— торжественно произнес Филипп. — Что ж, еще один шаг в нужном направлении.
Одри оказалась не в силах противостоять вдруг охватившему ее безотчетному волнению. С радужной улыбкой, от которой сердце ее замерло, Филипп опустился рядом с ней на кровать. Одри задрожала, ощутив прилив огромной нежности. Боже, он выглядел таким счастливым, куда счастливее, чем на острове! Она первым делом крепко обняла Филиппа и постаралась теснее прижаться к нему.
— Как я скучал по тебе… — простонал он.
В постели, про себя продолжила Одри.
— Я постоянно думал о тебе даже в банке, — признался он.
Думал, что постель без меня пуста, мысленно перефразировала она.
В его глазах отражалось такое нестерпимое желание, что Одри не преставала изумляться, каким образом могло случиться, что столь элегантный, расчетливый и частенько безжалостный мужчина может испытывать неприкрытую страсть к такой наивной и вовсе неэлегантной особе, как она.
— Я привык, что тебя нет, но теперь ты рядом, — с воодушевлением подвел итог Филипп.
Любовь к нему пронизывала ее с головы до ног, и Одри сказала себе, что не потребует от него больше, чем он может ей дать. Завтра она наденет кольцо с рубином. В этом есть какой-то тайный смысл. Филипп подарил ей это кольцо с камнем, символизирующим страстную любовь, потому что только рубины не вызывали у Одри сомнений своим предназначением…
— Я хочу в последний раз увидеться с Келвином, — в наступившей напряженной тишине произнесла Одри.
За всю восхитительную неделю с момента ее возвращения в Лондон это стало их первой с Филиппом размолвкой.
— Нет, — твердо сказал он.
— Я просто хочу объяснить, что вышла замуж и поэтому не писала ему.
Филипп был непреклонен.
— Я не желаю, чтобы ты с ним встречалась. Думаю, это вполне разумно.
— А я так не думаю, — угрюмо пробормотала Одри. — Это вовсе неразумно. И еще я не думаю, что ты должен вести себя так, словно мне требуется твое разрешение.
— Ты моя жена, — холодно бросил Филипп. — Тебя должно волновать, что я думаю.
Но теперь Одри было не так-то легко обескуражить.
— Ты вообразил черт знает что… Кто такой Келвин, в конце концов? Понимаю, ты бы ревновал, а так…
— Я не ревную! — злобно бросил Филипп. — Ревновать, значит, видеть в нем угрозу. А чем мне может угрожать этот сопляк?
— Мне казалось, что я влюблена в него, но с этим давно покончено, — как бы невзначай заметила Одри.
Воцарилась гнетущая тишина.
— Ладно, — Филипп отбросил газету и встал, — можешь на час встретиться с ним, но только где-нибудь на людях.
— Я позвоню ему сегодня… — Довольная собой, Одри вернулась к чтению книги.
— Кстати, почему бы тебе не позвонить ему на следующей неделе, когда приедет Максимилиан? — остановившись на пороге, предложил Филипп, собиравшийся уже выйти из комнаты. — Уверен, что Максимилиан пожелает познакомиться с Келвином.
— Нет, я не хочу так надолго откладывать. — Одри с улыбкой подняла на Филиппа глаза и только сейчас заметила, что он собирается уходить. — Ты вернешься домой к обеду?
— Сегодня я буду вынужден присутствовать на ужасно скучном приеме, иначе я бы с радостью побыл с тобой, — пробормотал Филипп.
В постели, догадалась Одри, как всю эту неделю. И ей вдруг стало невероятно хорошо от нахлынувшего вдруг ощущения полного благополучия, которое Одри теперь постоянно испытывала, находясь рядом с Филиппом. Возможно, потребность обладать ею имела для него первостепенное значение, но, как выяснилось, и во всех других отношениях он мог вести себя на удивление достойно.
