Как ни прискорбно было королеве сознавать, но третий вариант был оптимальным. Оставалось лишь…
А через секунду по щеке властительницы Вечного Леса прокатилась… самая настоящая слеза! Всего лишь одна, ничего не значащая слезинка, но это чудо поразила эльфов больше, чем если бы олень закукарекал. Потому что всем эльфам известно – королева не плачет никогда.
– Waha hapanel, yo majastel ? – в тревоге спросил у Ее Величества Bearond Shtaine , величайший маг, в чародействе с которым даже королева не могла тягаться.
(«Что с вами, Ваше Величество?»)
– Avritangel es hoplesel, wa nainont defetel damnet epiherond! – ответила королева с такой горечью в голосе, что даже самым черствым эльфам стало очевидно – она боролась до последнего, сделала все, что могла, и теперь единственный оставшийся шанс – им самим пойти, и своими стрелами доказать богатырям, кто в Вечном Лесу хозяин!
(«Это все бесполезно, нам никогда не одолеть этих проклятых героев»)
– Wa wal ganel trictorond! – в один голос заверили королеву эльфы!
(«Мы их победим»)
Эльфы дружными рядами растворились среди деревьев, отправившись показывать богатырям, кто в Вечном Лесу хозяин.
А богатыри, по крайней мере, трое из них, были тем временем уверены в обратном. В смысле Колян с Толяном считали, что раз у них оружие, то они охотники, значит им тут самое место, Олег же вообще не признавал права частной собственности на землю, убежденный в своем праве пребывать там, где он захочет. И, как ни странно, когда зашла речь о привале, Любослав их тоже поддержал. Всемир всеми силами убеждал, что надо как можно скорее это проклятое место покинуть, по возможности не выходя из машины, волхв же заявил, что лишнюю возможность принести свет истинной веры на эту землю упускать нельзя.
Так что когда веселая компания остановилась на привал, все быстро разошлись по своим делам. Жаровник – молиться, Всемир – от страха дрожать (хоть богатырю это по должности и не положено), Олег – наслаждаться жизнью, созерцая бесконечность и ища смысл жизни в шелесте крон деревьев, Колян же с Толяном, вошедшие в азарт, отправились дальше охотиться. Каждому из них казалось, что в прошлый раз другому больше повезло с трофеями, вот и пошли наверстывать упущенное…
– Олег, – обратился Всемир, когда охотники удалились, – неужели тебе совсем не страшно? Мы в Вечном Лесу, даже я чувствую повсюду нити эльфийского чародейства, они могут напасть на нас в любой момент, и мы даже ничего не заметим, их стрелы быстры, точны, беззвучны и пропитаны ядом…
– Индейцы! – заметил Олег, жуя травинку.
– Кто-кто? – не понял Всемир.
– Да это я так, о своем, девичьем. Вспомнились одни, тоже голые по лесам бегали, отравленные стрелы метали. Чингачгуки. Тоже прятались, не углядишь, с любым пейзажем сливались. Страшные враги…
– И? – все еще не понимал Всемир.
– И ничего. Были, и не стало. Сотни таких, как Толян с Коляном, хватило, чтоб их всех подчистую извести. Правда, там еще Кортес был, редкий отморозок, бандит, каких только поискать надо. Ну да ничего. Наши богатыри тоже не лыком шиты. Жалко мне их…
– Богатырей? – Всемир через слово понимал, что Олег ему пытался сказать.
– Эльфов, – уточнил Олег, и замолчал. Через минут пять добавил. – Да не дрожи ты так. Нервируешь. Бери с Любослава пример. Когда с ним его боги, никто человеку не страшен. А за эльфов не беспокойся. Если хочешь, в машине посиди, у нее стекла пуленепробиваемые, в упор из композитного лука не поцарапаешь. А я тут подремлю…
Древощит, хоть и богатырь, но умному совету последовал, закрылся в машине и уже там дрожал дальше.
