И хотя она по-прежнему была убеждена, что корабль никогда не прилетит и что – нравится им это или нет – они останутся здесь на всю жизнь, она все-таки не могла смириться со своим новым положением.
– И ты называешь это жизнью? – с горечью пожаловалась она как-то раз. – Уж лучше тогда умереть.
Тем не менее, она продолжала бороться – день за днем, держась больше за счет злости и упрямства.
Совсем другое происходило с Айвеном. Ему было чуждо такое вынашивание злости в душе. Он жил больше надеждой, потому что в отличие от Джози все еще верил, что их рано или поздно спасут. Не пропуская ни одного дня, он ходил на берег озера на случай, если прилетит корабль. И каждый раз после очередного разочарования он говорил себе: «В следующий раз, в следующий раз…», не желая терять свою, пусть даже хрупкую, надежду на спасение.
И все же не только надежда поддерживала его. Несмотря на всю убогость, он не мог не признать тайное очарование этого первобытного мира. Многое в нем будоражило его воображение. Например, этот чудовищный гортанный язык, который он начал уже понимать благодаря терпеливым объяснениям членов клана. А еще более завораживающими были песни и танцы вокруг костра. Во всем этом чувствовалась какая-то грубоватая жизнь, чего он никогда не встречал в безопасном, скучном мире двадцать первого века. Здесь каждый новый рассвет готовил новые испытания. Конечно, не все они приятные, должен был признать он, но каждый новый день всегда был как невысказанное обещание.
И сегодняшнее утро не было исключением, хотя в данный момент клан отдыхал.
Как только солнце осветило верхушки деревьев и запрыгало бликами по песку, Харно, тот самый стареющий воин, подобрал с земли прутик и потыкал рыбу, жарящуюся на камнях.
– Воды в этом году было много, – вздохнул он. – Мы будем хорошо питаться, когда придет зима.
Его сын, Леппо, нахмурился и раздраженно потер лоб, отчего татуировка на нем выступила отчетливее.
– Другие кланы будет жить лучше, – проворчал он. – Когда пойдет снег, им не придется кормить два бесполезных рта.
Харно прищелкнул языком и кивнул в сторону Айвена и Джози, которые с трудом пытались уследить, о чем идет речь.
– Эти лунные люди не такие, как мы, – мягко упрекнул он сына. – Ты наблюдал за ними. Они же беспомощные, как дети. И как всех детей, их надо считать благословением, а не обузой.
– Они упали с неба, как дождь, – добавила Льена, жена Харно и шаманка клана. Она изумленно потрясла головой, и мелкие костяные украшения в ее волосах мягко загремели. – Не нам судить дождь, и так же мы не должны ставить под сомнение их пребывание среди нас. Они здесь, и на этом все. Думай о них как о подарке с луны.
– Лучше бы нам попались лунные слезы. Какие нам давали наши горные братья, – возразил Леппо. Сунув руку в свою кожаную накидку, он достал маленький кусочек литого серебра в форме капли и залюбовался им, держа на ладони. – Вот это настоящий подарок луны. Вещица неземной красоты. Не то, что эти… эти… – Он махнул рукой, бугрящейся мышцами, в сторону Айвена и Джози. – В этих существах нет никакой красоты. Посмотрите на них! На их тоненькие ручки и уродливые лица. И они не обладают умениями и храбростью нашего народа. Какой прок нам от них? Обезьяны из нижних лесов и то быстрее учатся и больше стремятся угодить, чем эти существа с неба. – Чтобы подтвердить свои слова, он повернулся и резко толкнул Джози, от чего она растянулась прямо в пыли. – Эй, ты, существо без имени, принеси мне еду, – приказал он ей.
Поняв этот жест лучше, чем все предыдущие речи, Айвен приготовился к тому, что последует. Это повторялось каждое утро. И каждое утро Леппо и Джози рычали друг на друга или, что еще хуже, доходили до драки.
