Гном подозревал, что его друг самый лучший специалист в этом вопросе. Он сражался с самим Смертью, он видел его лицо, его глаза… Говорят, что живое существо умирает, если Смерть посмотрит ему в глаза. Правда ли это? А видел ли он, Дарий, какие у Смерти глаза? Гном поежился. Ему было холодно. Он плотнее запахнул куртку и обхватил себя руками. Что ни говори, но есть разница между внезапной смертью от стрелы, пущенной в сердце, и смертью на виселице. Как тяжело ждать этого…
Да, он давно не ребенок, он знал, что мир несправедлив, но не верил, что настолько. Его, невиновного, собираются повесить, а ведь он не пробыл в этом городе и суток.
– Проклятье! – Дарий причесал пятерней взъерошенные волосы.
Эквит, в который были вшиты железные пластины, у него сразу отобрали, опасаясь, как бы узник не перерезал себе горло. Известно, что гномы скорее предпочтут выбрать свою смерть сами, чем предоставят шанс другим сделать это за них. Наверное, судья не хотел, чтобы такое исключительное зрелище, как публичная казнь, было испорчено отсутствием главного действующего лица.
Его смерть послужит развлечением для народа. Дарий закрыл глаза. Что он, Главный Хранитель, здесь делает? В голове не укладывается… Видно, только к лучшему, что он столько лет прожил в родном городе, никуда не выезжая. Первое же путешествие стало для него роковым. Одна надежда на Рихтера. Но что может один, даже очень могущественный, некромант против всего города?
Рихтер проводил взглядом повозку, запряженную четверкой лошадей. По обеим сторонам от нее ехали шесть пар с ног до головы закованных в латы всадников.
– Его повезли на главную площадь, – сказал Мартин, не отрывая глаз от маленького зарешеченного окошка.
Рихтер промолчал.
– Ну же, что нам делать? – Мартин в нетерпении переминался с ноги на ногу.
– Пойдем на площадь. Там видно будет, – глухо ответил Рихтер и, не дожидаясь монаха, свернул в ближайший переулок.
Рихтер хорошо изучил дорогу, поэтому они должен были прийти на площадь раньше, чем туда прибудет повозка. Некромант провел несколько мучительных часов, кружа вокруг здания тюрьмы, словно дикий зверь. Он держал уши и глаза открытыми и к тому времени, когда его нашел Мартин, уже обладал нужной информацией об этом городе и его делах. К своему стыду Рихтер не ведал, как спасти Дария. Вероятность того, что он может потерять друга вторично – и на этот раз навсегда, лишала его всякой уверенности в себе. Оставалось только уповать на счастливый случай.
– Молись, – сказал он монаху, когда они пришли.
Тот поднял на него удивленный взгляд.
– Я делаю это с тех пор, как узнал о случившемся. Но про себя.
– Видимо, про себя не помогает. Молись вслух.
В центре площади стояла виселица. Плотники всего полчаса назад закончили свою работу. К вони сточных канав и ароматам готовящейся еды добавился запах свежераспиленных досок. Площадь была заполнена народом, но Рихтер сумел протиснуться ближе к месту казни. Люди оживленно переговаривались, смакуя подробности убийства Бата. Некромант старался не обращать внимания на ту чушь, которую они несли.
– А вот и Дарий, – сказал Мартин, поднимаясь на цыпочки.
Показались двое верховых охранников. Покрикивая на толпу, лошадьми они оттесняли людей в стороны, чтобы повозка могла проехать.
– Сейчас начнется, – прошептал Мартин.
– Иди за мной. Мы должны подойти еще ближе.
Рихтер упорно двигался вперед сквозь человеческое море. То, что он был некромантом, несомненно, сыграло свою роль. Каждый, кто сталкивался с ним взглядом, инстинктивно старался отодвинуться подальше. Мартин неотступно следовал за Рихтером, опасаясь замешкаться и завязнуть в толпе.
