Разве не стыдно?
У Мари и без этого замечания пылали щеки. За последний час ее настроение менялось несколько раз. Она уже вообще не понимала, на каком свете находится.
— Возможно, я погорячилась, но у меня есть свои принципы…
— О которых ты мгновенно забываешь, когда тебе предлагают кругленькую сумму, — коварно вставил Энди.
— Ты снова о том чеке, который вручил мне твой отец! — застонала Мари. — Думаю, пришло время выложить всю правду. Известно ли тебе, что Джеффри заставил меня уехать из родительского дома?
— Интересно, каким образом? — Голос Энди мгновенно приобрел сухость, а глаза выражали явное недоверие к сказанному.
— Разве ты не знаешь, что в ту пору мой отец запил? Вот Джеффри и предложил мне убраться взамен на то, что оставит папу на работе. Я должна была прекратить с тобой всякие контакты. Понятно, что, если бы отец лишился места, это лишь усугубило бы алкогольную проблему. Не говоря уже о том, что им с Полли просто негде было бы жить.
Наступила тишина. Энди замер, лицо его стало жестким. Чудесные яркие глаза словно потеряли краски.
— Поступок Джеффри бесчестен… если только ты говоришь правду. Я хорошо знаю своего отца и никак не могу предположить, что он способен на подобную низость, — наконец резко заметил он. — Чтобы Джеффри опустился до шантажа? Скорее, это ты лжешь.
Мари и не ожидала, что Энди с готовностью воспримет правду о той давней истории, но ее поразила быстрота, с которой тот отбросил ее версию. Не менее удивительно выглядела уверенность, что Джеффри никогда не вышвырнул бы своего сомелье на улицу. Странно, ведь любой работодатель обязательно постарается избавиться от пьющего работника. Так почему Макгвайр-старший должен вести себя иначе?
— По-моему, вся эта история притянута за уши. — Энди смерил Мари презрительным взглядом. — На самом деле ты тогда получила предложение стать моделью и тебе не терпелось использовать свой шанс. Так или иначе, ты все равно покинула бы дом, поэтому предпочла просто принять чек и исчезнуть.
Вот какое объяснение он придумал! Оно полностью соответствует его представлениям о ветрености и жадности Мари. Стройная логика, жаль только, что она совершенно не увязывается с реальными событиями. А Мари еще имела глупость надеяться, что ее слова перевесят слова Джеффри!
Решив не тратить времени на развенчивание заблуждений Энди, равно как и на продолжение бессмысленной борьбы, Мари сказала со вздохом:
— Там, на террасе, я говорила совершенно серьезно… Я уезжаю. Если тебе так необходима любовница, почему ты не займешься Мартой Лопес? Похоже, она только этого и ждет.
— Видишь ли, мне трудно это объяснить, но я все-таки предпочитаю тебя, — с ленцой произнес Энди.
— Не в моих правилах заводить отношения с мужчиной, который параллельно встречается с другими женщинами,
— Насколько ты видишь, моя кровать пуста. С Мартой меня кое-что связывает, но я не намерен обсуждать это с тобой, дорогая. — Энди медленно приблизился к Мари и взял в руки ее лежащую на плече косу.
— Что ты делаешь? — с тревогой спросила та.
— Мне больше нравится, когда твои волосы распущены.
— Думаешь, меня очень интересует, что тебе по душе, а что нет?
— Что ж, постепенно я приучу тебя интересоваться моим мнением.
Она взглянула в сияющие медово-карие глаза, и у нее перехватило дыхание. Тем временем пальцы Энди расплетали ее косу. Все, что требовалось сделать Мари, чтобы положить конец подобной вольности, это проложить некоторое расстояние между собой и Энди. Однако она почему-то осталась стоять на месте.
— Я не очень хорошо усваиваю предметы, которые не хочу изучать. — Мари произнесла это и ужаснулась тому, как явственно в ее голосе прозвучало отчаяние. — Отпусти меня домой, Энди. Из твоей затеи ничего не выйдет…
— Позволь об этом судить мне.