Колян с Толяном тем временем изображали непонятно кого, напялив «камуфляж», перебираясь короткими перебежками от дерева к дереву. Больше всего это напоминало две новогодние елки, вместо игрушек увешанные золотыми цепями. В понимании охотников-любителей, обвязавшись ветками и замазав лицо грязью, они должны стать для зверей совершенно незаметными, тем самым, подманив поближе и не вспугнув раньше срока. При этом прятать обвившие шею золотые цепи, объект гордости и символ финансового благополучия, было выше их понимания.
– Слышь, Толян, – вдруг, ни с того, ни с сего, спросил Колян, – я че-то в последнее время не врубаюсь. Вроде все круто, конкретно тащит, но типа того, че-то тут не так. Эти, бабы, которые рыбы, коряга говорящая, задохлики ходящие, че-то оно в натуре как-то не так. Ни дорог, ни баб, ни ментов нормальных, а те, что есть, от бабла отказываются… Не рубишь фишку?
– А тебе не …, … мать? – немного подумав, уточнил Толян. – Что за гон, что за наезды? Тебе же Олег конкретно сказал – мы едем козлов стрелять! На сафари! А что дохлые ходить начали, так уже не ходят, а то разбегались, …! Вон, Вован рассказывал, когда он из колонии кабуром винта нарезал, пол года по тайге шлялся, тушканчиков жрал, пока на люди не вышел! А тебе ментов с бабами подавай…
– Ну, ну оно в натуре круто, Вован в осадок выпадет, Олег ваще реальный чувак, просто я никак не врублюсь…
– Тихо!
– Слышь, Толян, я просто хотел сказать…
– Заткнись, кому сказано! Там в кустах кто-то шевелится…
В кустах действительно кто-то шевелился. Эльф-разведчик, получивший четкий и недвусмысленный приказ – найти богатырей, выследить их, однако ни в коем случае не трогать. Только следить. Вот и маялся, бедняга, еще бы, в пяти метров врагов видеть, и даже не иметь права их подстрелить из лука, потому что старые и мудрые эльфийские начальники так решили… А ведь эльфу, еще молодому, только-только сто девяносто лет стукнуло, два века до совершеннолетия осталось, когда можно будет себе жену у старейшин запросить, так хотелось прославиться победителем злодеев… Ведь тогда все самые красивые эльфийки будут на него смотреть не как на маменькиного сынка из обветшалого рода, за которым ни магических, ни поэтических талантов не наблюдается, а как на великого героя, который в одиночку изловил врагов, таких страшных и таких грозных… Его после этого никто больше не будет обзывать обидной кличкой Sortiel , что значит «малявка», а назовут как-нибудь типа Featrond , что значит «совершивший геройский поступок»… Он станет знаменитым, сам Баеродн Штанель пожмет ему при всех руку и, быть может, сама королева скажет пару теплых слов… И никто уже не вспомнит, что свой подвиг Сортиэль совершил, нарушив данный приказ, ведь он сразил страшных богатырей, и…
О том, что произойдет дальше, эльф-разведчик домыслить не успел. Пребывая в своих фантазиях, храбрый, но совершенно нерешительный эльф упустил тот момент, как Колян с Толяном окружили его куст, незаметно подкрались и оглушили ударом приклада ружья по голове. Еще одно доказательство, что настоящего мужчину определяет решительность, а не возвышенные мысли и мечтания…
– Обана! Слышь, Толян, а че это за кролик?
– А хрен его знает, – почти литературно ответил Толян, почесывая лысый затылок, – в натуре кролик, только странный какой-то… Уши у него короткие, да и сам какой-то мелкий…
– Слышь, а че с ним делать тогда?
– А хрен его знает, – повторил Толян, – бросай в мешок, отнесем Олегу, он разберется.
