Десять лет! Вот это номер. Пилоты столько не живут! Они или сгорают в своих истребителях, или, пройдя десяток раз через реанимационный контейнер, становятся полными неврастениками, годными только на то, чтобы разводить экзотические цветы в своем саду на провинциальной тихой планете.
- Равванские наемники. Кабацкие воины, - усмехнулся я.
- Это вы зря, лейтенант. Они умеют делать дела… И чаще дела грязные…
- Почему они выбрали меня объектом для забав?
- А вы мало ощущали на себе нездорового внимания?
- Последний из Галахварской школы?
- Последний.
- А вас этот факт не смущает? - я прижмурился, представив, какую бурю вызовут мои слова Но СС спокойно произнесла:
- Меня давно ничего не смущает, лейтенант. Но… но функционировало только жизнеобеспечение скафандров.
«Альбатрос» застыл неподвижно в пяти километрах от центра воронки. Теперь я мог рассмотреть объект. В центре воронки было темное пятно диаметром несколько сот метров. Такая темень, будто кто-то съел звезды.
- Там что-то есть, - прошептал я.
- Думаешь? - произнесла Талана, впервые обратившись ко мне на ты.
- Точно. Там какой-то предмет. Заслоняет звезды
- Может быть…
И тут в темном провале будто включили свет…
И я увидел ЕГО!
Яркий, полосатый - синий с белым, идеальный равнобедренный треугольник со стороной в пару сотен метров. Мне было ясно, что он соткан из нематериальной субстанции, но причину этой уверенности назвать не мог.
- Господи, - выдавил я. - Что это?
- Спроси у хозяев этого недоразумения.
- Если там есть хозяева, - буркнул я, хотя у меня возникло ощущение, будто кто-то огромный, непостижимый бесстрастно рассматривает нас, просвечивает самые сокровенные глубины души. Я почувствовал себя букашкой под микроскопом.
Сколько это длилось? Я потерял счет времени. Увяз в каком-то оцепенении. Мысли теряли четкость и текли плавно по каким-то своим, не зависящим от меня путям. Сначала это было страшно. Потом пришла эйфория… Мне вдруг стало хорошо. Мне захотелось распахнуть купол, оттолкнуться ногами и полететь к этому треугольнику Я очнулся, когда увидел, что пальцы мои шарят по рычагам экстренного аварийного отстрела колпака.
Зажал зубами губу. Ощутил вкус крови. Боль привела меня в чувство. Часы показывали, что прошло одиннадцать минут.
Между тем полосы на треугольнике пропали, и он стал ярко-изумрудным. Резало глаза, но взор я отвести не мог.
Треугольник качнулся. И вдруг начал вращаться, так что воспринимался теперь как изумрудный шар. Он сменил цвет на синий…
И пропал вместе с воронкой…
И тут же ожили все системы истребителя. Диагност через пару секунд доложил:
- Тестирование завершено. Готовность сто процентов.
Я ошарашенно глядел на черное звездное небо. Ничего на нем не было. Ни следов воронки Ни намека на только что прошедший вакуум-пробой. А было ощущение, будто кто-то, обитающий в супервакууме, высунул из норы голову и тут же спрятался обратно.
Сообщения полетели на линкор Последовал моментальный приказ:
- Возвращайтесь с патрулирования. Талана молча задала обратный курс. *** Меня била дрожь при воспоминаниях о фантастической встрече в космосе. Сознание будто пыталось выдавить информацию, которая не укладывалась в него, и мне начинало казаться, что всего этого не было никогда. Но стоило прикрыть глаза, и будто наяву вспыхивала картинка - вращающийся треугольник, превращающийся в яркий шар. И еще меня жег чей-то постусторонний взор, буравил насквозь. И все это было гораздо реальнее, чем та бесполезная суета, которая царила вокруг меня.
Технари выворачивали компьютер истребителя и скачивали всю информацию, но не думаю, что они сильно разжились - восприятие и оценка компом поступавшей информации из-за выхода из строя большинства оборудования, а также наведенных помех были сильно искажены и недостоверны. И получалось, что главный источник информации - показания пилотов «Альбатроса». Так что мы с Таланой получили возможность поупражняться в искусстве рассказчиков. В слушателях у нас недостатка не было.
Я излагал происшедшие события как можно более сжато и сухо. Под буравящими недоверчивыми взорами никакого желания предаваться лирическим отступлениям не было. Да и вообще приходилось думать над каждым словом, поскольку общеизвестно, что для пилота военный психиатр - далеко не лучшее общество.