— Но ты сам говорил, что желаешь получить опытную любовницу, — напомнила она, предпринимая последнюю попытку убедить его в том, что он выбрал совсем не ту женщину, которая ему нужна. — А я, если можно так выразиться, начинающая…
— У меня и в мыслях не было ждать от тебя профессионализма, — бесстрастно парировал он.
Мари вздохнула и призналась, сильно покраснев:
— Дело в том, что я… девственница. Расплетавшие косу пальцы замерли.
— Брось, это даже не смешно. Мари скрипнула зубами.
— А я и не собиралась тебя смешить!
Энди стиснул ее локти, вынуждая поднять голову, и пристально посмотрел сверху вниз в голубые глаза.
— Если бы я всякий раз позволял тебе водить меня за нос, он давно отрос бы у меня до размеров огурца. Девственница? Это ты-то? Француженка? Даже пять лет назад меня не совсем убедили твои разговоры о том, что до замужества девушка должна сохранять чистоту. Но до конца я не был уверен, и это тебя спасло.
Мари нервно сглотнула.
— Почему ты так уверен, что я говорю неправду?
— Для этого ты слишком эротично выглядишь, — сразу же ответил Энди. — Ходишь, двигаешься, разговариваешь, как женщина, которая отлично изучила свое тело.
— Но ведь я давно в нем существую…
— Все равно… Девственницу сейчас не сыщешь днем с огнем. Особенно твоего возраста. Лично мне ни одной не попалось.
— Не хочешь ли ты сказать, что расспрашивал об этом каждую встречную девушку? — хмыкнула Мари. Она уже начала терять терпение. Кроме того, ее оскорбляло недоверие Энди в таком интимном вопросе. Мари выдернула локти из его ладоней, но он взамен тут же взял ее за плечи. — Вообще, пора тебе взглянуть правде в лицо и признать тот факт, что далеко не все женщины возносят секс на столь высокий пьедестал.
— Эту чушь ты мне тоже не скормишь. Если можно так выразиться, пьедесталами я не питаюсь. Предпочитаю блюда, приготовленные моим личным поваром. Скажи, ты, часом, не вознамерилась внушить мне чувство вины за наше маленькое соглашение? Не это ли истинная причина твоей последней попытки создать проблему на ровном месте? — иронически усмехнулся Энди. — Если бы я хоть на секунду поверил в твою невинность, только бы ты меня и видела. Но того, в чем ты меня уверяешь, просто не может быть. Это аксиома.
Что ж, еще одна логически выверенная цепь соображений. Придраться не к чему. Но слова Энди задели Мари за живое. А еще больше оскорбило известие, что он сомневался в ее невинности еще пять лет назад. В его заявлении содержалось море цинизма, но самым ужасным оказалась мысль, что Энди воспринимает ее точь-в-точь как остальные мужчины. То есть как некий неодушевленный объект, предназначенный для реализации их чувственности. Они видели в Мари этакую секс-бомбу, слишком эротичную, чтобы обладать умом. Удивительно, как вообще Энди снизошел до объяснения ей причин присутствия на его вилле Марты Лопес!
Прикусив губу, Мари смотрела на него, и ей начало мерещиться, что она видит некий обобщенный мужской образ.
— Я не желаю быть твоей любовницей!
— Вот как? В таком случае ты не должна позволять мне раздевать тебя. Предупреждаю, стоит мне увидеть твою наготу, и я сделаю что угодно, лишь бы уложить тебя на спину.
Занятая своими невеселыми мыслями, Мари даже не заметила, что он успел расстегнуть молнию на платье. Сейчас она в неком ступоре наблюдала, как Энди осторожно спускает платье с ее плеч, высвобождая из-под пестрой ткани полную грудь в белом кружевном лифчике.
— Энди… нет!
