Чему быть, того не миновать!
— Это ты поберегись! Потому что никому не уйти от гнева моего супруга! — крикнула Сиобейн, не испытывая ни малейшего страха.
Раздался треск ветвей — это Пендрагон вырвался из лесной чащи, словно дьявол из преисподней: закованный в латы гигант на огромном черном скакуне. Сиобейн, застыв от страха, смотрела, как он метнул копье в вожака. Но в лесу уже никого не было — разбойники скрылись в ночи.
Гэлан взмахом руки отправил своих рыцарей в погоню, а сам подъехал к принцессе. На его лице застыла смесь ярости и облегчения.
— Ты с ним встречалась?
С ним — то есть с Йэном?.. Что за нелепое обвинение!
— Неужели после всего, что было между нами, ты готов поверить, будто я могу сбежать к другому, лишь бы помучить тебя? Ты отвратителен мне, Пендрагон! — Она развернулась и пошла прочь, собираясь отыскать свою лошадь, но Гэлан, соскочив с седла, налетел сзади и прижал ее к дереву.
— Зачем ты пришла сюда? — Его голос напоминал рев раненого зверя.
— Я следила за одним человеком из Донегола, и молю тебя дать мне возможность разобраться во всем самой!
— Кто предал нас, Сиобейн? — грозно осведомился он, едва сдерживая гнев.
Она потупилась, не в силах назвать имя собственной сестры.
— Так, понятно!
— Ты ослеп от ревности! — вскинулась она.
— Это Магуайр?
— Он здесь ни при чем! — Гэлан лишь презрительно фыркнул. — Я никогда в жизни не предала бы тебя! Ведь я твоя жена — твоя, и ничья больше! — По его полному муки и недоверия лицу Сиобейн ясно читала терзавшие Пендрагона подозрения и черные мысли. — Сегодня утром, когда ты признался в убийстве моего мужа и я подумала, что разочаровалась в тебе… — она робко коснулась ладонью его щеки, и лицо Гэлана посветлело, — даже после этого я не смогла бы пойти против тебя или специально причинить тебе боль!
— Но ты усыпила часовых, ты тайно сбежала из замка, ты отказываешься назвать мне предателя, ты рискуешь жизнью… Как я могу тебе поверить? — спросил он прерывистым шепотом.
— Но ведь я рассказала тебе правду! — искренне удивилась принцесса.
— Пока ни одно твое слово не заслуживает доверия!
Изумрудные глаза вспыхнули от обиды, и Сиобейн отшатнулась.
— Ты требуешь от меня гораздо больше, чем можешь предложить сам! Я прошу у тебя отсрочки всего лишь на пару часов, а не на всю оставшуюся жизнь!
— Ты помогаешь кому-то из жалости. Поверь, за такую помощь тебя никто не поблагодарит! — Он стремительно повернулся и вскочил на Серого.
— Гэлан!
— Господи! — выдохнул он, сжимая луку седла и не чувствуя, как промок под дождем его плащ. — Лучше бы ты вообще не звала меня по имени! Слишком больно услышать его именно в эту минуту!
Она погладила Гэлана по ноге.
— Эту боль ты причиняешь себе сам, милорд! Да, я люблю Йэна — как брата, как память о детстве! Ты напрасно злишься на него, а те люди, — она кивнула в сторону лесной чащи, — были разбойники, и я не знакома ни с одним из них!
Гэлан любовался прекрасным бледным лицом, запрокинутым к нему в немой мольбе. Пока они ехали сюда, он уже успел вообразить черт знает что: ее тело, подвергшееся надругательству, распростертое на грязной земле… Не так-то просто было усмирить разбуженных в его душе демонов, и ему едва хватило сил процедить сквозь зубы:
— Садись на своего коня!
С тяжелым вздохом она покорилась. Но стоило ей оказаться в седле, как Гэлан подъехал сбоку, отобрал у нее поводья и привязал к своему седлу.
— Отныне тебе запрещается покидать замок!
— Это не поможет преодолеть то, что встало между нами, Гэлан! — горько заметила она.