Единственное, что беспокоило Одри, так это то, что Филипп, несмотря на неоднократные ее намеки, не предложил разыскать Стеллу. Она до сих пор не знала, где находится сводная сестра. Из этого Одри сделала вывод, что либо он на самом деле проникся неприязнью к Стелле, либо между ним и Стеллой действительно что-то произошло и он не хочет, чтобы Одри выяснила это…
Но это была единственная тучка, омрачавшая безоблачные горизонты. На следующей неделе, когда приедет Максимилиан, чтобы провести с ними остаток лета, с некоторым запозданием состоится торжественный прием по случаю их бракосочетания, где соберутся пятьсот гостей. Просыпаясь каждое утро в объятиях Филиппа, Одри ликовала. Каждая мелочь имела теперь для нее значение. Любой звонок Филиппа из банка, пусть даже по самому пустячному поводу, его манера говорить об их ребенке как о чем-то ставшем неотъемлемой частью их жизни — все вызывало ее восторг.
В полдень Одри позвонила Келвину на работу и сообщила, что вышла замуж. Ей показалось, что он потрясен известием, хотя и на удивление рьяно добивается свидания с ней сегодня вечером.
А часа в четыре позвонил Джоуэл Кемп. Он разыскивал Филиппа.
— Он что-то говорил о приеме… — пролепетала Одри, почувствовав неладное.
— Нет, он передумал идти на прием, сказал, что хочет встретиться с твоей сводной сестрой. Я думал, он уже вернулся домой. Так ты не знаешь, где они могут быть? — с надеждой спросил Джоуэл, не подозревая, что его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. — Один важный клиент хочет срочно поговорить с Филиппом.
— Прости, я пропустила мимо ушей, куда они собирались, — только и смогла произнести Одри.
Джоуэл давно повесил трубку, а Одри все сидела в оцепенении, боясь пошевелиться. Филипп встретился со Стеллой? Выходит, он все время знал, где находилась моя сводная сестра? Очевидно знал, раз обедает с ней. И тем не менее, видя, как я волнуюсь, что Стелла не дает о себе знать, ничего мне не сказал! Боже, неужели у них роман? Если бы я не ждала ребенка, мое замужество давно бы закончилось. Хотя Филипп вовсе не вел себя как человек, вынужденный жениться под давлением обстоятельств. Или я ошибаюсь? Неужели я так ослеплена любовью, что не заметила очевидного? Но, если у него роман со Стеллой, почему он каждый вечер занимается любовью со мной?
Полчаса спустя дверь гостиной отворилась и Селден доложил:
— Мисс Лэмберт, мадам.
Не успела Одри перевести дух, как в комнату вбежала заплаканная Стелла: казалось, с ней сейчас случится истерика.
— Я совершила ужасный поступок, за который ты меня возненавидишь, но сейчас ты единственный человек, способный мне помочь! — воскликнула сестра прежде, чем за ней закрылась дверь.
— Что случилось?!
— Я сделала страшную ошибку! Я попыталась шантажировать Филиппа! — простонала Стелла, ломая украшенные кольцами руки. — Как ты могла выйти замуж за такого бесчувственного мерзавца, дорогая?!
Одри не очень удивилась. Шантаж? Выходит, в ту ночь на побережье что-то действительно произошло.
Стелла дрожащей рукой прикурила сигарету.
— Филипп пригрозил, что если я останусь в Великобритании, то никогда не найду работу. Назвал меня мерзкой и отвратительной особой, заявил, что я тебе в подметки не гожусь и что если хоть одним словом попробую оскорбить тебя, то мне несдобровать… А самое ужасное, что все это правда! — Страдания исказили черты лица Стеллы, и она разрыдалась.
— Ты спала с Филиппом, — пробормотала Одри, стараясь сохранить присутствие духа, чтобы утешить сестру. Каким бы низким ни оказался поступок Стеллы, Филипп не имел права угрожать ей.
— Спала с Филиппом? О чем ты говоришь! — заливаясь слезами, простонала Стелла. — Я попыталась заигрывать с ним, но он предложил мне одуматься. Он даже не поддался искушению. И знаешь, что было самым ужасным?
«Не поддался искушению». Одри вдруг почувствовала, как ее переполняет жалость к сестре, она обняла Стеллу и усадила рядом с собой на диван.
— И что же?
— Филипп предвидел, что я попытаюсь заигрывать с ним, и сразу отбрил меня, — Голос Стеллы задрожал, и она снова залилась слезами. — И тогда мне стало гадко и противно!
Одри ласково похлопала ее по плечу.
— Я тебя понимаю…
— Потом я все утро просидела в лимузине… Филипп словно не замечал моего присутствия, — рыдала Стелла. — Сначала он отправился в ювелирный магазин и пробыл там не меньше часа, затем поехал в гостиницу и отсутствовал еще дольше, а когда появился, настроение его заметно ухудшилось и он вообще перестал обращать на меня внимание. К тому моменту я просто возненавидела его…
Одри прервала этот поток признаний.
— А чем ты пыталась шантажировать Филиппа?
— Я позвонила ему и сказала, что он сильно пожалеет, если не согласится встретиться со мной. А когда он появился, я пригрозила рассказать Максимилиану, что ваш брак сплошная фикция!
Одри побледнела.
— О Боже…
— Так я попыталась взять реванш, — виновато прошептала сестра. — Я бы никогда не сделала ничего подобного. Но я подумала, что если бы мне удалось заставить Филиппа раскошелиться, то это стало бы платой за все мои унижения.
— Не думаю, что Филипп намеренно старался унизить тебя.
— Я почувствовала себя страшно униженной, когда в ответ на мою угрозу он расхохотался и сказал, что ты беременна, — возразила Стелла, нервно теребя носовой платок. — Затем его лицо стало холодным и угрожающим, он заявил, что готов заплатить мне, лишь бы я навсегда исчезла из твоей жизни. И от этого мне стало еще хуже!
Прилагая отчаянные усилия, чтобы не рассмеяться, Одри принялась успокаивать безутешную сестру.
— Он сказал, что поедет домой и все тебе расскажет… вот мне и пришлось поспешить сюда, потому что я не хочу тебя терять, ведь ты мне очень дорога… — бормотала Стелла.
— Я тоже люблю тебя.
В этот момент отворилась дверь, и Стелла забилась в угол дивана: на пороге стоял Филипп.
— Я весьма признательна тебе, дорогой, что ты разыскал Стеллу! — с улыбкой воскликнула Одри. — Она мне все рассказала, и теперь у нас нет друг к другу претензий.
— Нет претензий? — скептически бросил Филипп, на его красивом смуглом лице появилось угрожающее выражение.
Одри виновато улыбнулась.
— В данный момент твое присутствие здесь не совсем желательно.
Филипп неохотно покинул комнату. Одри, как могла, успокоила сестру и посадила ее в такси.
Филипп поджидал ее у входной двери.
— Мне следовало с самого начала начистоту поговорить с тобой о Стелле, — угрюмо заявил он. — Я вспомнил ее имя в ту же секунду, как ты произнесла его, когда объяснила, откуда у тебя долги. Твоя сестра пользуется дурной славой! За ней укрепилась репутация особы, привыкшей жить за чужой…
— Я знаю, — мягко прервала его Одри. — Неужели ты и впрямь думал, что я пребываю в неведении?
Филипп недоуменно смотрел на нее.
— Я достаточно долго прожила с ней, — напомнила Одри, — но старалась никогда не осуждать людей лишь за то, что они сделаны из другого теста. У Стеллы всегда была сомнительная репутация.
Филипп открыл было рот, но, заметив упрек в голубых глазах Одри, промолчал.
— Я ее очень люблю, — продолжала она, — и тебе вовсе незачем оберегать меня. В этом нет необходимости, Стелла бы никогда не выполнила своей нелепой угрозы. У нее просто не самый лучший период в жизни, и от этого ее самооценка занижена. — Одри сочувственно вздохнула. — Стелла привыкла полагаться на свою внешность и за счет этого добиваться желаемого. Ее надо понять, ведь сейчас ей требуется поддержка, тогда она изменится…
— Черт возьми! Неужели ты думаешь, что она способна измениться?