— Могу поклясться чем угодно, что ничто и никогда не волновало меня так, как твоя восхитительная грудь, — зачарованно прошептал он.
От его слов Мари бросило в дрожь. В этот миг платье упало на ковер. Но она смотрела не на него, а в глаза Энди. В них разгоралось знакомое пламя, от которого у Мари подкашивались ноги. Ее природная скромность потерпела поражение под воздействием мысли, что он искренне восхищается тем, по чему скользит его взгляд. В каком-то смысле Мари даже подбадривало выражение глаз Энди. Втайне она всегда мечтала о чем-то подобном. Ей никогда никого не хотелось, кроме Энди. Ему словно предначертано было стать первым мужчиной в ее жизни. И последним. Единственным.
Искушение было слишком велико. Почему Мари должна притворяться, что только предложенное Энди жесткое соглашение свело их вновь? Не она ли пять долгих лет тщетно искала человека, способного подарить ей те ощущения, которые неизменно возникали с Энди?
Он подхватил ее на руки и понес к необъятной кровати.
— Как долго я этого ждал!
Пока он откидывал покрывало и укладывал Мари на белые хрустящие простыни, та взволнованно шепнула:
— Правда?
Энди снял с нее туфли и выпрямился. Его взгляд был устремлен на Мари.
— Боже правый, ты еще сомневаешься!
Она затрепетала, окутанная сиянием золотисто-карих глаз, сердце в груди бухало молотом. Лежа перед ним в одном белье, Мари испытывала сильнейшее смущение. Ее лифчик и трусики были гораздо скромнее, чем иной купальник, но еще никогда не чувствовала она себя менее одетой.
— Ты единственная женщина, которая отвергла меня. Очень удачный ход, дорогая… — Энди медленно расстегивал рубашку. На его красивых губах играла улыбка. — Наверное, поэтому я и хочу тебя так сильно.
На лицо Мари набежала тень.
— О Господи! Это вовсе не ход, я ничего не предпринимала намеренно…
— Нет? — Он сбросил рубашку. — Ладно, сейчас это уже неважно.
Мари думала иначе. Для нее имело очень больше значение, что у Энди сложилось о ней столь невысокое мнение. Впрочем, пока он раздевался, она не могла сосредоточиться на этой мысли. Хотя нельзя сказать, чтобы она впервые видела Энди без рубашки. Пять лет назад он однажды пригласил ее искупаться с ним в крытом бассейне Касл-рока. Она отказалась. И не только потому, что не умела плавать. Ее пугали возможные пересуды. Люди стали бы говорить, что Мари Гранье желает прыгнуть выше головы. Ей уже приходилось сталкиваться с человеческой недоброжелательностью, и она прекрасно отдавала себе отчет, какие разговоры пойдут, когда станет известно, что дочка сомелье встречается с сыном и наследником Джеффри Макгвайра. Исходя из этих соображений, единственное, что позволяла себе Мари, это изредка полюбоваться лебедями в комплексе ухоженных водоемов примыкавшего к хозяйскому дому парка.
С усиливающейся сухостью во рту она смотрела на широкую, превосходно развитую грудь Энди и планки мускулов на его животе. Он был восхитителен. Впрочем, иного и невозможно было ожидать. Бронзовый загар, бугорки мышц и золотистые завитки волос на коже придавали ему очень мужественный и эротический вид. Очень скоро Мари поняла, что никакая сила не заставит ее отвести взгляд от этого завораживающего зрелища. Она покраснела, но лишь удобнее устроилась на подушке и с еще большей жадностью прикипела взглядом к узким бедрам и длинным ногам Энди, которые все еще были скрыты брюками.
— Надеюсь, ты сделаешь все это, — тихо произнес тот.
— Что? — не поняла Мари.
Он быстро освободился от остатков одежды и остался в одних шелковых черных трусах.
— То, что обещает твой взгляд, — усмехнулся он с оттенком некоторой плотоядности.
И без того красное лицо Мари сделалось пунцовым.
