- Он не морочил вам голову... Даю еще один полезный совет, Бедворт. Не контактируйте с этим человеком. Он опасен для нашего дела: слишком прямолинейно понимает свой долг перед обществом. Если встретитесь с ним на Филиппинах, постарайтесь направить его по ложному следу. Но ни в коем случае не давайте ему опередить себя.
...Стоя у окна, Прайс провожал глазами Бедворта, бодро шагавшего по дорожке с увесистым рюкзаком за спиной.
"Дай бог, чтобы хоть этому удалось, - молился он. - Я все ему раскрыл, кроме трех факторов. И наверное, правильно, хотя... Я не объяснил ему механизм действия скалы, потому что он не из той породы, какую она растворяет. Лишние страхи ни к чему, и все же, пожалуй, это была ошибка: он знает про картину, но, кажется, не отождествил ее с моим "документом". Больше я ошибок не сделал. Ему не надо знать, как синяя жидкость встречает агрессивных пришельцев, это бы его отпугнуло. Тем более что ее действия невозможно запрограммировать. А вдруг к нему она окажется доброжелательной? И пожалуй, не следует ему знать, что двое предыдущих не вернулись. Это бы его не отпугнуло, но..."
Том Клаузен не глядя протянул руку за спину, к лотку. На ладонь упала гайка, которую Том тут же отшвырнул. Звонко клацнув, гайка покатилась по каменному полу. Том даже не осознал, почему он так сделал: было не до того. Он уже торопливо навинчивал другую гайку на ступицу, стремясь наверстать упущенное мгновенье.
Сборочный конвейер имеет подлое свойство - секунду промедлил на операции, и вот уже тупое рыло автомобиля уходит вперед, и ты делаешь шаг за ним, чтобы успеть закрепить ступицу. Здесь тебя нагоняет второй автомобиль, и тебе приходится делать шаг назад, к лотку с гайками, а машина тем временем уходит на три шага, и вот уже не хватает шланга гайковерта... Тот парень, Тейлор, который придумал конвейер, уж точно был порядочной сволочью.
На конвейере по сторонам не поглазеешь, и Том не видел, как проходивший по своей дорожке мастер, кряхтя, нагнулся за гайкой, закатившейся под лоток. Мастер поднес гайку к свету, покачал головой: так и есть, резьба первой нитки чуть сбита. Навинчивать такую гайку на конвейере - только время терять. Нет, обязательно надо узнать у новичка, на какую лошадь ставить в воскресенье. Только хватит ли у него духа поставить на эту лошадь?
Знай Том об этих сомнениях мастера, он лишь пожал бы плечами, не прерывая работы. И в который уж раз подивился бы людской глупости: надо же такое выдумать, что он умеет предсказывать будущее! Какая чеnyxal Он просто умеет угадывать последствия людских поступков - понятнее Том не мог объяснить себе неожиданно открывшийся в нем дар. Он не догадывался, что будущее - это и есть результаты поступков многих людей, слитые воедино. И каждый раз искренне удивлялся своему попаданию в цель, хотя и старался найти этому рациональное объяснение. Вот хотя бы вчера, когда Умник Морган привалил на два часа раньше. Том сказал ребятам во время перекура: "Ну, парни, сейчас его семейная жизнь даст трещину". И точно. Вальтер Красовски, живущий с Умником в одном доме, рассказывал сегодня, давясь от смеха, как Морган застал свою благоверную с барменом Роджерсом и как здоровяк Роджерс триста фунтов жира и мускулов - одним пинком спустил незадачливого супруга с пятого этажа до первого без промежуточных остановок. И опять парни пристали к Тому: раскрой секрет. А какой тут секрет? Достаточно взглянуть на Умника - на его лисью мордочку, тщедушную фигуру, огромные очки с толстенными стеклами. Да еще книжки читает... Тут без риска можно ставить десять против одного, что любой бабе такого хлюпика хватит лишь на легкую закуску перед обедом. Для возбуждения аппетита. Правда, Том боялся признаться даже самому себе, что и не подозревал о супружеском голоде Умниковой жены. Он просто знал, что сейчас его семейная жизнь даст трещину - и все.
Смена кончилась, и Том поплелся в душевую, стукаясь плечами о соседей. Высокие и низкие, толстые и худые, белые и черные - все они одинаково шаркали ногами, одинаково горбились, свесив руки с набухшими жилами. После восьми часов у конвейера одеревеневшему телу требовался допинг. И вся эта обезличенная толпа, вся масса измученных непохожих близнецов жаждала того обманчивого блаженства, которое дает порция виски, прогоняя на время чугунную тяжесть в мышцах. И Том, как всегда после смены, не мыслил свой маршрут дальше ближайшей пивной.