— Способна, но не сразу. У нее нет другого выхода. Она не может всю жизнь оставаться экстравагантным подростком. И это даже к лучшему. Она теперь ни за что не появится здесь, если будет знать, что ты дома, — заверила Одри. — Ты ей теперь ни чуточки не нравишься.
Онемев от столь неожиданного заявления, Филипп наблюдал, как Одри направилась к лестнице.
— Ты куда-то собираешься?
— Мы договорились встретиться с Келвином, когда он закончит работу. Ты же сказал, что не возражаешь.
— Я солгал. — Филипп так тихо произнес это, что Одри едва расслышала.
Он поднялся вслед за ней и, стиснув руки в кулаки, засунул их в карманы брюк.
— На самом деле я не хочу, чтобы ты шла! — раздражено бросил он. — Боюсь, если ты опять увидишь его, то снова начнешь воображать, что влюблена.
«Боюсь…» Зная, чего стоило Филиппу подобное признание, Одри была тронута до слез.
— Тогда я все отменю. Но тебе не о чем волноваться, — прошептала она, — уже очень давно для меня существуешь только ты.
И Одри отправилась в спальню, чтобы позвонить Келвину и отменить свидание. Она ничуть не сожалела, что поведала Филиппу свои истинные чувства. Ей становилось все труднее и труднее скрывать их.
Филипп последовал за ней в комнату.
— Ты сказала, что любишь меня… Означает ли это, что я тебе просто нравлюсь или ты влюблена в меня столь же страстно, как в Келвина?
Сердце Одри ликовало. Она повернулась к Филиппу, лицо ее лучилось нежностью.
— Я просто вбила себе в голову, что влюблена в Келвина. Но это лишь слабая тень по сравнению с моими чувствами к тебе.
Беспокойство исчезло из глаз Филиппа.
— А я думал, что Келвин по-прежнему тебе небезразличен…
— Ты вытеснил его из моей жизни. Сначала я не хотела признаваться себе в этом, ведь я думала, что у нас нет будущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Одри оказалась не в силах противостоять вдруг охватившему ее безотчетному волнению. С радужной улыбкой, от которой сердце ее замерло, Филипп опустился рядом с ней на кровать. Одри задрожала, ощутив прилив огромной нежности. Боже, он выглядел таким счастливым, куда счастливее, чем на острове! Она первым делом крепко обняла Филиппа и постаралась теснее прижаться к нему.
— Как я скучал по тебе… — простонал он.
В постели, про себя продолжила Одри.
— Я постоянно думал о тебе даже в банке, — признался он.
Думал, что постель без меня пуста, мысленно перефразировала она.
В его глазах отражалось такое нестерпимое желание, что Одри не преставала изумляться, каким образом могло случиться, что столь элегантный, расчетливый и частенько безжалостный мужчина может испытывать неприкрытую страсть к такой наивной и вовсе неэлегантной особе, как она.
— Я привык, что тебя нет, но теперь ты рядом, — с воодушевлением подвел итог Филипп.
Любовь к нему пронизывала ее с головы до ног, и Одри сказала себе, что не потребует от него больше, чем он может ей дать. Завтра она наденет кольцо с рубином. В этом есть какой-то тайный смысл. Филипп подарил ей это кольцо с камнем, символизирующим страстную любовь, потому что только рубины не вызывали у Одри сомнений своим предназначением…
— Я хочу в последний раз увидеться с Келвином, — в наступившей напряженной тишине произнесла Одри.
За всю восхитительную неделю с момента ее возвращения в Лондон это стало их первой с Филиппом размолвкой.
— Нет, — твердо сказал он.
— Я просто хочу объяснить, что вышла замуж и поэтому не писала ему.
Филипп был непреклонен.
— Я не желаю, чтобы ты с ним встречалась. Думаю, это вполне разумно.
— А я так не думаю, — угрюмо пробормотала Одри. — Это вовсе неразумно. И еще я не думаю, что ты должен вести себя так, словно мне требуется твое разрешение.
