— Любая система, прошедшая в своем развитии определенный уровень, обладает элементарными реакциями на внешние раздражители, — произнес кто-то за моей спиной. — Если попытаться хоть немного вникнуть в процессы, происходящие вокруг нас, то можно легко заметить, что все части системы, на первый взгляд отдельные и независимые, совсем не так самостоятельны, как кажется.
— Что ты имеешь в виду?
Каким-то дополнительным чувством я поняла, что человек, сидящий сзади, обращается ко мне. Вообще довольно странная тема для разговора, странный-стиль… Кто это такой умный? Я решила сразу не оборачиваться, а подождать продолжения. Простой прием для овладения вниманием собеседника — начать с какой-то неожиданной мысли или фразы. Ну что ж пусть этот прием сработает.
— Только то, что иногда Система, в которую включается все наше мироописание, ведет себя как живое существо. Внутри Системы — государства, валютные фонды, полезные ископаемые, корпорации, социальные структуры, банки, деньги, производственный сектор, люди… Все эти элементы кажутся независимыми, но составляют единое целое. Более того, они действуют, как единое целое. Как внутренние органы одного организма. Но где же мозг?
— Мозг Системы? Что-то вроде “семеро тайных”, “мировой заговор”? — спросила я и подумала: “Если ответит “да”, даже оборачиваться не буду. Просто перестану обращать внимание”.
— Это было бы слишком просто. К тому же никакое сообщество людей не в состоянии держать под контролем все происходящее вокруг. Все происходящее на Земле.
— Тогда кто же? — наконец я обернулась.
Закинув скрещенные ноги на стол, напротив меня сидел Камаль. Я даже залюбовалась им. Эдакий классический индийский гуру тех времен, когда боги еще спускались на землю. Наверное, так выглядел Кришна, когда наставлял Арджуну перед битвой. Острый нос горбинкой, волосы, в которые хочется запустить руки, такой силой насыщен каждый волосок, глаза, все время улыбающиеся, жестко очерченный рот. Лицо лидера. Никакой слащавости, свойственной европейскому среднестатистическому руководителю-менеджеру. Сплошная неразбавленная Янь; Строгий костюм-тройка сидит как влитой. Обувь начищена. Стрелки на брюках такие, что, кажется, ими можно порезаться.
Откуда он взялся, как прошел настолько незаметно? Я быстро окинула взглядом помещение, сотрудники отдела занимались своими делами, не обращая внимания на лидера. Уже странно.
Почему-то — может быть, тому виной тема разговора? — я вспомнила странное поведение Хатхи в гараже…
— Абдул… — я попыталась встать, но он жестом усадил меня на место.
— Я только что вернулся с конференции, Джамаль останется там еще на несколько дней. Скандал
уже стихает, но бурю мы подняли знатную. Благодаря тебе. Это одна из причин, по которой я пришел. Очень неплохая работа.
— Спасибо. Это было не так уж сложно.
— А это неважно. Важность работы определяется ее результатом, а не сложностью. Всегда можно найти человека, для которого та или иная работа будет сложна. Причем даже до невыполнимого. Безрукому очень сложно забить гвоздь, а кому-то очень трудно убить человека. Не потому, что он не может сделать это по каким-либо моральным причинам, просто есть ряд обстоятельств — отсутствие нужного опыта, свободного времени, оборудования наконец, которые делают убийство невероятно сложным. Но всегда найдется человек, который может сделать это. У него есть время, оборудование, навык. Будь это гвоздь или убийство какого-нибудь мерзавца, вроде Джавы Сингха.
— А его убили?
— Я об этом ничего не слышал. Но полагаю, что на его голову найдется множество желающих. Однако я хотел поговорить о другом, что, по-моему, тебя должно заинтересовать.
Абдул поднял указательный палец вверх и улыбнулся, словно радуясь удачной мысли.
— Ты спросила…
— Я спросила, тогда кто же, если не люди, не организации и не корпорации правят миром?