Тут надо акцентировать внимание на том, что мешок у Коляна был большой, с такими Дед Мороз обычно ходит, а эльфы Вечного Леса, как и положено быть настоящим эльфам, маленькие. То есть они были, конечно, больше цветочных фей, которых с пчелой по пьяни можно перепутать, но даже до гномов не дотягивали. Самые высокие эльфы были не больше двадцати дюймов (порядка 50 см), средний рост и того меньше, пойманный же охотниками разведчик и до пятнадцати дюймов не дотягивал. Причем все без исключения эльфы были весьма спортивного телосложения, стройные, гибкие, а потому часто казались еще меньше, чем были на самом деле. Эльф весом в десять фунтов (4 кг) считался Гаргантюа и Пантегрюэлем в одном лице, а среди эльфийских модниц популярными были диеты, которые удерживали их вес в пределах трех-четырех фунтов. Примерно столько же, то есть почти ничего, весил и Сортиэль, его же лук и вовсе был богатырями не замечен, таким разве что муж Барби, Кен и смог бы стрелять.
– Слышь, Толян! – где-то еще через минуту бросил Колян.
– Ну?
– Там вроде того, еще вон тот кустик шевелится…
– В натуре! Ща проверим! Ты справа, я слева, на счет три, идешь там, я гоню к тебе, подстрахуешь, если что… – объяснил задачу Толян.
– Понял!
Фалконд, опытный эльф, переваливший за три с половиной сотни, повторил судьбу троюродного племянника жены брата мужа его двоюродной тети, Сортиэля, также не успев ничего предпринять и последовав все в тот же самый мешок… Прошел час.
– Слышь, Толян!
– Ну?
– Эти кролики в натуре нам всю дичь распугали! Они уже в мешок не влезают, и все лезут, лезут… Че их тут столько развелось? И тупые они какие-то, не бегут, а руками размахивать начинают…
– Не, ну размахивал только один, он еще пищал что-то…
– Да они все пищат! Хоть уши затыкай! Может мешок того, в реку? Во, во, слышь, как запищали! Слышь, Толян, может они того, больные? Эпидемия у них тут? Этот, как его, птичий гриб?
– Колян, ты че, тупой? Они тебе че, птицы? Ты че, у них крылья видишь?
– Не, Толян, ну в натуре, че с ними делать? Ни шкуры, ни мяса! И тупые какие-то, точно я тебе говорю, больные они! Давай их того…
– Колян, ты че гнилой базар разводишь, … мать? Ща всех этих кроликов переловим, Олегу отнесем, он умный, пусть он и скажет, че это за звери такие, и че с ними делать!
– Толян, ну Толян, ну в натуре, прикинь, нафиг они нам сдались, у меня уже уши от их писка болят, и ваще…
– Колян, ты че, фуфломет, совсем …? Писк достал? Так встряхни хорошенько, не поможет – тресни об дерево, мигом заткнуться! И не … тут …!
Колян послушался умного совета своего друга, и действительно помогло – одного удара об дерево хватило, чтоб противный писк в мешке оборвался и больше не мешал конкретным пацанам заниматься охотой. Тем более «кроликов» вокруг было столько, что хоть голыми руками лови. И все новые лезли, все новые, какими-то палочками кидались, ну так у Толяна с Коляном уже на такое рефлекс выработался, другие, без рефлекса уворачиваться от быстро летящих в твою голову острых предметов, долго в бизнесе не живут. О том, что на эльфийских стрелах яд, одна капля которого способна убить слона, наши герои так и не узнали…
К ночи и второй мешок был заполнен. Плутать в ночном лесу, выискивая дорогу к машине, богатыри не захотели, а потому там же, где охотились, и заночевали, решив перекусить напоследок.
– Слышь, Толян, а че жрать будем?
– Че-че… Кроликов…
– Толян, ты че! А если они больные?
– А ты поджарь, … мать! Или давай я. Зырь! Это несложно. Берем котелок! Сперва отварить. Че, воды нет? Колян! Кто на охоту без воды ходит! Держи. Прогрей хорошо на костре котелок, жира расплавить немного, подождать, чтоб закипело. Бросай в котелок кролика, закрывай крышкой. Пусть немного потушится. Потом крышку приоткрой, чтобы влага уходила. Сечешь? Время от времени перемешивай. Если вареный, то жариться будут долго. Но в конце все равно хрустящим станет, пальчики оближешь. Усек? На, дегустируй…
– Слышь, Толян, а чего кролик совсем черным стал? Подгорел?