Ему казалось, что уже много-много лет он плетется по этому маршруту. И сзади ничего нет, и впереди - без просвета. А ведь было же, было... Был дом на Парк-Лейн и пьянящее ощущение силы и вседозволенности. Это было Приключение с большой буквы. Куда же делся тот Том - смелый, уверенный, жестокий, готовый горы крушить, пройти по трупам, но схватить за хвост жарптицу? Нет больше того Тома. Сокрушил его кровосос-конвейер, выпил без остатка. И осталась одна лишь светлая минута в жизни - пивная после работы.
И вдруг он понял, что до пивной сегодня не дойдет. Проторенный путь оборвется. Том даже знал где: на автостоянке у завода, а дальше... Перед его мысленным взором развертывались удивительные картины - тропические деревья, обвитые лианами, и белоснежная яхта, и ласковый берег, от которого начинается лунная дорожка через море, и чьи-то смеющиеся глаза... Все это было его будущее, но связать эти мелькающие видения причинной связью Том не мог. Он даже не мог понять, угрожает ли ему опасность. И, петляя по огромной стоянке к своей купленной в рассрочку "ретине", он затравленно озирался по сторонам. В толпе мелькали знакомые лица, но это все были ребята из цеха.
- Клаузен! - заорал издали весельчак Билли Портер, которого в цехе все звали почему-то Генри *, хотя мало кто мог объяснить, почему Умник Морган так прозвал его. - Посоветуй, не купить ли мне контрольный пакет Питсбургских железоделательных?
- Не советую, - машинально отозвался Том. - Завтра они упадут на тридцать четыре пункта.
Почему он так сказал? Ведь еще секунду назад он и не подозревал о существовании этих акций. Он и сейчас тут же забыл о них, поглощенный своими мыслями, и не заметил, как шедший сзади невысокий мужчина с невыразительным, каким-то стертым лицом, отвернул борт своего пальто и быстро зашептал что-то. Тем более Том не видел, что, получив это сообщение, пожилой человек в "сааб-турбо", стоявшем рядом с его скромной "ретиной", снял трубку радиотелефона и повелительно бросил:
- Срочно! Что там с Питсбургскими железоделательными?
Он с нетерпением вжимал в ухо пластмассовый раструб, пока не получил ответ:
- Только что по радио сообщили о взрыве в доменном цехе. Утечка чугуна, пожар, человеческие жертвы. Акции компании упали на шесть пунктов. Говорят, это только начало.
* Билли Портер - настоящее имя писателя О'Генри.
Человек бросил трубку в гнездо и вышел из машины. Его и увидел Том, когда стал открывать дверцу своего автомобиля.
- Мистер Бедворт?! - воскликнул он. И тут же понял: поворот в его судьбе произведет именно этот человек. И противиться этому бесполезно. Бедворт-старший из породы тех людей, остановить которых может только пуля. Чтобы устоять перед ним, надо быть таким же железным дельцом либо наивным идеалистом, человеком не от мира сего, совершенно не разбирающимся в сложнейшей сети явных и тайных связей современного мира. А Том Клаузен не был ни тем, ни другим.
- Откуда ты узнал про Питсбургские железоделательные, Том? - спросил мистер Бедворт.
Он даже не пытался как-то замаскировать, что за Томом следили и подслушали его разговор. С таким парнем, как Клаузен, можно не стесняться.
- Понятия не имею, - растерянно сказал Том. - Меня спрашивают, а я отвечаю что в голову взбредет. Ну, так получается, что угадываю.
Бедворт стрельнул взглядом по сторонам и прошептал, нагнувшись к самому лицу Тома:
- Ну-ка скажи, что меня ждет. Только быстро, не думая.
И Том, не думая, описал картину, которая вдруг вспыхнула в его мозгу:
- Вы превратитесь в крокодила и уползете в болото.
Бедворт отшатнулся с отвисшей челюстью, но тут же овладел собой.
- А ты шутник, парень, - криво усмехнулся он. - Но от тебя ждут ответов посерьезнее. Сейчас ты сядешь в свою таратайку и покатишь, не спрашивая - куда. Главное, не бойся: ничего плохого тебе не сделают. А будешь умницей - обеспечишь себя на всю жизнь.
Том и сам не понял, как очутился на заднем сиденье собственной машины и как возник рядом человек со стертым лицом и чугунной грудью. Другой сел на водительское кресло и классно вырулил по узким дорожкам на автостраду. "Сааб" Бедворта шел сзади.