— Не совсем точная формулировка. Не миром. И не правят. Мы говорили о мозге. Мозге Системы. Сказать, что мозг правит… Так сказать нельзя. Это мне напоминает один очень старый анекдот, когда внутренние органы принялись спорить о том, кто из них важнее в организме человека. И каждый тянул одеяло на себя, легкие говорили, что они главные, потому что насыщают организм кислородом, сердце утверждало, что важнее его нету органа, потому что оно гонит по жилам кровь, мозг, естественно, упирал на то, что он мыслит и управляет нервной системой, а значит, главный он. Они все переругались, и тогда взяла слово, прости, задница. На нее все зашикали, мол, не мешай, мы делом заняты. Но она все-таки высказалась. “Послушайте, — сказала задница. — Все это очень важно: воздух, кровь, нервы… Но учтите, если я вот сейчас заткнусь… То вам всем будет так плохо, что вы даже не представляете”.
Я сдержанно улыбнулась. Анекдот был старый, но смешной.
— Так что невозможно сказать, кто же правит Системой. Миром правят корпорации. Они заправляют почти всеми сферами жизни. Их влияние заметно повсюду. Но Система все-таки выше, чем вся Земля. Так же выше, как выше сознание над телом. Сознание — это нечто большее, чем просто телесная оболочка. Сознание — это все тело плюс кое-что еще.
— Душа?
В ответ Камаль пошевелил пальцами в воздухе, словно говоря: “Нечто такое, близкое”.
— Может быть, душа или что-то еще. Но в любом случае Система — не просто Земля или Мир, как мы его понимаем. Да, Система — все это, но и еще что-то большее…
— Подожди, подожди. Ты хочешь сказать, что у Системы есть разум?
— Не знаю насколько это можно назвать разумом. Сознание, скорее всего, это можно назвать именно так. Как у животного. Я полагаю, что аналогии подобрать невозможно. Это невозможно постичь, так же, как невозможно постичь божественное. Что такое Бог? Разве это только какие-то деяния, недоступные простым смертным? Так любой генетик или кибер способны натворить таких “чудес”, что мир ужаснется. Нет, боги потому боги, что они являются чем-то иным в идейном, моральном и даже физическом плане. Совсем другая ступень развития. На каких-то других уровнях, еще не понятных человеку. Бог — это объект Веры. А Веру человечество еще не изучило настолько хорошо, чтобы внятно сказать, что же это такое и каковы ее корни. То же самое и с Системой. Она уже обладает сознанием. Ее сложность, наконец, спровоцировала качественный скачок. Люди верят в Систему, они уверены, что общество, их окружающее, так или иначе позаботится о них, что оно незыблемо, надежно, стабильно. И теперь уже Система становится объектом Веры. Она, может быть, еще не осознала себя, ее реакции хаотические, не выстроенные в стройную схему. Но они уже есть. Ты испытала их на себе. Может быть несколько этапов становления разума, последний из них — осознание разумом себя.
Вид у Камаля был усталый, словно беседа утомила его.
— Этот момент близко. Так близко, что до него остался, видимо, один вздох. И сказать, что произойдет после, не может никто. Люди — это существа, в которых должна жить тоска по спящим в них богам. Люди всегда и везде должны знать, что внутри них спит пламя божественности, что стрела их тоски должна лететь выше них самих. Выше их тела, брюха, половых органов. Многие читали эту фразу, но немногие поняли ее смысл. Стрела тоски — это желание. И желание должно быть направлено выше телесного. Человек всегда должен хотеть большего, чем хочет его физическая часть, чем хочет его тело. Потому что для тела главное — это еда, безопасность и удовлетворение полового влечения. Но человек должен желать большего. Стрела его тоски должна быть направлена выше себя самого. Выше своего “Я”, выше собственного, мелкого эгоизма, выше человеческой природы. Стрела тоски желания должна быть направлена на божественное. На то, что скрыто в человеке. А скрытое в нем зовется Бог. Потому что Земля — это то место, где должны были рождаться боги. В любой легенде можно найти упоминания, что боги сделали людей похожими на себя; не значит ли это, что в людях скрыто божественное предназначение? Одна только беда… — по лицу Камаля тек пот, он говорил быстро, словно куда-то торопился. — Люди не стали как боги. А мера божественности осталась. Она была выделена на Землю. Та самая, которую должны были принять на себя люди. Свято место пусто не бывает. И если людям божественность оказалась не нужна, ее возьмет кто-то другой. Тот, кто осознает себя, сильный, могучий, находящийся на грани эволюционного прорыва. Сейчас лишь один лидер в этой гонке за таким ценным призом. Да что там… Один участник! Система. Система станет вашим новым богом. Действительно единым, действительно истинным. И других не будет. Никогда. Человек так и останется недоделанной болванкой. Плохой копией существ, которые были непостижимы.