– Какой на … подгорел! Это сорт такой, кроликов! У них мясо черное! Жри, вкусно должно быть…
Бедный, бедный Баеродн Штаинэль – столько сотен лет учиться магии, чтоб закончить свой жизненный путь в желудке богатырей, так и не узнавших, кем был тот кролик, которым они перекусили…
Олега, в отличие от Любослава с Всемиром, отсутствие богатырей ни в малейшей мере не встревожило. У него не возникло никаких опасений за их здоровье, и на все уговоры Всемира «немедленно отправиться их выручать, а лучше немедленно уехать отсюда, ведь ты, наверняка, умеешь водить этого железного коня», Олег просто не реагировал. Да и зачем ему реагировать, ведь он сам перед уходом наложил на охотников чары незаметности, сами по себе ничем не примечательные, но в совокупности с нежеланием того, на кого наложены, быть замеченным, дающие просто поразительный эффект. Чары из разряда «береженного бог бережет», на шута горохового вообще не подействуют, а спецназовца, укрывшегося под имитирующим местность камуфляжем, превратят в абсолютного невидимку.
На себя Олег никаких чар не наводил. Не потому, что ничего не боялся, просто он хотел, чтоб его заметили, он сознательно провоцировал эльфов на то, чтоб именно по нему они нанесли основной удар, и своего добился.
Королева видела все происходящее. Видела, но ничего не могла поделать – ее подданные попались в, наверняка, заранее заготовленную ловушку, и выручить их она никак не могла… Вернее могла, но это бы ничего не дало. Королева уже во всем разобралась. Из пяти богатырей, что пришли в ее лес, лишь один был по-настоящему опасен – вампир, причем не простой вампир, а из высших. Смелый, дерзкий, он даже не счел нужным прятаться от ее взора, как будто бросая вызов – ну же, королева, вот он я, покажи, на что твое чародейство способно. И королева показала. С другими богатырями она справится потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
А через секунду по щеке властительницы Вечного Леса прокатилась… самая настоящая слеза! Всего лишь одна, ничего не значащая слезинка, но это чудо поразила эльфов больше, чем если бы олень закукарекал. Потому что всем эльфам известно – королева не плачет никогда.
– Waha hapanel, yo majastel ? – в тревоге спросил у Ее Величества Bearond Shtaine , величайший маг, в чародействе с которым даже королева не могла тягаться.
(«Что с вами, Ваше Величество?»)
– Avritangel es hoplesel, wa nainont defetel damnet epiherond! – ответила королева с такой горечью в голосе, что даже самым черствым эльфам стало очевидно – она боролась до последнего, сделала все, что могла, и теперь единственный оставшийся шанс – им самим пойти, и своими стрелами доказать богатырям, кто в Вечном Лесу хозяин!
(«Это все бесполезно, нам никогда не одолеть этих проклятых героев»)
– Wa wal ganel trictorond! – в один голос заверили королеву эльфы!
(«Мы их победим»)
Эльфы дружными рядами растворились среди деревьев, отправившись показывать богатырям, кто в Вечном Лесу хозяин.
А богатыри, по крайней мере, трое из них, были тем временем уверены в обратном. В смысле Колян с Толяном считали, что раз у них оружие, то они охотники, значит им тут самое место, Олег же вообще не признавал права частной собственности на землю, убежденный в своем праве пребывать там, где он захочет. И, как ни странно, когда зашла речь о привале, Любослав их тоже поддержал. Всемир всеми силами убеждал, что надо как можно скорее это проклятое место покинуть, по возможности не выходя из машины, волхв же заявил, что лишнюю возможность принести свет истинной веры на эту землю упускать нельзя.
