Варвар ни на секунду не сомневался, что справится и с сотней жрецов из крови и плоти, но с темным богом ему связываться не хотелось. Котар вообще не любил драться с богами и демонами.
Насколько хватало глаз, унылое однообразие пустоши ничем не нарушалось. Башни и купола с высокими шпилями остались далеко позади, растворившись в сумеречной дымке. Не впервой было Котару оказаться одному среди ночи в степи, но еще ни разу при этом мерзкий холодок не пробегал то и дело у него по спине.
Ночь и одиночество тут были ни при чем.
Скорее это возмущались, противясь глупости, которую намеревался совершить Котар, звериные инстинкты варвара. Котар чувствовал опасность всей кожей, и волоски у него на спине стояли дыбом, как шерсть на загривке волка. Он ехал вперед, не торопясь, но и не медля. Что толку поминутно оглядываться назад… Если он услышит стук копыт нагоняющей его лошади, он успеет обернуться.
Опасность, которую он чуял, притаилась впереди, а не у него за спиной.
Из темноты вынырнули стоячие камни – в этих краях такие утесы называли «пальцы великана». Их было пять или шесть, и среди них могло укрыться не менее трех лучников.
Котар выругался и, не сводя глаз с камней, ощупью нашел среди своего снаряжения черный лук, взятый из лавки Пэш Маха. Тетива тихо запела, как луговой шмель, когда варвар подтянул ее, уперевшись нижним концом лука о носок своего мягкого кожаного сапога. Дерево грело руки, словно вливая в них силу, и Котар с довольным медвежьим ворчанием приладил стрелу поверх большого пальца левой руки. Колчан его был полон. Пусть-ка попробуют теперь застать его врасплох.
Котар был уверен, что в камнях его ждет засада. Совершенно не обязательно, что ждут именно его, – колдунам не раз пыталась помешать городская стража, и на всех подходах к святилищу наверняка выставлены часовые, чтобы не допустить появления солдат в самый разгар церемонии. Котар, осторожно подбирающийся к руинам – верхом, со стороны городских ворот, – был очень соблазнительной мишенью.
Варвар бесшумно соскользнул с седла.
Крадучись, заскользил он среди высокой травы, почти невидимый в своем темном плаще, с луком наготове. Его вела счастливая звезда: он подошел к камням с северной стороны и потому первым увидел врагов.
В сумерках легко ошибиться, и он чуть не пропустил темную фигуру, словно слившуюся с камнем. Только глаз варвара, с рождения привычный ловить малейшее движение, смог различить черный плащ, шевельнувшийся на сером фоне.
Котар пригнулся еще ниже, так что трава совсем скрыла его, и бесшумным шагом пантеры двинулся вперед. Ни звука не раздавалось в ночи, даже сверчки и те притихли.
Но человек в черном одеянии жреца Пультхума вдруг отделился от камня и вскинул руки. Неведомое создание, со свистом рассекая воздух, помчалось прямо на Котара. Что именно летело на варвара, разглядеть было невозможно, но Котар и не стремился познакомиться с тварью поближе.
Зазвенела тетива. Просвистела красноперая стрела.
Жрец в черном балахоне хрипло вскрикнул, схватился руками за горло и упал. Стрела попала ему под самый кадык.
Не долетев до варвара каких-то пяти футов, таинственное существо исчезло в ослепительной огненной вспышке. Котар изумленно помотал головой. Что убило эту тварь? Сам Котар не мог этого сделать. Может, колдун? Но кто же уничтожает оружие, когда оно почти поразило цель? Или тварь не могла существовать после смерти своего создателя?
Останки колдовского существа еще догорали, и Котар, не удержавшись, подошел посмотреть. Ничего колдовского не было в этой твари. Обычная веревка, связывающая два тяжелых круглых камня. Это было боло, и хотя раньше Котар никогда не видел его, он знал, что многие охотники на оленей из Гвин Каэра пользуются этим оружием Котару почудилось что-то в догорающем пламени, он склонился ниже…
– Это я остановила боло, Котар! Для тебя у меня припасена другая смерть!
Лицо рыжей ведьмы плясало в огне.
– Твои убийцы в трактире промахнулись, Лора.
– Они были посланы не убить, а напугать! Я хотела, чтобы ты избавился от девчонки – и получилось по-моему. Там, куда ты идешь, для тебя припасли вдоволь девушек!
От улыбки Лори пот выступил на спине варвара. Но вот ведьма исчезла.