Но на этот раз Джози не стала возражать. Сбросив накидку, она покорно поднялась и вроде как пошла за рыбой на очаге.
– Видишь, она учится, – пробормотал Харно. Даже Леппо казался довольным. Он снова уселся на корточки, на мгновение потеряв бдительность.
И вот тогда Джози начала действовать. Вскочив и развернувшись в единый миг, она выхватила капельку серебра из рук Леппо и отпрыгнула на другую сторону костра.
Раздался восторженный крик Тарека, одного из трех детей клана, а за ним яростный рев Леппо.
– Отдай лунный дух! – потребовал он, и его голос полностью оправдывал его имя, которое, насколько Айвен мог понять, на языке древних людей означало Ночной Охотник.
Джози высокомерно взглянула на него сквозь огонь.
– Ты, жалкое животное, – сказала она по-английски. – Я научу тебя, как связываться со мной. – Потом добавила, уже не столь решительно, на языке клана: – Эта… лунная слеза… моя. – Ив доказательство этого сжала ее в кулаке.
– Берегись, – шепотом посоветовал ей Харно, тоже оправдывая свое имя, которое переводилось как Тот, Кто Тихо Крадется.
Это был здравый совет, поскольку Леппо мгновенно перепрыгнул через огонь. Но его огромные кулаки пробили лишь пустоту. Джози, гораздо быстрее и проворнее, чем кто-либо ожидал, проскользнула под его рукой и схватила горящую палку.
– Посмотрим, какой ты теперь будешь смелый, – сказала она и махнула палкой у него перед лицом.
Он отступил на пару шагов, опустив плечи, но внимательно наблюдая за ней.
Уже весь клан был на ногах. Двое молодых охотников и их жены нервно улыбались. Один из грудных малышей заплакал от испуга и схватился за мамкину грудь. Агри, дочь Харно и Льены, переводила взгляд со сжатых кулаков Леппо на презрительную улыбку Джози.
– Не валяй дурака, Джози, – прошептал Айвен. – Отдай это.
– Вот так, ты хотел сказать? – спросила она и вытянула ладонь с капелькой серебра. Но как только Леппо потянулся за ней, она тут же отдернула руку.
Тогда Леппо, увернувшись от горящей палки, шагнул к ней и почти схватил за плечи. Она ткнула в его накидку палкой, и сразу запахло паленым. Леппо закричал от боли, а Джози снова увернулась и нырнула ему под руку.
– Джози!.. – начал было Айвен, но закончить она ему не дала.
– На чьей ты стороне? – крикнула она с другого конца поляны. – Хочешь, чтобы он получил это? Тогда вот, отдай ему сам. – И она подбросила капельку высоко в воздух.
Айвен наблюдал, как она дугой полетела вверх, и солнечные лучи превратили ее в слиток чистого золота. Она ненадолго зависла над ним, а потом стала падать вниз. Капелька упала ему на ладонь, соскользнула и шлепнулась в пыль. Где же она? Он отчаянно стал шарить по земле, натыкаясь на камешки, косточки и прутики, на что угодно, кроме кусочка серебра. Сквозь частые удары сердца он уже слышал тяжелые шаги Леппо. Его тень нависла над тем местом, где Айвен наконец нащупал гладкую серебряную каплю.
– Оставь его! – услышал он крик Агри и увидел ее тень. Казалось, она встала между ним и Леппо.
Айвен поднял голову. Солнце светило ему прямо в глаза. И он увидел только два силуэта борющихся людей. Раздался звук удара, потом стон, и меньшая из фигур упала на землю. Стало понятно, что это Агри. Ее волосы рассыпались, и лица, искаженного от боли, не было видно. Леппо потрясенно смотрел на нее.
Агри шевельнулась, потом отползла подальше. Тем временем Льена скинула свою накидку и выступила вперед, не сводя глаз с Леппо.
