Представляете, выхожу я из подъезда, меня встречает наряд ППС. Слово за слово, попросили документы. Я показал. Им этого оказалось недостаточно. Попросили продемонстрировать содержимое карманов и пакета. С какого, интересно, перепугу? Если бы я не торопился, то хрен бы им чего показал, а так… Пришлось выворачивать карманы, пакет показал. Ничего запретного, естественно, при мне не обнаружилось, но время было потеряно.
– Понятно.– Владимир достал из кармана доллары.– Как и обещал, пересчитайте.
На глаз оценив стопку валюты, Печерский сгреб ее в карман:
– Не стоит, я вам верю.
Между тем Владимир развязал на папке тесемочки и принялся быстро просматривать ее содержимое. При первом беглом просмотре ему стало ясно – деньги потрачены не зря. Помимо описанного Печерским случая с банкиром папка содержала множество других фотографий. Наибольшую ценность представляли фото лиц, особо приближенных к Мамаю. К каждой такой карточке обыкновенной канцелярской скрепкой был прикреплен листочек с краткими сведениями на изображенного на ней человека. Просматривая бумаги, Володя был вынужден признать: Николай Харитонович имел хорошую хватку. На отдельном листке он составил список смертей, на его взгляд более чем подозрительных. По заключениям экспертов, во всех без исключения случаях причиной смерти был разрыв сердца. Вполне естественно, такой массовый падеж поголовья местных бизнесменов не мог пройти мимо внимания опытного сыскаря. Только вот толку от его подозрений не было ровным счетом никакого. Никаких следов яда в телах пострадавших не обнаруживали. Кто-кто, а Владимир знал, с помощью какого заклинания чернокнижник мог заставить разорваться сердечную мышцу, и ни одна экспертиза ничего криминального не найдет.
Захлопнув папку, он осмотрелся по сторонам. На душе было неспокойно, да еще амулет из-за постоянной близости вампиров на более мелкие опасности не реагировал. Но и без оберега ведьмак чувствовал повисшую в воздухе угрозу.
Изменения, произошедшие за то время, пока он просматривал бумаги, сразу бросились в глаза. Подозрительная компания мужиков, насчитывающая восемь здоровых бугаев, плавно рассосалась по павильону. Четверо сели около входа, еще четверо разместились около барной стойки, за которой находилась дверь вглубь помещения. Было в этой диспозиции что-то до боли знакомое. Сколько раз вот так в самарских кабаках вели себя желающие набить ему морду. Посмотрев на своих противников, Володя чуть было не пустил ностальгическую слезу: до такой степени эти ребята напоминали ему те веселые деньки, когда он обкатывал свои ведьмачьи навыки.
Заметил неладное и отставной подполковник, не зря же он столько лет проработал на оперативной работе. Уж чего-чего, а пакостные повадки своей клиентуры он изучил неплохо. Только в отличие от Володи, нимало надвигающейся расправой не обеспокоенного, на Николая Харитоновича накатила смертная тоска от неминуемой, как ему казалось, гибели. Осмотревшись, он взвесил в руке тяжелую литую пепельницу, собираясь использовать ее в качестве импровизированного кастета.
Честно сказать, расстроиться Николаю Харитоновичу было от чего. Едва входы и выходы были заблокированы, один из бандитов, здоровенный бугай лет тридцати от роду, неспешно подошел к «сладкой парочке», продолжающей все так же обниматься, что-то прошептал парню на ухо. «Голубков» как ветром сдуло. Бугай прикрыл за ними решетчатую дверь, опустил засов и с самодовольным видом повернулся в сторону столика, где расположились будущие жертвы. Практически не таясь, бандиты, чувствующие себя хозяевами положения, достали из-под рубах и маек орудия своего криминального промысла. Владимир насчитал три пистолета ТТ, один ПМ и невесть откуда взявшийся револьвер системы Нагана. Остальные трое были вооружены зверского вида ножами, марки «зависть Рэмбо». Что и говорить, арсенал противоборствующей стороны производил впечатление. Тем более для обычного человека, кем являлся отставной милиционер Печерский, такой набор стволов и ножей не оставлял ни единого шанса на спасение. Так оно и было, но бандиты, предвкушающие легкую, нехлопотную работу, явно не учли тот немаловажный факт, что помимо Печерского за столиком находился ведьмак. Скорее всего, хозяева этих отморозков даже не поставили их в известность, с кем и чем им предстоит столкнуться. Да и трудно объяснить нормальному, здравомыслящему человеку, что существует на свете сила, именуемая в просторечии чертовщиной. Гораздо проще было послать этих «быков» на рядовую «мокруху». Так или иначе, но бандиты чувствовали себя очень самоуверенно, не торопились, как будто точно знали, что никто им не помешает, никто не придет жертвам на помощь.
