Филипос встал.
– В чем дело Ставрос?
Улыбаясь, тот отсалютовал Александросу.
– Милорд, прекрасная работа. Прошу прощения, но один из дружков Вахроноса просит аудиенции.
Когда дверь открылась, в комнату вошел Шайдос, сопровождаемый двумя мужчинами, бывшими, кстати, на балу Паулоса. Дружок покойного Вахроноса был грустен, губы вытянуты, одна из щек спазматически подергивалась. Но Александрос не обнаружил ни тени страха в его глазах.
– Лорд Александрос, я вынужден признать, что не ожидал такого конца поединка. Я послал своих друзей к себе домой за доспехами и оружием. Если Вам угодно драться немедленно, то я смогу подобрать себе оружие в этой комнате.
Морской Владыка потянулся и спокойно сказал:
– Лорд Шайдос, я не буду заставлять Вас драться незнакомым оружием. Я подожду. Кроме того, почему бы нам не переменить смертный бой на бой до первой крови? Я не имею желания убивать Вас.
Губы Шайдоса грустно искривились.
– Вы очень великодушны, сэр, я благодарю Вас. Но я лучше умру, чем буду жить в бедности. Я заработал все, что имею, у бедного Паулоса.
Александрос потянулся опять.
– Ну, как хотите.
Проходя через комнату к выходу, он услышал, как старый Джири сказал:
– Я надеюсь, что две с половиной тысячи франков будут мне выплачены перед вашими похоронами, Шайдос. Я не люблю собирать долги с вдов.
Опять старший капитан Натос громко огласил правила и порядок, но добавил:
– Лорд Шайдос, я узнал, что лорд Александрос был так добр, что предложил бой до первой крови. Вы согласны?
Золотые узоры, выложенные на шлеме Шайдоса, блеснули на Солнце, когда тот покачал головой. Натос сказал:
– Хорошо. Расходитесь по местам, господа.
Сомнения Александроса, что его противник вряд ли будет быстрым и опасным, скоро рассеялись. Кричаще одетый противник бросился на него при первых звуках барабанной дроби.
Морской Владыка легко отбивал каждый удар и выпад своим мечом и щитом, но они раздражали его. Он упрямо защищался, отбивая атаку за атакой, зная по опыту, что его противник скоро выдохнется – ни один смертный не мог выдержать такой темп долгое время.
Так оно и оказалось: постепенно удары Шайдоса стали слабеть, его нож и щит двигались медленнее. Когда щит случайно опустился, обнаружив его напряженное покрасневшее лицо, Александрос двинулся вперед, отбив в сторону щитом меч Шайдоса, и ударил прямо по глазам. Это ему удалось, хотя Шайдос и поднял щит вовремя, но меч проник как раз под верхний край его шлема дюйма на два вглубь. Еще не осознав, что произошло, Александрос изо всех сил дернул меч, стараясь вытащить его. Меч выскочил со странным чмокающим звуком из головы Шайдоса, и тот бездыханный рухнул у его ног.
Затем Александрос наклонился, чтобы перевернуть его, и это спасло ему жизнь. Топор, брошенный ему в лицо, отскочил от его шлема со вспышками и грохотом и свалил его на колени.
Он не увидел и не услышал, как Хилиос, крича и ругаясь, перескочил через барьер и бросился к нему, размахивая мечом. Но не успел сделать и двух шагов, как две черные стрелы вонзились ему в грудь. Александрос покачнулся и упал одновременно с Хи-лиосом.
7
– Я знала, что Вы убьете его, задолго до того, как это случилось, лорд Александрос. Но это неразумно для наших королевских особ так рисковать.
Альдора вернулась на другой день после дуэли, и Мора, наконец, нашла свободный вечер, чтобы посвятить его своему гостю. Улыбаясь, он сказал:
– Смотреть на действие со стороны и принимать в нем участие – разные вещи. Я благодарен Вам, миледи, но я мужчина, и, как известно, мужчина должен сражаться,– произнес он это вежливо, но твердо.
Мора опять почувствовала волнующее чувство узнавания. «Он» тоже сказал эти слова однажды.
– Лекос, – произнесла она не думая. От улыбки лицо Морского Владыки помолодело.
– Спасибо, Мора. Мне приятно говорить с тобой, как с другом, и обращение по имени облегчит нам разговор.
Мора спросила дрогнувшим голосом:
– Тебя тоже зовут Лекос?
Он кивнул.
– Мой покойный отец звал меня так, и некоторые из старых капитанов так зовут меня до сих пор. Но, Мора, почему ты так странно смотришь на меня?