Котар распрямился. Ветер распушил ему волосы, в лицо пахнуло холодом. Как бы там ни было, следовало проверить, не прячутся ли за камнями более осторожные друзья убитого жреца. Варвар пошел дальше, но уже почти не таясь. Если Лори хранит его так неотступно, вряд ли до него долетит другой колдовской снаряд, оживленный черным колдовством. Лори берегла Котара для себя, так что пока можно не беспокоиться.
Жрец лежал мертвый, как камни вокруг. Больше среди «пальцев великана» никого не оказалось.
Котар нагнулся, чтобы выдернуть стрелу – драгоценным оружием не следовало разбрасываться, – и вдруг замер, осененный прекрасной мыслью. Обтерев стрелу о свой плащ, он принялся стаскивать с мертвеца его одеяние, оказавшееся не сплошь черным, а черно-красным. Эти два цвета почти сливались в темноте, но зато хорошо были видны в свете костра и факелов.
Одевшись, воин поймал лошадей и, по-прежнему соблюдая осторожность, отправился к разрушенному храму.
Красный колдовской свет полыхал среди развалин. Ветер далеко разносил голоса хора. Жрецы темного бога начинали праздник. Когда красный свет сменился кромешной тьмой, Котар спешился и пробрался к одной из двух колонн, чудом уцелевших в храме. Когда-то их венчала арка, украшавшая вход, но теперь они вздымались гигантскими часовыми по обе стороны широкой лестницы.
Варвару пришлось пересечь широкий двор, некогда отделявший храм от хозяйственных построек. Залитые звездным светом плиты, хранившие следы множества ног, искрошились и почернели от времени, сквозь щели в них прорастала трава. Котар бесшумно пробежал по ним: тысяча первый паломник, а сколько их уже было…
Пробираясь вдоль стены, Котар заглянул в оконный проем, из которого лился свет – живой свет огня. Сотни факелов освещали пышное собрание поклонников Пультхума.
– Тсс!.. – послышалось в темноте. – Альдред! Сюда!
Котар обернулся на голос. Темная фигура в таком же плаще, как и у него, вышла на свет. Под большим капюшоном Котар разглядел землисто-смуглое лицо.
– Ну, убил ты вар… Эй! Ты не Альдред!..
Но не успел жрец закричать в полный голос или позвать на помощь, как стальные руки варвара сомкнулись на его тощей шее. Что-то хрустнуло, незнакомец обмяк и мешком свалился на каменные плиты, когда Котар отпустил его. Отбросив черный на красной подкладке капюшон, варвар присвистнул:
– Во имя всех богов! Ишраэль!
Невнятный хрип вырвался из горла торговца краденым. Котар поднял его в воздух и затряс, чтобы тот побыстрее пришел в себя. Все еще сжимая предателю горло, но так, чтобы случайно не придушить окончательно, Котар потребовал:
– Говори!
– Я-агх… – выдохнул Ишраэль, – я думал, ты уже мертв! Я обогнал тебя, скакал во весь опор… Надеюсь, темный бог приберет теперь вас обоих!..
Равнодушно глянув на эту крысу, Котар лишь чуть сильнее сжал пальцы – так что большой сошелся с указательным. Ишраэль что-то булькнул и затих. Язык вывалился из полуоткрытого рта помощника купца. Он был мертв.
Оттащив тело подальше от света, льющегося из окон, Котар продолжил обход храма. Ему было видно все действо как на ладони.
На большом плоском алтаре, некогда посвященном Мизрану Жизнеподателю, а теперь оскверненном черными таинствами, лежала девушка. Ее нагое тело обвивали тонкие золотые цепочки, охватывая драгоценными змейками лодыжки, запястья и шею. Они были непрочными, но зато их было много, и даже сильные руки варвара не смогли бы порвать разом их все. Перед алтарем, преклонив колени, стояли мужчины и женщины, не менее пятидесяти человек. Головы их были опущены, голоса звучали глухо и монотонно. Позади алтаря, одетый в такой же, как у Котара, черно-красный балахон, стоял жрец. На высоко поднятых ладонях его покоился серебряный кубок. Остро отточенная коса с золотой рукоятью, оплетенной белой веревкой, висела у него на поясе.
Котар вгляделся в тело, распростертое на алтаре. Неужели это Малха?
Два года назад он видел в доме Пэш Маха девочку-подростка, только начинающую взрослеть, немного угловатую и неловкую. Теперь же он видел женщину. Прекрасную женщину с тонкой талией, крепкими грудями и округлыми бедрами.
Похоже, ее одурманили каким-то зельем, потому что она лежала тихо, откинув назад голову и даже не пытаясь сопротивляться.
