А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Судя по всему, жених просто не поверил в столь безумное заявление.
— Мишел… — осторожно начал он, словно обеспокоившись состоянием ее рассудка.
— Мне пора домой, Перси. Быть может, откроешь дверь?
Не сказав больше ни слова и по-прежнему прижимая дочь к груди, она прошествовала с гордо поднятой головой к машине. Затем устроила спящего ребенка на детском сиденье и поехала домой.
Да, теперь она предстала перед Перси в ином свете, и винить его за грубость просто нельзя. Молодого Хилдинга всегда очень беспокоило мнение других людей о себе. И так уже многие удивлялись, что он решил жениться на матери-одиночке, а теперь и сам Перси наверняка сомневается, правильно ли поступил. Достаточно ли сильны его чувства, чтобы противостоять гнету неприятных разоблачений? — размышляла Мишел.
В уютном коттедже родителей ярко горел свет. Мишел выбралась из машины и с дочерью на руках быстро поднялась на второй этаж в спальню. Уложив малышку, она направилась в кухню, только теперь заметив некоторые странности. Казалось, дом покидали в страшной спешке: лампы остались включенными, в кухне сохранились следы приготовления ужина, тихо играло радио. Пожав плечами, молодая женщина принялась убираться, недоумевая, что могло заставить всегда такую аккуратную миссис Андерс бросить недочищенную картошку в раковине.
Куда они так торопились? Отец отменил важную деловую встречу, мать пропустила собрание в муниципалитете. Но Мишел настолько выдохлась за этот сумасшедший день, что больше не могла беспокоиться, поэтому, когда добралась до спальни, рухнула на кровать и моментально заснула.
Завтра будет новый день, гораздо лучше предыдущего. Перси успокоится, подумает, и все вернется на круги своя. Таковы были ее последние мысли…
Мишел привыкла просыпаться от того, что Кэтрин бесцеремонно запрыгивала к ней в постель, но сегодня ее разбудила мертвая тишина. Она взглянула на будильник и моментально вскочила. Стрелки показывали без четверти одиннадцать.
По дороге в ванную она заметила, что постель Кэтрин аккуратно застелена. Приняв душ и надев длинную юбку и рубашку с коротким рукавом, она сбежала по лестнице. Сегодня была ее очередь принимать товар в магазине.
Но, увидев в гостиной родителей, Мишел замерла. Они сидели рядышком на диванчике, и вид у них был какой-то подавленный. Оба казались усталыми и как будто постаревшими. Хьюго Андерс тяжело поднялся навстречу дочери.
— Мы решили, что тебе стоит поспать. Не волнуйся, я позвонил Вивиан и предупредил, что ты нездорова, — объяснил он. — Кэтти я, как обычно, отвез в детский сад. Нам нужно серьезно поговорить, и мы решили, то есть мистер Макферсон решил, что ребенка незачем вмешивать.
— Мистер Макферсон? Клайв? — недоуменно повторила Мишел. — Как… как вы узнали о нем?
— Сядь, пожалуйста, — скорее приказал, чем попросил отец.
На щеках ее выступил лихорадочный румянец. Она уже догадалась, что произошло, и в этот момент возненавидела Клайва Макферсона. Судя по всему, он уже успел связаться с родителями, и именно с ним они встречались вчера вечером. Теперь бедные старички совершенно раздавлены известиями.
— Он не имеет никакого права вмешиваться! — яростно воскликнула она.
— Мишел, мистер Макферсон… — Но она так и не услышала, что же хотел сказать отец по поводу миллионера.
Краем глаза молодая женщина заметила какое-то движение и резко обернулась. Почти весь дверной проем закрывал широкоплечий высокий мужчина, в котором без труда узнавался Клайв. Мишел чуть не задохнулась от злости.
— Что ты здесь делаешь? Как ты смеешь встревать между мной и родителями?
— Мишел, довольно, — строго произнес Хьюго Андерс.
— Почему вы пустили его в дом? — не унималась она.
Клайв неспешно прошел в комнату.
— Сядь и помолчи, — бросил он, скользнув по ней ледяным взглядом. — Я попросил, чтобы мне разрешили принять участие в семейном совете. Хьюго и Моника должны поговорить с тобой, и тебе придется их выслушать.
В полном недоумении Мишел медленно опустилась в кресло и обвела глазами присутствующих. Взгляд остановился на непрошеном госте. Он не принадлежал этому дому и казался чужим, как тигр на улицах города. Неужели родители тоже подпали под его влияние?
Сегодня Клайв был одет в черные брюки и темно-синюю шелковую рубашку. Как этот цвет подходит к его глазам! — восхитилась Мишел, но тут же оборвала себя.