— Ну, по крайней мере это поможет тебе прожить немного дольше! — Он оглянулся на лес. — Я всем сердцем желаю добра и тебе, и Донеголу, Сиобейн! — с болью и обидой промолвил он. — И если ты не сумеешь в это поверить, я… — он громко сглотнул, — я просто запру тебя в нашей спальне, чтобы ты не рисковала собой, вот увидишь!
— Но ты первый оскорбляешь меня недоверием, милорд! Сиобейн пришлось схватиться за луку седла, чтобы не упасть, — так резко Гэлан послал обоих коней вперед.
Они вымокли до нитки, когда въехали в ворота замка. Гэлан соскочил с седла, чтобы помочь своей жене, но она оттолкнула его руки, легко соскользнула наземь и в сопровождении преданной Меган поспешила в замок. Гэлан окликнул принцессу, и она застыла на месте, махнув Меган рукой, чтобы та не задерживалась, но не обернувшись на оклик. Гэлану пришлось обойти ее, чтобы заглянуть в лицо.
— Помоги мне поверить, Сиобейн! — взмолился он.
— Ты возвел на меня напраслину, а у меня нет других доказательств, кроме собственного слова! — В изумрудных глазах плескалась обида. — У тебя же нет ничего, кроме собственных домыслов!
Он протянул руку, но она увернулась и побежала вперед. Гэлан почувствовал себя глубоко несчастным. В этот вечер досталось всем, кто попадался ему под руку: и часовым на стене, и вернувшимся из разъездов патрульным, — но разве это могло потушить в его груди пожар недоверия и ревности?
— Будь ты проклята, Рианнон! Будь ты проклята! Ну почему ты меня не предупредила?
Рианнон опешила при виде столь яростной вспышки.
— Мой муж вообразил, будто я ему изменила! Будто в этом лесу скрывается Йэн, а я бегала к нему на свидание!
— Что? При чем здесь Йэн?
— При том, что тебя никто не заметил, а на разбойниках были пледы с цветами Магуайров! И теперь во всем виноват Магуайр! Магуайр напал на его отряд, Магуайр был моим женихом и чуть не развязал войну из-за своей глупой ревности! — Она в отчаянии воздела руки. — Тоже мне, нашел козла отпущения!
— Сиобейн, успокойся! — Рианнон попыталась обнять сестру, но та отскочила в сторону.
— Да как я могу успокоиться?! Ты нарушила его приказ, и я тоже нарушила его — из-за тебя! Боже милостивый! Он же думает, что это я усыпила часовых!
— Значит, тебе следовало сказать ему, что это сделала я!
Рианнон вовсе не хотела, чтобы сестра расплачивалась за ее проступки.
— Так он мне и поверил! Ха! — И Сиобейн метнулась к камину, чтобы отогреть озябшие руки.
— Ну, тогда я скажу ему сама!
— Нет! — Сиобейн в ужасе схватила Рианнон за руку.
— Да! — Рианнон ласково улыбнулась. — Настало время и мне сделать что-то полезное!
Но Сиобейн знала, что Гэлан не станет никого слушать. Он зашел слишком далеко в своих подозрениях и теперь будет видеть только то, что оправдывает его грубость.
— Ты же знаешь, что ничего не добьешься и будешь наказана! И даже я не смогу тебе помочь! Он совсем взбесился из-за своей ревности!
— Ради тебя я готова… Открой ему, если нужно… Сиобейн в панике зажала ей рот.
— Не смей даже думать об этом! Тебе известно, что мы не можем так поступить! — Она запрокинула голову, чтобы не дать пролиться слезам. — Но ведь он мой хозяин, мой муж! — воскликнула Сиобейн дрожащим голосом.
«И я люблю его! Люблю!» — добавила она про себя, и на нее накатила новая волна боли. Долг перед своим кланом наложил печать молчания на ее уста, хотя она не сомневалась: рано или поздно эта тайна разрушит их брак.
— Рэймонд доложил мне, что ты встречалась с каким-то чужаком, — холодно процедил Гэлан.
Она обратила на рыцаря непроницаемый взор, прежде чем повернулась к Пендрагону.
— Да. Это был посланец, он должен был позвать меня на встречу с разбойниками. Но я отказалась.
Рэймонд утвердительно кивнул, стоя у нее за спиной.
