Я ведь тоже, пока мы тесно общались с Андреем, старалась не показывать, что он мне нравится — на это у меня хватило ума и выдержки. Но в профессиональном плане он мог бы заинтересоваться той информацией, которую я обещала ему дать. Ведь был момент, когда я готова была ему рассказать обо всем — о бандитах и задушенной Каролине… И слава Богу, что не рассказала, потому что Андрей, конечно, написал бы изумительную статью, но у меня были бы не то что неприятности, а просто-таки полный крах, потому что тут уж милиция порезвилась бы вволю на наших с ненаглядным косточках. Стало быть, все к лучшему, твердила я себе, но глупая моя голова не хотела с этим соглашаться.
Евгений Иванович Парамонов выглянул в окно машины. Они ехали не ежедневным привычным маршрутом, а по какой-то незнакомой улице.
— Толя! — окликнул он шофера. — Ты куда это меня везешь? Я же сказал домой!
— Сейчас, сейчас, Евгений Иванович, — полуобернулся водитель, — там пробка, пришлось объехать!
В душе у Парамонова шевельнулось нехорошее предчувствие. Через минуту это предчувствие оправдалось: машина затормозила и съехала на обочину, а рядом с ней остановился черный «мерседес» с тонированными стеклами. Дверцы «мерседеса» захлопали, из него выбрались несколько крепких ребят в одинаковых черных плащах и невысокий толстячок в просторной оливковой куртке. Толя, паразит, предупредительно открыл дверь парамоновской машины, и толстячок сел рядом с Евгением Ивановичем.
— Здравствуйте, дорогой мой, — проговорил он с отеческой улыбкой, и Парамонов его узнал. Легче ему от этого не стало. — Здравствуйте, — повторил незваный гость, — и простите за такую форму визита… Мне нужно было поговорить с вами, не по телефону же в самом деле…
— В машине тоже могут быть микрофоны, — мстительно произнес Парамонов.
— Нет, — с той же улыбкой возразил толстяк, — машину мои люди проверили, микрофоны убрали.
— И что же вы хотите обсудить со мной, Сергей Вадимович? — спросил Парамонов.
— Многое… Ну, во-первых, я хотел поближе с вами познакомиться. С вашим предшественником мы достаточно долго сотрудничали, но должен согласиться с вами, он отстал от времени. Его методы, да и сам его облик безнадежно устарели. Вы, Евгений Иванович, человек новой формации, и я думаю, мы найдем с вами общий язык.
Даже то, как вы.., поставили точку в карьере Вахромеева, вызвало мой интерес. Кто-нибудь может сказать, что это было проделано слишком демонстративно, грубо, но мне понравился артистизм и размах операции У вас, безусловно, есть стиль.
Парамонов сидел ни жив ни мертв. Он не мог понять — то ли старый иезуит приговорит его к смерти, то ли действительно возьмет под свое крыло и согласится работать с ним, как прежде работал с Вахромеевым.
— Ладно, это так, лирика. — Сергей Вадимович стряхнул с рукава своего молодого собеседника невидимую пушинку. — А сейчас, дорогой мой, вы не должны расслабиться. Читали эту статейку? — Он бросил на колени Парамонова газету, раскрытую на статье «Кто стоит за смертью профессора Шереметьева?».
Парамонов кивнул.
— Итак, у нас две задачи. Журналиста этого нужно немножко притормозить, этим я сам займусь, мне будет сподручнее. Да он человек несложный, вполне контактный.
Тем более что основная направленность статьи вам вполне на руку — вы ведь хотели порвать со шведами и передать контракт господину Хаккинену? — Увидев, как побледнел Парамонов, пораженный осведомленностью, Сергей Вадимович довольно улыбнулся и чуть не замурлыкал, как сытый толстый кот. — A вот вторая задача — по вашей части. Чепцов в этой статье намекает на свидетеля, который якобы видел профессора Шереметьева в день его смерти на улице Академика Ландау… Все это очень интересно, мы, конечно, за гласность и все такое, но лишний интерес ко всем этим делам вовсе не нужен. Зачем нам с вами нужно, чтобы кто-то копался во всей этой истории? Дело сделано, Вахромеев в реанимации, выйдет оттуда вполне созревшим пенсионером.
И все это дело лучше тихо и аккуратно забыть. Так что этот свидетель нам совершенно не нужен. Вы меня поняли? У вас вся информация на руках, так что вам и карты в руки. Действуйте, Евгений Иванович.