— Ты моя жена, — холодно бросил Филипп. — Тебя должно волновать, что я думаю.
Но теперь Одри было не так-то легко обескуражить.
— Ты вообразил черт знает что… Кто такой Келвин, в конце концов? Понимаю, ты бы ревновал, а так…
— Я не ревную! — злобно бросил Филипп. — Ревновать, значит, видеть в нем угрозу. А чем мне может угрожать этот сопляк?
— Мне казалось, что я влюблена в него, но с этим давно покончено, — как бы невзначай заметила Одри.
Воцарилась гнетущая тишина.
— Ладно, — Филипп отбросил газету и встал, — можешь на час встретиться с ним, но только где-нибудь на людях.
— Я позвоню ему сегодня… — Довольная собой, Одри вернулась к чтению книги.
— Кстати, почему бы тебе не позвонить ему на следующей неделе, когда приедет Максимилиан? — остановившись на пороге, предложил Филипп, собиравшийся уже выйти из комнаты. — Уверен, что Максимилиан пожелает познакомиться с Келвином.
— Нет, я не хочу так надолго откладывать. — Одри с улыбкой подняла на Филиппа глаза и только сейчас заметила, что он собирается уходить. — Ты вернешься домой к обеду?
— Сегодня я буду вынужден присутствовать на ужасно скучном приеме, иначе я бы с радостью побыл с тобой, — пробормотал Филипп.
В постели, догадалась Одри, как всю эту неделю. И ей вдруг стало невероятно хорошо от нахлынувшего вдруг ощущения полного благополучия, которое Одри теперь постоянно испытывала, находясь рядом с Филиппом. Возможно, потребность обладать ею имела для него первостепенное значение, но, как выяснилось, и во всех других отношениях он мог вести себя на удивление достойно.
Единственное, что беспокоило Одри, так это то, что Филипп, несмотря на неоднократные ее намеки, не предложил разыскать Стеллу. Она до сих пор не знала, где находится сводная сестра. Из этого Одри сделала вывод, что либо он на самом деле проникся неприязнью к Стелле, либо между ним и Стеллой действительно что-то произошло и он не хочет, чтобы Одри выяснила это…
Но это была единственная тучка, омрачавшая безоблачные горизонты. На следующей неделе, когда приедет Максимилиан, чтобы провести с ними остаток лета, с некоторым запозданием состоится торжественный прием по случаю их бракосочетания, где соберутся пятьсот гостей. Просыпаясь каждое утро в объятиях Филиппа, Одри ликовала. Каждая мелочь имела теперь для нее значение. Любой звонок Филиппа из банка, пусть даже по самому пустячному поводу, его манера говорить об их ребенке как о чем-то ставшем неотъемлемой частью их жизни — все вызывало ее восторг.
В полдень Одри позвонила Келвину на работу и сообщила, что вышла замуж. Ей показалось, что он потрясен известием, хотя и на удивление рьяно добивается свидания с ней сегодня вечером.
А часа в четыре позвонил Джоуэл Кемп. Он разыскивал Филиппа.
— Он что-то говорил о приеме… — пролепетала Одри, почувствовав неладное.
— Нет, он передумал идти на прием, сказал, что хочет встретиться с твоей сводной сестрой. Я думал, он уже вернулся домой. Так ты не знаешь, где они могут быть? — с надеждой спросил Джоуэл, не подозревая, что его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. — Один важный клиент хочет срочно поговорить с Филиппом.
— Прости, я пропустила мимо ушей, куда они собирались, — только и смогла произнести Одри.
Джоуэл давно повесил трубку, а Одри все сидела в оцепенении, боясь пошевелиться. Филипп встретился со Стеллой? Выходит, он все время знал, где находилась моя сводная сестра? Очевидно знал, раз обедает с ней. И тем не менее, видя, как я волнуюсь, что Стелла не дает о себе знать, ничего мне не сказал! Боже, неужели у них роман? Если бы я не ждала ребенка, мое замужество давно бы закончилось. Хотя Филипп вовсе не вел себя как человек, вынужденный жениться под давлением обстоятельств. Или я ошибаюсь? Неужели я так ослеплена любовью, что не заметила очевидного? Но, если у него роман со Стеллой, почему он каждый вечер занимается любовью со мной?