— Но потом он явился вновь и угрожал смертью моим близким. Я не могла не подчиниться.
Гэлан глубоко задумался.
— Ты могла бы обратиться ко мне, Рианнон, — наконец промолвил он. — Я сумел бы защитить тебя!
— Это ни к чему бы не привело. Ведь они угрожали не мне.
— Сестра, эти Магуайры…
— Нет! В Ирландии много кланов, милорд, и члены любого из них могут стать разбойниками. А пледы носят любого цвета. Хотя я, к примеру, никогда бы не надела твои цвета!
Гэлан чуть не улыбнулся этой дерзости. Он давно бы поверил Рианнон — если бы не тяжесть ситуации.
— Ты так и не объяснила, зачем они вызывали тебя на встречу.
— Им нужны были сведения, с помощью которых можно было бы уничтожить тебя.
Она взмахнула рукой перед его лицом, и Гэлан невольно поморщился — у него почему-то защипало щеки. Под его грозным взглядом Рианнон отступила.
— И ты дала им эти сведения?
— Нет! Клянусь могилой отца!
— Насколько я могу судить, этим воякам не сидится на месте. — Гэлан снова вперил в Рианнон подозрительный взгляд.
На мгновение Рианнон приоткрылся тот раненый зверь, что забился в дальний угол сотворенной самим же Пендрагоном клетки. Чуткое сердце пронзила боль и жалость к этому человеку, жестоко страдавшему из-за собственного характера, и провидица больше не смогла молчать.
— Выслушай меня, милорд! — Она рухнула ему в ноги на глазах у опешивших рыцарей, забыв о собственной гордости. — У Сиобейн есть причина не доверять…
Гэлан выразительно глянул поверх ее головы на Рэймонда, Дрисколла и Эндрю, и те поспешно покинули кабинет. Только тогда Гэлан взглядом разрешил Рианнон продолжать.
— Сиобейн тебе верна! Она верна всем нам! Ты уже испытал на собственном опыте, как упорно она сражается за наши интересы. Так не заставляй ее теперь сражаться против тебя!
Гэлана покорила ее искренность, однако он по-прежнему считал ложью объяснение ее отлучки из замка. По крайней мере теперь он понял, почему Сиобейн не желала назвать ее имя. Разве он не поступил бы так же ради своего брата?
— Милорд, Йэна Магуайра любила юная, неопытная девочка! Отказаться от этой любви Сиобейн вынудили обстоятельства, а с тех пор она выросла и стала мудрее. Йэна она не забыла — но давно уже не любит его. Она принесла себя в жертву — стала живым залогом за эту землю у клана О'Рурков. А Йэн так и остался ни с чем, и снова на его глазах она выбрала другого! Но это не должно влиять на ваши отношения с моей сестрой… это касается только ее и Йэна!
Гэлан отвернулся, стараясь обуздать свой гнев и не дать ходу самым черным, самым жутким мыслям. Он не поверил этой странной женщине, выдающей себя за колдунью, но не мог и не прислушаться к ее словам.
Так прошло несколько минут, и Рианнон не сводила взгляда с грозного лорда, застывшего в высоком кресле.
— Я готова покорно принять любое наказание.
— А вот это, женщина, решать не тебе! — буркнул он, все еще глядя в сторону.
Он повелительно взмахнул рукой, и Рианнон вышла, оставив его наедине со своими страданиями.
Он тихо вошел в спальню и увидел, что Сиобейн сидит возле камина. Она не услышала его шагов, предаваясь каким-то невеселым размышлениям. Пендрагон прошел к своему сундуку, снял мокрую одежду и сапоги и вытащил чистую рубашку. Сиобейн сидела все так же неподвижно: спутанные волосы свесились на бледное лицо, руки напряженно стиснуты на коленях.
Внезапно Гэлан заметил, как ей на руку упала слеза, и не сдержал стона. Она вздрогнула, а он опустился перед ней на колени.
— Сиобейн, поговори со мной!
Она протянула к нему руки и взмолилась:
— Гэлан, Гэлан, делай со мной что хочешь, но не причиняй зла Конналу!
Он растерялся. Он ожидал от нее чего угодно — только не этого!