Толстячок выкатился в услужливо распахнутую дверцу, пересел в свой «мерседес», сделав на прощание ручкой. Парамонов поехал домой, с ненавистью глядя в бритый затылок своего шофера.
* * *
Позвонил ненаглядный и вежливо осведомился, как я себя чувствую. Я нелюбезно ответила, что чувствую себя прекрасно и в его заботах не нуждаюсь. Он помялся и рассказал мне, что его вызывали в милицию. Они там выяснили наконец, что взорвавшаяся на Витебском вокзале «копейка» принадлежала Герману Стебелькову, и с радостью сообщили ему об этом. Именно с радостью, утверждал ненаглядный, потому что в глазах сотрудника милиции светилось прямо-таки неземное счастье, когда он сообщал ненаглядному, что тот больше никогда не увидит своей машины.
Я же позволила себе усомниться в происхождении радости в глазах милиционера, скорей всего он радовался тому, что машину не нужно искать. Если точно известно, что она сгорела на вокзале, можно закрыть дело о розыске.
Мы еще помолчали немного по телефону. Говорить было не о чем. Наконец ненаглядный пробормотал что-то насчет привета от Иры и отключился. Я повесила трубку и вздохнула с облегчением.
По телевизору снова передавали новости, очевидно у меня уже выработался условный рефлекс включать его в это время. Однако я занималась своими делами и прислушалась, только когда уловила знакомое сочетание — «Невский Диснейленд». В этот раз диктор сообщил, что строительство решили начать в будущем квартале и что будет оно под Гатчиной, но не в том месте, где собирались строить раньше, а в двенадцати километрах к юго-востоку. То есть гораздо ближе к городу, так даже лучше. Деревня называлась Маршево, и речка там была — крошечная, чуть ли не безымянная. Далее сообщалось, что шведская фирма «Статус» отказалась от контракта на строительство и строить теперь будут финны. Фирма называется «Арктик ОИ». И все — ничего про экспертизу и о причинах, по которым отказались строить «Диснейленд» на реке Суйде.
«Значит, шведы отказались, — думала я. — Еще бы им не отказаться, когда земля у них была куплена именно там, где нельзя строить. Да, шведы сели в галошу, потерпели убытки, а спросить не с кого — Вахромеев-то теперь никто и звать никак».
Что-то такое беспокоило меня, какое-то смутное воспоминание. Маршево, Маршево, где я совсем недавно слышала это название?
Я еще немного походила по комнате и вспомнила: это название я слышала недавно от ненаглядного. Он рассказывал мне о работе своей фирмы и говорил, что ту гадость, которую они кладут в свои фильтры, они добывают в районе Гатчины, а в одном месте пришлось отказаться от добычи, потому что там присутствовал сильный радиоактивный фон. Так вот, я точно вспомнила, «то место» и находилось вблизи деревни Маршево.
Я сорвалась с места и полезла к отцу в тумбочку, у него там давно валялась карта Ленинградской области. И вот, все точно, вот Гатчина, вот река Суйда, а вот деревня Маршево.
Когда Андрей Чепцов рассказывал мне про Игоря Осетрова, который проводил исследования подземных вод в тех местах, он не показывал мне свои материалы, говорил только, что подземное озеро очень большое… Значит, зараженные подземные воды уже попали туда, раз в прошлом году там наблюдалась повышенная радиоактивность!
Никто про это не знает, потому что место очень тихое, никаких там предприятий.
Вот только фирма ненаглядного, собираясь добывать там сырье для своего производства, сделала замеры и отказалась там работать, не поднимая шума.
Что же получается? В прошлый раз Андрей писал много статей. К нему не стали бы прислушиваться, если бы не начались вокруг строительства какие-то интриги и конкуренция. И назначили экспертизу. Теперь же конкуренты устранены. Финская фирма получит контракт, и никто шума поднимать не будет — все довольны.
Да, но Андрей Чепцов сейчас человек известный, его статья не прошла бы незамеченной. И он-то уж точно знает, что новое место, строительства едва ли не опаснее предыдущего! Ведь у него есть точная информация — все материалы этого Игоря Осетрова, который занимался в свое время исследованиями профессионально. Но почему же он молчит?