Широко открытыми глазами следила она за тем, как жрец наклоняет над ней чашу и черная вязкая жидкость капает ей на грудь – сначала на один розовый сосок, затем на второй. Но едва капли коснулись ее кожи, Малха закричала, выгибаясь всем телом, словно ее жгли раскаленным железом. Золотые цепочки натянулись, но держали крепко.
Молящиеся разом подняли головы. Пение их стало громче, яростнее, они словно подхватывали крики несчастной девушки.
– Твоею кровью мечу ее, – нараспев, прикрыв в трансе глаза, выговаривал жрец. – Твоею кровью предаю ее Тебе, Владыка Мрака!
– Тебе, великий Владыка! – подхватывал хор.
– Явись нам, прими посвященный Тебе дар! – сказал жрец, и еще одна капля упала на грудь девушки. Та корчилась, извивалась, напрягая все мышцы, и кричала так, что содрогались камни.
– Яви милость Твою молящим Тебя…
Поглощенные зрелищем медленной агонии, собравшиеся не заметили темной тени, скользнувшей в их ряды. Раскачиваясь вместе со всеми, Котар украдкой огляделся. Здесь не было ни одного воина, только толстые торговцы и зажиточные горожане. Зато женщины оказались как на подбор – молодые, с роскошными свежими телами, умащенными большим количеством благовоний. Похоже, дело кончится оргией, подумал Котар, глядя, как разгораются глаза, у мужчин – да и у женщин – при виде тела девушки, извивающейся на алтаре.
Еще одна капля. Новый душераздирающий вопль.
Послышался шорох ткани, и шерстяные бесформенные плащи полетели на пол, сброшенные нетерпеливыми руками. Котар напрягся. Этого он предвидеть не мог. Под грубой шерстью у адептов Пультхума не было ничего, только голые тела – и у мужчин, и у женщин.
Котар не любил иметь дело с демонами. Ни с ними, ни с теми, кого время от времени охватывает исступленное желание вытащить на свет древние силу, что обитают во тьме за пределами этого мира. Не жаловал он колдунов и всяческих магов, вызывающих силы, о которой сами они имели весьма смутное представление, и взывающих к преисподней, в то же время не веря в ее существование.
Варвар знал, что поклонники темных богов вкладывают в повальное совокупление всех взывающих к Повелителю Тьмы особое, мистическое значение. И Котар был готов спорить на что угодно, что не ради мистического ритуала явились сюда изнеженные торговцы. Тихий свет домашнего очага наскучил им, жены надоели, однообразие серых дней приелось. Не зря были с ними эти красотки, явно искушенные в искусстве любовных утех. С одной стороны, когда все эти распалившиеся горожане займутся любовью, мелькнуло в голове у Котара, мало кто обратит на него внимание. Но, с другой стороны, теперь-то ему не спрятаться, у него под плащом есть одежда.
Значит, надо было действовать без промедления.
Единственную угрозу представляли здесь жрец с золотой косой и два его помощника, безмолвными изваяниями застывшие за спиной жреца. Котар расправил плечи, сбросил плащ и шагнул вперед.
Почувствовав, что течение ритуала нарушено, высокий жрец опустил голову и открыл глаза.
Котар увидел, как в паническом ужасе расширяются его зрачки. Нагие участники церемонии вскочили на ноги, забыв об обуревавшем их желании. На фоне их обнаженных тел могучая фигура варвара, затянутая в стальную кольчугу, выглядела особенно внушительно.
– Святотатство! – вскричал жрец.
Он занес кубок над головой, собираясь швырнуть его в нарушителя священного действа.
Варвар прыгнул вперед. Концом лука он поддел чашу, выбив ее из рук ошеломленного жреца. Темная жидкость выплеснулась, потекла у того по лицу и груди. Черно-красное одеяние задымилось, жрец пронзительно завизжал, словно недорезанный поросенок на заднем дворе харчевни.
Двое младших жрецов кинулись к Котару, выхватывая из-за поясов свои косы. Изрыгнув страшное ругательство, варвар вскочил на алтарь, размахивая тяжелым луком. Одному жрецу он угодил по лицу, выбив зубы, другому – в живот.
Вопль благоговейного ужаса, вырвавшийся разом у пятидесяти людей, заставил его обернуться.
Позади алтаря разрасталось облако клубящейся тьмы.
Котар, похолодев, не спуская с него глаз, отшвырнул лук и потянулся за Ледяным Огнем.
Красные горящие глаза уставились прямо в лицо святотатцу, посмевшему прервать великое таинство жертвоприношения. Котар едва дышал, с трудом ощущая, как бешено колотится его сердце.
Гневный взгляд божества на какое-то мгновение сковал его по рукам и ногам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18