Она не ответила, но снова спросила:
– Лекос, как давно ты носишь титул Морского Лорда?
– Пять лет, миле... Мора, со дня смерти моего отца.
– Как давно правил твой отец?
– Около двадцати пяти лет, Мора.
– И уже тридцать лет, как ваши корабли не нападают на наши берега. Почему? Разве наши люди недостаточно богаты? Разве наши женщины не по вкусу твоим пиратам?
– Так богаты и красивы, что мой отец с трудом ввел эдикт * о неприкосновенности этого королевства. Иногда это случалось, но когда старые капитаны умерли и состарились, он прекратил все вылазки. Сейчас это вошло в традицию, что берега Верховного Владыки Деметриуса – неприкосновенны.
– Но,– Мора была удовлетворена.– Люди лорда Пардоса устраивали чертовы карусели на берегах и реках Кенуриос Элас чуть ли не каждый год, и его отцы делали тоже самое.
Как твоему отцу удалось совершить такой переворот в политике своих предшественников?
Александрос покачал головой.
– Мора, мой отец не был родственником лорда Пардоса ни по крови, ни духовно. Пардос принял его и заставил Совет Капитанов назвать его своим преемником и поддерживать его. Но задолго до того, как он попал на Морские Острова, мой отец дал пожизненную клятву служить Верховному Владыке лорду Деметриусу. И мой отец был благородным человеком. Он хранил эту клятву всю жизнь, несмотря на то что служил грязной извращенной свинье.
Затем Александрос рассказал свою историю.
ИСТОРИЯ ЛОРДА АЛЕКСАНДРОСА
Перед падением Кенуриос Атенаи и последующим установлением Конфедерации, Деметриус из Трих-Потемоса был единственным Верховным Владыкой Кенуриос Элас, который стал впоследствии ядром Конфедерации.
Когда племена Милона и их союзники – огромная армия объявленного вне закона стратегоса Александроса из Папасполиса – медленно двинулись на восток, Верховный Владыка почувствовал себя весьма неуютно, несмотря на то, что его отец, быаший великолепным воином, оставил ему не только большие сокровища, и тридцать богатых провинций, управляемых верховными дворянами, но и огромную сильную армию.
Деметриуса за его семьдесят лет жизни можно было назвать кем и чем угодно, но не милитаристом,– это пришло позже. Его алчная, нечистая на руку клика вытеснила честную и отлаженную администрацию, созданную покойным его отцом меньше чем за год. Деметриус и его окружение опустошили казну.
Часть его армии была потеряна в бессмысленных войнах, которые закончились потерей и земель, и людей. Лучшие когорты Вольных Бойцов ушли прочь, ища хозяина, который платил бы настоящими деньгами, а не пустыми обещаниями. Когда же он начал продавать с таким трудом завоеванные пограничные провинции иностранцам с целью поддержать сибаритствующий образ жизни, стратегосы и некоторые дворяне, которые были ближайшими друзьями и советниками его отца, решили, что юный Верховный Владыка разрушит Королевство, если его не остановить. Они втайне решили свергнуть бездействующего короля и заменить его Советом военных командиров, до того времени, пока не будет выбран король.
Кто-то, неизвестно кто, сообщил Деметриусу о заговоре, раскрыл имена всех участников. Заговорщики и их семьи: мужчины, женщины, дети, даже грудные младенцы – были схвачены людьми Верховного Владыки, кроме нескольких, успевших убежать или покончить с собой. Большинство же, невзирая на пол, возраст, степень участия, были подвергнуты жестокой пытке. Многие скончались под пытками, многие покончили жизнь самоубийством, чтобы избежать дальнейших мучений. Многие были немедленно замучены, и их останки выброшены в выгребные ямы и реки. Нескольких человек Деметриус оставил гнить в камерах, время от времени приводя их на потребу своего развратного двора. Когда Верховный Владыка впервые услышал о надвигающихся с запада кочевниках, он послал две трети своей оставшейся армии. Главной задачей ее было убийство всех воинов-кочевников и захват женщин и детей в рабство. Кочевники, предупрежденные дезертирами, устроили засаду, и в узком ущелье напали и истребили войска Деметриуса. Первый из бывших у них на пути эскадронов подвергся внезапному нападению, и большинство его жителей было истреблено. Один из трех оставшихся у Деметриуса эскадронов Вольных Бойцов был направлен на преследование кочевников и встретился с большим военным отрядом. Деметриус обезглавил большинство уцелевших за то, что они вернулись живыми. Эта бессмысленная жестокость и невыплата давно заработанного жалованья привели к тому, что часть двух оставшихся эскадронов решила дезертировать. Вольные Бойцы убили своих эллинойских офицеров, забрали их вооружение, доспехи, разграбили часть дворца и, напав на тюрьму, освободили всех заключенных и ушли из города.