Николай Харитонович, затравленно озираясь, все же сохранил завидное для его положения присутствие духа. Недобро глядя на своих палачей и ожидая нападения этой стаи, он все же обратился к Владимиру:
– Ну вот и все, отсуетились. То-то я гадал, какого хрена этим пэпээсникам от меня было нужно. Они, твари, оружие у меня искали, боялись, что я этих уродов пострелять могу! Суки!!!
Вдруг, словно на него нашло внезапное озарение, он резко развернулся к Владимиру. Глядя в его темные очки, он произнес почти спокойно:
– А ведь это ты их сюда навел!
Убеждать Николая Харитоновича в обратном у Володи просто не осталось времени, так как стая отморозков, весело поигрывая оружием, приближалась. До вступления с ними в непосредственный тесный контакт у Владимира оставались секунды. Этого допускать было нельзя, поэтому несильным ударом по верхней губе, он сбил бедолагу Печерского на пол, чтобы не мешался и не лез под руку, взмыл на ноги, не давая бандитам времени для выстрела, быстро сложил пальцы правой руки в знак и произнес короткое заклинание. Впервые Владимир использовал мощнейшее заклинание против людей. Называлось оно «адская мельница», а судя по произведенному им эффекту, действительно от настоящей мельницы мало чем отличалось. Четверо бандитов, наступавших со стороны входа, подхваченные невидимой силой, взмыли в воздух. Оставалось только догадываться, что с ними происходило в тот момент, но, судя по всему, книжные описания были недалеки от истины. Тела четверых отморозков, словно пройдя сквозь не видимые глазом жернова, неестественно выкрученные, с силой грохнулись на бетонный пол. Взглянув на эти бесформенные мешки, бывшие совсем недавно здоровыми, сильными людьми, Владимир мельком подумал, что ни единой целой косточки у них не осталось.
Расправившись с первыми четырьмя противниками, он занялся остальными, один из которых успел даже взвести курок своего револьвера. Изобразив пальцами знак Водоворота, он сделал круговое движение рукой, выкидывая ее раскрытой ладонью навстречу приближающимся «быкам». В воздухе что-то отчетливо прошелестело. Бандиты, сокрушая своими телами барную стойку, буквально расплющились о кирпичную стену кафе. От удара по кирпичной кладке пошли глубокие трещины.
В общем, когда обездвиженный неожиданным ударом Николай Харитонович поднялся на ноги, озираясь в ожидании нападения, с бандитами было покончено. Его растерянному взору предстал заподозренный им в подставе недавний знакомый, спокойно закуривавший сигарету и с хозяйским видом прохаживающийся среди бесформенных, окровавленных тел. Заинтересовавшись валяющимся на полу оружием, Володя нагнулся и поднял внушительный ТТ. Выщелкнув обойму, ведьмак убедился, что она полная, загнал ее назад и только сейчас заметил, как побледневший Николай Харитонович пятится к стенке, не отрывая взгляд от вороненого пистолета.
– Успокойтесь, вас я не трону.– Видя состояние своего собеседника, Владимир убрал пистолет за ремень брюк.– Все уже закончилось, а нам, как я понимаю, нужно отсюда убираться. Вряд ли они действовали без подстраховки со стороны милиции. Как будто в подтверждение его слов где-то в начале улицы завыла сирена. Подхватив со столика пакет с документами и ухватив другой рукой Печерского за воротник рубахи, Владимир выскочил через помещение кафе на другую сторону улицы. Сирена уже завывала с противоположной стороны здания. Всучив в руки мало чего понимающему Николаю Харитоновичу документы, Владимир коротко приказал:
– Беги в сторону дворов! Николай Харитонович послушно рванул в указанную сторону, от всей души надеясь убежать не только от своих бывших коллег, но, самое главное, от этого непонятного, но страшного человека.