— Догадываюсь, что тебе приятно думать о таких вещах… — пролепетала она.
— Я способен распознать страсть, — заверил он ее, снимая с себя последнюю деталь туалета с таким спокойствием, которому Мари могла только позавидовать. Сама она совершенно не была способна на подобное самообладание.
Энди выпрямился во всей своей умопомрачительной наготе, и у Мари перехватило дыхание. Как любую другую девушку, ее всегда интересовало, как выглядят мужчины в некоторые интимные моменты жизни… но не до такой степени, чтобы она не спала из-за этого по ночам. Многие парни разгорячались в присутствии Мари, и тогда она инстинктивно сторонилась их. Исключение составлял лишь Энди. Однако сейчас его нагота потрясла ее. Мари даже вообразить не могла, что он может выглядеть столь пугающе.
— Мы не соответствуем друг другу, — с трудом выдавила она.
Охватившая ее паника была столь велика, что, забывшись, она облекла в слова вертевшуюся в голове мысль. Однако в следующий миг опомнилась и, готовая от смущения провалиться сквозь землю, крепко зажмурилась.
— Это комплимент, дорогая? — В тихом голосе Энди ощущалась улыбка. И самодовольство.
Его ничем не проймешь, подумала Мари в приступе глубочайшего самоуничижения. В следующую секунду рядом с ней скрипнул матрас, и она осознала, что находится в постели уже не одна. Мари широко распахнула глаза, тут же наткнувшись на словно дышащий мужской взгляд. Непосредственная близость Энди окончательно лишила ее способности дышать, а сердцу придала неимоверное ускорение.
— Иди ко мне… — хрипло попросил он, притягивая ее к себе за плечи.
С этого момента он уже не останавливался. Накрыв ртом нежные розовые губы Мари. Энди жадно проник между них языком, который сразу принялся плясать в паре с ее собственным в захватывающем, чрезвычайно1 чувственном танце. Поцелуй лишил Мари последней воли к сопротивлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
У Мари и без этого замечания пылали щеки. За последний час ее настроение менялось несколько раз. Она уже вообще не понимала, на каком свете находится.
— Возможно, я погорячилась, но у меня есть свои принципы…
— О которых ты мгновенно забываешь, когда тебе предлагают кругленькую сумму, — коварно вставил Энди.
— Ты снова о том чеке, который вручил мне твой отец! — застонала Мари. — Думаю, пришло время выложить всю правду. Известно ли тебе, что Джеффри заставил меня уехать из родительского дома?
— Интересно, каким образом? — Голос Энди мгновенно приобрел сухость, а глаза выражали явное недоверие к сказанному.
— Разве ты не знаешь, что в ту пору мой отец запил? Вот Джеффри и предложил мне убраться взамен на то, что оставит папу на работе. Я должна была прекратить с тобой всякие контакты. Понятно, что, если бы отец лишился места, это лишь усугубило бы алкогольную проблему. Не говоря уже о том, что им с Полли просто негде было бы жить.
Наступила тишина. Энди замер, лицо его стало жестким. Чудесные яркие глаза словно потеряли краски.
— Поступок Джеффри бесчестен… если только ты говоришь правду. Я хорошо знаю своего отца и никак не могу предположить, что он способен на подобную низость, — наконец резко заметил он. — Чтобы Джеффри опустился до шантажа? Скорее, это ты лжешь.
Мари и не ожидала, что Энди с готовностью воспримет правду о той давней истории, но ее поразила быстрота, с которой тот отбросил ее версию. Не менее удивительно выглядела уверенность, что Джеффри никогда не вышвырнул бы своего сомелье на улицу. Странно, ведь любой работодатель обязательно постарается избавиться от пьющего работника. Так почему Макгвайр-старший должен вести себя иначе?
— По-моему, вся эта история притянута за уши. — Энди смерил Мари презрительным взглядом. — На самом деле ты тогда получила предложение стать моделью и тебе не терпелось использовать свой шанс. Так или иначе, ты все равно покинула бы дом, поэтому предпочла просто принять чек и исчезнуть.