Обезумев ,от страха и нехватки денег нанять новые войска, Деметриус обратился к высокородному лорду Гамосу, королю Ке-нуриос Македонис, но тот ответил соболезнованием и предложил убежище. Обращение к Одиссеусу, королю сказочно богатого Южного Королевства ответа не нашло, последовали только ссылки на бедность. Когда же он обратился к южному соседу, королю Каролиноса Зеносу IX, его посланник не вернулся, а войска Зеноса начали вторжение в южные провинции.
Оставался только один источник возможной помощи – его дальний родственник Пардос, Владыка Морских Островов и известный пират. Так как Деметриус не считал флот, в отличие от кавалерии, главной силой, то он отправил торговое судно доставить его послание. Посланник вернулся, как он думал, с обнадеживающими сведениями, поскольку это был первый положительный ответ на просьбы короля. Оказалось, что если лорд Пардос и будет обсуждать вопрос оказания помощи Кенуриос Элас, то Деметриус должен прибыть сам ко двору Морского Владыки.
Деметриус разбушевался. Он орал, ругался, богохульствовал, рвал волосы на голове и из бороды. Он убил трех мальчиков-рабов и ранил много членов своей свиты. Незадачливый посланник был отправлен на пытку, кастрирован, ослеплен, а затем к его животу привязали открытой дверцей клетку с некормленными крысами. Деметриус проклял Пардоса, его потомков, а затем включил в свой список весь мир. Он искусал сам себя, бился головой о стены, катался по полу.
В конце концов, он начал готовиться к путешествию. Он, как и все остальные хорошо понимал, что у него не было другого выхода.
Лорд Сергиос, Комис из Папасполиса и Главный Адмирал Флота Кенуриос Элас, не был в океане ни разу за свою юность. Он, как и Деметриус, страдал от морской болезни в течение двух недель, которые понадобились, чтобы добраться до Морских Островов. Король и Адмирал были единственными дворянами на борту, так как это был маленький корабль, и он мог вместить только их двадцать телохранителей и двух мальчиков-рабов.
В конце концов они пристали к каменистому берегу на северной стороне Морских Островов. Команда под управлением Титоса, парусного мастера и капитана, отдала якоря и вывесила флаги, стала ждать сигнала проследовать в канал.
Они прождали двадцать четыре часа, прежде чем из крепости появились дымовые сигналы.
Затем, направляя судно медленными гребками и вверив свои жизни лоцману, устроившемуся на бортшпринге, Титос осторожно ввел судно в узкий извилистый канал.
Наконец, корабль миновал рифы и оказался в центральной лагуне. Выступы камней не были видны из-за растений, покрывающих их. Стайка рыбешек, шныряя туда и обратно сверкала, как драгоценные камни.Злость и раздражение Деметриуса улеглись, когда он увидел эту красоту. При этом он не заметил огромную черную тень под килем. Внезапно огромная голова высунулась перед ним, и ему показалось, что весь мир превратился в красно-темную пасть с огромными коническими зубами.
Крича от ужаса, Деметриус с такой силой отскочил от борта, что поскользнулся и упал на палубу, закричал двадцати четырем копейщикам, которые были его телохранителями.
– Убейте его! Слышите нас? Мы приказываем вам убить эту грязную ужасную штуку.
Двое из них приготовились метать дротики, но чудовище внезапно исчезло, нырнув также бесшумно, как и появилось.
Затем невдалеке показался целый лес черных треугольных плавников, рассекающих воду в том же направлении, что и корабль.
– Морские змеи! – вскричал Деметриус.– Они потопят корабль и съедят нас!
Стараясь не показывать своего раздражения, Титос потряс головой.
– Прошу прощения у Верховного Владыки, эти касатки – дельфины-полукиты. Лорд этих Островов общается с ними, и говорят, что они делают все, что им велят. Я не думаю, что они потопят мой корабль, но...
Прежде чем он закончил фразу, в правый борт корабля что-то дважды ударило, и корабль задрожал. Стоящий на корме копейщик поскользнулся и, выронив копье и дротик, повис, держась руками за какую-то снасть и касаясь ногами бортовой обшивки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– В чем дело Ставрос?
Улыбаясь, тот отсалютовал Александросу.
– Милорд, прекрасная работа. Прошу прощения, но один из дружков Вахроноса просит аудиенции.
Когда дверь открылась, в комнату вошел Шайдос, сопровождаемый двумя мужчинами, бывшими, кстати, на балу Паулоса. Дружок покойного Вахроноса был грустен, губы вытянуты, одна из щек спазматически подергивалась. Но Александрос не обнаружил ни тени страха в его глазах.
– Лорд Александрос, я вынужден признать, что не ожидал такого конца поединка. Я послал своих друзей к себе домой за доспехами и оружием. Если Вам угодно драться немедленно, то я смогу подобрать себе оружие в этой комнате.
Морской Владыка потянулся и спокойно сказал:
– Лорд Шайдос, я не буду заставлять Вас драться незнакомым оружием. Я подожду. Кроме того, почему бы нам не переменить смертный бой на бой до первой крови? Я не имею желания убивать Вас.
Губы Шайдоса грустно искривились.
– Вы очень великодушны, сэр, я благодарю Вас. Но я лучше умру, чем буду жить в бедности. Я заработал все, что имею, у бедного Паулоса.
Александрос потянулся опять.
– Ну, как хотите.
Проходя через комнату к выходу, он услышал, как старый Джири сказал:
– Я надеюсь, что две с половиной тысячи франков будут мне выплачены перед вашими похоронами, Шайдос. Я не люблю собирать долги с вдов.
Опять старший капитан Натос громко огласил правила и порядок, но добавил:
– Лорд Шайдос, я узнал, что лорд Александрос был так добр, что предложил бой до первой крови. Вы согласны?
Золотые узоры, выложенные на шлеме Шайдоса, блеснули на Солнце, когда тот покачал головой. Натос сказал:
– Хорошо. Расходитесь по местам, господа.
Сомнения Александроса, что его противник вряд ли будет быстрым и опасным, скоро рассеялись. Кричаще одетый противник бросился на него при первых звуках барабанной дроби.
Морской Владыка легко отбивал каждый удар и выпад своим мечом и щитом, но они раздражали его. Он упрямо защищался, отбивая атаку за атакой, зная по опыту, что его противник скоро выдохнется – ни один смертный не мог выдержать такой темп долгое время.
Так оно и оказалось: постепенно удары Шайдоса стали слабеть, его нож и щит двигались медленнее. Когда щит случайно опустился, обнаружив его напряженное покрасневшее лицо, Александрос двинулся вперед, отбив в сторону щитом меч Шайдоса, и ударил прямо по глазам. Это ему удалось, хотя Шайдос и поднял щит вовремя, но меч проник как раз под верхний край его шлема дюйма на два вглубь. Еще не осознав, что произошло, Александрос изо всех сил дернул меч, стараясь вытащить его. Меч выскочил со странным чмокающим звуком из головы Шайдоса, и тот бездыханный рухнул у его ног.
Затем Александрос наклонился, чтобы перевернуть его, и это спасло ему жизнь. Топор, брошенный ему в лицо, отскочил от его шлема со вспышками и грохотом и свалил его на колени.
Он не увидел и не услышал, как Хилиос, крича и ругаясь, перескочил через барьер и бросился к нему, размахивая мечом. Но не успел сделать и двух шагов, как две черные стрелы вонзились ему в грудь. Александрос покачнулся и упал одновременно с Хи-лиосом.
7
– Я знала, что Вы убьете его, задолго до того, как это случилось, лорд Александрос. Но это неразумно для наших королевских особ так рисковать.
Альдора вернулась на другой день после дуэли, и Мора, наконец, нашла свободный вечер, чтобы посвятить его своему гостю. Улыбаясь, он сказал:
– Смотреть на действие со стороны и принимать в нем участие – разные вещи. Я благодарен Вам, миледи, но я мужчина, и, как известно, мужчина должен сражаться,– произнес он это вежливо, но твердо.
Мора опять почувствовала волнующее чувство узнавания. «Он» тоже сказал эти слова однажды.
– Лекос, – произнесла она не думая. От улыбки лицо Морского Владыки помолодело.
– Спасибо, Мора. Мне приятно говорить с тобой, как с другом, и обращение по имени облегчит нам разговор.
Мора спросила дрогнувшим голосом:
– Тебя тоже зовут Лекос?
Он кивнул.
– Мой покойный отец звал меня так, и некоторые из старых капитанов так зовут меня до сих пор. Но, Мора, почему ты так странно смотришь на меня?