— Хорошо.
— Обещай мне… Лучше поклянись! — Она запрокинула голову, жалобно глядя ему в лицо. — Обещай, что бы со мной ни случилось, вырастить Коннала как своего сына, стать ему опорой и защитой! Пожалуйста! — Она говорила не умолкая, а Гэлан изумленно смотрел в эти огромные, полные слез изумрудные глаза.
— Я… Да, я клянусь, любимая, я клянусь!
Она замолчала наконец, словно осмысливая его слова, а потом без сил рухнула к нему на грудь. Этот отчаянный жест разбередил в Гэлане смутную тревогу, посеянную странными признаниями ее сестры. Она говорила так, будто не надеялась, что успеет сама воспитать своего сына. Конечно, Гэлан был тронут и горд таким доверием — ведь для нее не было никого дороже маленького принца, — но аналитический ум привычно пытался сложить воедино все части головоломки, составлявшие удивительный характер этой женщины. Теперь надо было найти место для кусочка под названием «Коннал». Кажется, Дрисколл говорил, что Коннал родился в аббатстве, где они застряли из-за снежной бури.
Но ведь Тайгеран погиб весной, а у Сиобейн, по словам Дрисколла, не было заметно ни малейших признаков беременности до самого отъезда. Гэлан несколько раз пересчитал недели, складывая их в месяцы, пока не утвердился в очень неприятном открытии. Коннал не мог быть сыном Тайгерана!
Сиобейн обнаружила Гэлана на плацу, и сердце ее тревожно замерло при виде Коннала верхом на Сером. Она помчалась было к ним, но Гэлан не обращал на жену внимания: он не спускал глаз с Коннала. Держа в руках веревку, привязанную к поводьям, он медленно поворачивался на месте, пока конь рысил по кругу.
— Тебе не кажется, что для первого раза твой Серый немного великоват?
— На моего коня можно положиться. Ты лучше посмотри, какая отличная посадка у твоего сына!
Сиобейн посмотрела на малыша, и Коннал гордо улыбнулся ей в ответ, изо всех сил стараясь удержаться в седле в такт тряской рыси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Это ты поберегись! Потому что никому не уйти от гнева моего супруга! — крикнула Сиобейн, не испытывая ни малейшего страха.
Раздался треск ветвей — это Пендрагон вырвался из лесной чащи, словно дьявол из преисподней: закованный в латы гигант на огромном черном скакуне. Сиобейн, застыв от страха, смотрела, как он метнул копье в вожака. Но в лесу уже никого не было — разбойники скрылись в ночи.
Гэлан взмахом руки отправил своих рыцарей в погоню, а сам подъехал к принцессе. На его лице застыла смесь ярости и облегчения.
— Ты с ним встречалась?
С ним — то есть с Йэном?.. Что за нелепое обвинение!
— Неужели после всего, что было между нами, ты готов поверить, будто я могу сбежать к другому, лишь бы помучить тебя? Ты отвратителен мне, Пендрагон! — Она развернулась и пошла прочь, собираясь отыскать свою лошадь, но Гэлан, соскочив с седла, налетел сзади и прижал ее к дереву.
— Зачем ты пришла сюда? — Его голос напоминал рев раненого зверя.
— Я следила за одним человеком из Донегола, и молю тебя дать мне возможность разобраться во всем самой!
— Кто предал нас, Сиобейн? — грозно осведомился он, едва сдерживая гнев.
Она потупилась, не в силах назвать имя собственной сестры.
— Так, понятно!
— Ты ослеп от ревности! — вскинулась она.
— Это Магуайр?
— Он здесь ни при чем! — Гэлан лишь презрительно фыркнул. — Я никогда в жизни не предала бы тебя! Ведь я твоя жена — твоя, и ничья больше! — По его полному муки и недоверия лицу Сиобейн ясно читала терзавшие Пендрагона подозрения и черные мысли. — Сегодня утром, когда ты признался в убийстве моего мужа и я подумала, что разочаровалась в тебе… — она робко коснулась ладонью его щеки, и лицо Гэлана посветлело, — даже после этого я не смогла бы пойти против тебя или специально причинить тебе боль!