– Ты знаешь закон, – сказала она обвиняюще. – Клан – это одна семья, и ни один член семьи не должен поднимать руку на другого члена семьи.
Леппо недоверчиво рассматривал свою огромную руку.
– Это сделала рука, – запротестовал он. – В мыслях я ударил безымянное существо.
– Тогда рука должна ответить за это, – ответила Льена и, схватив еще одну головешку из костра, подтолкнула к нему.
Он взял горячий конец, не поморщившись, и держал до тех пор, пока от его обожженных пальцев не повалил дым.
– Рука запомнит, – сказал он, наконец.
От всего этого Айвена передернуло, но он все же подошел к Леппо. Он ожидал встретить разъяренный взгляд, но Леппо едва ли заметил его присутствие, даже когда тот вложил ему капельку серебра в здоровую руку.
– Вот, это твое, – прошептал Айвен. – Держи. Леппо взглянул на кусочек сверкающего металла, а потом посмотрел на Джози, отыскав ее взглядом среди всех остальных. Лицо его при этом было странно непроницаемым, а глаза прищурены.
Джози, застыв на краю поляны, с отвращением отбросила свою горящую палку. Вся ее надменность исчезла, и она неотрывно смотрела Леппо в глаза. На несколько минут они словно остались одни. Все молча наблюдали, как Леппо и Джози смотрят в глаза друг другу в безмолвном поединке.
Затем, тяжело вздохнув, Леппо опустился на колени и закрыл глаза. Две большие слезы задрожали на его темных ресницах, а потом скатились по щекам. То были слезы страсти, в этом не было никаких сомнений, вот только какой страсти, Айвен сказать не мог – ярости ли, или боли, или просто горького чувства поражения.
Высоко в деревьях прокричал попугай, приветствуя наступление нового дня и нарушая повисшее молчание. Где-то совсем рядом всхлипнула Агри и бочком придвинулась поближе к Айвену, ища у него утешения.
Когда весь клан расселся вокруг костра за едой, Айвену пришло в голову, что если Джози права, если им суждено остаться в этом древнем мире, то сегодняшняя стычка всего лишь предупреждение о том, что на самом деле будет означать для них жизнь в клане. Это будет волнующая жизнь, полная страстей.
Но нет, он отказывался принимать это как свою судьбу. Джози могла и дальше жить в злости и неприятии. Если ей так угодно. И пусть она станет жертвой страстей и волнений этого мира. Пусть она будет такой дурой, которая верит, что может бросить им вызов и победить. А он предпочитает больше чем когда-либо верить в возвращение корабля. Не обращая внимания на свой собственный голод и мягкие уговоры Агри сесть и поесть, он бегом бросился с поляны по тропинке, которая вела к озеру.
8
Конечно же, когда он выбежал на берег, никакой сверкающий стальной корабль не ждал его. Поверхность озера была пустынной, как и каждое утро до этого, и только на мелководье резвилась парочка выдр. Айвен знал, что так оно и будет, уже когда бежал по тропинке, и все-таки был разочарован.
Где же их спасители? Что их так задержало? Нет ужели Джози была права, когда говорила, что то будущее, которое они помнят, больше не существует и их затянувшееся пребывание в прошлом навсегда изменило это будущее?
Что-то не давало ему поверить в это. Не может быть, чтобы их отсутствия было достаточно для изменения всей схемы течения времени. Они просто-напросто не настолько важны. По всей вероятности, корабль просто ищет их на всем протяжении этого временного маршрута. Должно быть так.
– Прилетай, прилетай, прилетай, – напевал он, желая, чтобы корабль появился. Вздрогнув, он с некоторой долей вины понял, что ведет себя совсем как Льена, которая в моменты кризиса начинала речитативом произносить заклинания. Он-то знал, что в магию верить глупо. В конце концов, он ведь жил в будущем и испытал на себе всю мощь настоящей науки. Он знал, что вся эта магия не более чем фантазии.