Заместитель начальника штаба и два бойких парня - помощники начальника отдела контрразведки заставляли нас раз десять переписывать (собственноручно, на бумаге, а не на компьютере!) объяснения. Они задавали вопросы - как правило, не по делу. В этих вопросах сквозила подозрительность. Только не знаю, в чем нас стремились уличить.
Наконец нас оставили в покое. Напрашивалась сама собой идея сбросить напряжение в баре. Но мы отправились в парк, представлявший из себя просторное помещение на пятой палубе линкора. Здесь была искусно воссоздана часть стандартной биосреды - зеленая мягкая трава, деревья, низвергающийся с камней водопад, яркие причудливые рыбки, шныряющие между разноцветных камней в пруду. Мы присели на широкую мягкую скамейку. Обычно в парке было достаточно многолюдно, но сейчас только две медички лениво валялись на траве и пялились в искусственное небо с фальшивыми перистыми облаками.
- Что же все-таки это было, содруг капитан?
- И что же это было, содруг лейтенант? - усмехнулась Талана в ответ.
- Не знаю.
- И я не знаю… По-моему, обычный НАЯ.
- Что?
- Не слышал?
- Непериодические аномальные явления. Этой чушью забавляются «плоскостники». Все телесети полны жуткими историями про негуманоидов с НАЯ.
- Ну да. Привидения на заброшенной космической станции. Атака из космоса цивилизации, для которой наши средства обороны - как деревянные щиты против ракетных установок. Сказки-страшилки для скучающего обывателя. Ты это хочешь сказать?
- Так точно.
- Серг, оставь эти штучки: «никак нет», «так точно». Поговорим как люди.
Это было явление похлеще аномального космического объекта.
- Хорошо, - переварив ее слова, кивнул я.
- Для справки: непериодические аномальные явления наблюдаются на всех планетах, - Талана нагнулась, подняла камешек и швырнула его в пруд. По воде пошли круги, которые напомнили мне тот самый голубой водоворот в космосе. - С выходом в космическое пространство НАЯ стали наблюдаться и там. Но никто так официально и не признал, что этот комплекс явлений вообще существует. Потому что они непериодические - то есть чрезвычайно редки и невоспроизводимы в лабораторных условиях, в их появлении невозможно выявить закономерностей. Серьезная наука от них открещивается, в лучшем случае высокие лбы списывают все на проявления известных законов природы, галлюцинации. Вместе с тем военные прекрасно знают, что существует НЕЧТО. Все это не слишком афишируется, но и не слишком скрывается…
- Что это за объекты?
- А ты как думаешь, встретившись с одним из них?
- Там было нечто разумное.
- Цивилизация, обогнавшая нас на тысячи лет?
- Или миллионы.
- Можно сколько угодно забивать себе голову научными теориями. Я же просто выбрала для себя простую позицию.
- В чем она?
- Это просто демоны.
- Что?! - воскликнул я. Она продолжала удивлять меня.
- Оставим религию - это не нашего ума дело. Под словом демоны понимаю некую могущественную разумную силу, сопровождающую человечество всю историю.
- И что этой могущественной силе понадобилось от нашего «Альбатроса»?
- У нее спроси.
Тут на моем контактном браслете зазвенел зуммер
- Лейтенант Серг Кронбергшен, - забубнил монотонный голос компа. - Вы вызываетесь на четырнадцать-ноль-пять к полковнику Торрелу.
Я поморщился. Главного эскадренного контрразведчика мне хотелось видеть еще меньше, чем психиатра
- Шарх возьми! - выругалась Талана. - Стервятнику захотелось пообедать.
Так, она уже начинает при мне ругать старших по званию. М-да, наши отношения прогрессируют с пугающей скоростью.
- Давай, двигай к полковнику, - скривилась она - Главное спокойнее. Он постарается вывести тебя из равновесия. Не поддавайся.
- Что ему от меня нужно?
- Относись ко всему с пониманием, лейтенант. У каждого свое дело. Кто-то проливает свою кровь. А кто-то играет в игры. И эти игры тоже кончаются кровью. Так что осторожнее.
В назначенное время я переступил порог «каморки» Торрела.
Он повернулся вместе с широким креслом, сорвал контакт-обруч и бросил на пол, сфера его локального компьютера из золотистой стала бледно-розовой, перейдя в нейтральный режим. Посмотрев на меня, полковник даже не пытался скрыть свою неприязнь.
- Прибыл, - доложил я.
