешался Джош.
– Да не такой он и сильный, запах. Бывает куда хуже.
– Ну, разве что на помойке, – хмыкнул Роб. – Ладно, пошли отсюда.
Они спустились на поляну, к скелету, и Майкл, не в силах сопротивляться желанию, все смотрел и смотрел на череп, и прежнее чувство охватывало его даже с большей силой, веля склониться ниже, вглядеться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Олани обвел взглядом лица ребят.
– А как вы, парни? У вас все нормально?
– С каких это пор вас заботит наше самочувствие? – взвился Джош Малани.
Прежде чем Олани ответил, вмешался Рик:
– Так вот что случилось с Киоки, да? Он заболел?
Олани помолчал, зная: что бы он сейчас ни ответил, оно тут же разнесется по всей школе – и отсюда по всему острову – быстрей, чем эпидемия гриппа. А Лора Хэтчер о том, что сгубило Киоки, по существу не сказала ничего определенного; она просто пыталась исключить некоторые версии.
– Пока не знаю. Но ран никаких у него вроде не было. – Он снова взглянул на Джоша. – Послушай, Малани. Я тут никого не запугиваю. Я просто пытаюсь понять, что случилось с вашим другом – хотя бы для того, чтобы этого не произошло с кем-то еще. Так что не принимай это на свой счет, ладно?
Джош сунул руки в карманы.
– А я – что? Я спокоен, – сказал он. – Просто мы ничего не знаем, и все тут.
Олани еще раз внимательно изучил лица мальчишек. Он чувствовал, что есть что-то, чего они ему не рассказывают. Но с другой стороны, попробуй припомнить случай, чтобы он разговаривал с любым из мальчишек на острове и у него не было того же, в той или иной степени, чувства. И пока он не знал в точности, что убило Киоки Сантойя, не было никакого смысла давить на них. Как-нибудь в другой раз, не сейчас.
– Хорошо, – сказал он. – Не ввязывайтесь пока ни во что, ладно? Мое дежурство завтра.
– Ну, как вы думаете, знает он что-нибудь про магазин? – спросил Джефф, когда Олани вырулил со стоянки.
– Не знает! – уверенно сказал Джош. – Знал бы, не отвязался б. – И повернулся к Майклу: – Подбросить тебя домой?
Майкл ответил не сразу. Он еще сомневался, правильно ли они сделали, не рассказав полицейскому все, как было. И когда тот спросил, как они себя чувствуют, сразу вспомнился урок физкультуры, когда...
Но он же справился с этим!
Справился? Если бы! У него и сейчас в груди что-то само не свое – ничего особенного, по правде сказать, но странное что-то. Но если другие парни в порядке, он ныть не собирается.
– Конечно, – ответил он наконец на вопрос Джоша. – Поехали.
Но когда они въезжали в Макавао, стало ясно, что от Джоша его сомнения не укрылись.
– Ты что, на меня злишься?
Майкл пожал плечами.
– Да нет. Я просто...
– К тебе, небось, легавые никогда не привязывались, верно? – Майкл покосился на друга, но Джош смотрел прямо перед собой. – Тебя никогда не доставали, что да что ты делал на пляже посреди ночи? И что тут было ответить, если не хочешь признаться, что папаша надрался и идти домой просто тошно?
Майкл закусил губу.
– Что, никогда не приходилось всю ночь торчать в полиции, потому что родители за тобой не приезжают?
Майкл молча помотал головой.
– Ну, ладно, может, и надо было ему сказать, – признал Джош. – Но мне осточертело, что меня все время донимают расспросами, понял? Так что не сердись, Майк, идет? – Он помолчал. – Давай лучше что-нибудь придумаем!
– Например? – устало спросил Майкл.
Джош подумал, а когда заговорил, то не отрывая глаз от дороги, и голос его звучал почти робко.
– Как ты думаешь, может твоя мама показать нам, что она там раскапывает?
– Ты это серьезно? – удивился Майкл. – Что, в самом деле хочешь увидеть археологический раскоп?
Джош покраснел.
– А почему нет? Что я, глупый, что ли?
Майкл засмеялся.
– Ну, иногда может так показаться. – Потом заметил телефонную будку на улице. – Притормози там.
Джош послушался.
– Так мы что, уже не друзья?
– Конечно, друзья, – уверил его Майкл. – Надо позвонить маме, чтобы встретила нас у ворот.
– У ворот? Каких ворот?
– Слышал когда-нибудь о парне по имени Такео Йошихара?
Джош раскрыл рот.
– Так твоя мама работает на него?
Майкл вскинул бровь:
– А что, большая шишка?
Джош кивнул.
– Здесь, в округе, – больше некуда. Никто его никогда не видит, и никто не знает, чем он занимается. И очень мало кто видел, где он живет.
– Тогда на старт, – сказал Майкл, выскакивая из машины. – Сейчас мы все и увидим.
Вряд ли, подумал Джош Малани. Ох, что-то не верится.