На помост взошли четверо: палач в черной, как это принято во многих городах, полностью закрывающей лицо маске, судья с помощником и глашатай. Когда тюремная повозка остановилась и на помост ввели Дария, толпа взревела, выкрикивая угрозы и оскорбления в его адрес. Лицо гнома было очень бледным, левая бровь иссечена. Он щурился от яркого света, одновременно пытаясь найти лица друзей посреди ненавидящей его толпы.
– Он знает, что мы здесь, – сказал Мартин на ухо некроманту.
В ответ Рихтер нащупал рукоять шпаги и сжал ее. Может, кинуться вперед, пока есть такая возможность, убрать с дороги палача и судью и ускакать на одной из лошадей, принадлежащей охранникам? Нет, невозможно. Рихтер покачал головой. Их в один миг затрет толпа. Если бы он умел исчезать, словно невидимка…
Тем временем Дарию развязали руки и заставили подписать признание своей вины. Судья все это время не переставал мило улыбаться. Рихтер поклялся, что, как бы ни повернулось дело, этот город надолго запомнит и его, и Дария. Он утопит Кальгаде в крови. И, похоже, что судья откроет счет жертвам. В бессмертии есть свои преимущества – у него масса времени, чтобы довести работу до конца.
Глашатай принялся зачитывать признание «убийцы». Наиболее буйные из толпы стали кидать в гнома камни и грязь. Когда признание было зачитано, палач театрально поклонился и принялся за работу.
Дария подвели к люку – эти несколько шагов дались ему с огромным трудом, – и теперь перед ним болталась петля из толстой жесткой волосяной веревки. Палач набросил петлю на шею гнома и, подтянув перчатку, взялся за рычаг. На помост взошел облаченный в малиновую тогу учредитель казней со свитком. Существовал специальный ритуал, во время которого непосредственно перед повешением преступнику зачитывали различные наставления о том, как нужно вести себя на небесах. После наставлений учредитель казней произнес стандартную фразу:
– Кто-нибудь желает умереть за этого нечестивого гнома и взять на себя весь груз его обвинений? – Он сделал требуемую ритуалом трехсекундную паузу.
Считалось, что осужденному должен предоставляться последний шанс. Если кто-то захочет быть повешенным вместо него, то приговоренного отпускали и запрещали преследовать. Но желающих еще никогда не находилось.
Учредитель уже открыл рот, чтобы продолжить, как Рихтер поднял руку и крикнул:
– Я желаю!
Толпа разразилась недоумевающим гулом. Учредитель казней, будучи в весьма преклонных годах, решил, что ему послышалось.
– Мартин, это выход! – радостно сказал некромант. – Забирай Дария и уводи его отсюда немедленно. Встретимся за городом. Вот деньги и оружие. Сохрани его. Это шпага мне дорога.
Мартин схватил Рихтера за плечо.
– Но ты же погибнешь!
– Делай, как я сказал! – Рихтер оттолкнул от себя монаха. – Я! Я желаю умереть за него! – крикнул он снова, пробиваясь к лестнице, ведущей на эшафот.
Учредитель казней переглянулся с судьей. Тот только пожал плечами и сделал знак стражникам пропустить Рихтера.
– Зачем такому приличному господину жертвовать собой ради этого низкого преступника? – спросил учредитель казней, скользнув взглядом по одежде Рихтера и пытаясь определить, кто этот странный человек.
– Это мое дело, – ответил Рихтер. – Отпустите гнома, чтобы я мог занять его место.
– Вы всерьез хотите это сделать? – Судья не знал, как ему поступить.
– Да. – Рихтер встал рядом с Дарием.
– Если вы являетесь его родственником, то это невозможно, – опомнился учредитель казней.
– Вы в своем уме? – Рихтер изогнул бровь. – Как я могу быть его родственником? Я же человек.
– Да-да. В таком случае поторопимся. – Судья пожал плечами и кивнул палачу.