И все же он должен был признать, что было что-то успокаивающее в том, чтобы сидеть вот так на берегу и призывать корабль. В том, чтобы притворяться, будто в его власти заставить его появиться. Так он боролся со своей беспомощностью, держал ее на привязи.
Может, еще и поэтому он ощущал такое спокойствие, слушая, как Льена нараспев бормочет свои заклинания. Она также пыталась контролировать свой неуправляемый мир и мягко склонять его в пользу своего клана.
Как всегда, мысль о песнях Льены дала ему внутреннее ощущение тепла и защищенности, что было довольно-таки странно, учитывая, что он испытал не далее как полчаса назад в лагере. Тогда он гнал от себя мысль, что их могут втянуть в общую жизнь клана. А сейчас он сидел, съежившись, на теплом песке, и его воображение рисовало ему еще более мрачную картину.
Что, если взаимная неприязнь Джози и Леппо перерастет в открытый конфликт? Случись такое, и их с Джози вообще выкинут. И так в глазах клана они были существами, свалившимися с луны, без имени, без духа-хранителя, без личности. И если члены клана вынуждены будут выбирать между такими созданиями и одним из своих, они могут совсем выгнать их.
Айвен содрогнулся, представив такую возможность, и глубже зарылся в песок. Остаться тут совершенно одним! Без тех, кто мог бы защитить их от красивого, но зловещего лесного мира. Он снова вздрогнул, вспомнив те две ночи, полные ужаса, примерно месяц назад, и со страхом посмотрел на огромные деревья, стоявшие стеной на берегу озера.
Раньше он всегда ходил на озеро в сопровождении одного из охотников. Сегодня утром он впервые пришел сюда один. Кроме того, если не считать швейцарского армейского складного ножа, он пришел безоружным, не имея даже дубинки для обороны.
Раздался громкий всплеск воды – это выдры нырнули вглубь. За рыбой? Или их спугнула какая-то опасность? Где-то чуть ближе вскрикнула птица и скрылась в зарослях.
Айвен вдруг отчетливо услышал все звуки леса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– И ты называешь это жизнью? – с горечью пожаловалась она как-то раз. – Уж лучше тогда умереть.
Тем не менее, она продолжала бороться – день за днем, держась больше за счет злости и упрямства.
Совсем другое происходило с Айвеном. Ему было чуждо такое вынашивание злости в душе. Он жил больше надеждой, потому что в отличие от Джози все еще верил, что их рано или поздно спасут. Не пропуская ни одного дня, он ходил на берег озера на случай, если прилетит корабль. И каждый раз после очередного разочарования он говорил себе: «В следующий раз, в следующий раз…», не желая терять свою, пусть даже хрупкую, надежду на спасение.
И все же не только надежда поддерживала его. Несмотря на всю убогость, он не мог не признать тайное очарование этого первобытного мира. Многое в нем будоражило его воображение. Например, этот чудовищный гортанный язык, который он начал уже понимать благодаря терпеливым объяснениям членов клана. А еще более завораживающими были песни и танцы вокруг костра. Во всем этом чувствовалась какая-то грубоватая жизнь, чего он никогда не встречал в безопасном, скучном мире двадцать первого века. Здесь каждый новый рассвет готовил новые испытания. Конечно, не все они приятные, должен был признать он, но каждый новый день всегда был как невысказанное обещание.
И сегодняшнее утро не было исключением, хотя в данный момент клан отдыхал.
Как только солнце осветило верхушки деревьев и запрыгало бликами по песку, Харно, тот самый стареющий воин, подобрал с земли прутик и потыкал рыбу, жарящуюся на камнях.
– Воды в этом году было много, – вздохнул он. – Мы будем хорошо питаться, когда придет зима.
Его сын, Леппо, нахмурился и раздраженно потер лоб, отчего татуировка на нем выступила отчетливее.
– Другие кланы будет жить лучше, – проворчал он. – Когда пойдет снег, им не придется кормить два бесполезных рта.
