- Хотят поджечь дом? - прошептал Адепт.
Нет, это будет кое-что похуже.
Оглушительный грохот рубанул по ушам, дом дрогнул. От взрыва, по-моему, вылетела дверь. Путь в дом для убийц оказался открытым. Но они не спешили. Прогремел еще один взрыв, и в соседней комнате вылетели ставни. Нападавшие забрасывали дом гранатами, которые скорее всего представляли из себя глиняные горшочки с порохом. Слава Богу, они не знали, в какой комнате мы находимся, поэтому швыряли гранаты куда придется.
Во вспышке огня я рассмотрел молодчика, который поджигал фитиль с явным намерением швырнуть гранату в наше окно. Я распахнул ставни.
- Получай!
Почти не целясь, я нажал на спусковой крючок. Мою руку направляло само провидение. Пуля угодила в горшок, и окрестности потряс новый взрыв. Он не оставил от убийцы мокрого места, заодно разметав сообщников рядом с ним. Это был момент, которым необходимо было воспользоваться.
- Прыгай! - крикнул я, перемахивая через подоконник.
Я приземлился удачно. Адепт-тоже. Мы бросились вперед. Я споткнулся о бездыханное тело и сумел рассмотреть в пламени огня, хлеставшего из окон дома, что это был Бернандес. Неужели мы все-таки избавились от него?
Разбойники не ожидали такого поворота дел и были дезорганизованы. Одни из них уже вломились в дом, другие находились с противоположной от нас стороны, третьи были оглушены или убиты взрывом гранаты. Они не сумели быстро отреагировать, но трое из них все-таки кинулись нам наперерез.
- Сюда! - раздался истошный вопль.
Прогрохотал выстрел и пуля оцарапали мне щеку, вторая пропорола рукав рубашки, не задев, впрочем, кожу. Потом пошли в ход клинки. Все решали секунды. Мы не могли позволить себе красивого фехтования с изысканными финтами. Нет ничего хуже, чем драться в темноте, когда почти не видно клинков. Я почувствовал, что должен пригнуться и пригнулся. Воздух над моей головой прорезала разбойничья шпага. Такой удар вполне мог снести мне голову. В ответ я сделал ответный выпад и мой клинок вонзился в горло противника, а потом рубанул по руке другого оборванца, который, зайдя сбоку, хотел нанизать меня на вертел. Третий, схватившийся с Адептом, получил от него рукояткой шпаги по затылку и, охнув, растянулся на траве.
К нам бежали другие, но мы не стали их дожидаться, кинулись в темноту, рискуя свернуть шею. Я споткнулся и слегка подвернул ногу. Адепт поднял меня за шиворот, и мы побежали дальше.
Сзади полыхал дом - очередной дом, сожженный безумным капитаном в его безумной погоне за нами, слышались истошные вопли разбойников. Они попытались преследовать нас. Но свой шанс они уже упустили. Бог не дал этим псам способности по-собачьи идти по следу. Вскоре они окончательно отстали.
Мы ломились сквозь колючий кустарник, пробегали мимо домов со спавшими без задних ног обитателями, и, наконец, повалились на землю. Сердце мое молотом стучало в груди, дыхание сперло, руки тряслись от возбуждения после только что выигранной очередной схватки. Сколько еще мы сможем вот так же убегать? Как долго нам еще будет улыбаться фортуна?
- Интересно, что стало со старым слугой дона Орландо? - спросил я
- Он наверняка погиб. Я слышал его предсмертный крик.
- Жаль, - вздохнул я, мне вспомнился разговор с хозяином постоялого двора пожилым Родриго - Мы продолжаем тянуть за собой цепочку смертей Люди гибнут, не подозревая, что они лишь материал, который расходуется в нашей фантастической битве. Они, как булыжники, которыми мы мостим свой путь
- Мы боремся за будущее этого мира, - строго сказал Адепт - так вразумляют неразумное дитя. - За то, чтобы люди возвысились в своем человеческом величии и перестали быть только таким подсобным материалом.
- Так-то оно так, но… Интересно, как же все-таки испанец узнал о том, где мы находимся? За нами никто не следил. О нашем местонахождении никому не было известно.
- Не знаю, - пожал плечами Адепт, сжав пальцами виски.
- В моей голове стучится какая-то неясная мысль по этому поводу. Я попытаюсь ее поймать, если только ты не будешь мне мешать.
Он встал на колени и застыл в неподвижности. Так прошло минут десять. Я знал, что он сейчас пытается, сделать - он пробовал получить ответ прямо из Вселенской Пустоты, где хранится прошлое, будущее, где можно узнать все обо всем, если только имеешь доступ. Неожиданно он распрямился.
- Причина тривиальна. Предательство.