— Но ты усыпила часовых, ты тайно сбежала из замка, ты отказываешься назвать мне предателя, ты рискуешь жизнью… Как я могу тебе поверить? — спросил он прерывистым шепотом.
— Но ведь я рассказала тебе правду! — искренне удивилась принцесса.
— Пока ни одно твое слово не заслуживает доверия!
Изумрудные глаза вспыхнули от обиды, и Сиобейн отшатнулась.
— Ты требуешь от меня гораздо больше, чем можешь предложить сам! Я прошу у тебя отсрочки всего лишь на пару часов, а не на всю оставшуюся жизнь!
— Ты помогаешь кому-то из жалости. Поверь, за такую помощь тебя никто не поблагодарит! — Он стремительно повернулся и вскочил на Серого.
— Гэлан!
— Господи! — выдохнул он, сжимая луку седла и не чувствуя, как промок под дождем его плащ. — Лучше бы ты вообще не звала меня по имени! Слишком больно услышать его именно в эту минуту!
Она погладила Гэлана по ноге.
— Эту боль ты причиняешь себе сам, милорд! Да, я люблю Йэна — как брата, как память о детстве! Ты напрасно злишься на него, а те люди, — она кивнула в сторону лесной чащи, — были разбойники, и я не знакома ни с одним из них!
Гэлан любовался прекрасным бледным лицом, запрокинутым к нему в немой мольбе. Пока они ехали сюда, он уже успел вообразить черт знает что: ее тело, подвергшееся надругательству, распростертое на грязной земле… Не так-то просто было усмирить разбуженных в его душе демонов, и ему едва хватило сил процедить сквозь зубы:
— Садись на своего коня!
С тяжелым вздохом она покорилась. Но стоило ей оказаться в седле, как Гэлан подъехал сбоку, отобрал у нее поводья и привязал к своему седлу.
— Отныне тебе запрещается покидать замок!
— Это не поможет преодолеть то, что встало между нами, Гэлан! — горько заметила она.
— Ну, по крайней мере это поможет тебе прожить немного дольше! — Он оглянулся на лес. — Я всем сердцем желаю добра и тебе, и Донеголу, Сиобейн! — с болью и обидой промолвил он. — И если ты не сумеешь в это поверить, я… — он громко сглотнул, — я просто запру тебя в нашей спальне, чтобы ты не рисковала собой, вот увидишь!
— Но ты первый оскорбляешь меня недоверием, милорд! Сиобейн пришлось схватиться за луку седла, чтобы не упасть, — так резко Гэлан послал обоих коней вперед.
Они вымокли до нитки, когда въехали в ворота замка. Гэлан соскочил с седла, чтобы помочь своей жене, но она оттолкнула его руки, легко соскользнула наземь и в сопровождении преданной Меган поспешила в замок. Гэлан окликнул принцессу, и она застыла на месте, махнув Меган рукой, чтобы та не задерживалась, но не обернувшись на оклик. Гэлану пришлось обойти ее, чтобы заглянуть в лицо.
— Помоги мне поверить, Сиобейн! — взмолился он.
— Ты возвел на меня напраслину, а у меня нет других доказательств, кроме собственного слова! — В изумрудных глазах плескалась обида. — У тебя же нет ничего, кроме собственных домыслов!
Он протянул руку, но она увернулась и побежала вперед. Гэлан почувствовал себя глубоко несчастным. В этот вечер досталось всем, кто попадался ему под руку: и часовым на стене, и вернувшимся из разъездов патрульным, — но разве это могло потушить в его груди пожар недоверия и ревности?
— Будь ты проклята, Рианнон! Будь ты проклята! Ну почему ты меня не предупредила?
Рианнон опешила при виде столь яростной вспышки.
— Мой муж вообразил, будто я ему изменила! Будто в этом лесу скрывается Йэн, а я бегала к нему на свидание!
— Что? При чем здесь Йэн?
— При том, что тебя никто не заметил, а на разбойниках были пледы с цветами Магуайров! И теперь во всем виноват Магуайр! Магуайр напал на его отряд, Магуайр был моим женихом и чуть не развязал войну из-за своей глупой ревности! — Она в отчаянии воздела руки. — Тоже мне, нашел козла отпущения!