Тем временем Володя, припомнив уроки Кузьмича, решил применить колдовское заклинание, в вольном переводе носящее название «холодный огонь». Отчего заклинание так называлось, для Володи осталось секретом, так как полученный с его помощью огонь был самый натуральный. Более того, от этого «холодного огня» горели и металл, и камень, но Кузьмич ничего толком не объяснил, может, не хотел, может, сам этого не знал. Тем не менее на качестве заклинания Володина непросвещенность никак не отражалась.
Приложив раскрытые ладони обеих рук к кирпичной стене кафешки, он начал наговаривать колдовскую абракадабру, боясь ошибиться в чуждых его ведьмачьей натуре звуках.
Он не ошибся – заклинание начало действовать. С каждой произнесенной фразой Владимир чувствовал, как наполняется огненной мощью здание кафе, как огонь входит во все, что находится внутри. С последним словом колдовской скороговорки здание вспыхнуло, как стог сухой соломы, обдав жаром замешкавшегося Володю. С противоположной стороны кафе раздались крики – это прибывшие менты пытались вскрыть решетчатую дверь, когда все неожиданно вспыхнуло. Судя по истошным воплям, кому-то из них тоже досталось жару. В этих условиях ни о каком преследовании со стороны растерянных стражей порядка не могло быть и речи. Пользуясь их замешательством, Владимир быстрым шагом удалился в сторону стоявших неподалеку типовых многоэтажек, используя свой почти звериный нюх для поиска Николая Харитоновича, пропавшего вместе с документами.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Хоть и считал господин Печерский себя знатоком родного города, но уйти от идущего по его следу ведьмака он так и не смог. После получасовой погони Владимир нашел своего информатора в небольшом скверике, где тот восседал на скамейке, переводя дыхание от интенсивной ходьбы и бега. Решив немного приструнить ретивого подполковника, Владимир произнес заклинание, «отведя» Николаю Харитоновичу глаза, незамеченный, подошел, сел на скамейку рядом. Сняв заклятие, он предстал перед ошалевшим от такой неожиданности Печерским, сидя с видом отдыхающего туриста, закинув ногу на ногу.
– Чудесный вечер, Николай Харитонович. Вы не находите?
– Кто вы? – вместо ответа выдавил из себя бывший начальник Гелинского угро.– Откуда вы взялись?
Владимир снял темные очки, скрывающие его аномальные, змеиные зрачки, внимательно взглянул собеседнику в глаза. Все же Николай Харитонович был хорошим профессионалом сыска, умеющим быстро думать, просчитывая варианты. Увидев напротив себя нечеловеческие глаза, сопоставив их с рекомендациями знакомого колдуна, он быстро пришел к выводу, что имеет дело не с банальным уголовником или киллером, за которого сперва принял Володю, а с явлением совершенно другого порядка. Разумно решив не пытаться понять мотивацию и логику этого сверхъестественного существа, как он про себя окрестил Володю, Печерский заметно успокоился, чем, конечно, обрадовал своего собеседника, собравшегося уже было объяснять, кто он и откуда. Володя опасался предстоящих объяснений, так как раскрываться перед кем бы то ни было в его планы не входило. Печерский приблизительно понял, с кем его столкнула судьба, и этого ему было достаточно.
– Там, в кафе, вы что-то попытались сказать насчет подставы. Не будете ли так любезны объяснить, что конкретно вы имели в виду? – Владимир закурил.– В некоторых вещах я профан, а вы как-никак опер, хоть и бывший. Такие вещи вы просто обязаны чувствовать.
Печерский тяжело вздохнул:
– Что здесь непонятного? Как дважды два, все просто. Вы привели с собой «хвост» или притащили прослушку. Наш контакт отследили и попытались разрешить проблему одним ударом. Так что искать нужно в ваших связях. С моей стороны все чисто. Эта кодла потеряла ко мне интерес, едва мне стоило уйти на пенсию. Первое время они конечно же присматривали, чтобы я не начал искать правды в высших инстанциях, потом отстали. О вас же мне ничего не известно, что само собой рождает подозрения.