- Дон Орландо? - удивленно воскликнул я.
- Слава Богу, не он. Капитан Бернандес угрозами и деньгами перетянул на свою сторону одного из слуг дона Орландо, Тот знал о существовании пригородного дома. Вчера он передал это сообщение капитану. Бернандес решил дождаться своего часа - ночи, чтобы испить кубок с нашей кровью.
- Что еще этот предатель сказал Бернандесу? Упомянул ли он, что мы отплываем в Новый Свет?
- Нет, этого он, похоже, не знал.
- Нам повезло. Правда, Бернандес, даже если бы и знал это, теперь не воспрепятствует нам. Он мертв, да воздается ему за грехи его.
- Я прощаю ему все, он не ведал, что творил, - сказал Адепт.
- Пусть его следующая жизнь будет достойнее предыдущей. Пути Господни неисповедимы, и кто знает, может, в потомках Аррано Бернандеса прорастут добрые семена.
* * *
Нам так и не пришлось сомкнуть глаз. Дождавшись рассвета, мы нашли крестьянский дом, где позавтракали за небольшую плату. Хорошо, что в суматохе Адепт успел прихватить заплечный мешок с деньгами, книгами и какими-то его снадобьями.
Близилось время, когда мы должны ступить на борт «Санта-Круса». До порта мы добрались без особых приключений. Вся Севилья собралась сегодня здесь. Это был главный день-один из тех дней, которые составляют смысл существования подобных городов. Сегодня в плавание уходил испанский королевский флот, увозя в колонии товары и людей.
В порту толпились провожающие и отплывающие, зеваки и официальные представители торговой палаты, чиновники короля. Солдаты расталкивали толпу, через которую шествовала важная процессия, приветствуемая радостными криками, - это был сам премьер-министр со свитой и еще несколькими аристократами, пришедшими посмотреть на отплытие. Их сопровождал командующий флотом Несмотря на жару, важные сеньоры были в камзолах и шляпах с плюмажем. Женщины вытирали платками слезы и болтали не переставая, мужчины держались сурово или, наоборот, смеялись и шутили.
Люди отправлялись в другой мир, более жестокий, девственный и свободный, и многим, если не большинству из них, не будет возврата домой. Тут же шатался всякий сброд, судя по всему, высматривающий карманы, чересчур тяготящиеся лежащими в них деньгами. Ну и конечно, там, где столпотворение, там должны быть и цыгане. Чумазая ребятня дергала сеньоров и сеньорит за одежды, назойливо требуя монетку на пропитание.
- Господь учил зарабатывать деньги в поте лица собственным трудом, невинное дитя, - важно изрек святой отец в просторной черной сутане, опуская руку на плечо цыганенка лет десяти.
- Это и есть мой труд в поте лица, отец мой, - огрызнулся цыганенок, а в этот момент его брат-близнец срезал с пояса священника опрометчиво прикрепленный туда кошелек.
Толстая цыганка ухватила за руку матроса с повязкой на голове:
- Давай погадаю, сеньор, что тебя ждет.
- Не до тебя, красотка. Я найду лучшее применение своим денежкам, толстуха.
- Ну тогда, золотой мой, я погадаю тебе бесплатно.
- Ну что ж, бесплатно хоть обгадайся.
- Тебя, бриллиантовый мой, смоет скоро крутой волной, рыбы обгложут твои косточки, и никто о тебе слезы не прольет, потому что ты жаден, как разбогатевший раввин.
- Ах ты подлая дрянь! Чтоб ты сдохла, чтоб тебя живьем слопали собаки!
- Ах, а тебя… Чтоб у тебя вместо носа рог вырос! Чтоб у тебя ребенок с хвостом родился! Чтоб тебе до смерти ничего, кроме воды, не пить! Чтоб…
Привлеченные шумом, через толпу стали пробираться стражники, и цыганка испарилась, оставив злого, растерянного матроса, обалдевшего от такого напора.
- Сюда! - Я дернул Адепта за рукав и затащил его в самую гущу народа. Мне тут же отдавили каблуком ногу, но это было не так страшно по сравнению с тем, что могло случиться.
- Что такое? - спросил Адепт.
- Это он, Бернандес!
- Мертвый?
- Да. Только выглядит чуть получше, чем обычные покойники, - скривился я. - Хуже сюрприза не придумать.
Вряд ли Бернандес знал наверняка, что мы собрались в дальние края. Скоре всего он просто предусмотрел такую возможность и теперь толкался здесь с парочкой (а может, и больше) сообщников. Он был без шляпы, на голове белела повязка, а рука была обвязана тряпкой, на которой темнели бурые пятна. И стоял он именно там, где и должен был стоять, чтобы доставить нам как можно больше неудобств. Место он выбрал на возвышении, откуда мог обозревать значительную часть порта с длинными приземистыми рядами складов, площадью и длинными деревянными пирсами, у которых лениво покачивались суда, как бы накапливая силы для дальнего похода. Пройти мимо него и остаться незамеченным было невозможно. Он стоял как вкопанный и только водил головой, как волк, принюхивающийся к запаху мяса.