Я подошла к телефону и набрала Номер редакции. Ответили, что Чепцова сейчас нет, но он обязательно будет через час или полтора. Я подумала еще немного и стала собираться, потому что интуиция подсказывала мне, что разговор у нас с Андреем будет серьезный, и телефон тут не поможет. Я должна встретиться с ним лично.
* * *
Евгений Иванович общественным транспортом доехал до Московского вокзала. Он не любил ездить на троллейбусе, его раздражали прикосновения незнакомых, плохо одетых людей, раздражали гвалт и сутолока, но в сегодняшней ситуации нельзя было воспользоваться служебной машиной, а после предательского поведения шофера — в особенности.
Войдя в большой зал вокзала, он взглянул на цифровое табло. До сеанса связи оставалось две минуты. Подойдя к нужному таксофону, чтобы его не занял какой-нибудь случайный пассажир, он огляделся.
Люди спешили по своим делам, возле памятника Петру Первому толпилась группа шумных школьников с рюкзаками. Ничего подозрительного не было.
Точно в назначенное время Парамонов снял трубку.
Этот таксофон внешне не отличался от всех остальных, но у него был маленький секрет. В строго определенное время, сняв трубку, вы соединялись не с городской телефонной сетью, а с другим телефоном-автоматом, находящимся на другом конце города. Этой линией связи Евгений Иванович пользовался для того, чтобы переговорить с наемным специалистом, дать ему задание или сообщить о способе оплаты.
— Служба ремонта? — произнес он условную фразу. — Автомат А-16 неисправен.
— Заказ принят, — ответил ему голос в трубке, — ремонт будет произведен. Сообщите параметры.
— Объект, с которым вы имели дело.
Тот объект, который вы прикрывали в сквере и на Садовой.
— Уточните, — переспросил голос, — требуется прикрытие?
— Нет. — Евгений Иванович удивился: в голосе исполнителя ему послышалось какое-то напряжение. — Нет, — повторил он, — требуется ремонт.
— Вас понял, — ответил голос в трубке.
Показалось Парамонову или пауза до ответа была чересчур велика?
— Вас понял. Заказ принят. Порядок оплаты?
— Та же сберкасса, — ответил Евгений Иванович, — счет номер пятьсот тридцать один. Код доступа получите после подтверждения ремонта.
— Заказ принят, — повторил голос в трубке.
* * *
В редакцию я попала часам к шести и поняла, что выбрала неудачное время, — на столах стояли бутылки и два торта, а редакционные девицы торопились с последними, приготовлениями и на меня поглядывали с досадой, если не со злостью.
Андрей не выразил особенной радости при моем появлении, однако приветливо улыбнулся и развел руки — вот, мол, никак не поговорить, может, в следующий раз.
Я сделала вид, что не понимаю намека, и глазами указала ему на дверь — выйдем, мол, в коридор, а тот тут слишком шумно. Он подчинился. Я шла за ним по коридору, и сердце ныло. До чего же он хорош! Веселый, оживленный, обаятельный…
Андрей остановился в конце коридора у окна с широким подоконником и в ожидании смотрел на меня.
— Очень хорошая статья, — начала я тихо, — мне очень понравилась…
— Да-да, — он рассеянно отвел глаза, — кажется, получилось.
Постояв еще немного и почувствовав, что в следующую секунду Андрей спросит, есть ли у меня к нему конкретные вопросы, а узнав, что нет, просто уйдет, возможно даже не извинившись, я решилась.
— Ты собираешься продолжать?
— Что продолжать?
— Продолжать публиковать серию статей про строительство «Невского Диснейленда».
— Нет, а зачем? — он удивленно пожал плечами. — Та статья свое дело сделала…
— Но какое дело? — Тут уже настал мой черед удивляться. — Я слышала, что строить будут в другом месте, но послушай, ты же должен помнить, что возле деревни Маршево местность уже заражена!
— Какая деревня? Маршево? — Он смотрел недоуменно. — Ах да… Слушай, — начал он решительно, — давай разберемся. Ты пришла ко мне, дала информацию, я провел расследование и написал статью. Чего ты еще от меня хочешь? Зачем ты вообще приходила?
— Да сейчас речь не обо мне! — нетерпеливо перебила его я. — Речь о том, что строить детский развлекательный центр будут на радиоактивной земле! И почему ты, зная об этом, ничего не пишешь?