Вот какое объяснение он придумал! Оно полностью соответствует его представлениям о ветрености и жадности Мари. Стройная логика, жаль только, что она совершенно не увязывается с реальными событиями. А Мари еще имела глупость надеяться, что ее слова перевесят слова Джеффри!
Решив не тратить времени на развенчивание заблуждений Энди, равно как и на продолжение бессмысленной борьбы, Мари сказала со вздохом:
— Там, на террасе, я говорила совершенно серьезно… Я уезжаю. Если тебе так необходима любовница, почему ты не займешься Мартой Лопес? Похоже, она только этого и ждет.
— Видишь ли, мне трудно это объяснить, но я все-таки предпочитаю тебя, — с ленцой произнес Энди.
— Не в моих правилах заводить отношения с мужчиной, который параллельно встречается с другими женщинами,
— Насколько ты видишь, моя кровать пуста. С Мартой меня кое-что связывает, но я не намерен обсуждать это с тобой, дорогая. — Энди медленно приблизился к Мари и взял в руки ее лежащую на плече косу.
— Что ты делаешь? — с тревогой спросила та.
— Мне больше нравится, когда твои волосы распущены.
— Думаешь, меня очень интересует, что тебе по душе, а что нет?
— Что ж, постепенно я приучу тебя интересоваться моим мнением.
Она взглянула в сияющие медово-карие глаза, и у нее перехватило дыхание. Тем временем пальцы Энди расплетали ее косу. Все, что требовалось сделать Мари, чтобы положить конец подобной вольности, это проложить некоторое расстояние между собой и Энди. Однако она почему-то осталась стоять на месте.
— Я не очень хорошо усваиваю предметы, которые не хочу изучать. — Мари произнесла это и ужаснулась тому, как явственно в ее голосе прозвучало отчаяние. — Отпусти меня домой, Энди. Из твоей затеи ничего не выйдет…
— Позволь об этом судить мне.
— Но ты сам говорил, что желаешь получить опытную любовницу, — напомнила она, предпринимая последнюю попытку убедить его в том, что он выбрал совсем не ту женщину, которая ему нужна. — А я, если можно так выразиться, начинающая…
— У меня и в мыслях не было ждать от тебя профессионализма, — бесстрастно парировал он.
Мари вздохнула и призналась, сильно покраснев:
— Дело в том, что я… девственница. Расплетавшие косу пальцы замерли.
— Брось, это даже не смешно. Мари скрипнула зубами.
— А я и не собиралась тебя смешить!
Энди стиснул ее локти, вынуждая поднять голову, и пристально посмотрел сверху вниз в голубые глаза.
— Если бы я всякий раз позволял тебе водить меня за нос, он давно отрос бы у меня до размеров огурца. Девственница? Это ты-то? Француженка? Даже пять лет назад меня не совсем убедили твои разговоры о том, что до замужества девушка должна сохранять чистоту. Но до конца я не был уверен, и это тебя спасло.
Мари нервно сглотнула.
— Почему ты так уверен, что я говорю неправду?
— Для этого ты слишком эротично выглядишь, — сразу же ответил Энди. — Ходишь, двигаешься, разговариваешь, как женщина, которая отлично изучила свое тело.
— Но ведь я давно в нем существую…
— Все равно… Девственницу сейчас не сыщешь днем с огнем. Особенно твоего возраста. Лично мне ни одной не попалось.
— Не хочешь ли ты сказать, что расспрашивал об этом каждую встречную девушку? — хмыкнула Мари. Она уже начала терять терпение. Кроме того, ее оскорбляло недоверие Энди в таком интимном вопросе. Мари выдернула локти из его ладоней, но он взамен тут же взял ее за плечи. — Вообще, пора тебе взглянуть правде в лицо и признать тот факт, что далеко не все женщины возносят секс на столь высокий пьедестал.