Она не ответила, но снова спросила:
– Лекос, как давно ты носишь титул Морского Лорда?
– Пять лет, миле... Мора, со дня смерти моего отца.
– Как давно правил твой отец?
– Около двадцати пяти лет, Мора.
– И уже тридцать лет, как ваши корабли не нападают на наши берега. Почему? Разве наши люди недостаточно богаты? Разве наши женщины не по вкусу твоим пиратам?
– Так богаты и красивы, что мой отец с трудом ввел эдикт * о неприкосновенности этого королевства. Иногда это случалось, но когда старые капитаны умерли и состарились, он прекратил все вылазки. Сейчас это вошло в традицию, что берега Верховного Владыки Деметриуса – неприкосновенны.
– Но,– Мора была удовлетворена.– Люди лорда Пардоса устраивали чертовы карусели на берегах и реках Кенуриос Элас чуть ли не каждый год, и его отцы делали тоже самое.
Как твоему отцу удалось совершить такой переворот в политике своих предшественников?
Александрос покачал головой.
– Мора, мой отец не был родственником лорда Пардоса ни по крови, ни духовно. Пардос принял его и заставил Совет Капитанов назвать его своим преемником и поддерживать его. Но задолго до того, как он попал на Морские Острова, мой отец дал пожизненную клятву служить Верховному Владыке лорду Деметриусу. И мой отец был благородным человеком. Он хранил эту клятву всю жизнь, несмотря на то что служил грязной извращенной свинье.
Затем Александрос рассказал свою историю.
ИСТОРИЯ ЛОРДА АЛЕКСАНДРОСА
Перед падением Кенуриос Атенаи и последующим установлением Конфедерации, Деметриус из Трих-Потемоса был единственным Верховным Владыкой Кенуриос Элас, который стал впоследствии ядром Конфедерации.
Когда племена Милона и их союзники – огромная армия объявленного вне закона стратегоса Александроса из Папасполиса – медленно двинулись на восток, Верховный Владыка почувствовал себя весьма неуютно, несмотря на то, что его отец, быаший великолепным воином, оставил ему не только большие сокровища, и тридцать богатых провинций, управляемых верховными дворянами, но и огромную сильную армию.
Деметриуса за его семьдесят лет жизни можно было назвать кем и чем угодно, но не милитаристом,– это пришло позже. Его алчная, нечистая на руку клика вытеснила честную и отлаженную администрацию, созданную покойным его отцом меньше чем за год. Деметриус и его окружение опустошили казну.
Часть его армии была потеряна в бессмысленных войнах, которые закончились потерей и земель, и людей. Лучшие когорты Вольных Бойцов ушли прочь, ища хозяина, который платил бы настоящими деньгами, а не пустыми обещаниями. Когда же он начал продавать с таким трудом завоеванные пограничные провинции иностранцам с целью поддержать сибаритствующий образ жизни, стратегосы и некоторые дворяне, которые были ближайшими друзьями и советниками его отца, решили, что юный Верховный Владыка разрушит Королевство, если его не остановить. Они втайне решили свергнуть бездействующего короля и заменить его Советом военных командиров, до того времени, пока не будет выбран король.
Кто-то, неизвестно кто, сообщил Деметриусу о заговоре, раскрыл имена всех участников. Заговорщики и их семьи: мужчины, женщины, дети, даже грудные младенцы – были схвачены людьми Верховного Владыки, кроме нескольких, успевших убежать или покончить с собой. Большинство же, невзирая на пол, возраст, степень участия, были подвергнуты жестокой пытке. Многие скончались под пытками, многие покончили жизнь самоубийством, чтобы избежать дальнейших мучений. Многие были немедленно замучены, и их останки выброшены в выгребные ямы и реки. Нескольких человек Деметриус оставил гнить в камерах, время от времени приводя их на потребу своего развратного двора. Когда Верховный Владыка впервые услышал о надвигающихся с запада кочевниках, он послал две трети своей оставшейся армии. Главной задачей ее было убийство всех воинов-кочевников и захват женщин и детей в рабство. Кочевники, предупрежденные дезертирами, устроили засаду, и в узком ущелье напали и истребили войска Деметриуса. Первый из бывших у них на пути эскадронов подвергся внезапному нападению, и большинство его жителей было истреблено. Один из трех оставшихся у Деметриуса эскадронов Вольных Бойцов был направлен на преследование кочевников и встретился с большим военным отрядом. Деметриус обезглавил большинство уцелевших за то, что они вернулись живыми. Эта бессмысленная жестокость и невыплата давно заработанного жалованья привели к тому, что часть двух оставшихся эскадронов решила дезертировать. Вольные Бойцы убили своих эллинойских офицеров, забрали их вооружение, доспехи, разграбили часть дворца и, напав на тюрьму, освободили всех заключенных и ушли из города.