– Возможно, вы правы.– Услышанное не внесло никакой ясности, наоборот, запутало Владимира окончательно.– Честно говоря, я ума не приложу, кто мог прицепить мне прослушку, если таковая имеет место быть. Меня здесь никто не знает, приехал я только сегодня, остановился у случайных людей. Естественно, о моем приезде в местных газетах не писали, поэтому определенная степень секретности была соблюдена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Понятно.– Владимир достал из кармана доллары.– Как и обещал, пересчитайте.
На глаз оценив стопку валюты, Печерский сгреб ее в карман:
– Не стоит, я вам верю.
Между тем Владимир развязал на папке тесемочки и принялся быстро просматривать ее содержимое. При первом беглом просмотре ему стало ясно – деньги потрачены не зря. Помимо описанного Печерским случая с банкиром папка содержала множество других фотографий. Наибольшую ценность представляли фото лиц, особо приближенных к Мамаю. К каждой такой карточке обыкновенной канцелярской скрепкой был прикреплен листочек с краткими сведениями на изображенного на ней человека. Просматривая бумаги, Володя был вынужден признать: Николай Харитонович имел хорошую хватку. На отдельном листке он составил список смертей, на его взгляд более чем подозрительных. По заключениям экспертов, во всех без исключения случаях причиной смерти был разрыв сердца. Вполне естественно, такой массовый падеж поголовья местных бизнесменов не мог пройти мимо внимания опытного сыскаря. Только вот толку от его подозрений не было ровным счетом никакого. Никаких следов яда в телах пострадавших не обнаруживали. Кто-кто, а Владимир знал, с помощью какого заклинания чернокнижник мог заставить разорваться сердечную мышцу, и ни одна экспертиза ничего криминального не найдет.
Захлопнув папку, он осмотрелся по сторонам. На душе было неспокойно, да еще амулет из-за постоянной близости вампиров на более мелкие опасности не реагировал. Но и без оберега ведьмак чувствовал повисшую в воздухе угрозу.
Изменения, произошедшие за то время, пока он просматривал бумаги, сразу бросились в глаза. Подозрительная компания мужиков, насчитывающая восемь здоровых бугаев, плавно рассосалась по павильону. Четверо сели около входа, еще четверо разместились около барной стойки, за которой находилась дверь вглубь помещения. Было в этой диспозиции что-то до боли знакомое. Сколько раз вот так в самарских кабаках вели себя желающие набить ему морду. Посмотрев на своих противников, Володя чуть было не пустил ностальгическую слезу: до такой степени эти ребята напоминали ему те веселые деньки, когда он обкатывал свои ведьмачьи навыки.
Заметил неладное и отставной подполковник, не зря же он столько лет проработал на оперативной работе. Уж чего-чего, а пакостные повадки своей клиентуры он изучил неплохо. Только в отличие от Володи, нимало надвигающейся расправой не обеспокоенного, на Николая Харитоновича накатила смертная тоска от неминуемой, как ему казалось, гибели. Осмотревшись, он взвесил в руке тяжелую литую пепельницу, собираясь использовать ее в качестве импровизированного кастета.
Честно сказать, расстроиться Николаю Харитоновичу было от чего. Едва входы и выходы были заблокированы, один из бандитов, здоровенный бугай лет тридцати от роду, неспешно подошел к «сладкой парочке», продолжающей все так же обниматься, что-то прошептал парню на ухо. «Голубков» как ветром сдуло. Бугай прикрыл за ними решетчатую дверь, опустил засов и с самодовольным видом повернулся в сторону столика, где расположились будущие жертвы. Практически не таясь, бандиты, чувствующие себя хозяевами положения, достали из-под рубах и маек орудия своего криминального промысла. Владимир насчитал три пистолета ТТ, один ПМ и невесть откуда взявшийся револьвер системы Нагана. Остальные трое были вооружены зверского вида ножами, марки «зависть Рэмбо». Что и говорить, арсенал противоборствующей стороны производил впечатление. Тем более для обычного человека, кем являлся отставной милиционер Печерский, такой набор стволов и ножей не оставлял ни единого шанса на спасение. Так оно и было, но бандиты, предвкушающие легкую, нехлопотную работу, явно не учли тот немаловажный факт, что помимо Печерского за столиком находился ведьмак. Скорее всего, хозяева этих отморозков даже не поставили их в известность, с кем и чем им предстоит столкнуться. Да и трудно объяснить нормальному, здравомыслящему человеку, что существует на свете сила, именуемая в просторечии чертовщиной. Гораздо проще было послать этих «быков» на рядовую «мокруху». Так или иначе, но бандиты чувствовали себя очень самоуверенно, не торопились, как будто точно знали, что никто им не помешает, никто не придет жертвам на помощь.