Так что когда веселая компания остановилась на привал, все быстро разошлись по своим делам. Жаровник – молиться, Всемир – от страха дрожать (хоть богатырю это по должности и не положено), Олег – наслаждаться жизнью, созерцая бесконечность и ища смысл жизни в шелесте крон деревьев, Колян же с Толяном, вошедшие в азарт, отправились дальше охотиться. Каждому из них казалось, что в прошлый раз другому больше повезло с трофеями, вот и пошли наверстывать упущенное…
– Олег, – обратился Всемир, когда охотники удалились, – неужели тебе совсем не страшно? Мы в Вечном Лесу, даже я чувствую повсюду нити эльфийского чародейства, они могут напасть на нас в любой момент, и мы даже ничего не заметим, их стрелы быстры, точны, беззвучны и пропитаны ядом…
– Индейцы! – заметил Олег, жуя травинку.
– Кто-кто? – не понял Всемир.
– Да это я так, о своем, девичьем. Вспомнились одни, тоже голые по лесам бегали, отравленные стрелы метали. Чингачгуки. Тоже прятались, не углядишь, с любым пейзажем сливались. Страшные враги…
– И? – все еще не понимал Всемир.
– И ничего. Были, и не стало. Сотни таких, как Толян с Коляном, хватило, чтоб их всех подчистую извести. Правда, там еще Кортес был, редкий отморозок, бандит, каких только поискать надо. Ну да ничего. Наши богатыри тоже не лыком шиты. Жалко мне их…
– Богатырей? – Всемир через слово понимал, что Олег ему пытался сказать.
– Эльфов, – уточнил Олег, и замолчал. Через минут пять добавил. – Да не дрожи ты так. Нервируешь. Бери с Любослава пример. Когда с ним его боги, никто человеку не страшен. А за эльфов не беспокойся. Если хочешь, в машине посиди, у нее стекла пуленепробиваемые, в упор из композитного лука не поцарапаешь. А я тут подремлю…
Древощит, хоть и богатырь, но умному совету последовал, закрылся в машине и уже там дрожал дальше.
Колян с Толяном тем временем изображали непонятно кого, напялив «камуфляж», перебираясь короткими перебежками от дерева к дереву. Больше всего это напоминало две новогодние елки, вместо игрушек увешанные золотыми цепями. В понимании охотников-любителей, обвязавшись ветками и замазав лицо грязью, они должны стать для зверей совершенно незаметными, тем самым, подманив поближе и не вспугнув раньше срока. При этом прятать обвившие шею золотые цепи, объект гордости и символ финансового благополучия, было выше их понимания.
– Слышь, Толян, – вдруг, ни с того, ни с сего, спросил Колян, – я че-то в последнее время не врубаюсь. Вроде все круто, конкретно тащит, но типа того, че-то тут не так. Эти, бабы, которые рыбы, коряга говорящая, задохлики ходящие, че-то оно в натуре как-то не так. Ни дорог, ни баб, ни ментов нормальных, а те, что есть, от бабла отказываются… Не рубишь фишку?
– А тебе не …, … мать? – немного подумав, уточнил Толян. – Что за гон, что за наезды? Тебе же Олег конкретно сказал – мы едем козлов стрелять! На сафари! А что дохлые ходить начали, так уже не ходят, а то разбегались, …! Вон, Вован рассказывал, когда он из колонии кабуром винта нарезал, пол года по тайге шлялся, тушканчиков жрал, пока на люди не вышел! А тебе ментов с бабами подавай…
– Ну, ну оно в натуре круто, Вован в осадок выпадет, Олег ваще реальный чувак, просто я никак не врублюсь…
– Тихо!