Харно прищелкнул языком и кивнул в сторону Айвена и Джози, которые с трудом пытались уследить, о чем идет речь.
– Эти лунные люди не такие, как мы, – мягко упрекнул он сына. – Ты наблюдал за ними. Они же беспомощные, как дети. И как всех детей, их надо считать благословением, а не обузой.
– Они упали с неба, как дождь, – добавила Льена, жена Харно и шаманка клана. Она изумленно потрясла головой, и мелкие костяные украшения в ее волосах мягко загремели. – Не нам судить дождь, и так же мы не должны ставить под сомнение их пребывание среди нас. Они здесь, и на этом все. Думай о них как о подарке с луны.
– Лучше бы нам попались лунные слезы. Какие нам давали наши горные братья, – возразил Леппо. Сунув руку в свою кожаную накидку, он достал маленький кусочек литого серебра в форме капли и залюбовался им, держа на ладони. – Вот это настоящий подарок луны. Вещица неземной красоты. Не то, что эти… эти… – Он махнул рукой, бугрящейся мышцами, в сторону Айвена и Джози. – В этих существах нет никакой красоты. Посмотрите на них! На их тоненькие ручки и уродливые лица. И они не обладают умениями и храбростью нашего народа. Какой прок нам от них? Обезьяны из нижних лесов и то быстрее учатся и больше стремятся угодить, чем эти существа с неба. – Чтобы подтвердить свои слова, он повернулся и резко толкнул Джози, от чего она растянулась прямо в пыли. – Эй, ты, существо без имени, принеси мне еду, – приказал он ей.
Поняв этот жест лучше, чем все предыдущие речи, Айвен приготовился к тому, что последует. Это повторялось каждое утро. И каждое утро Леппо и Джози рычали друг на друга или, что еще хуже, доходили до драки.
Но на этот раз Джози не стала возражать. Сбросив накидку, она покорно поднялась и вроде как пошла за рыбой на очаге.
– Видишь, она учится, – пробормотал Харно. Даже Леппо казался довольным. Он снова уселся на корточки, на мгновение потеряв бдительность.
И вот тогда Джози начала действовать. Вскочив и развернувшись в единый миг, она выхватила капельку серебра из рук Леппо и отпрыгнула на другую сторону костра.
Раздался восторженный крик Тарека, одного из трех детей клана, а за ним яростный рев Леппо.
– Отдай лунный дух! – потребовал он, и его голос полностью оправдывал его имя, которое, насколько Айвен мог понять, на языке древних людей означало Ночной Охотник.
Джози высокомерно взглянула на него сквозь огонь.
– Ты, жалкое животное, – сказала она по-английски. – Я научу тебя, как связываться со мной. – Потом добавила, уже не столь решительно, на языке клана: – Эта… лунная слеза… моя. – Ив доказательство этого сжала ее в кулаке.
– Берегись, – шепотом посоветовал ей Харно, тоже оправдывая свое имя, которое переводилось как Тот, Кто Тихо Крадется.
Это был здравый совет, поскольку Леппо мгновенно перепрыгнул через огонь. Но его огромные кулаки пробили лишь пустоту. Джози, гораздо быстрее и проворнее, чем кто-либо ожидал, проскользнула под его рукой и схватила горящую палку.
– Посмотрим, какой ты теперь будешь смелый, – сказала она и махнула палкой у него перед лицом.
Он отступил на пару шагов, опустив плечи, но внимательно наблюдая за ней.
Уже весь клан был на ногах. Двое молодых охотников и их жены нервно улыбались. Один из грудных малышей заплакал от испуга и схватился за мамкину грудь. Агри, дочь Харно и Льены, переводила взгляд со сжатых кулаков Леппо на презрительную улыбку Джози.
– Не валяй дурака, Джози, – прошептал Айвен. – Отдай это.