Николай Харитонович, затравленно озираясь, все же сохранил завидное для его положения присутствие духа. Недобро глядя на своих палачей и ожидая нападения этой стаи, он все же обратился к Владимиру:
– Ну вот и все, отсуетились. То-то я гадал, какого хрена этим пэпээсникам от меня было нужно. Они, твари, оружие у меня искали, боялись, что я этих уродов пострелять могу! Суки!!!
Вдруг, словно на него нашло внезапное озарение, он резко развернулся к Владимиру. Глядя в его темные очки, он произнес почти спокойно:
– А ведь это ты их сюда навел!
Убеждать Николая Харитоновича в обратном у Володи просто не осталось времени, так как стая отморозков, весело поигрывая оружием, приближалась. До вступления с ними в непосредственный тесный контакт у Владимира оставались секунды. Этого допускать было нельзя, поэтому несильным ударом по верхней губе, он сбил бедолагу Печерского на пол, чтобы не мешался и не лез под руку, взмыл на ноги, не давая бандитам времени для выстрела, быстро сложил пальцы правой руки в знак и произнес короткое заклинание. Впервые Владимир использовал мощнейшее заклинание против людей. Называлось оно «адская мельница», а судя по произведенному им эффекту, действительно от настоящей мельницы мало чем отличалось. Четверо бандитов, наступавших со стороны входа, подхваченные невидимой силой, взмыли в воздух. Оставалось только догадываться, что с ними происходило в тот момент, но, судя по всему, книжные описания были недалеки от истины. Тела четверых отморозков, словно пройдя сквозь не видимые глазом жернова, неестественно выкрученные, с силой грохнулись на бетонный пол. Взглянув на эти бесформенные мешки, бывшие совсем недавно здоровыми, сильными людьми, Владимир мельком подумал, что ни единой целой косточки у них не осталось.
Расправившись с первыми четырьмя противниками, он занялся остальными, один из которых успел даже взвести курок своего револьвера. Изобразив пальцами знак Водоворота, он сделал круговое движение рукой, выкидывая ее раскрытой ладонью навстречу приближающимся «быкам». В воздухе что-то отчетливо прошелестело. Бандиты, сокрушая своими телами барную стойку, буквально расплющились о кирпичную стену кафе. От удара по кирпичной кладке пошли глубокие трещины.
В общем, когда обездвиженный неожиданным ударом Николай Харитонович поднялся на ноги, озираясь в ожидании нападения, с бандитами было покончено. Его растерянному взору предстал заподозренный им в подставе недавний знакомый, спокойно закуривавший сигарету и с хозяйским видом прохаживающийся среди бесформенных, окровавленных тел. Заинтересовавшись валяющимся на полу оружием, Володя нагнулся и поднял внушительный ТТ. Выщелкнув обойму, ведьмак убедился, что она полная, загнал ее назад и только сейчас заметил, как побледневший Николай Харитонович пятится к стенке, не отрывая взгляд от вороненого пистолета.
– Успокойтесь, вас я не трону.– Видя состояние своего собеседника, Владимир убрал пистолет за ремень брюк.– Все уже закончилось, а нам, как я понимаю, нужно отсюда убираться. Вряд ли они действовали без подстраховки со стороны милиции. Как будто в подтверждение его слов где-то в начале улицы завыла сирена. Подхватив со столика пакет с документами и ухватив другой рукой Печерского за воротник рубахи, Владимир выскочил через помещение кафе на другую сторону улицы. Сирена уже завывала с противоположной стороны здания. Всучив в руки мало чего понимающему Николаю Харитоновичу документы, Владимир коротко приказал:
– Беги в сторону дворов! Николай Харитонович послушно рванул в указанную сторону, от всей души надеясь убежать не только от своих бывших коллег, но, самое главное, от этого непонятного, но страшного человека.