— Мишел… — несколько неуверенно начал отец, то и дело поглядывая на жену в поисках поддержки. — Когда три года назад мы опознали тебя в больнице, мы ни секунды не сомневались, что ты и есть наша сбежавшая дочь. У тебя на груди был кулон, который мы подарили ей на шестнадцатилетне. У нее были такие же рыжие кудри и золотисто-карие глаза. Правда, весила она несколько больше, но что не изменится за семь лет?
— Зачем ты говоришь все это? — нахмурилась она, начиная испытывать легкий страх.
Мать прижала руку к груди и закрыла глаза, как от боли.
— Я не могу этого вынести, — пробормотала она.
— Хьюго пытается объяснить тебе, что они с женой совершили печальную ошибку, — вмешался Клайв, четко выговаривая последние слова.
— Мы были так рады снова найти тебя, — всхлипывая сказала миссис Андерс. — Только через год я рискнула признаться себе, что, возможно, мы обознались. — Видя непонимающий и испуганный взгляд Мишел, она быстро продолжила: — Вначале ты была очень больна, а когда пришла в себя, ничего не помнила. У нашей дочери не было никаких особых примет. И мы решили, что с возрастом ты сильно изменилась.
Клайв внимательно посмотрел на молодую женщину. Лицо ее по-прежнему выражало бесплодные попытки понять суть происходящего.
— Моника и Хьюго пытаются сказать, что они не твои родители, — пояснил он, отводя взгляд в сторону.
— Не мои родители, — бесцветным голосом повторила Мишел; услышанное просто не умещались в ее голове. — Но это же безумие… Зачем вы городите всю эту чушь?
— Мы очень полюбили тебя, — продолжил отец, то есть тот, кого она до недавнего времени считала таковым. — С того момента, как мы узнали, какой ты стала, нашему счастью не было предела.
— Но постепенно мы сталкивались с тем, чего никак нельзя было объяснить или не заметить, — вновь заговорила Моника, кладя руку мужу на локоть. — У тебя высокий, мелодичный голос, хороший слух, а Мишел не могла спеть ни одной ноты правильно. Ты говоришь по-итальянски, рисуешь, а у Мишел были способности к точным наукам.
Молодая женщина вспоминала, как Андерсы делали эти маленькие, печальные открытия. Однажды к ним в гости пришел итальянец, и Мишел, сама того не ожидая, ответила ему на его родном языке. Потом она как-то купила краски и, случайно выйдя в сад, поняла, что просто не может не нарисовать замечательный закат…
— Эти детали постепенно складывались в цельную картину. Отличий было слишком много, человеку просто не дано так измениться за несколько лет. Мы в отчаянии искали хоть что-нибудь, напоминающее нашу дочь, но не находили ничего.
Мишел казалось, что из нее по капле выходит жизнь. Она бессильно откинулась в кресле и попыталась возразить:
— Но кулон… На мне же был бабушкин кулон…
— Наша дочь, наверное, продала его. Она взяла его с собой, но на самом деле никогда не любила это украшение. Ты могла купить его. Так что довольно глупо полагаться на бижутерию.
Моника смотрела на молодую женщину покрасневшими от слез глазами: честность далась ей нелегко.
— Это невозможно… — прошептала Мишел, но голос ее затих, потому что она сама уже перестала верить в почти магическую силу бабушкиного кулона.
— Если она не верит, то я только рада, — быстро сказала миссис Андерс, бросая на гостя неприязненный взгляд. — Как бы то ни было, мы любим Мишел как родную дочь и не хотим потерять. Ни я, ни Хьюго не желаем ничего менять. Мы об этом уже вчера говорили…
— А я спросил, что вы будете делать, когда объявится настоящая Мишел, — незамедлительно напомнил Клайв.
— Вряд ли это случится после десяти лет, — возразила Моника.
— То есть вы хотите сказать, что я не ваша дочь и никогда ею не была, — подвела итог Мишел. — Я присвоила себе чужую жизнь, чужое имя…
— Тебя зовут Эрика Даниэлс, и тебе двадцать четыре года, — прервал ее Клайв и веско добавил: — Пока я рядом, тебе нечего бояться.
Эрика, мысленно повторила она, стираясь привыкнуть к новому имени. Эрика Даниэлс. Глядя на людей, которых так долго называла родителями, она чувствовала боль и растерянность.
— Как давно вы узнали, что я не ваша дочь?
Тишина в комнате, казалось, стало еще ощутимее. Никому не хотелось останавливаться на этом неприятном вопросе.
— Полтора года назад, — ответил Клайв, не разделяя смущения остальных участников разговора. — Именно тогда они признались друг другу в своих подозрениях.