– Вот так, ты хотел сказать? – спросила она и вытянула ладонь с капелькой серебра. Но как только Леппо потянулся за ней, она тут же отдернула руку.
Тогда Леппо, увернувшись от горящей палки, шагнул к ней и почти схватил за плечи. Она ткнула в его накидку палкой, и сразу запахло паленым. Леппо закричал от боли, а Джози снова увернулась и нырнула ему под руку.
– Джози!.. – начал было Айвен, но закончить она ему не дала.
– На чьей ты стороне? – крикнула она с другого конца поляны. – Хочешь, чтобы он получил это? Тогда вот, отдай ему сам. – И она подбросила капельку высоко в воздух.
Айвен наблюдал, как она дугой полетела вверх, и солнечные лучи превратили ее в слиток чистого золота. Она ненадолго зависла над ним, а потом стала падать вниз. Капелька упала ему на ладонь, соскользнула и шлепнулась в пыль. Где же она? Он отчаянно стал шарить по земле, натыкаясь на камешки, косточки и прутики, на что угодно, кроме кусочка серебра. Сквозь частые удары сердца он уже слышал тяжелые шаги Леппо. Его тень нависла над тем местом, где Айвен наконец нащупал гладкую серебряную каплю.
– Оставь его! – услышал он крик Агри и увидел ее тень. Казалось, она встала между ним и Леппо.
Айвен поднял голову. Солнце светило ему прямо в глаза. И он увидел только два силуэта борющихся людей. Раздался звук удара, потом стон, и меньшая из фигур упала на землю. Стало понятно, что это Агри. Ее волосы рассыпались, и лица, искаженного от боли, не было видно. Леппо потрясенно смотрел на нее.
Агри шевельнулась, потом отползла подальше. Тем временем Льена скинула свою накидку и выступила вперед, не сводя глаз с Леппо.
– Ты знаешь закон, – сказала она обвиняюще. – Клан – это одна семья, и ни один член семьи не должен поднимать руку на другого члена семьи.
Леппо недоверчиво рассматривал свою огромную руку.
– Это сделала рука, – запротестовал он. – В мыслях я ударил безымянное существо.
– Тогда рука должна ответить за это, – ответила Льена и, схватив еще одну головешку из костра, подтолкнула к нему.
Он взял горячий конец, не поморщившись, и держал до тех пор, пока от его обожженных пальцев не повалил дым.
– Рука запомнит, – сказал он, наконец.
От всего этого Айвена передернуло, но он все же подошел к Леппо. Он ожидал встретить разъяренный взгляд, но Леппо едва ли заметил его присутствие, даже когда тот вложил ему капельку серебра в здоровую руку.
– Вот, это твое, – прошептал Айвен. – Держи. Леппо взглянул на кусочек сверкающего металла, а потом посмотрел на Джози, отыскав ее взглядом среди всех остальных. Лицо его при этом было странно непроницаемым, а глаза прищурены.
Джози, застыв на краю поляны, с отвращением отбросила свою горящую палку. Вся ее надменность исчезла, и она неотрывно смотрела Леппо в глаза. На несколько минут они словно остались одни. Все молча наблюдали, как Леппо и Джози смотрят в глаза друг другу в безмолвном поединке.
Затем, тяжело вздохнув, Леппо опустился на колени и закрыл глаза. Две большие слезы задрожали на его темных ресницах, а потом скатились по щекам. То были слезы страсти, в этом не было никаких сомнений, вот только какой страсти, Айвен сказать не мог – ярости ли, или боли, или просто горького чувства поражения.
Высоко в деревьях прокричал попугай, приветствуя наступление нового дня и нарушая повисшее молчание. Где-то совсем рядом всхлипнула Агри и бочком придвинулась поближе к Айвену, ища у него утешения.
Когда весь клан расселся вокруг костра за едой, Айвену пришло в голову, что если Джози права, если им суждено остаться в этом древнем мире, то сегодняшняя стычка всего лишь предупреждение о том, что на самом деле будет означать для них жизнь в клане. Это будет волнующая жизнь, полная страстей.