Полчаса спустя дверь гостиной отворилась и Селден доложил:
— Мисс Лэмберт, мадам.
Не успела Одри перевести дух, как в комнату вбежала заплаканная Стелла: казалось, с ней сейчас случится истерика.
— Я совершила ужасный поступок, за который ты меня возненавидишь, но сейчас ты единственный человек, способный мне помочь! — воскликнула сестра прежде, чем за ней закрылась дверь.
— Что случилось?!
— Я сделала страшную ошибку! Я попыталась шантажировать Филиппа! — простонала Стелла, ломая украшенные кольцами руки. — Как ты могла выйти замуж за такого бесчувственного мерзавца, дорогая?!
Одри не очень удивилась. Шантаж? Выходит, в ту ночь на побережье что-то действительно произошло.
Стелла дрожащей рукой прикурила сигарету.
— Филипп пригрозил, что если я останусь в Великобритании, то никогда не найду работу. Назвал меня мерзкой и отвратительной особой, заявил, что я тебе в подметки не гожусь и что если хоть одним словом попробую оскорбить тебя, то мне несдобровать… А самое ужасное, что все это правда! — Страдания исказили черты лица Стеллы, и она разрыдалась.
— Ты спала с Филиппом, — пробормотала Одри, стараясь сохранить присутствие духа, чтобы утешить сестру. Каким бы низким ни оказался поступок Стеллы, Филипп не имел права угрожать ей.
— Спала с Филиппом? О чем ты говоришь! — заливаясь слезами, простонала Стелла. — Я попыталась заигрывать с ним, но он предложил мне одуматься. Он даже не поддался искушению. И знаешь, что было самым ужасным?
«Не поддался искушению». Одри вдруг почувствовала, как ее переполняет жалость к сестре, она обняла Стеллу и усадила рядом с собой на диван.
— И что же?
— Филипп предвидел, что я попытаюсь заигрывать с ним, и сразу отбрил меня, — Голос Стеллы задрожал, и она снова залилась слезами. — И тогда мне стало гадко и противно!
Одри ласково похлопала ее по плечу.
— Я тебя понимаю…
— Потом я все утро просидела в лимузине… Филипп словно не замечал моего присутствия, — рыдала Стелла. — Сначала он отправился в ювелирный магазин и пробыл там не меньше часа, затем поехал в гостиницу и отсутствовал еще дольше, а когда появился, настроение его заметно ухудшилось и он вообще перестал обращать на меня внимание. К тому моменту я просто возненавидела его…
Одри прервала этот поток признаний.
— А чем ты пыталась шантажировать Филиппа?
— Я позвонила ему и сказала, что он сильно пожалеет, если не согласится встретиться со мной. А когда он появился, я пригрозила рассказать Максимилиану, что ваш брак сплошная фикция!
Одри побледнела.
— О Боже…
— Так я попыталась взять реванш, — виновато прошептала сестра. — Я бы никогда не сделала ничего подобного. Но я подумала, что если бы мне удалось заставить Филиппа раскошелиться, то это стало бы платой за все мои унижения.
— Не думаю, что Филипп намеренно старался унизить тебя.
— Я почувствовала себя страшно униженной, когда в ответ на мою угрозу он расхохотался и сказал, что ты беременна, — возразила Стелла, нервно теребя носовой платок. — Затем его лицо стало холодным и угрожающим, он заявил, что готов заплатить мне, лишь бы я навсегда исчезла из твоей жизни. И от этого мне стало еще хуже!
Прилагая отчаянные усилия, чтобы не рассмеяться, Одри принялась успокаивать безутешную сестру.
— Он сказал, что поедет домой и все тебе расскажет… вот мне и пришлось поспешить сюда, потому что я не хочу тебя терять, ведь ты мне очень дорога… — бормотала Стелла.