– Слышь, Толян, я просто хотел сказать…
– Заткнись, кому сказано! Там в кустах кто-то шевелится…
В кустах действительно кто-то шевелился. Эльф-разведчик, получивший четкий и недвусмысленный приказ – найти богатырей, выследить их, однако ни в коем случае не трогать. Только следить. Вот и маялся, бедняга, еще бы, в пяти метров врагов видеть, и даже не иметь права их подстрелить из лука, потому что старые и мудрые эльфийские начальники так решили… А ведь эльфу, еще молодому, только-только сто девяносто лет стукнуло, два века до совершеннолетия осталось, когда можно будет себе жену у старейшин запросить, так хотелось прославиться победителем злодеев… Ведь тогда все самые красивые эльфийки будут на него смотреть не как на маменькиного сынка из обветшалого рода, за которым ни магических, ни поэтических талантов не наблюдается, а как на великого героя, который в одиночку изловил врагов, таких страшных и таких грозных… Его после этого никто больше не будет обзывать обидной кличкой Sortiel , что значит «малявка», а назовут как-нибудь типа Featrond , что значит «совершивший геройский поступок»… Он станет знаменитым, сам Баеродн Штанель пожмет ему при всех руку и, быть может, сама королева скажет пару теплых слов… И никто уже не вспомнит, что свой подвиг Сортиэль совершил, нарушив данный приказ, ведь он сразил страшных богатырей, и…
О том, что произойдет дальше, эльф-разведчик домыслить не успел. Пребывая в своих фантазиях, храбрый, но совершенно нерешительный эльф упустил тот момент, как Колян с Толяном окружили его куст, незаметно подкрались и оглушили ударом приклада ружья по голове. Еще одно доказательство, что настоящего мужчину определяет решительность, а не возвышенные мысли и мечтания…
– Обана! Слышь, Толян, а че это за кролик?
– А хрен его знает, – почти литературно ответил Толян, почесывая лысый затылок, – в натуре кролик, только странный какой-то… Уши у него короткие, да и сам какой-то мелкий…
– Слышь, а че с ним делать тогда?
– А хрен его знает, – повторил Толян, – бросай в мешок, отнесем Олегу, он разберется.
Тут надо акцентировать внимание на том, что мешок у Коляна был большой, с такими Дед Мороз обычно ходит, а эльфы Вечного Леса, как и положено быть настоящим эльфам, маленькие. То есть они были, конечно, больше цветочных фей, которых с пчелой по пьяни можно перепутать, но даже до гномов не дотягивали. Самые высокие эльфы были не больше двадцати дюймов (порядка 50 см), средний рост и того меньше, пойманный же охотниками разведчик и до пятнадцати дюймов не дотягивал. Причем все без исключения эльфы были весьма спортивного телосложения, стройные, гибкие, а потому часто казались еще меньше, чем были на самом деле. Эльф весом в десять фунтов (4 кг) считался Гаргантюа и Пантегрюэлем в одном лице, а среди эльфийских модниц популярными были диеты, которые удерживали их вес в пределах трех-четырех фунтов. Примерно столько же, то есть почти ничего, весил и Сортиэль, его же лук и вовсе был богатырями не замечен, таким разве что муж Барби, Кен и смог бы стрелять.
– Слышь, Толян! – где-то еще через минуту бросил Колян.
– Ну?
– Там вроде того, еще вон тот кустик шевелится…
– В натуре! Ща проверим! Ты справа, я слева, на счет три, идешь там, я гоню к тебе, подстрахуешь, если что… – объяснил задачу Толян.
– Понял!
Фалконд, опытный эльф, переваливший за три с половиной сотни, повторил судьбу троюродного племянника жены брата мужа его двоюродной тети, Сортиэля, также не успев ничего предпринять и последовав все в тот же самый мешок… Прошел час.
– Слышь, Толян!
– Ну?
– Эти кролики в натуре нам всю дичь распугали! Они уже в мешок не влезают, и все лезут, лезут… Че их тут столько развелось? И тупые они какие-то, не бегут, а руками размахивать начинают…
– Не, ну размахивал только один, он еще пищал что-то…
– Да они все пищат! Хоть уши затыкай! Может мешок того, в реку? Во, во, слышь, как запищали! Слышь, Толян, может они того, больные? Эпидемия у них тут? Этот, как его, птичий гриб?
– Колян, ты че, тупой? Они тебе че, птицы? Ты че, у них крылья видишь?