- Я прочитал ваш рассказ. Жанр - нечто среднее между мистикой и приключениями в стиле сериалов стереовидения. Его почему-то назвали отчетом, - он ударил по клавише висящей перед креслом контактной панели, и в воздухе зависла голограмма с текстом моего объяснения. - Интригующее чтиво. Когда вас вышибут на «грунт», вы без труда сможете зарабатывать на жизнь страшными историями.
- Показания аппаратуры.
- Какая, к шарху, аппаратура?! Память бортового компа вашего истребителя подчищена.
- Все системы корабля отключились
- Отключились, - он поднялся с кресла, пробежался по кабинету. Я видел, что контрразведчик выведен из равновесия.
- И показания капитана Таланы Алыптен.
- Капитан Талана Алынтен десять лет на боевой летной работе. Вполне достаточно для курса глубокой психиатрической реабилитации! Отличный экипаж.
Более странную компанию трудно найти. Притом? Попадающую в странные ситуации.
- Мы не искали встречи с НАЯ.
- Что?! - неожиданно заорал он звонким голосом, выпучив глаза, и я вдруг понял, что именно он настоящий неврастеник и нуждается в курсе глубокой психореабилитации в тихом доме на тихой планете. - НАЯ?! Кто сказал такую глупость?
- Я видел.
- Так вот - забудьте, что вы видели.
- Нас уже предупредили о высоком уровне секретности.
- Я предупреждаю еще раз… Мои ожидания сбываются, лейтенант. От вас одни проблемы… Что вы хотите от равванских десантников? - неожиданно повернул он разговор на сто восемьдесят градусов.
- Я хочу?!
- Вы спровоцировали драку с ними в баре. Допускали шовинистские высказывания.
- Я?! - вздорное обвинение все-таки вывело меня из себя. - Конечно! Я виноват во всем! Что выжил на Галахваре. Что выжил на «фестивале» у Фаланги, сбив истребитель меркан. Я виноват, что встретил аномальный объект.
- Не поленитесь отвечать по уставу, - холодно произнес полковник. - Наряд вне очереди. За дерзость Я сглотнул. Да, контрразведчик был мастером выводить из душевного равновесия. И он ловко поставил меня в положение оправдывающегося.
- В баре капитан Вольген оскорбил меня и лейтенанта Корвена. Потом равване попытались нас избить. Вмешательство капитана Альштена предотвратило это.
- У меня другая информация…
- Насколько я знаю, равванские десантники прославились потасовками, а не боевыми успехами. Еще один прославился снисхождением со стороны военной юстиции, - мне не надо было этого говорить, но меня будто за язык тянули.
- Еще наряд вне очереди.
- За что, содруг полковник?
- Два… Не смотрите на меня так, а то отправитесь на гауптвахту. Понятно?
- Так точно, содруг полковник. Он смотрел на меня взором ящерицы, будто наслаждался моей яростью.
- Равване - наши союзники, - неожиданно примирительным тоном произнес полковник Торрел. - Это люди, которые добровольно согласились принять участие в нашей войне. И могут рассчитывать хотя бы на нормальное отношение к себе.
Он возмутительно перевернул все с ног на голову. Но я вдруг успокоился. Он играл. Мне оставалось тоже играть.
- Идите, лейтенант.
- Есть, - я обернулся и вышел из кабинета, ощущая на себе тяжелый взор.
Я шел по коридору, проклиная Торрела. Шарх, и надо было ему привязаться именно ко мне? В общем, я его понимал. Эскадренная контрразведка изнывала от безделия, развлекаясь в основном исследованием морального духа личного состава и изживанием пораженческих настроений вместе с их носителями. Вместе с тем каждый флотский контрразведчик мечтал изобличить глубоко законспирированного агента противника или предателя. Но их, как назло, все на заводилось, вот и искала контрразведка себе работу, оперативно разрабатывая невинных бедолаг вроде меня… Невинных… Меня что-то будто толкнуло… А может, не так он и неправ?
На меня нахлынула какая-то холодная муть, будто захлестнуло с головой нечистой, покрытой нефтяной пленкой водой… «Я - лейтенант Кронбергшен», - будто убеждая самого себя, сказал я… Галахвар. «Фестиваль» у Фаланги… Аномальный объект… Картины смешивались и будто отдалялись, утрачивая реальность, пытаясь убедить в своей эфемерности. Так было ли это?.. Я усилием воли удержался на ногах В голове прояснилось.
И мне вспомнился сон. Я бегу по темному коридору к двери. А что за дверью? Что-то важное. Мне нужно разобраться, что там. Но как?
Глава восьмая

ИСТРЕБИТЕЛЬ КЛАССА «МОРСКОЙ ЯСТРЕБ»
Дни тянулись за днями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36