— Да кому это интересно! — закричал он. — Ты не понимаешь специфики нашей работы, — продолжал Андрей, несколько успокоившись. — Я написал интересную статью, раскопал факты, которые смогут заинтересовать читателя. Люди, читая, следили за ходом расследования, чувствовали себя непосредственными участниками событий. Сидит какой-нибудь Иван Иваныч на собственной кухне и читает статью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Евгений Иванович Парамонов выглянул в окно машины. Они ехали не ежедневным привычным маршрутом, а по какой-то незнакомой улице.
— Толя! — окликнул он шофера. — Ты куда это меня везешь? Я же сказал домой!
— Сейчас, сейчас, Евгений Иванович, — полуобернулся водитель, — там пробка, пришлось объехать!
В душе у Парамонова шевельнулось нехорошее предчувствие. Через минуту это предчувствие оправдалось: машина затормозила и съехала на обочину, а рядом с ней остановился черный «мерседес» с тонированными стеклами. Дверцы «мерседеса» захлопали, из него выбрались несколько крепких ребят в одинаковых черных плащах и невысокий толстячок в просторной оливковой куртке. Толя, паразит, предупредительно открыл дверь парамоновской машины, и толстячок сел рядом с Евгением Ивановичем.
— Здравствуйте, дорогой мой, — проговорил он с отеческой улыбкой, и Парамонов его узнал. Легче ему от этого не стало. — Здравствуйте, — повторил незваный гость, — и простите за такую форму визита… Мне нужно было поговорить с вами, не по телефону же в самом деле…
— В машине тоже могут быть микрофоны, — мстительно произнес Парамонов.
— Нет, — с той же улыбкой возразил толстяк, — машину мои люди проверили, микрофоны убрали.
— И что же вы хотите обсудить со мной, Сергей Вадимович? — спросил Парамонов.
— Многое… Ну, во-первых, я хотел поближе с вами познакомиться. С вашим предшественником мы достаточно долго сотрудничали, но должен согласиться с вами, он отстал от времени. Его методы, да и сам его облик безнадежно устарели. Вы, Евгений Иванович, человек новой формации, и я думаю, мы найдем с вами общий язык.
Даже то, как вы.., поставили точку в карьере Вахромеева, вызвало мой интерес. Кто-нибудь может сказать, что это было проделано слишком демонстративно, грубо, но мне понравился артистизм и размах операции У вас, безусловно, есть стиль.
Парамонов сидел ни жив ни мертв. Он не мог понять — то ли старый иезуит приговорит его к смерти, то ли действительно возьмет под свое крыло и согласится работать с ним, как прежде работал с Вахромеевым.
— Ладно, это так, лирика. — Сергей Вадимович стряхнул с рукава своего молодого собеседника невидимую пушинку. — А сейчас, дорогой мой, вы не должны расслабиться. Читали эту статейку? — Он бросил на колени Парамонова газету, раскрытую на статье «Кто стоит за смертью профессора Шереметьева?».
Парамонов кивнул.
— Итак, у нас две задачи. Журналиста этого нужно немножко притормозить, этим я сам займусь, мне будет сподручнее. Да он человек несложный, вполне контактный.
Тем более что основная направленность статьи вам вполне на руку — вы ведь хотели порвать со шведами и передать контракт господину Хаккинену? — Увидев, как побледнел Парамонов, пораженный осведомленностью, Сергей Вадимович довольно улыбнулся и чуть не замурлыкал, как сытый толстый кот. — A вот вторая задача — по вашей части. Чепцов в этой статье намекает на свидетеля, который якобы видел профессора Шереметьева в день его смерти на улице Академика Ландау… Все это очень интересно, мы, конечно, за гласность и все такое, но лишний интерес ко всем этим делам вовсе не нужен. Зачем нам с вами нужно, чтобы кто-то копался во всей этой истории? Дело сделано, Вахромеев в реанимации, выйдет оттуда вполне созревшим пенсионером.
И все это дело лучше тихо и аккуратно забыть. Так что этот свидетель нам совершенно не нужен. Вы меня поняли? У вас вся информация на руках, так что вам и карты в руки. Действуйте, Евгений Иванович.
Толстячок выкатился в услужливо распахнутую дверцу, пересел в свой «мерседес», сделав на прощание ручкой. Парамонов поехал домой, с ненавистью глядя в бритый затылок своего шофера.
* * *
Позвонил ненаглядный и вежливо осведомился, как я себя чувствую. Я нелюбезно ответила, что чувствую себя прекрасно и в его заботах не нуждаюсь. Он помялся и рассказал мне, что его вызывали в милицию. Они там выяснили наконец, что взорвавшаяся на Витебском вокзале «копейка» принадлежала Герману Стебелькову, и с радостью сообщили ему об этом. Именно с радостью, утверждал ненаглядный, потому что в глазах сотрудника милиции светилось прямо-таки неземное счастье, когда он сообщал ненаглядному, что тот больше никогда не увидит своей машины.
Я же позволила себе усомниться в происхождении радости в глазах милиционера, скорей всего он радовался тому, что машину не нужно искать. Если точно известно, что она сгорела на вокзале, можно закрыть дело о розыске.
Мы еще помолчали немного по телефону. Говорить было не о чем. Наконец ненаглядный пробормотал что-то насчет привета от Иры и отключился. Я повесила трубку и вздохнула с облегчением.
По телевизору снова передавали новости, очевидно у меня уже выработался условный рефлекс включать его в это время. Однако я занималась своими делами и прислушалась, только когда уловила знакомое сочетание — «Невский Диснейленд». В этот раз диктор сообщил, что строительство решили начать в будущем квартале и что будет оно под Гатчиной, но не в том месте, где собирались строить раньше, а в двенадцати километрах к юго-востоку. То есть гораздо ближе к городу, так даже лучше. Деревня называлась Маршево, и речка там была — крошечная, чуть ли не безымянная. Далее сообщалось, что шведская фирма «Статус» отказалась от контракта на строительство и строить теперь будут финны. Фирма называется «Арктик ОИ». И все — ничего про экспертизу и о причинах, по которым отказались строить «Диснейленд» на реке Суйде.
«Значит, шведы отказались, — думала я. — Еще бы им не отказаться, когда земля у них была куплена именно там, где нельзя строить. Да, шведы сели в галошу, потерпели убытки, а спросить не с кого — Вахромеев-то теперь никто и звать никак».
Что-то такое беспокоило меня, какое-то смутное воспоминание. Маршево, Маршево, где я совсем недавно слышала это название?
Я еще немного походила по комнате и вспомнила: это название я слышала недавно от ненаглядного. Он рассказывал мне о работе своей фирмы и говорил, что ту гадость, которую они кладут в свои фильтры, они добывают в районе Гатчины, а в одном месте пришлось отказаться от добычи, потому что там присутствовал сильный радиоактивный фон. Так вот, я точно вспомнила, «то место» и находилось вблизи деревни Маршево.
Я сорвалась с места и полезла к отцу в тумбочку, у него там давно валялась карта Ленинградской области. И вот, все точно, вот Гатчина, вот река Суйда, а вот деревня Маршево.
Когда Андрей Чепцов рассказывал мне про Игоря Осетрова, который проводил исследования подземных вод в тех местах, он не показывал мне свои материалы, говорил только, что подземное озеро очень большое… Значит, зараженные подземные воды уже попали туда, раз в прошлом году там наблюдалась повышенная радиоактивность!
Никто про это не знает, потому что место очень тихое, никаких там предприятий.
Вот только фирма ненаглядного, собираясь добывать там сырье для своего производства, сделала замеры и отказалась там работать, не поднимая шума.
Что же получается? В прошлый раз Андрей писал много статей. К нему не стали бы прислушиваться, если бы не начались вокруг строительства какие-то интриги и конкуренция. И назначили экспертизу. Теперь же конкуренты устранены. Финская фирма получит контракт, и никто шума поднимать не будет — все довольны.
Да, но Андрей Чепцов сейчас человек известный, его статья не прошла бы незамеченной. И он-то уж точно знает, что новое место, строительства едва ли не опаснее предыдущего! Ведь у него есть точная информация — все материалы этого Игоря Осетрова, который занимался в свое время исследованиями профессионально. Но почему же он молчит?
Я подошла к телефону и набрала Номер редакции. Ответили, что Чепцова сейчас нет, но он обязательно будет через час или полтора. Я подумала еще немного и стала собираться, потому что интуиция подсказывала мне, что разговор у нас с Андреем будет серьезный, и телефон тут не поможет. Я должна встретиться с ним лично.
* * *
Евгений Иванович общественным транспортом доехал до Московского вокзала. Он не любил ездить на троллейбусе, его раздражали прикосновения незнакомых, плохо одетых людей, раздражали гвалт и сутолока, но в сегодняшней ситуации нельзя было воспользоваться служебной машиной, а после предательского поведения шофера — в особенности.
Войдя в большой зал вокзала, он взглянул на цифровое табло. До сеанса связи оставалось две минуты. Подойдя к нужному таксофону, чтобы его не занял какой-нибудь случайный пассажир, он огляделся.
Люди спешили по своим делам, возле памятника Петру Первому толпилась группа шумных школьников с рюкзаками. Ничего подозрительного не было.
Точно в назначенное время Парамонов снял трубку.
Этот таксофон внешне не отличался от всех остальных, но у него был маленький секрет. В строго определенное время, сняв трубку, вы соединялись не с городской телефонной сетью, а с другим телефоном-автоматом, находящимся на другом конце города. Этой линией связи Евгений Иванович пользовался для того, чтобы переговорить с наемным специалистом, дать ему задание или сообщить о способе оплаты.
— Служба ремонта? — произнес он условную фразу. — Автомат А-16 неисправен.
— Заказ принят, — ответил ему голос в трубке, — ремонт будет произведен. Сообщите параметры.
— Объект, с которым вы имели дело.
Тот объект, который вы прикрывали в сквере и на Садовой.
— Уточните, — переспросил голос, — требуется прикрытие?
— Нет. — Евгений Иванович удивился: в голосе исполнителя ему послышалось какое-то напряжение. — Нет, — повторил он, — требуется ремонт.
— Вас понял, — ответил голос в трубке.
Показалось Парамонову или пауза до ответа была чересчур велика?
— Вас понял. Заказ принят. Порядок оплаты?
— Та же сберкасса, — ответил Евгений Иванович, — счет номер пятьсот тридцать один. Код доступа получите после подтверждения ремонта.
— Заказ принят, — повторил голос в трубке.
* * *
В редакцию я попала часам к шести и поняла, что выбрала неудачное время, — на столах стояли бутылки и два торта, а редакционные девицы торопились с последними, приготовлениями и на меня поглядывали с досадой, если не со злостью.
Андрей не выразил особенной радости при моем появлении, однако приветливо улыбнулся и развел руки — вот, мол, никак не поговорить, может, в следующий раз.
Я сделала вид, что не понимаю намека, и глазами указала ему на дверь — выйдем, мол, в коридор, а тот тут слишком шумно. Он подчинился. Я шла за ним по коридору, и сердце ныло. До чего же он хорош! Веселый, оживленный, обаятельный…
Андрей остановился в конце коридора у окна с широким подоконником и в ожидании смотрел на меня.
— Очень хорошая статья, — начала я тихо, — мне очень понравилась…
— Да-да, — он рассеянно отвел глаза, — кажется, получилось.
Постояв еще немного и почувствовав, что в следующую секунду Андрей спросит, есть ли у меня к нему конкретные вопросы, а узнав, что нет, просто уйдет, возможно даже не извинившись, я решилась.
— Ты собираешься продолжать?
— Что продолжать?
— Продолжать публиковать серию статей про строительство «Невского Диснейленда».
— Нет, а зачем? — он удивленно пожал плечами. — Та статья свое дело сделала…
— Но какое дело? — Тут уже настал мой черед удивляться. — Я слышала, что строить будут в другом месте, но послушай, ты же должен помнить, что возле деревни Маршево местность уже заражена!
— Какая деревня? Маршево? — Он смотрел недоуменно. — Ах да… Слушай, — начал он решительно, — давай разберемся. Ты пришла ко мне, дала информацию, я провел расследование и написал статью. Чего ты еще от меня хочешь? Зачем ты вообще приходила?
— Да сейчас речь не обо мне! — нетерпеливо перебила его я. — Речь о том, что строить детский развлекательный центр будут на радиоактивной земле! И почему ты, зная об этом, ничего не пишешь?
— Да кому это интересно! — закричал он. — Ты не понимаешь специфики нашей работы, — продолжал Андрей, несколько успокоившись. — Я написал интересную статью, раскопал факты, которые смогут заинтересовать читателя. Люди, читая, следили за ходом расследования, чувствовали себя непосредственными участниками событий. Сидит какой-нибудь Иван Иваныч на собственной кухне и читает статью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29