Тот невозмутимо снял петлю с шеи Дария и набросил на Рихтера. Ему было все равно, кого вешать. Он получал деньги за голову, а кому она принадлежала, для него не имело значения.
– Как твое имя? – спросил учредитель казней.
– Браус, – солгал некромант.
– Известно ли тебе, Браус, что после смерти твое тело будет сожжено?
– Да, известно. – Рихтер поморщился. Он бы предпочел, чтобы дело ограничилось повешением. Крайне болезненно оживать, когда тебя пытаются сжечь.
Дарий бросил умоляющий взгляд на друга. Стражник подтолкнул гнома к лестнице со словами:
– Иди отсюда, везунчик. Видать, этот человек тебе очень много должен.
– Уходи скорее. Тебе незачем это видеть, – прошептал некромант.
Дарий сделал несколько неуверенных шагов. Ноги отказывались ему служить. Стражник двинул его кулаком в спину, и, если бы не Мартин, гном упал бы прямо на мостовую. Мартин подхватил гнома и, решительно увлекая за собой, двинулся к ближайшему выходу с площади. Он желал поскорее убраться из этого места. Люди, как ни странно, действительно беспрепятственно позволили им уйти. Теперь все их внимание было сосредоточено на худощавом, хорошо одетом человеке.
Мартин со всех сторон слышал возбужденный шепот, предполагая, кем доброволец может быть, в толпе строили догадки одна фантастичнее другой.
– Я должен остаться, – сказал Дарий, делая попытку обернуться.
– Нет, нельзя. Он запретил. – Мартин заботливо приложил к рассеченной брови гнома свой носовой платок. – Он обещал встретиться с нами за городом. Не знаю, как ему это удастся, но я ему верю. Ведь Рихтер пустых обещаний не дает, верно? Он мне шпагу свою передал и попросил приглядеть за ней, пока он будет занят. И нечего туда смотреть! – Монах старался идти так, чтобы виселица все время была закрыта от Дария его спиной.
– Мой друг, я ему стольким обязан!.. – Дарий в сильнейшем волнении сжал кулаки. – Я никогда не сумею отплатить ему тем же.
Толпа вокруг них радостно взревела. Гном посмотрел на Мартина и побледнел.
– Да, Дарий, – кивнул монах. – Это именно то, о чем ты подумал.
Они наконец свернули в переулок, и площадь с ее ужасами скрылась из виду.
– Я не могу! – взревел Дарий. – Они же его сожгут! Это невыносимо!
– Он пожертвовал собой ради тебя, – прошипел Мартин, из последних сил удерживая гнома. – Имей мужество признать это. Или ты предпочитаешь болтаться на веревке рядом с ним?
– Он второй раз спасает мою жизнь, – простонал гном.
– Пойдем, нас ждут лошади. И лучше нам идти спокойно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Так что возьми себя в руки.
– Боги, как же мне плохо!
– Кстати, Рихтер передал мне книгу. – Здоровой рукой Мартин похлопал по сумке. – Когда все немного утрясется, я передам ее тебе. А сейчас мы сядем на лошадей и поскачем в одно тихое, спокойное место. Тебе нужен отдых.
– Где ты договорился встретиться с ним?
Мартин пожал плечами:
– Он не назвал конкретного места. Думаю, Рихтер сам найдет нас.
– Тогда мы не должны удаляться далеко от города! – заволновался Дарий. – Ты представляешь, в каком он будет состоянии?
– Догадываюсь. Но мы и не поедем далеко. К востоку есть поля, сейчас они пустуют, поэтому какая-нибудь хибара сторожа нам вполне подойдет.
– Хорошо, – согласился гном. – Делай, как знаешь.
– Мир несправедлив, Дарий, – грустно сказал монах. – Но ни ты, ни я не повинны в этом. Именно поэтому я стал тем, кем ты меня знаешь. Чтобы сделать наш мир хоть немножко лучше.
– А как же история о болоте и твоем чудесном спасении? – спросил гном.