– Не, Толян, ну в натуре, че с ними делать? Ни шкуры, ни мяса! И тупые какие-то, точно я тебе говорю, больные они! Давай их того…
– Колян, ты че гнилой базар разводишь, … мать? Ща всех этих кроликов переловим, Олегу отнесем, он умный, пусть он и скажет, че это за звери такие, и че с ними делать!
– Толян, ну Толян, ну в натуре, прикинь, нафиг они нам сдались, у меня уже уши от их писка болят, и ваще…
– Колян, ты че, фуфломет, совсем …? Писк достал? Так встряхни хорошенько, не поможет – тресни об дерево, мигом заткнуться! И не … тут …!
Колян послушался умного совета своего друга, и действительно помогло – одного удара об дерево хватило, чтоб противный писк в мешке оборвался и больше не мешал конкретным пацанам заниматься охотой. Тем более «кроликов» вокруг было столько, что хоть голыми руками лови. И все новые лезли, все новые, какими-то палочками кидались, ну так у Толяна с Коляном уже на такое рефлекс выработался, другие, без рефлекса уворачиваться от быстро летящих в твою голову острых предметов, долго в бизнесе не живут. О том, что на эльфийских стрелах яд, одна капля которого способна убить слона, наши герои так и не узнали…
К ночи и второй мешок был заполнен. Плутать в ночном лесу, выискивая дорогу к машине, богатыри не захотели, а потому там же, где охотились, и заночевали, решив перекусить напоследок.
– Слышь, Толян, а че жрать будем?
– Че-че… Кроликов…
– Толян, ты че! А если они больные?
– А ты поджарь, … мать! Или давай я. Зырь! Это несложно. Берем котелок! Сперва отварить. Че, воды нет? Колян! Кто на охоту без воды ходит! Держи. Прогрей хорошо на костре котелок, жира расплавить немного, подождать, чтоб закипело. Бросай в котелок кролика, закрывай крышкой. Пусть немного потушится. Потом крышку приоткрой, чтобы влага уходила. Сечешь? Время от времени перемешивай. Если вареный, то жариться будут долго. Но в конце все равно хрустящим станет, пальчики оближешь. Усек? На, дегустируй…
– Слышь, Толян, а чего кролик совсем черным стал? Подгорел?
– Какой на … подгорел! Это сорт такой, кроликов! У них мясо черное! Жри, вкусно должно быть…
Бедный, бедный Баеродн Штаинэль – столько сотен лет учиться магии, чтоб закончить свой жизненный путь в желудке богатырей, так и не узнавших, кем был тот кролик, которым они перекусили…
Олега, в отличие от Любослава с Всемиром, отсутствие богатырей ни в малейшей мере не встревожило. У него не возникло никаких опасений за их здоровье, и на все уговоры Всемира «немедленно отправиться их выручать, а лучше немедленно уехать отсюда, ведь ты, наверняка, умеешь водить этого железного коня», Олег просто не реагировал. Да и зачем ему реагировать, ведь он сам перед уходом наложил на охотников чары незаметности, сами по себе ничем не примечательные, но в совокупности с нежеланием того, на кого наложены, быть замеченным, дающие просто поразительный эффект. Чары из разряда «береженного бог бережет», на шута горохового вообще не подействуют, а спецназовца, укрывшегося под имитирующим местность камуфляжем, превратят в абсолютного невидимку.
На себя Олег никаких чар не наводил. Не потому, что ничего не боялся, просто он хотел, чтоб его заметили, он сознательно провоцировал эльфов на то, чтоб именно по нему они нанесли основной удар, и своего добился.
Королева видела все происходящее. Видела, но ничего не могла поделать – ее подданные попались в, наверняка, заранее заготовленную ловушку, и выручить их она никак не могла… Вернее могла, но это бы ничего не дало. Королева уже во всем разобралась. Из пяти богатырей, что пришли в ее лес, лишь один был по-настоящему опасен – вампир, причем не простой вампир, а из высших. Смелый, дерзкий, он даже не счел нужным прятаться от ее взора, как будто бросая вызов – ну же, королева, вот он я, покажи, на что твое чародейство способно. И королева показала. С другими богатырями она справится потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44