Через сорок минут частная "чесна" поднялась с маленького пригородного аэродрома. Заходящее солнце облило багрянцем ее иллюминаторы. Бедворта в самолете не было. Не было его и на белоснежной яхте, которая тут же снялась с якоря и ушла в море.
Тому была предоставлена полная свобода. Никто не обращал на него внимания. Кажется, прыгни он в море, и это осталось бы незамеченным. Но такое ему и в голову не приходило. Он бродил по идеально надраенной палубе, трогая сверкающие медяшки, потом попал в роскошную кают-компанию со стенами, обшитыми панелями из незнакомого розового дерева. На полу лежали пятнистые шкуры, стены были увешаны картинами - все сплошь скучноватые сельские пейзажи. Том очень удивился бы, узнав, что это - Констебль. Забавная фамилия: попробуй представить себе полисмена за мольбертом и с кистью в лапах. За зеркальным стеклом книжного шкафа не виднелось ни одной пестрой обложки с голыми девицами и свеженькими трупами. Детективами здесь не увлекались. Мягкий, плавно пружинящий на морской качке диван сулил отрешение от всех забот. И незаметно ушли тревожные мысли - Том заснул.
Было уже утро, когда яхта подошла к маленькому зеленому острову. О каменный волнорез разбивались длинные изумрудные волны, и в бухте вода была спокойной, как в деревенском пруду на картинах Констебля. Скользнув к причалу, яхта заглушила турбины и замерла на глади, словно красивая стрекоза, отдыхающая после охоты. Узкая песчаная дорожка, начинаясь от причала, петляла по склону холма, на вершине которого стоял длинный одноэтажный дом - из красного и белого кирпича с огромными зеркальными окнами. Наступившую тишину разрезал короткий, чисто деревенский скрип открывающейся двери. И в ее проеме возник высокнй худой человек с растрепанной каштановой шевелюрой. Белый медицинский халат свободно болтался на нем. Он молча ждал, пока Том преодолеет подъем. Вблизи у человека оказались аскетически втянутые щеки, тонкие, вытянутые в ниточку губы и светло-голубые, холодно поблескивающие глаза. Такая внешность могла принадлежать кому угодно - и злодею, и очень хорошему человеку, но Том почему-то сразу оробел.
- Доброе утро, мистер Клаузен, - приветливо поздоровался этот непонятный человек. - Ваша комната готова. До завтрака еще час, и вы успеете искупаться. Мэри покажет, куда идти.
Из-за его спины выдвинулась миниатюрная брюнетка в джинсовых шортах и короткой голошейке, не закрывавшей загорелый животик. Она улыбнулась Тому, и он забыл обо всем на свете. Губы у нее были яркие, глаза блестели, на щеках играли милые ямочки. А главное, во всем ее облике сквозила какая-то не свойственная его знакомым девицам раскованность. Это не было модной сейчас вульгарностью. Просто чувствовалось, что эта юная особа отлично знает свое место в жизни и может быть верным товарищем - не подведет в трудную минуту. По привычке Том попытался отключиться, открыть какую-то заслонку в мозгу, чтобы перед мысленным взором хлынули картины - что ожидает эту чудесную девушку. И... не смог: испугался. По сердцу вдруг резанула тревога, что вот сейчас он узнает что-то ужасное и радость этой встречи померкнет, потому что ни предостеречь ее, ни помочь он не в силах. Том давно уже обратил внимание на одну странность: все знали, что он умеет правильно рассчитывать варианты будущего, но никто ни разу не внял его предостережениям, не попытался отвести грозящую беду. Том не знал, что испокон веков такова судьба всех, кто наделен способностью приоткрывать завесу времени. Еще великий Гомер обрек Кассандру оплакивать близких, поражение которых она заранее предвидела. Нет пророка в своем отечестве - этот вопль души вырвался у того, кто с ужасом осознал свое бессилие сломать устоявшиеся стереотипы в сознании современников.
Вода в бухте была превосходной. Свежей и душистой, будто в ней растворился цветочный аромат. Мари не купалась. Она присела на шезлонг, словно яркая бабочка, и с удовольствием наблюдала, как Том камнем уходит на дно и пробкой выскакивает на поверхность, вертится в воде колесом, плывет со сложенными за спиной руками, демонстрирует другие чудеса акробатики. А уж он старался... Но вот раздался гонг, и Мэри сразу посерьезнела.
- Мистер Клаузен, пора переодеваться к завтраку.
- Да мне не во что, - простодушно сказал он. - Меня взяли в чем был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24