– Одно другому не мешает. – Мартин покачал головой. – Я не знаю, что связывает тебя с Рихтером, но хотел бы я иметь такого друга, как он.
Они дошли до дома госпожи Миллари. Оставив Дария дожидаться его возле конюшни, Мартин быстро собрал вещи, дал все необходимые распоряжения, и они, держа лошадей под уздцы, двинулись в направлении городских ворот. Тремс же, остался дожидаться своего хозяина.
На краю одного из полей, что начинались сразу за городом, стояла хибарка, которая действительно пустовала. Это было маленькое ветхое сооружение с дырявой крышей, но их оно вполне устраивало.
Дарий в изнеможении лег на соломенный тюфяк, который оставил здесь сторож. Гнома сильно тошнило.
– Это из-за того, что ты ударился головой, – сказал Мартин.
Он достал из сумки флягу с водой и дал гному сделать глоток. Дарий с жадностью принялся пить и тотчас закашлялся, поперхнувшись.
– Скорее всего, у тебя сотрясение мозга.
– Откуда ты знаешь? – спросил Дарий, отдышавшись.
– Очень похожие симптомы, – ответил Мартин. – Кто это тебя так приложил?
– Это я сам, в повозке. Ударился об какую-то железку, когда меня впихивали внутрь.
– Ты терял сознание?
– Не помню, – признался гном. – Я был как в тумане. Действительность постоянно от меня куда-то исчезала. У меня даже галлюцинации были, – добавил он тихо.
– Типичное сотрясение. К тому же ты перенервничал. Тебе нужен покой. – Мартин огляделся. – А что, неплохой домик. Здесь даже можно жить.
Дарий с тоской вспомнил каменные своды своей библиотеки. Тихий шепот ее коридоров. Какими далекими и нереальными они теперь ему казались!
– Когда же придет Рихтер? – Гном смочил платок водой и приложил его к покрытому испариной лбу. Ему казалось, что еще чуть-чуть – и его голова взорвется.
– Пожалуй, будет лучше, если я постою снаружи. Выйду на дорогу, и ему будет легче нас заметить, – сказал Мартин. – Но, в конце концов, он черный маг, а я слышал, что такие вещи, как поиск людей, удаются им как нельзя лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Да, он давно не ребенок, он знал, что мир несправедлив, но не верил, что настолько. Его, невиновного, собираются повесить, а ведь он не пробыл в этом городе и суток.
– Проклятье! – Дарий причесал пятерней взъерошенные волосы.
Эквит, в который были вшиты железные пластины, у него сразу отобрали, опасаясь, как бы узник не перерезал себе горло. Известно, что гномы скорее предпочтут выбрать свою смерть сами, чем предоставят шанс другим сделать это за них. Наверное, судья не хотел, чтобы такое исключительное зрелище, как публичная казнь, было испорчено отсутствием главного действующего лица.
Его смерть послужит развлечением для народа. Дарий закрыл глаза. Что он, Главный Хранитель, здесь делает? В голове не укладывается… Видно, только к лучшему, что он столько лет прожил в родном городе, никуда не выезжая. Первое же путешествие стало для него роковым. Одна надежда на Рихтера. Но что может один, даже очень могущественный, некромант против всего города?
Рихтер проводил взглядом повозку, запряженную четверкой лошадей. По обеим сторонам от нее ехали шесть пар с ног до головы закованных в латы всадников.
– Его повезли на главную площадь, – сказал Мартин, не отрывая глаз от маленького зарешеченного окошка.
Рихтер промолчал.
– Ну же, что нам делать? – Мартин в нетерпении переминался с ноги на ногу.
– Пойдем на площадь. Там видно будет, – глухо ответил Рихтер и, не дожидаясь монаха, свернул в ближайший переулок.