Тем временем Володя, припомнив уроки Кузьмича, решил применить колдовское заклинание, в вольном переводе носящее название «холодный огонь». Отчего заклинание так называлось, для Володи осталось секретом, так как полученный с его помощью огонь был самый натуральный. Более того, от этого «холодного огня» горели и металл, и камень, но Кузьмич ничего толком не объяснил, может, не хотел, может, сам этого не знал. Тем не менее на качестве заклинания Володина непросвещенность никак не отражалась.
Приложив раскрытые ладони обеих рук к кирпичной стене кафешки, он начал наговаривать колдовскую абракадабру, боясь ошибиться в чуждых его ведьмачьей натуре звуках.
Он не ошибся – заклинание начало действовать. С каждой произнесенной фразой Владимир чувствовал, как наполняется огненной мощью здание кафе, как огонь входит во все, что находится внутри. С последним словом колдовской скороговорки здание вспыхнуло, как стог сухой соломы, обдав жаром замешкавшегося Володю. С противоположной стороны кафе раздались крики – это прибывшие менты пытались вскрыть решетчатую дверь, когда все неожиданно вспыхнуло. Судя по истошным воплям, кому-то из них тоже досталось жару. В этих условиях ни о каком преследовании со стороны растерянных стражей порядка не могло быть и речи. Пользуясь их замешательством, Владимир быстрым шагом удалился в сторону стоявших неподалеку типовых многоэтажек, используя свой почти звериный нюх для поиска Николая Харитоновича, пропавшего вместе с документами.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Хоть и считал господин Печерский себя знатоком родного города, но уйти от идущего по его следу ведьмака он так и не смог. После получасовой погони Владимир нашел своего информатора в небольшом скверике, где тот восседал на скамейке, переводя дыхание от интенсивной ходьбы и бега. Решив немного приструнить ретивого подполковника, Владимир произнес заклинание, «отведя» Николаю Харитоновичу глаза, незамеченный, подошел, сел на скамейку рядом. Сняв заклятие, он предстал перед ошалевшим от такой неожиданности Печерским, сидя с видом отдыхающего туриста, закинув ногу на ногу.
– Чудесный вечер, Николай Харитонович. Вы не находите?
– Кто вы? – вместо ответа выдавил из себя бывший начальник Гелинского угро.– Откуда вы взялись?
Владимир снял темные очки, скрывающие его аномальные, змеиные зрачки, внимательно взглянул собеседнику в глаза. Все же Николай Харитонович был хорошим профессионалом сыска, умеющим быстро думать, просчитывая варианты. Увидев напротив себя нечеловеческие глаза, сопоставив их с рекомендациями знакомого колдуна, он быстро пришел к выводу, что имеет дело не с банальным уголовником или киллером, за которого сперва принял Володю, а с явлением совершенно другого порядка. Разумно решив не пытаться понять мотивацию и логику этого сверхъестественного существа, как он про себя окрестил Володю, Печерский заметно успокоился, чем, конечно, обрадовал своего собеседника, собравшегося уже было объяснять, кто он и откуда. Володя опасался предстоящих объяснений, так как раскрываться перед кем бы то ни было в его планы не входило. Печерский приблизительно понял, с кем его столкнула судьба, и этого ему было достаточно.
– Там, в кафе, вы что-то попытались сказать насчет подставы. Не будете ли так любезны объяснить, что конкретно вы имели в виду? – Владимир закурил.– В некоторых вещах я профан, а вы как-никак опер, хоть и бывший. Такие вещи вы просто обязаны чувствовать.
Печерский тяжело вздохнул:
– Что здесь непонятного? Как дважды два, все просто. Вы привели с собой «хвост» или притащили прослушку. Наш контакт отследили и попытались разрешить проблему одним ударом. Так что искать нужно в ваших связях. С моей стороны все чисто. Эта кодла потеряла ко мне интерес, едва мне стоило уйти на пенсию. Первое время они конечно же присматривали, чтобы я не начал искать правды в высших инстанциях, потом отстали. О вас же мне ничего не известно, что само собой рождает подозрения.
– Возможно, вы правы.– Услышанное не внесло никакой ясности, наоборот, запутало Владимира окончательно.– Честно говоря, я ума не приложу, кто мог прицепить мне прослушку, если таковая имеет место быть. Меня здесь никто не знает, приехал я только сегодня, остановился у случайных людей. Естественно, о моем приезде в местных газетах не писали, поэтому определенная степень секретности была соблюдена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40