Но нет, он отказывался принимать это как свою судьбу. Джози могла и дальше жить в злости и неприятии. Если ей так угодно. И пусть она станет жертвой страстей и волнений этого мира. Пусть она будет такой дурой, которая верит, что может бросить им вызов и победить. А он предпочитает больше чем когда-либо верить в возвращение корабля. Не обращая внимания на свой собственный голод и мягкие уговоры Агри сесть и поесть, он бегом бросился с поляны по тропинке, которая вела к озеру.
8
Конечно же, когда он выбежал на берег, никакой сверкающий стальной корабль не ждал его. Поверхность озера была пустынной, как и каждое утро до этого, и только на мелководье резвилась парочка выдр. Айвен знал, что так оно и будет, уже когда бежал по тропинке, и все-таки был разочарован.
Где же их спасители? Что их так задержало? Нет ужели Джози была права, когда говорила, что то будущее, которое они помнят, больше не существует и их затянувшееся пребывание в прошлом навсегда изменило это будущее?
Что-то не давало ему поверить в это. Не может быть, чтобы их отсутствия было достаточно для изменения всей схемы течения времени. Они просто-напросто не настолько важны. По всей вероятности, корабль просто ищет их на всем протяжении этого временного маршрута. Должно быть так.
– Прилетай, прилетай, прилетай, – напевал он, желая, чтобы корабль появился. Вздрогнув, он с некоторой долей вины понял, что ведет себя совсем как Льена, которая в моменты кризиса начинала речитативом произносить заклинания. Он-то знал, что в магию верить глупо. В конце концов, он ведь жил в будущем и испытал на себе всю мощь настоящей науки. Он знал, что вся эта магия не более чем фантазии.
И все же он должен был признать, что было что-то успокаивающее в том, чтобы сидеть вот так на берегу и призывать корабль. В том, чтобы притворяться, будто в его власти заставить его появиться. Так он боролся со своей беспомощностью, держал ее на привязи.
Может, еще и поэтому он ощущал такое спокойствие, слушая, как Льена нараспев бормочет свои заклинания. Она также пыталась контролировать свой неуправляемый мир и мягко склонять его в пользу своего клана.
Как всегда, мысль о песнях Льены дала ему внутреннее ощущение тепла и защищенности, что было довольно-таки странно, учитывая, что он испытал не далее как полчаса назад в лагере. Тогда он гнал от себя мысль, что их могут втянуть в общую жизнь клана. А сейчас он сидел, съежившись, на теплом песке, и его воображение рисовало ему еще более мрачную картину.
Что, если взаимная неприязнь Джози и Леппо перерастет в открытый конфликт? Случись такое, и их с Джози вообще выкинут. И так в глазах клана они были существами, свалившимися с луны, без имени, без духа-хранителя, без личности. И если члены клана вынуждены будут выбирать между такими созданиями и одним из своих, они могут совсем выгнать их.
Айвен содрогнулся, представив такую возможность, и глубже зарылся в песок. Остаться тут совершенно одним! Без тех, кто мог бы защитить их от красивого, но зловещего лесного мира. Он снова вздрогнул, вспомнив те две ночи, полные ужаса, примерно месяц назад, и со страхом посмотрел на огромные деревья, стоявшие стеной на берегу озера.
Раньше он всегда ходил на озеро в сопровождении одного из охотников. Сегодня утром он впервые пришел сюда один. Кроме того, если не считать швейцарского армейского складного ножа, он пришел безоружным, не имея даже дубинки для обороны.
Раздался громкий всплеск воды – это выдры нырнули вглубь. За рыбой? Или их спугнула какая-то опасность? Где-то чуть ближе вскрикнула птица и скрылась в зарослях.
Айвен вдруг отчетливо услышал все звуки леса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31