Камаль постоянно отирал пот со лба, тер место между бровями, словно там чесалось. В отделе было тихо. Я видела краем глаза, как ходят мои коллеги, как они кашляют, разговаривают, двигают стулья. Но неслышно. Был только голос Камаля и никаких посторонних звуков.
— Я давно хотел завершить этот разговор. Я начал его давно, но все время что-то мешало мне. Теперь ты знаешь расклад сил. Теперь ты можешь понять, ради чего происходит все это.
— Почему я?
— Но ведь ты сама захотела стать вне Системы. Ты захотела чего-то большего, чем простое существование…
Голос Камаля делался все слабее и слабее. Наконец он сделал мне знак рукой и замолчал. Ему было трудно дышать, он словно приходил в себя после долгого бега. Так продолжалось некоторое время. Меня посетило удивительное чувство, что разговор кончился. Так бывает, когда сказано все, и дальше будет лишь пережевывание прежнего. Камаль сказал все, что хотел или мог сказать.
— А второй вопрос, с которым ты пришел? — спросила я.
Накал прошел, и теперь предо мной уже не тот, с кем я разговаривала. Странное, путаное ощущение. Я беседую с человеком и одновременно не говорю с ним или говорю не с ним или, может быть, говорю не только с ним. А с кем? Любое фантастическое допущение может оказаться правдой, принять которую означает разрушить мир, окружающий меня. Разрушить все то, что я думаю о нем. Разрушить мироописание, а именно оно и является реальностью.
Современный человек, даже самый религиозный, не верит в существование богов до конца, до одуряющей убежденности, до прогулок по воде. Поэтому сама мысль о божественном вмешательстве в его жизнь — это табу. Эта мысль приводит человека, выросшего на асфальтовых равнинах мегаполисов, в ужас. Почему?
Люди, являющиеся продуктом современного общества, верят, как в последнюю истину, в превосходство человека над природой. Им вдолбили со школьной скамьи тот факт, что человек — вершина эволюции, невероятный апогей всего на свете, конечный результат естественного отбора, длящегося миллионы лет. Какая невероятная самонадеянность! Но люди верят в это. И теперь их обуревает страх, когда природа, вдруг не заметив человека, задевает его своим крылом, сравнивая с землей все его могущество и превосходство. Для человека, верящего в несокрушимость железобетонных стен и непогрешимость компьютерных систем, дико даже думать, что есть на свете существа более могущественные, чем он сам. Существа иного порядка. Те, кто перешел на другой уровень общения с окружающей действительностью, став частью ее самой.
И когда что-то происходит и через занавеси обыкновенного урбанистического общепринятого миро-описания прорывается свет чего-то запредельного, то все рушится вокруг человека, и он начинает видеть вещи или просто тени вещей, которые были до. этого скрыты за плотными шторами стандартной схемы мира. Сознание, старательно загнанное в рамки учения о человеке, как о Венце всего сущего, пасует перед собственной ничтожностью.
Я не исключение, я такая же, как и они, как и все остальные маленькие люди этого мира.
Камаль задумчиво смотрел на меня, и было видно, что мысли его находятся где-то невероятно далеко. Он что-то просчитывал, искал решения, а может быть, искал задачи к этим решениям. Такое тоже( бывает и это гораздо сложнее.
— Второй вопрос — следствие всего вышесказанного — наконец произнес он. — Понимаешь, в определенный момент мне вдруг захотелось… Нет, даже не так. Не захотелось. Это чувство гораздо сильнее, чем желание. Я вдруг понял, что должен пойти к тебе и сказать все то, что ты слышала. Слова появлялись в моем сознании, как будто я видел их на экране монитора у тебя за спиной, хотя это довольно примитивное сравнение. Я должен был сказать тебе то, что сказал. Более того. Я отлично понимал все то, о чем тут шла речь. Это не было похоже на банальное внушение или подчинение каким-то внешним силам. Это рождалось у меня внутри. Все слова были моими словами. Но в то же время они были мне чужими. Я отдаю себе отчет, что все, о чем я говорил, вложено в мои уста, в мой разум. Кем? Как? Откуда? Я не знаю. Но если учесть тему нашего разговора, то выводы могут быть несколько неординарными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43