— Сиобейн, успокойся! — Рианнон попыталась обнять сестру, но та отскочила в сторону.
— Да как я могу успокоиться?! Ты нарушила его приказ, и я тоже нарушила его — из-за тебя! Боже милостивый! Он же думает, что это я усыпила часовых!
— Значит, тебе следовало сказать ему, что это сделала я!
Рианнон вовсе не хотела, чтобы сестра расплачивалась за ее проступки.
— Так он мне и поверил! Ха! — И Сиобейн метнулась к камину, чтобы отогреть озябшие руки.
— Ну, тогда я скажу ему сама!
— Нет! — Сиобейн в ужасе схватила Рианнон за руку.
— Да! — Рианнон ласково улыбнулась. — Настало время и мне сделать что-то полезное!
Но Сиобейн знала, что Гэлан не станет никого слушать. Он зашел слишком далеко в своих подозрениях и теперь будет видеть только то, что оправдывает его грубость.
— Ты же знаешь, что ничего не добьешься и будешь наказана! И даже я не смогу тебе помочь! Он совсем взбесился из-за своей ревности!
— Ради тебя я готова… Открой ему, если нужно… Сиобейн в панике зажала ей рот.
— Не смей даже думать об этом! Тебе известно, что мы не можем так поступить! — Она запрокинула голову, чтобы не дать пролиться слезам. — Но ведь он мой хозяин, мой муж! — воскликнула Сиобейн дрожащим голосом.
«И я люблю его! Люблю!» — добавила она про себя, и на нее накатила новая волна боли. Долг перед своим кланом наложил печать молчания на ее уста, хотя она не сомневалась: рано или поздно эта тайна разрушит их брак.
— Рэймонд доложил мне, что ты встречалась с каким-то чужаком, — холодно процедил Гэлан.
Она обратила на рыцаря непроницаемый взор, прежде чем повернулась к Пендрагону.
— Да. Это был посланец, он должен был позвать меня на встречу с разбойниками. Но я отказалась.
Рэймонд утвердительно кивнул, стоя у нее за спиной.
— Но потом он явился вновь и угрожал смертью моим близким. Я не могла не подчиниться.
Гэлан глубоко задумался.
— Ты могла бы обратиться ко мне, Рианнон, — наконец промолвил он. — Я сумел бы защитить тебя!
— Это ни к чему бы не привело. Ведь они угрожали не мне.
— Сестра, эти Магуайры…
— Нет! В Ирландии много кланов, милорд, и члены любого из них могут стать разбойниками. А пледы носят любого цвета. Хотя я, к примеру, никогда бы не надела твои цвета!
Гэлан чуть не улыбнулся этой дерзости. Он давно бы поверил Рианнон — если бы не тяжесть ситуации.
— Ты так и не объяснила, зачем они вызывали тебя на встречу.
— Им нужны были сведения, с помощью которых можно было бы уничтожить тебя.
Она взмахнула рукой перед его лицом, и Гэлан невольно поморщился — у него почему-то защипало щеки. Под его грозным взглядом Рианнон отступила.
— И ты дала им эти сведения?
— Нет! Клянусь могилой отца!
— Насколько я могу судить, этим воякам не сидится на месте. — Гэлан снова вперил в Рианнон подозрительный взгляд.
На мгновение Рианнон приоткрылся тот раненый зверь, что забился в дальний угол сотворенной самим же Пендрагоном клетки. Чуткое сердце пронзила боль и жалость к этому человеку, жестоко страдавшему из-за собственного характера, и провидица больше не смогла молчать.
— Выслушай меня, милорд! — Она рухнула ему в ноги на глазах у опешивших рыцарей, забыв о собственной гордости. — У Сиобейн есть причина не доверять…
Гэлан выразительно глянул поверх ее головы на Рэймонда, Дрисколла и Эндрю, и те поспешно покинули кабинет. Только тогда Гэлан взглядом разрешил Рианнон продолжать.
— Сиобейн тебе верна! Она верна всем нам! Ты уже испытал на собственном опыте, как упорно она сражается за наши интересы. Так не заставляй ее теперь сражаться против тебя!