Рихтер хорошо изучил дорогу, поэтому они должен были прийти на площадь раньше, чем туда прибудет повозка. Некромант провел несколько мучительных часов, кружа вокруг здания тюрьмы, словно дикий зверь. Он держал уши и глаза открытыми и к тому времени, когда его нашел Мартин, уже обладал нужной информацией об этом городе и его делах. К своему стыду Рихтер не ведал, как спасти Дария. Вероятность того, что он может потерять друга вторично – и на этот раз навсегда, лишала его всякой уверенности в себе. Оставалось только уповать на счастливый случай.
– Молись, – сказал он монаху, когда они пришли.
Тот поднял на него удивленный взгляд.
– Я делаю это с тех пор, как узнал о случившемся. Но про себя.
– Видимо, про себя не помогает. Молись вслух.
В центре площади стояла виселица. Плотники всего полчаса назад закончили свою работу. К вони сточных канав и ароматам готовящейся еды добавился запах свежераспиленных досок. Площадь была заполнена народом, но Рихтер сумел протиснуться ближе к месту казни. Люди оживленно переговаривались, смакуя подробности убийства Бата. Некромант старался не обращать внимания на ту чушь, которую они несли.
– А вот и Дарий, – сказал Мартин, поднимаясь на цыпочки.
Показались двое верховых охранников. Покрикивая на толпу, лошадьми они оттесняли людей в стороны, чтобы повозка могла проехать.
– Сейчас начнется, – прошептал Мартин.
– Иди за мной. Мы должны подойти еще ближе.
Рихтер упорно двигался вперед сквозь человеческое море. То, что он был некромантом, несомненно, сыграло свою роль. Каждый, кто сталкивался с ним взглядом, инстинктивно старался отодвинуться подальше. Мартин неотступно следовал за Рихтером, опасаясь замешкаться и завязнуть в толпе.
На помост взошли четверо: палач в черной, как это принято во многих городах, полностью закрывающей лицо маске, судья с помощником и глашатай. Когда тюремная повозка остановилась и на помост ввели Дария, толпа взревела, выкрикивая угрозы и оскорбления в его адрес. Лицо гнома было очень бледным, левая бровь иссечена. Он щурился от яркого света, одновременно пытаясь найти лица друзей посреди ненавидящей его толпы.
– Он знает, что мы здесь, – сказал Мартин на ухо некроманту.
В ответ Рихтер нащупал рукоять шпаги и сжал ее. Может, кинуться вперед, пока есть такая возможность, убрать с дороги палача и судью и ускакать на одной из лошадей, принадлежащей охранникам? Нет, невозможно. Рихтер покачал головой. Их в один миг затрет толпа. Если бы он умел исчезать, словно невидимка…
Тем временем Дарию развязали руки и заставили подписать признание своей вины. Судья все это время не переставал мило улыбаться. Рихтер поклялся, что, как бы ни повернулось дело, этот город надолго запомнит и его, и Дария. Он утопит Кальгаде в крови. И, похоже, что судья откроет счет жертвам. В бессмертии есть свои преимущества – у него масса времени, чтобы довести работу до конца.
Глашатай принялся зачитывать признание «убийцы». Наиболее буйные из толпы стали кидать в гнома камни и грязь. Когда признание было зачитано, палач театрально поклонился и принялся за работу.
Дария подвели к люку – эти несколько шагов дались ему с огромным трудом, – и теперь перед ним болталась петля из толстой жесткой волосяной веревки. Палач набросил петлю на шею гнома и, подтянув перчатку, взялся за рычаг. На помост взошел облаченный в малиновую тогу учредитель казней со свитком. Существовал специальный ритуал, во время которого непосредственно перед повешением преступнику зачитывали различные наставления о том, как нужно вести себя на небесах. После наставлений учредитель казней произнес стандартную фразу:
– Кто-нибудь желает умереть за этого нечестивого гнома и взять на себя весь груз его обвинений? – Он сделал требуемую ритуалом трехсекундную паузу.
Считалось, что осужденному должен предоставляться последний шанс. Если кто-то захочет быть повешенным вместо него, то приговоренного отпускали и запрещали преследовать. Но желающих еще никогда не находилось.
Учредитель уже открыл рот, чтобы продолжить, как Рихтер поднял руку и крикнул:
– Я желаю!
Толпа разразилась недоумевающим гулом. Учредитель казней, будучи в весьма преклонных годах, решил, что ему послышалось.
– Мартин, это выход! – радостно сказал некромант. – Забирай Дария и уводи его отсюда немедленно. Встретимся за городом. Вот деньги и оружие. Сохрани его. Это шпага мне дорога.
Мартин схватил Рихтера за плечо.
– Но ты же погибнешь!
– Делай, как я сказал! – Рихтер оттолкнул от себя монаха. – Я! Я желаю умереть за него! – крикнул он снова, пробиваясь к лестнице, ведущей на эшафот.
Учредитель казней переглянулся с судьей. Тот только пожал плечами и сделал знак стражникам пропустить Рихтера.
– Зачем такому приличному господину жертвовать собой ради этого низкого преступника? – спросил учредитель казней, скользнув взглядом по одежде Рихтера и пытаясь определить, кто этот странный человек.
– Это мое дело, – ответил Рихтер. – Отпустите гнома, чтобы я мог занять его место.
– Вы всерьез хотите это сделать? – Судья не знал, как ему поступить.
– Да. – Рихтер встал рядом с Дарием.
– Если вы являетесь его родственником, то это невозможно, – опомнился учредитель казней.
– Вы в своем уме? – Рихтер изогнул бровь. – Как я могу быть его родственником? Я же человек.
– Да-да. В таком случае поторопимся. – Судья пожал плечами и кивнул палачу.
Тот невозмутимо снял петлю с шеи Дария и набросил на Рихтера. Ему было все равно, кого вешать. Он получал деньги за голову, а кому она принадлежала, для него не имело значения.
– Как твое имя? – спросил учредитель казней.
– Браус, – солгал некромант.
– Известно ли тебе, Браус, что после смерти твое тело будет сожжено?
– Да, известно. – Рихтер поморщился. Он бы предпочел, чтобы дело ограничилось повешением. Крайне болезненно оживать, когда тебя пытаются сжечь.
Дарий бросил умоляющий взгляд на друга. Стражник подтолкнул гнома к лестнице со словами:
– Иди отсюда, везунчик. Видать, этот человек тебе очень много должен.
– Уходи скорее. Тебе незачем это видеть, – прошептал некромант.
Дарий сделал несколько неуверенных шагов. Ноги отказывались ему служить. Стражник двинул его кулаком в спину, и, если бы не Мартин, гном упал бы прямо на мостовую. Мартин подхватил гнома и, решительно увлекая за собой, двинулся к ближайшему выходу с площади. Он желал поскорее убраться из этого места. Люди, как ни странно, действительно беспрепятственно позволили им уйти. Теперь все их внимание было сосредоточено на худощавом, хорошо одетом человеке.
Мартин со всех сторон слышал возбужденный шепот, предполагая, кем доброволец может быть, в толпе строили догадки одна фантастичнее другой.
– Я должен остаться, – сказал Дарий, делая попытку обернуться.
– Нет, нельзя. Он запретил. – Мартин заботливо приложил к рассеченной брови гнома свой носовой платок. – Он обещал встретиться с нами за городом. Не знаю, как ему это удастся, но я ему верю. Ведь Рихтер пустых обещаний не дает, верно? Он мне шпагу свою передал и попросил приглядеть за ней, пока он будет занят. И нечего туда смотреть! – Монах старался идти так, чтобы виселица все время была закрыта от Дария его спиной.
– Мой друг, я ему стольким обязан!.. – Дарий в сильнейшем волнении сжал кулаки. – Я никогда не сумею отплатить ему тем же.
Толпа вокруг них радостно взревела. Гном посмотрел на Мартина и побледнел.
– Да, Дарий, – кивнул монах. – Это именно то, о чем ты подумал.