— Мы всю ночь не спали и думали, что делать, — с тяжелым вздохом сказал Хьюго. — Мы просто не знали, как поступить. Мы полюбили тебя и Кэтрин, ты тоже признала нас родителями…
— Конечно, куда проще смолчать, чем смириться с собственной ошибкой, — перебила Эрика, которой больше всего хотелось остаться Мишел.
— Мы просто были счастливы тем, что есть, — тихо, но твердо сказала Моника. — И мы не хотели никаких изменений.
— Я сделаю все, чтобы найти вашу настоящую дочь, — пообещал Клайв, обращаясь к пожилой паре. — Но Эрика не может здесь больше оставаться.
— Может, если захочет, — спокойно возразил Хьюго.
— Она будет общаться с вами, даже приезжать в гости. Но она больше не та, какой вы хотели ее видеть! — Синие глаза Клайва не отрываясь смотрели в лицо молодой женщины, которое то бледнело, то покрывалось красными пятнами. — У нее другая жизнь, и ей нужно все вспомнить, прежде чем снова принимать решения.
— Но она помолвлена! Она выходит замуж! — воскликнула Моника.
— А что, по-твоему, скажет Перси, когда обо всем узнает? — воскликнул ее муж. — Но ничего, я все устрою. Встречусь с ним завтра и все объясню.
Эрика наблюдала за происходящим, и ее не покидало ощущение нереальности. Клайв стоял несколько в стороне, не спуская с нее взгляда, и в его синих глазах она прочитала жалость, которой не смогла вынести. Она встала и вышла из комнаты.
Моника рванулась следом. Но Клайв положил тяжелую руку на плечи пожилой женщине.
— Вы сейчас ничем не сможете помочь Эрике, миссис Андерс, — тихо и даже печально произнес он. — Она чувствует себя преданной самыми любимыми людьми. Нужно время, чтобы примириться с этим.
— Какие у вас планы в отношении нее, мистер Макферсон? — печально спросила Моника.
Клайв посмотрел на пожилых супругов, чувствуя, что неприязнь его к ним не уменьшилась. Он ненавидел их за тот вред, что они причинили Эрике, хотя и понимал теперь, что ими двигали благие намерения и любовь. Почему, узнав, что это не их дочь, они промолчали и продолжали делать вид, что все идет по-прежнему? Им было совершенно наплевать на то, что у этой женщины может быть другая жизнь, в другом месте, они эгоистично хотели быть счастливыми сами.
К тому же вели себя так, словно Эрика — это их частная собственность, которая не может ни думать, ни говорить. А этого он вытерпеть не мог. Эрика принадлежит ему, и никому больше!
Она родила ему ребенка. Он знает ее лучше любого другого человека, и только он может вернуть ее к настоящей жизни. Клайву было не под силу выносить вид этого безвольного и покорного существа, в которое молодая женщина превратилась по воле Андерсов. Он хотел прежнюю Эрику — своевольную, свободолюбивую, неуправляемую.
Она стояла в спальне перед зеркалом, пристально глядя на свое изображение. Кто я? Кто такая Эрика Даниэлс?
Это не ее дом, родители внизу — это не ее родители. Ничто уже не принадлежало ей: ни магазин, который отец купил специально для нее, ни машина — подарок к двадцатипятилетию. Да и ей самой еще только двадцать четыре… Только Кэтрин была точно ее.
Мир, который она так долго строила, .стремительно разваливался. Ужас овладевал ею по мере понимания своего положения.
— Эрика… поехали ко мне.
Она повернулась, и взгляд ее столкнулся со взглядом синих глаз Клайва. Волна отвращения захлестнула Эрику: этот человек во всем виноват, это он разрушил ее жизнь!
— Ненавижу тебя, — прошипела она, дрожа от возбуждения.
— Это пройдет, — без тени сомнения ответил Клайв.
— Я хочу к Перси, — всхлипнула она, снова отворачиваясь.
— И это тоже пройдет, — резко произнес Клайв.
— Ты не имеешь права отнимать его у меня! — Эрику душила ярость. — Все, что угодно, только не Перси!
— Ты же не любишь его. — Синие глаза потемнели, как небо перед грозой. — Ты не можешь его любить. Он ничтожество!
— Нет, он человек, которого я люблю! — закричала Эрика.
Клайв глубоко вздохнул.
— Хочешь меня убедить, что любишь этого слизняка?
— Оставь в покое Перси! Неужели ты еще разрушил не все, что намеревался?
Клайв не отрывал от нее глаз и вдруг безо всякого предупреждения шагнул вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов