Ночной Сторож «от нечего делать» начинает наблюдать жизнь своей конторы с некоей социологической точки зрения Читатель должен иметь в виду, что его соображения на этот счет суть соображения хотя и неглупого человека, но лишь начинающего Он все-таки литературный персонаж Потому его суждения отрывочны, односторонни и не всегда верны Например, описание директора Сторожем явно свидетельствует о том, что он — новичок в этом деле Директоров в Советском Союзе очень много, и среди них можно встретить все возможные человеческие типы и характеры /толстых и тонких, злых и добрых, бабников и воздержанных, пьяниц и трезвенников и т. д. / Но есть все же общие черты советского руководителя, обусловленные условиями руководства в советской системе Некоторые из них Сторож уловил Но только некоторые Главная задача советского руководителя состоит в том, чтобы хорошо выглядеть в глазах вышестоящих лиц и организаций, чтобы они были довольны им, ценили его, охраняли его, короче говоря — чтобы его настоящий хозяин /т. е. государство, персонифицирующееся для него в виде должностных лиц, от которых зависит назначение его на пост и сохранение на этом посту/ ценил его с точки зрения его /хозяина/ интересов Вопреки нашей официальной демагогии, руководимые данным директором сотрудники учреждения не являются хозяевами своего учреждения /и через него — общества в целом/, и не имеют власти над директором Это, конечно, не исключает доносы и критику Но они не меняют сути дела.
Персонажи «Записок» постоянно обсуждают различные социальные проблемы, — характерная черта московской интеллигенции наших дней.
Определить, что такое интеллигенция в Советском Союзе, очень трудно. Не случайно на эту тему идет много споров. Трудность определения связана с такими обстоятельствами /в частности/. Первое — теперь огромное число людей получает такое же /а то и лучшее/ образование, как и интеллигенция. И выделить интеллигенцию из этой массы людей по признаку образованности невозможно. Второе — теперь многие формы умственного труда не требуют никакого особого развития интеллекта, никакого особого образования и способностей, а многие формы деятельности, ранее не относимые к умственному труду, стали нуждаться в этом. Так что выделить интеллигенцию из массы людей по признаку умственного труда невозможно. Третье — служебное положение само по себе еще не дает оснований относить или не относить человека к интеллигенции. Например, редактором одного литературного журнала может быть партийный чиновник, а другого — крупный поэт. Поэтому понятие интеллигенции остается и для персонажей «Записок» чисто интуитивным.
Точно так же обстоит дело с проблемой отцов и детей, занимающей в «Записках» много места. Проблема отцов и детей в советском обществе существенно отличается от таковой в прошлом и на Западе. Она здесь адекватна характеру общества и определяется всецело им. Тут решающее значение имеют следующие обстоятельства: 1/ дети не должны опускаться в низший социальный слой, и родители имеют возможности удержать их на уровне достигнутого ими слоя /когда сын одного министра захотел пойти работать на завод, перепуганные родители вызвали психиатра/; 2/ детям нет надобности тратить жизнь на то, чтобы своими силами пробиваться в этот слой; 3/ дети привилегированных слоев получают лучшее образование, чем родители, имеют лучший доступ к культуре, более защищены, могут критически относиться к родителям; 4/ по условиям жизни и воспитания личный эгоизм, самомнение, тщеславие, эгоцентризм и т. д. становятся существенными качествами детей привилегированных слоев. Потому и появляются такие характерные экземпляры как Неврастеник. Чтобы из этой среды выделились люди, подобные декабристам, должны смениться многие поколения.
Один из аспектов проблемы отцов и детей — проблема мести. Официально у нас месть считается отрицательным явлением. Почему? Да потому, что наша система власти хочет чинить людям зло безнаказанно. Она не хочет, чтобы ей сопротивлялись и платили злом на зло. Сама же она по природе злобномстительна. Она стремится лишить граждан способности мстить, присваивая себе эту способность целиком и полностью. Причем, она называет ее другими словами и изображает как проявление абсолютной справедливости. Пробуждение в людях способности помнить причиненное им зло и мстить /платить за него злом же/, появление людей, способных мстить и подчинять чувству мести свои силы, есть необходимое условие развития в обществе способности сопротивления произволу властей. Есть зло и зло. Есть зло мелкое и случайное, и его можно и нужно забывать. Но зло, исходящее от могущественной власти и реализующих ее организаций и лиц, надо помнить всегда. Забывать такое зло — великий грех. Нельзя, например, забывать зло, причиненное народу сталинистскими мерзавцами.
Затрагивают персонажи «Записок» и проблему взаимоотношения с Западом. Они признаются, что не понимают иностранцев. И я тоже, признаться, не понимаю их. Недавно по западному радио я слушал выступление супружеской пары с Запада, прожившей в Советском Союзе год. Они вовсю нахваливали наш образ жизни. Неужели они не понимают того, что они этого нашего образа жизни вообще не попробовали? У них не было проблемы жилья, продуктов питания, устройства детей, карьеры, публикации трудов, выставок. Им не надо было бегать по магазинам, стоять в очередях, толкаться в общественном транспорте, сидеть на собраниях, одобрять глупости, доставать путевки или устраиваться «дикарями» на время отпуска. Неужели они не понимают, что своим выступлением стали сообщниками наших властей и пропаганды и оказали помощь своим будущим могильщикам? А ведь таких иностранцев полно. И чего больше в их поведении — глупости, безответственности или скрытого пристрастия к нашему образу жизни?..
Говоря об иностранцах, я имею в виду жителей «капиталистических» стран Запада, которых еще не коснулся коммунизм достаточно ощутимым образом. Поляки, восточные немцы, болгары и т. п., — это уже не иностранцы в полном смысле слова. Арабы, негры, вьетнамцы и т. п. тоже в некотором смысле для нас не иностранцы. Китайцы тоже, конечно. Советские люди слово «иностранец» теперь употребляют в социально-политическом смысле, т. е. для обозначения жителей западных стран, которые не желают жить по нашему образцу, имеют вдоволь еды и тряпок, не стоят в очередях, могут ездить в Париж и Рим, могут не вступать в КПСС и говорить, что взбредет в голову, и т. д. И при случае хвалить Москву, советских людей и советский образ жизни. Но эмигрировать к нам из своей страны — ни в коем случае! Даже негры почему-то не хотят к нам переселяться с Запада, где их /согласно нашей пропаганде/ зверски эксплуатируют.
Ночной Сторож попал в отщепенцы случайно, из-за «липового» дела Неврастеника. Создание всякого рода «лип» есть форма нормальной для нашего общества жизнедеятельности. «Липы» получаются не как результат преднамеренного обмана, а как результат действий, к которому понятие «обман» не применимо. Это — не обман, а продукт естественной ориентации сознания, привычной интерпретации событий, отбора их по заданным критериям, комбинирования их по принятым правилам мышления и т. д. Взять, например, осуждение борцов за права человека. Запад ужасается тому потоку лжи, подтасовок, фальсификации, беззакония, подлости и т. п., который льется из сфер власти и пропаганды в связи с этим. Но ужасаться следовало бы тому, что это общество просто не способно производить ничего иного. Надо бояться змеи, источающей яд, а не журить змею за то, что она источает яд, а не нектар.
«Липа» против Неврастеника была сфабрикована а соответствии с некими «высшими соображениями». «Высшие соображения» — это есть формула произвола вышестоящих органов и лиц по отношению к нижестоящим. Эта формула означает: 1/ вверху все продумали и приняли абсолютно разумное решение поступать именно так; 2/ это решение обсуждению не подлежит, и ваше дело — исполнять, а не думать; 3/ за решение несут ответственность принявшие его, а вы понесете наказание, если не выполните. Этой формулой прикрываются руководители, жулики и проходимцы, доносчики, шантажисты, психи… Эта шизофреническая на первый взгляд формула есть лишь литературный вариант принципа «Интересы целого превыше интересов частей», который в свою очередь есть идеологическое оформление положения, когда господствующие слои общества осуществляют свое господство от имени целостности и коллективности и за счет их. Конечно, они представляют собою принцип целостности, единства, монолитности, но дело обстоит не так, будто они служат этому принципу, а гак, что этот принцип служит им. Извращенность общественных отношений в случаях такого рода есть типичное явление в истории человечества. Нужно время, условия и жертвы, чтобы какая-то часть людей научилась понимать их циничную подлинность.
Эта «липа», далее, сфабрикована была в соответствии с некими «закрытыми решениями». «Закрытость» /т. е. секретность/ подавляющей части действий властей есть один из фундаментальных принципов организации общества коммунистического типа. Здесь имеет место разветвленная и иерархизированная система секретности. Здесь обычны закрытые совещания, закрытые письма, закрытые инструкции, закрытые постановления. Вся страна покрыта сетью «почтовых ящиков», т. е. секретных /закрытых/ учреждений. Той же цели служит система «допусков», т. е. особого рода разрешений допускать людей к делам, к информации, к документам и т. п. Какова цель всего этого? Официально считается, что это — защита от иностранных шпионов. Отчасти это так. Но лишь отчасти. В главном же и в подавляющем числе случаев шпионы ни при чем. Если бы их не было, система секретности сохранилась бы. Цель такой системы — ограничить информированность граждан о том, что происходит в стране, в особенности — в системе власти, сделать их тем самым более послушными, исключить их вмешательство в дела власти, в распределение жизненных благ и т. д. Короче говоря, это мощное средство самосохранения общества в том виде, как это выгодно привилегированным слоям.
Какова дальнейшая судьба Ночного Сторожа? Теперь, в 1978 году, установки советских властей в отношении людей такого рода очевидны всему миру: уничтожать. В 1975 году, когда писались эти записки, у многих еще были иллюзии либерализации советского общества. У автора же таких иллюзий не было еще задолго до 1974 года, что отчетливо выражено в «Высотах». И судьба Ночного Сторожа была предрешена с первой страницы: лагерь строгого режима или психиатрическая больница тюремного типа. Именно поэтому как для автора книги, так и для его персонажей некое развитие событий есть дело крайне второстепенное. Главным для персонажей книги является ожидание конца, а для автора — описание этого ожидания, в котором преобладает не динамика жизни, а оцепенение.
«Записки» делались, повторяю, как дополнение к идеям «Высот» и некоторая конкретизация их. И потому я бы посоветовал читателю, если его заинтересовали «Записки», полистать «Высоты», в которых рассмотрены более фундаментальные проблемы ибанизма /т. е. коммунизма/. Сейчас еще много есть наивных людей, считающих возможным некий исправленный вариант коммунизма, демократический коммунизм или коммунизм с человеческим лицом. Коммунизм с человеческим лицом или демократический коммунизм — это все равно, что капитал без денег и прибыли. Коммунистический строй жизни как таковой один всегда и везде. Иное дело — насколько элементы его распространены в данном обществе, какова их доля в жизни людей, какова их роль тут. И в западных странах коммунистических элементов полно. Но в странах советского блока коммунистические принципы организации жизни являются господствующими, а в Советском Союзе — единственными. Потому можно сказать, что здесь имеет место полный, чистый или образцовый коммунизм. Его-то я и стремился показать с самых различных точек зрения в своих книгах.
Москва. 1978

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25