Они наконец свернули в переулок, и площадь с ее ужасами скрылась из виду.
– Я не могу! – взревел Дарий. – Они же его сожгут! Это невыносимо!
– Он пожертвовал собой ради тебя, – прошипел Мартин, из последних сил удерживая гнома. – Имей мужество признать это. Или ты предпочитаешь болтаться на веревке рядом с ним?
– Он второй раз спасает мою жизнь, – простонал гном.
– Пойдем, нас ждут лошади. И лучше нам идти спокойно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Так что возьми себя в руки.
– Боги, как же мне плохо!
– Кстати, Рихтер передал мне книгу. – Здоровой рукой Мартин похлопал по сумке. – Когда все немного утрясется, я передам ее тебе. А сейчас мы сядем на лошадей и поскачем в одно тихое, спокойное место. Тебе нужен отдых.
– Где ты договорился встретиться с ним?
Мартин пожал плечами:
– Он не назвал конкретного места. Думаю, Рихтер сам найдет нас.
– Тогда мы не должны удаляться далеко от города! – заволновался Дарий. – Ты представляешь, в каком он будет состоянии?
– Догадываюсь. Но мы и не поедем далеко. К востоку есть поля, сейчас они пустуют, поэтому какая-нибудь хибара сторожа нам вполне подойдет.
– Хорошо, – согласился гном. – Делай, как знаешь.
– Мир несправедлив, Дарий, – грустно сказал монах. – Но ни ты, ни я не повинны в этом. Именно поэтому я стал тем, кем ты меня знаешь. Чтобы сделать наш мир хоть немножко лучше.
– А как же история о болоте и твоем чудесном спасении? – спросил гном.
– Одно другому не мешает. – Мартин покачал головой. – Я не знаю, что связывает тебя с Рихтером, но хотел бы я иметь такого друга, как он.
Они дошли до дома госпожи Миллари. Оставив Дария дожидаться его возле конюшни, Мартин быстро собрал вещи, дал все необходимые распоряжения, и они, держа лошадей под уздцы, двинулись в направлении городских ворот. Тремс же, остался дожидаться своего хозяина.
На краю одного из полей, что начинались сразу за городом, стояла хибарка, которая действительно пустовала. Это было маленькое ветхое сооружение с дырявой крышей, но их оно вполне устраивало.
Дарий в изнеможении лег на соломенный тюфяк, который оставил здесь сторож. Гнома сильно тошнило.
– Это из-за того, что ты ударился головой, – сказал Мартин.
Он достал из сумки флягу с водой и дал гному сделать глоток. Дарий с жадностью принялся пить и тотчас закашлялся, поперхнувшись.
– Скорее всего, у тебя сотрясение мозга.
– Откуда ты знаешь? – спросил Дарий, отдышавшись.
– Очень похожие симптомы, – ответил Мартин. – Кто это тебя так приложил?
– Это я сам, в повозке. Ударился об какую-то железку, когда меня впихивали внутрь.
– Ты терял сознание?
– Не помню, – признался гном. – Я был как в тумане. Действительность постоянно от меня куда-то исчезала. У меня даже галлюцинации были, – добавил он тихо.
– Типичное сотрясение. К тому же ты перенервничал. Тебе нужен покой. – Мартин огляделся. – А что, неплохой домик. Здесь даже можно жить.
Дарий с тоской вспомнил каменные своды своей библиотеки. Тихий шепот ее коридоров. Какими далекими и нереальными они теперь ему казались!
– Когда же придет Рихтер? – Гном смочил платок водой и приложил его к покрытому испариной лбу. Ему казалось, что еще чуть-чуть – и его голова взорвется.
– Пожалуй, будет лучше, если я постою снаружи. Выйду на дорогу, и ему будет легче нас заметить, – сказал Мартин. – Но, в конце концов, он черный маг, а я слышал, что такие вещи, как поиск людей, удаются им как нельзя лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53