- Что нам делать теперь? - спросил я.
- Если мы напоремся на него… Он не остановится ни перед чем. Даже если и не убьет, то затеет такую свару, что флот уйдет без нас.
- Что из этого следует?
- Нам нужно обойти его и незаметно проникнуть на «Санта-Крус». Учитывая его одержимость и сверхчеловеческое чутье, а также упрямство и еще кое-что, нет никакой надежды, что он сам уберется с этого места. Надо как-то согнать его оттуда.
- Каким образом?
- Будем думать…
- Золотой мой, дай монету, погадаю. Узнаешь, что будет, как беды избежать, где любимую найти и как сердце ее покорить. Дай монетку, золотой мой! - Толстая цыганка, только что разговаривавшая с матросом, вновь искала легковерных и щедрых простаков, и почему-то решила, что мы как раз из этой породы.
- Хорошо. - Адепт вытащил несколько монет.
При виде такой суммы лицо цыганки вытянулось, и. она издала какой-то утробный звук. Рука ее потянулась к деньгам, но Адепт сжал пальцы в кулак.
- Подожди, сначала работа.
- Все, что хочешь, золотой, нагадаю! За такие деньги! Говори.
- Я сам кое-что хочу тебе нагадать. Например, что у тебя семеро детей, а недавно ты украла еще одного, - усмехнулся Адепт, глядя, как глаза цыганки округляются и она начинает хватать ртом воздух. - Но не об этом речь. Часть этих денег ты получишь сейчас, и в два раза больше, если сделаешь работу. А поработать тебе придется.
Он изложил все, что нужно сделать, и отсыпал цыганке часть монет.
- А если бить будут? - покачала головой она. - Надбавить надо.
- Добавлю, если сделаете дело.
Она обернулась и что-то крикнула ш. своем языке. И будто по волшебству отовсюду стали стекаться цыгане: четырнадцатилетние мамаши с детьми за спиной, ребятня самого разного возраста и даже двое мужчин-цыган, которые обычно сопровождают женщин, отправляющихся на добычу денег. Вскоре их набралось человек тридцать. Одна половина окружила нас, а вторая направилась к капитану Бернандесу.
Ну вот, начинается!
- О, Педро, любимый мой, я так давно тебя искала! - заголосила молодая цыганка, распахнув объятия и бросаясь к капитану.
Он кинул на нее изумленный и злой взгляд и произнес:
- Ты ошиблась, шлюха!
- Педро, как ты можешь так говорить обо мне? Обо мне, твоей черноглазой Лауре, которую еще недавно называл ласточкой и козочкой. - Она всхлипнула и бросилась к нему на грудь.
- Отойди, шлюха, или я сверну тебе шею!
- Люди, он собирается свернуть мне шею! Той, которая ночью на теплой земле, заменявшей нам мягкое брачное ложе, клялся в вечной любви! Мне, матери его ребенка! - Тут же ей в руки сунули младенца, которого она попыталась вручить капитану. Тот оттолкнул ребенка, забористо выругался, и рука его потянулась к шпаге. Цыгане обступившие его, возбужденно загалдели,
- Уйдите отсюда или я выпущу вам кишки! - заорал громогласно капитан Бернандес. - Стража!
- Да, стража! - заорала молодая цыганка, падая на колени и обнимая ноги капитана. - Идите сюда, стражники! Он хочет убить меня! Меня, его длинноногую трепетную лань, как он еще недавно меня называл. О, стражники, лучше вы убейте меня! Мне незачем жить! И я не хочу умирать от руки этого мерзавца, еще недавно богохульно честившего святую католическую церковь!
- Ах ты… - Голос капитана захлебнулся от ярости. Бернандес потянулся пальцами к шее цыганки, но тут подоспели стражники, и начался истинный бедлам. Бернандеса оттащили от цыганки. Он требовал арестовать ее за нападение, она же ломала руки и называла его не иначе как «мой возлюбленный». Стражники ничего не могли понять. Наконец один из них заявил, что не удивляется тому, что сеньор соблазнился прелестями цыганки, бывало, сеньоры и поважнее его соблазнялись ими. Рука Бернандеса снова потянулась к шпаге, но стражники пообещали тут же арестовать его.
Конца всего этого представления мы не видели. Под прикрытием цыган мы пробрались к трапу галиона, где окончательно расплатились с толстой цыганкой, как и обещано было, надбавив ей за риск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49