— Я тоже люблю тебя.
В этот момент отворилась дверь, и Стелла забилась в угол дивана: на пороге стоял Филипп.
— Я весьма признательна тебе, дорогой, что ты разыскал Стеллу! — с улыбкой воскликнула Одри. — Она мне все рассказала, и теперь у нас нет друг к другу претензий.
— Нет претензий? — скептически бросил Филипп, на его красивом смуглом лице появилось угрожающее выражение.
Одри виновато улыбнулась.
— В данный момент твое присутствие здесь не совсем желательно.
Филипп неохотно покинул комнату. Одри, как могла, успокоила сестру и посадила ее в такси.
Филипп поджидал ее у входной двери.
— Мне следовало с самого начала начистоту поговорить с тобой о Стелле, — угрюмо заявил он. — Я вспомнил ее имя в ту же секунду, как ты произнесла его, когда объяснила, откуда у тебя долги. Твоя сестра пользуется дурной славой! За ней укрепилась репутация особы, привыкшей жить за чужой…
— Я знаю, — мягко прервала его Одри. — Неужели ты и впрямь думал, что я пребываю в неведении?
Филипп недоуменно смотрел на нее.
— Я достаточно долго прожила с ней, — напомнила Одри, — но старалась никогда не осуждать людей лишь за то, что они сделаны из другого теста. У Стеллы всегда была сомнительная репутация.
Филипп открыл было рот, но, заметив упрек в голубых глазах Одри, промолчал.
— Я ее очень люблю, — продолжала она, — и тебе вовсе незачем оберегать меня. В этом нет необходимости, Стелла бы никогда не выполнила своей нелепой угрозы. У нее просто не самый лучший период в жизни, и от этого ее самооценка занижена. — Одри сочувственно вздохнула. — Стелла привыкла полагаться на свою внешность и за счет этого добиваться желаемого. Ее надо понять, ведь сейчас ей требуется поддержка, тогда она изменится…
— Черт возьми! Неужели ты думаешь, что она способна измениться?
— Способна, но не сразу. У нее нет другого выхода. Она не может всю жизнь оставаться экстравагантным подростком. И это даже к лучшему. Она теперь ни за что не появится здесь, если будет знать, что ты дома, — заверила Одри. — Ты ей теперь ни чуточки не нравишься.
Онемев от столь неожиданного заявления, Филипп наблюдал, как Одри направилась к лестнице.
— Ты куда-то собираешься?
— Мы договорились встретиться с Келвином, когда он закончит работу. Ты же сказал, что не возражаешь.
— Я солгал. — Филипп так тихо произнес это, что Одри едва расслышала.
Он поднялся вслед за ней и, стиснув руки в кулаки, засунул их в карманы брюк.
— На самом деле я не хочу, чтобы ты шла! — раздражено бросил он. — Боюсь, если ты опять увидишь его, то снова начнешь воображать, что влюблена.
«Боюсь…» Зная, чего стоило Филиппу подобное признание, Одри была тронута до слез.
— Тогда я все отменю. Но тебе не о чем волноваться, — прошептала она, — уже очень давно для меня существуешь только ты.
И Одри отправилась в спальню, чтобы позвонить Келвину и отменить свидание. Она ничуть не сожалела, что поведала Филиппу свои истинные чувства. Ей становилось все труднее и труднее скрывать их.
Филипп последовал за ней в комнату.
— Ты сказала, что любишь меня… Означает ли это, что я тебе просто нравлюсь или ты влюблена в меня столь же страстно, как в Келвина?
Сердце Одри ликовало. Она повернулась к Филиппу, лицо ее лучилось нежностью.
— Я просто вбила себе в голову, что влюблена в Келвина. Но это лишь слабая тень по сравнению с моими чувствами к тебе.
Беспокойство исчезло из глаз Филиппа.
— А я думал, что Келвин по-прежнему тебе небезразличен…
— Ты вытеснил его из моей жизни. Сначала я не хотела признаваться себе в этом, ведь я думала, что у нас нет будущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21