— Эту чушь ты мне тоже не скормишь. Если можно так выразиться, пьедесталами я не питаюсь. Предпочитаю блюда, приготовленные моим личным поваром. Скажи, ты, часом, не вознамерилась внушить мне чувство вины за наше маленькое соглашение? Не это ли истинная причина твоей последней попытки создать проблему на ровном месте? — иронически усмехнулся Энди. — Если бы я хоть на секунду поверил в твою невинность, только бы ты меня и видела. Но того, в чем ты меня уверяешь, просто не может быть. Это аксиома.
Что ж, еще одна логически выверенная цепь соображений. Придраться не к чему. Но слова Энди задели Мари за живое. А еще больше оскорбило известие, что он сомневался в ее невинности еще пять лет назад. В его заявлении содержалось море цинизма, но самым ужасным оказалась мысль, что Энди воспринимает ее точь-в-точь как остальные мужчины. То есть как некий неодушевленный объект, предназначенный для реализации их чувственности. Они видели в Мари этакую секс-бомбу, слишком эротичную, чтобы обладать умом. Удивительно, как вообще Энди снизошел до объяснения ей причин присутствия на его вилле Марты Лопес!
Прикусив губу, Мари смотрела на него, и ей начало мерещиться, что она видит некий обобщенный мужской образ.
— Я не желаю быть твоей любовницей!
— Вот как? В таком случае ты не должна позволять мне раздевать тебя. Предупреждаю, стоит мне увидеть твою наготу, и я сделаю что угодно, лишь бы уложить тебя на спину.
Занятая своими невеселыми мыслями, Мари даже не заметила, что он успел расстегнуть молнию на платье. Сейчас она в неком ступоре наблюдала, как Энди осторожно спускает платье с ее плеч, высвобождая из-под пестрой ткани полную грудь в белом кружевном лифчике.
— Энди… нет!
— Могу поклясться чем угодно, что ничто и никогда не волновало меня так, как твоя восхитительная грудь, — зачарованно прошептал он.
От его слов Мари бросило в дрожь. В этот миг платье упало на ковер. Но она смотрела не на него, а в глаза Энди. В них разгоралось знакомое пламя, от которого у Мари подкашивались ноги. Ее природная скромность потерпела поражение под воздействием мысли, что он искренне восхищается тем, по чему скользит его взгляд. В каком-то смысле Мари даже подбадривало выражение глаз Энди. Втайне она всегда мечтала о чем-то подобном. Ей никогда никого не хотелось, кроме Энди. Ему словно предначертано было стать первым мужчиной в ее жизни. И последним. Единственным.
Искушение было слишком велико. Почему Мари должна притворяться, что только предложенное Энди жесткое соглашение свело их вновь? Не она ли пять долгих лет тщетно искала человека, способного подарить ей те ощущения, которые неизменно возникали с Энди?
Он подхватил ее на руки и понес к необъятной кровати.
— Как долго я этого ждал!
Пока он откидывал покрывало и укладывал Мари на белые хрустящие простыни, та взволнованно шепнула:
— Правда?
Энди снял с нее туфли и выпрямился. Его взгляд был устремлен на Мари.
— Боже правый, ты еще сомневаешься!
Она затрепетала, окутанная сиянием золотисто-карих глаз, сердце в груди бухало молотом. Лежа перед ним в одном белье, Мари испытывала сильнейшее смущение. Ее лифчик и трусики были гораздо скромнее, чем иной купальник, но еще никогда не чувствовала она себя менее одетой.
— Ты единственная женщина, которая отвергла меня. Очень удачный ход, дорогая… — Энди медленно расстегивал рубашку. На его красивых губах играла улыбка. — Наверное, поэтому я и хочу тебя так сильно.
На лицо Мари набежала тень.
— О Господи! Это вовсе не ход, я ничего не предпринимала намеренно…
— Нет? — Он сбросил рубашку. — Ладно, сейчас это уже неважно.