Обезумев ,от страха и нехватки денег нанять новые войска, Деметриус обратился к высокородному лорду Гамосу, королю Ке-нуриос Македонис, но тот ответил соболезнованием и предложил убежище. Обращение к Одиссеусу, королю сказочно богатого Южного Королевства ответа не нашло, последовали только ссылки на бедность. Когда же он обратился к южному соседу, королю Каролиноса Зеносу IX, его посланник не вернулся, а войска Зеноса начали вторжение в южные провинции.
Оставался только один источник возможной помощи – его дальний родственник Пардос, Владыка Морских Островов и известный пират. Так как Деметриус не считал флот, в отличие от кавалерии, главной силой, то он отправил торговое судно доставить его послание. Посланник вернулся, как он думал, с обнадеживающими сведениями, поскольку это был первый положительный ответ на просьбы короля. Оказалось, что если лорд Пардос и будет обсуждать вопрос оказания помощи Кенуриос Элас, то Деметриус должен прибыть сам ко двору Морского Владыки.
Деметриус разбушевался. Он орал, ругался, богохульствовал, рвал волосы на голове и из бороды. Он убил трех мальчиков-рабов и ранил много членов своей свиты. Незадачливый посланник был отправлен на пытку, кастрирован, ослеплен, а затем к его животу привязали открытой дверцей клетку с некормленными крысами. Деметриус проклял Пардоса, его потомков, а затем включил в свой список весь мир. Он искусал сам себя, бился головой о стены, катался по полу.
В конце концов, он начал готовиться к путешествию. Он, как и все остальные хорошо понимал, что у него не было другого выхода.
Лорд Сергиос, Комис из Папасполиса и Главный Адмирал Флота Кенуриос Элас, не был в океане ни разу за свою юность. Он, как и Деметриус, страдал от морской болезни в течение двух недель, которые понадобились, чтобы добраться до Морских Островов. Король и Адмирал были единственными дворянами на борту, так как это был маленький корабль, и он мог вместить только их двадцать телохранителей и двух мальчиков-рабов.
В конце концов они пристали к каменистому берегу на северной стороне Морских Островов. Команда под управлением Титоса, парусного мастера и капитана, отдала якоря и вывесила флаги, стала ждать сигнала проследовать в канал.
Они прождали двадцать четыре часа, прежде чем из крепости появились дымовые сигналы.
Затем, направляя судно медленными гребками и вверив свои жизни лоцману, устроившемуся на бортшпринге, Титос осторожно ввел судно в узкий извилистый канал.
Наконец, корабль миновал рифы и оказался в центральной лагуне. Выступы камней не были видны из-за растений, покрывающих их. Стайка рыбешек, шныряя туда и обратно сверкала, как драгоценные камни.Злость и раздражение Деметриуса улеглись, когда он увидел эту красоту. При этом он не заметил огромную черную тень под килем. Внезапно огромная голова высунулась перед ним, и ему показалось, что весь мир превратился в красно-темную пасть с огромными коническими зубами.
Крича от ужаса, Деметриус с такой силой отскочил от борта, что поскользнулся и упал на палубу, закричал двадцати четырем копейщикам, которые были его телохранителями.
– Убейте его! Слышите нас? Мы приказываем вам убить эту грязную ужасную штуку.
Двое из них приготовились метать дротики, но чудовище внезапно исчезло, нырнув также бесшумно, как и появилось.
Затем невдалеке показался целый лес черных треугольных плавников, рассекающих воду в том же направлении, что и корабль.
– Морские змеи! – вскричал Деметриус.– Они потопят корабль и съедят нас!
Стараясь не показывать своего раздражения, Титос потряс головой.
– Прошу прощения у Верховного Владыки, эти касатки – дельфины-полукиты. Лорд этих Островов общается с ними, и говорят, что они делают все, что им велят. Я не думаю, что они потопят мой корабль, но...
Прежде чем он закончил фразу, в правый борт корабля что-то дважды ударило, и корабль задрожал. Стоящий на корме копейщик поскользнулся и, выронив копье и дротик, повис, держась руками за какую-то снасть и касаясь ногами бортовой обшивки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23