– Ну и ну, – пробормотал Джош, за джипом Роба Силвера выводя свой пикап из зарослей джунглей на парковые просторы поместья Такео Йошихары. – Ты погляди только! Ты только подумай, сколько это ему стоило!
Хотя мама и рассказывала ему про поместье, Майкл оказался почти так же не подготовлен к этому зрелищу, как Джош. Переводил глаза от пруда к водопадам и оттуда – к саду камней и чувствовал, что не может на чем-нибудь остановиться.
– Миллионов десять? – предположил он.
– Куда больше, – протянул Джош. – Только взгляни на здания. Они из дерева коа, парень, сечешь? Ему цены нет. – Из-за деревьев выплыл павлин-альбинос, картинно замер и развернул свой огромный хвост белым веером. – С ума сойти, – выдохнул Джош. – Как ты думаешь, сколько народу тут за всем присматривает?
– Может, устроимся на лето садовниками? – ухмыльнулся Майкл.
– Ага. Только, похоже, чтобы стричь здесь лужайки, надо иметь диплом ландшафтного архитектора.
Через минуту они выехали из поместья на ухабистую дорогу, по которой надо было трястись еще две мили.
* * *
Стивен Джеймсон смотрел незряче из окна своего кабинета, помещавшегося в длинном, приземистом здании в другом конце сада, подальше от резиденции патрона. Хотя глаза его машинально следили за продвижением джипа и древнего пикапа, минуту спустя после того, как они исчезли из виду, он не мог бы сказать с уверенностью, какого цвета были машины. Так занят он был обнаружившейся вдруг проблемой.
На его столе лежала копия отчета о вскрытии. Рядом стояла банка с образцом легочной ткани Киоки Сантойя. Он подумал, не распорядиться ли о доставке трупа в поместье, но решил, что это только привлечет к делу внимание, которого и без того больше, чем нужно. А потом, какой смысл? Причина смерти им, Джеймсоном, установлена достоверно. Он уже бегло взглянул на срез в свой микроскоп. Полный лабораторный анализ только подтвердит его выводы. В этом он был абсолютно уверен.
Вопрос состоял в том, каким образом Киоки подвергся воздействию. И, что столь же важно, подверглись ли воздействию еще три мальчика, упомянутые в отчете?
Стивен Джеймсон снял телефонную трубку, набрал четырехзначный номер и заговорил сразу, как только на том конце сняли трубку.
– Это доктор Джеймсон. У меня тут три имени: Джефф Кина, Джош Малани и Рик Пайпер. Все – примерно шестнадцати-семнадцати лет. Всех троих взять под наблюдение. И если с ними что-то случится – если вдруг заболеют – немедля доставить сюда. Ясно?
Человек на другом конце провода отчетливо повторил три имени. Стивен Джеймсон уже собирался повесить трубку, но передумал:
– Да, тут есть еще одно имя. Элвис Динкинс. Выехал из поместья пятнадцать минут назад. Будет лучше, если до Вайлуки он не доедет.
* * *
За те четверть мили, что они проехали, покинув поместье Йошихары, пикап Джоша дважды сносило в кювет, и второй раз Робу Силверу пришлось вытягивать его на буксире.
– Может, бросить твой лимузин здесь, а дальше отправиться в джипе? – предложил он, отвязывая от бампера буксирный трос.
– Доедем, – твердо сказал Джош. – Видали мы и похуже дорожки.
Вид при этом у него был такой, что Роб решил не настаивать. Бросил трос в багажник форда и двинул вперед, поглядывая в зеркальце заднего обзора, там ли еще Джошева развалюха.
Каким-то чудом пикап благополучно преодолел остаток пути и, дернувшись, затормозил на той поляне, где над столами с находками были натянуты навесы. Джош озирался, явно разочарованный видом каких-то несчастных камней.
– Это еще не раскопки, – сказала Катарина, выходя к мальчикам из-под навеса. – Нам сюда. Пошли.
Следуя за ней по крутой тропке в ущелье, Майкл снова ощутил в груди то странное чувство.
Не то чтобы боль.
Просто странное чувство, такое, будто он бежал и запыхался, хотя дышится вроде бы нормально.
Непонятно.
Решив не обращать внимания на эту ерунду, он спустился к выступу, на котором нашли скелет и кострище.
– Вот это да, – прошептал Джош, глядя на останки, лежащие точно в том положении, в каком Катарина их раскопала. – Что это? Шимпанзе?
– И не шимпанзе, и не горилла, – ответила Катарина, опустилась на колени и стала объяснять, в чем необычность скелета. Однако Майкл, едва увидев скелет, перестал ее слушать, потому что почувствовал вдруг что-то даже еще более странное, чем та, только что сдавившая грудь тяжесть.
Ледяной бег пальцев по позвоночнику.
Что-то вроде страха, но не совсем страх.
Он стоял, глядя на скелет, как завороженный, а потом с усилием отвел взгляд.
Огляделся.