Мари думала иначе. Для нее имело очень больше значение, что у Энди сложилось о ней столь невысокое мнение. Впрочем, пока он раздевался, она не могла сосредоточиться на этой мысли. Хотя нельзя сказать, чтобы она впервые видела Энди без рубашки. Пять лет назад он однажды пригласил ее искупаться с ним в крытом бассейне Касл-рока. Она отказалась. И не только потому, что не умела плавать. Ее пугали возможные пересуды. Люди стали бы говорить, что Мари Гранье желает прыгнуть выше головы. Ей уже приходилось сталкиваться с человеческой недоброжелательностью, и она прекрасно отдавала себе отчет, какие разговоры пойдут, когда станет известно, что дочка сомелье встречается с сыном и наследником Джеффри Макгвайра. Исходя из этих соображений, единственное, что позволяла себе Мари, это изредка полюбоваться лебедями в комплексе ухоженных водоемов примыкавшего к хозяйскому дому парка.
С усиливающейся сухостью во рту она смотрела на широкую, превосходно развитую грудь Энди и планки мускулов на его животе. Он был восхитителен. Впрочем, иного и невозможно было ожидать. Бронзовый загар, бугорки мышц и золотистые завитки волос на коже придавали ему очень мужественный и эротический вид. Очень скоро Мари поняла, что никакая сила не заставит ее отвести взгляд от этого завораживающего зрелища. Она покраснела, но лишь удобнее устроилась на подушке и с еще большей жадностью прикипела взглядом к узким бедрам и длинным ногам Энди, которые все еще были скрыты брюками.
— Надеюсь, ты сделаешь все это, — тихо произнес тот.
— Что? — не поняла Мари.
Он быстро освободился от остатков одежды и остался в одних шелковых черных трусах.
— То, что обещает твой взгляд, — усмехнулся он с оттенком некоторой плотоядности.
И без того красное лицо Мари сделалось пунцовым.
— Догадываюсь, что тебе приятно думать о таких вещах… — пролепетала она.
— Я способен распознать страсть, — заверил он ее, снимая с себя последнюю деталь туалета с таким спокойствием, которому Мари могла только позавидовать. Сама она совершенно не была способна на подобное самообладание.
Энди выпрямился во всей своей умопомрачительной наготе, и у Мари перехватило дыхание. Как любую другую девушку, ее всегда интересовало, как выглядят мужчины в некоторые интимные моменты жизни… но не до такой степени, чтобы она не спала из-за этого по ночам. Многие парни разгорячались в присутствии Мари, и тогда она инстинктивно сторонилась их. Исключение составлял лишь Энди. Однако сейчас его нагота потрясла ее. Мари даже вообразить не могла, что он может выглядеть столь пугающе.
— Мы не соответствуем друг другу, — с трудом выдавила она.
Охватившая ее паника была столь велика, что, забывшись, она облекла в слова вертевшуюся в голове мысль. Однако в следующий миг опомнилась и, готовая от смущения провалиться сквозь землю, крепко зажмурилась.
— Это комплимент, дорогая? — В тихом голосе Энди ощущалась улыбка. И самодовольство.
Его ничем не проймешь, подумала Мари в приступе глубочайшего самоуничижения. В следующую секунду рядом с ней скрипнул матрас, и она осознала, что находится в постели уже не одна. Мари широко распахнула глаза, тут же наткнувшись на словно дышащий мужской взгляд. Непосредственная близость Энди окончательно лишила ее способности дышать, а сердцу придала неимоверное ускорение.
— Иди ко мне… — хрипло попросил он, притягивая ее к себе за плечи.
С этого момента он уже не останавливался. Накрыв ртом нежные розовые губы Мари. Энди жадно проник между них языком, который сразу принялся плясать в паре с ее собственным в захватывающем, чрезвычайно1 чувственном танце. Поцелуй лишил Мари последней воли к сопротивлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20