Гэлана покорила ее искренность, однако он по-прежнему считал ложью объяснение ее отлучки из замка. По крайней мере теперь он понял, почему Сиобейн не желала назвать ее имя. Разве он не поступил бы так же ради своего брата?
— Милорд, Йэна Магуайра любила юная, неопытная девочка! Отказаться от этой любви Сиобейн вынудили обстоятельства, а с тех пор она выросла и стала мудрее. Йэна она не забыла — но давно уже не любит его. Она принесла себя в жертву — стала живым залогом за эту землю у клана О'Рурков. А Йэн так и остался ни с чем, и снова на его глазах она выбрала другого! Но это не должно влиять на ваши отношения с моей сестрой… это касается только ее и Йэна!
Гэлан отвернулся, стараясь обуздать свой гнев и не дать ходу самым черным, самым жутким мыслям. Он не поверил этой странной женщине, выдающей себя за колдунью, но не мог и не прислушаться к ее словам.
Так прошло несколько минут, и Рианнон не сводила взгляда с грозного лорда, застывшего в высоком кресле.
— Я готова покорно принять любое наказание.
— А вот это, женщина, решать не тебе! — буркнул он, все еще глядя в сторону.
Он повелительно взмахнул рукой, и Рианнон вышла, оставив его наедине со своими страданиями.
Он тихо вошел в спальню и увидел, что Сиобейн сидит возле камина. Она не услышала его шагов, предаваясь каким-то невеселым размышлениям. Пендрагон прошел к своему сундуку, снял мокрую одежду и сапоги и вытащил чистую рубашку. Сиобейн сидела все так же неподвижно: спутанные волосы свесились на бледное лицо, руки напряженно стиснуты на коленях.
Внезапно Гэлан заметил, как ей на руку упала слеза, и не сдержал стона. Она вздрогнула, а он опустился перед ней на колени.
— Сиобейн, поговори со мной!
Она протянула к нему руки и взмолилась:
— Гэлан, Гэлан, делай со мной что хочешь, но не причиняй зла Конналу!
Он растерялся. Он ожидал от нее чего угодно — только не этого!
— Хорошо.
— Обещай мне… Лучше поклянись! — Она запрокинула голову, жалобно глядя ему в лицо. — Обещай, что бы со мной ни случилось, вырастить Коннала как своего сына, стать ему опорой и защитой! Пожалуйста! — Она говорила не умолкая, а Гэлан изумленно смотрел в эти огромные, полные слез изумрудные глаза.
— Я… Да, я клянусь, любимая, я клянусь!
Она замолчала наконец, словно осмысливая его слова, а потом без сил рухнула к нему на грудь. Этот отчаянный жест разбередил в Гэлане смутную тревогу, посеянную странными признаниями ее сестры. Она говорила так, будто не надеялась, что успеет сама воспитать своего сына. Конечно, Гэлан был тронут и горд таким доверием — ведь для нее не было никого дороже маленького принца, — но аналитический ум привычно пытался сложить воедино все части головоломки, составлявшие удивительный характер этой женщины. Теперь надо было найти место для кусочка под названием «Коннал». Кажется, Дрисколл говорил, что Коннал родился в аббатстве, где они застряли из-за снежной бури.
Но ведь Тайгеран погиб весной, а у Сиобейн, по словам Дрисколла, не было заметно ни малейших признаков беременности до самого отъезда. Гэлан несколько раз пересчитал недели, складывая их в месяцы, пока не утвердился в очень неприятном открытии. Коннал не мог быть сыном Тайгерана!
Сиобейн обнаружила Гэлана на плацу, и сердце ее тревожно замерло при виде Коннала верхом на Сером. Она помчалась было к ним, но Гэлан не обращал на жену внимания: он не спускал глаз с Коннала. Держа в руках веревку, привязанную к поводьям, он медленно поворачивался на месте, пока конь рысил по кругу.
— Тебе не кажется, что для первого раза твой Серый немного великоват?
— На моего коня можно положиться. Ты лучше посмотри, какая отличная посадка у твоего сына!
Сиобейн посмотрела на малыша, и Коннал гордо улыбнулся ей в ответ, изо всех сил стараясь удержаться в седле в такт тряской рыси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41