Может, дело в том, что это место напоминает ему какое-то другое, где они с матерью были много лет назад, какой-нибудь другой раскоп, в Африке?
Но те места в Африке ни чуточки не походили на это. Там было знойно, пустынно, сухо, дождя выпадало так мало, что почти ничего не росло, а тут они в джунглях, деревья упираются кронами в небеса, стволы обвивают лианы, крутые стены ущелья украшены папоротником, всюду мох.
Ничего похожего на ту Африку, где он бывал, – и вообще ни на одно другое место.
Он снова посмотрел на скелет. Наклонился, потянулся рукой, положил ладонь на покатое надбровье черепа.
«Зачем?» – подумал он. «Зачем я это сделал?»
– Осторожней, – услышал он голос матери.
Виновато отдернув руку, он поднял на нее глаза.
– Кто это? – спросил он.
Катарина вскинула брови.
– Разве ты не слушал? Я только что говорила Джошу, что он не вписывается ни во что, с чем я раньше сталкивалась.
Но Майкл неотрывно смотрел на скелет. Его снова пробрала странная, холодная дрожь, и снова сдавило грудь. И невольно он потянулся к черепу, но на полпути замер, настигнутый голосом матери:
– Майкл? Милый, ты здоров?
Он отдернул руку и выпрямился. Как ему рассказать ей, что он чувствует? Как рассказать это кому бы то ни было, если он сам себя едва понимает? Он с усилием оторвался от черепа и посмотрел на мать.
– Что такое? – спрашивала она. – Что случилось?
Майкл лихорадочно искал ответа, но на выручку пришел Джош:
– Один наш друг вчера вечером умер.
У Катарины открылся рот.
– Ваш друг? – переспросила она, глядя то на Майкла, то на Джоша. – Ты хочешь сказать, один из тех, с кем вы были вчера вечером?
Майкл кивнул.
– Киоки Сантойя. Он был в нашей легкоатлетической команде.
Катарина без сил села на валун.
– Но как? Что случилось?
Мало-помалу мальчики рассказали ей то немногое, что знали о смерти Киоки.
– И что, он так и умер? – спросила она, все выслушав. – Посреди тростникового поля?
Мальчики кивнули, и Катарина, поднявшись с места, порывисто обняла Майкла.
– Какой ужас, – сказала она. – Наверно, тебе...
– Все в порядке, мам, – перебил ее Майкл, жарко покраснел и вывернулся из объятья. – Я... я почти и не знал его. – Тут взгляд его метнулся к Джошу, и он тут же пожалел, что эти слова у него вырвались. – Я хочу сказать... – он запнулся, – ой, да не знаю я, что я хочу сказать! – Повернулся и, спотыкаясь, стал карабкаться тропкой к тому разлому в стене ущелья, где теплилась древняя фумарола. Там, скрытый листвой, уселся на поваленный ствол.
Черт!
Да что с ним такое? Почему он это сказал?
Вдруг он заметил движение ярдах в пяти ниже по тропке. Только этого не хватало! Теперь еще мама пойдет его искать, будто он маленький.
Или будто у него астма.
Но из зарослей вышел Джош Малани, и Майкл опять залился краской:
– Послушай, я не хотел этого, про Киоки. Я хотел...
– Да брось ты, – сказал Джош, садясь рядом с ним на ствол. – Я говорю вещи, которых не думаю, не переставая.
Жару в щеках поубавилось:
– Мир?
– Думаешь, так легко от меня отделаться? – ухмыльнулся Джош. Ребята посидели молча немного, слушая, как заливаются птицы, как плещется водопад. Потом Джош снова заговорил: – Слушай, а почему тебе неприятно, когда мама тебя обнимает?
Майкл нахмурился.
– Ну я же уже больше не маленький, – простонал он. – Разве не ясно, Джош! Разве тебе нравится, когда твоя мама обнимает тебя у всех на глазах?
Джош посмотрел Майклу прямо в глаза.
– Не знаю, – сказал он. – Моя меня никогда не обнимает. – Он поднялся. – Ну что, может, пойдем?
Они начали спуск, когда из-за поворота вышел Роб Силвер.
– Эй, что вы там затеваете?
– Ничего, – сказал Майкл. – Просто сидели себе, разговаривали.
– Это здесь-то?! – изумился Роб, скривясь от густого запаха серы. – Да как вы выносите эту вонь?
Майкл и Джош переглянулись.
– Какую вонь? – спросил Майкл.
– Из фумаролы, – ответил Роб. – Разве не слышишь серы? Мы с твоей мамой весь день попросту задыхаемся!
Майкл собирался ответить, когда снова вмешался Джош.
– Да не такой он и сильный, запах. Бывает куда хуже.
– Ну, разве что на помойке, – хмыкнул Роб. – Ладно, пошли отсюда.
Они спустились на поляну, к скелету, и Майкл, не в силах сопротивляться желанию, все смотрел и смотрел на череп, и прежнее чувство охватывало его даже с большей силой, веля склониться ниже, вглядеться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41