Но я с вами согласен, по телефону лучше ни о чем серьезном не говорить. Давайте встретимся завтра в час дня у входа в Петропавловскую крепость. Вам от гостиницы очень близко. Да и мне недалеко.
- Как я вас узнаю?
- Я сам вас узнаю, этого достаточно.
На следующий день ровно в час дня Леопольд Казимирович подошел у ворот Петропавловской крепости к нервно прохаживающемуся господину.
- Так, все-таки кем же вы доводитесь покойному Ильичевскому? И почему вы так нервничаете и не можете спокойно ответить на такой, казалось бы, простой вопрос?
- С чего вы взяли, что я нервничаю?
- Мне кажется, это совершенно очевидно.
- Иван Игнатьевич... я его сын... от первого брака. Они разошлись с моей матерью, она растила меня одна, а потом через много лет мы уехали. Эмигрировали в Штаты.
- И как поживает ваша матушка?
- Она умерла.
- И что же, если не секрет, привело вас сюда, к нам?
- По-моему, узнать о судьбе отца - вполне естественное желание. Да, в конце концов, почему, интересно, я должен перед вами, отчитываться? И вообще вы кто такой? Я вам все про себя рассказываю, неизвестно, по какой причине, а вы мне даже не представились.
- Но, между прочим, вы мне тоже не представились. Фамилию вашу я узнал совершенно случайно, а поскольку батюшка ваш покойный крайне меня интересовал, я рискнул познакомиться с вами и узнать ваши планы.
- Скажите проще, что вы за мной следили? Так кто же вы?
- Позвольте, раз вам угодно, - Гржемский Леопольд Казимирович.
- А дальше? Кто вы и чем занимаетесь?
- А вам не кажется, что по своему возрасту я вполне могу находиться, как у нас раньше говорили, на заслуженном отдыхе?
- Ваша поразительная активность как-то не вяжется с понятием "отдых". Так с чем же связан ваш подозрительный интерес к моему покойному отцу?
- Возможно, я расскажу вам о причинах этого интереса, если вы расскажете о действительных причинах вашего визита на Родину. Давайте, так сказать, вместе раскроем наши карты. Очень может быть, что мы с вами окажемся друг другу полезны.
Мистер Ильичевски с некоторым сомнением посмотрел на старого прохиндея.
- Ну, допустим, я приехал, чтобы выяснить, не оставил ли мой папаша какого-нибудь наследства, ведь других наследников у него не было, потому что жены после моей матери у него были, но все умерли, он их извел, мерзкого характера был человек, а сын только я один.
- Ах, как интересно! Вы летите через океан, тратите, я полагаю, немалые деньги, чтобы получить семейный альбом с фотографиями и отцовскую простреленную шинель. Боюсь, со дня кончины вашего батюшки прошло столько лет, что эти вещи вряд ли сохранились. Есть ведь наследственное право, законный срок претендентов, и он не более полугода. Так что Попробуйте подыскать другое объяснение. И учтите, я могу быть вам полезен - при условии, что вы будете искренни и действительно раскроете карты. Я ведь хорошо знаю местные условия, имею немалый опыт, достаточно знаком с предысторией вопроса - вы понимаете, о чем я говорю... И, наконец, я знаю рынок, если опять-таки мы говорим с вами об одном и том же.
Мистер Алекс Ильичевски в задумчивости достал пачку "Мальборо", закурил, предложил сигарету Гржемскому, тот жестом отказался. Глубоко затянувшись, Алекс махнул рукой и сказал:
- Наверное, я делаю ошибку, но мне действительно нужен компаньон, ориентирующийся в местных условиях. Поскольку я понял, что вы, так или иначе, все равно в курсе дела, наверное, будет полезно заключить с вами некое подобие соглашения и обменяться информацией. Я готов первым открыть карты. Мой отец был сотрудником здешних карательных органов, думаю, вам это известно...
- Да уж, - вставил Гржемский.
- И как многие сотрудники этих служб в период репрессий прибрал к рукам некие ценности.
- Как вы понимаете, это для меня тоже не новость.
- Да, конечно. Однако сам я узнал про это не так давно. Мать моя недавно умерла. Смерть ее была легкой, умирала она в полном сознании и рассказала мне о ценностях, спрятанных моим отцом, и даже о том тайнике, где они спрятаны. И вот, похоронив ее достойным образом и выждав приличное время траура, я
- Ваша поразительная активность как-то не вяжется с понятием "отдых". Так с чем же связан ваш подозрительный интерес к моему покойному отцу?
- Возможно, я расскажу вам о причинах этого интереса, если вы расскажете о действительных причинах вашего визита на Родину. Давайте, так сказать, вместе раскроем наши карты. Очень может быть, что мы с вами окажемся друг другу полезны.
Мистер Ильичевски с некоторым сомнением посмотрел на старого прохиндея.
- Ну, допустим, я приехал, чтобы выяснить, не оставил ли мой папаша какого-нибудь наследства, ведь других наследников у него не было, потому что жены после моей матери у него были, но все умерли, он их извел, мерзкого характера был человек, а сын только я один.
- Ах, как интересно! Вы летите через океан, тратите, я полагаю, немалые деньги, чтобы получить семейный альбом с фотографиями и отцовскую простреленную шинель. Боюсь, со дня кончины вашего батюшки прошло столько лет, что эти вещи вряд ли сохранились. Есть ведь наследственное право, законный срок претендентов, и он не более полугода. Так что попробуйте подыскать другое объяснение. И учтите, я могу быть вам полезен - при условии, что вы будете искренни и действительно раскроете карты. Я ведь хорошо знаю местные условия, имею немалый опыт, достаточно знаком с предысторией вопроса - вы понимаете, о чем я говорю... И, наконец, я знаю рынок, если опять-таки мы говорим с вами об одном и том же.
Мистер Алекс Ильичевски в задумчивости достал пачку "Мальборо", закурил, предложил сигарету Гржемскому, тот жестом отказался. Глубоко затянувшись, Алекс махнул рукой и сказал:
- Наверное, я делаю ошибку, но мне действительно нужен компаньон, ориентирующийся в местных условиях. Поскольку я понял, что вы, так или иначе, все равно в курсе дела, наверное, будет полезно заключить с вами некое подобие соглашения и обменяться информацией. Я готов первым открыть карты. Мой отец был сотрудником здешних карательных органов, думаю, вам это известно...
- Да уж, - вставил Гржемский.
- И как многие сотрудники этих служб в период репрессий прибрал к рукам некие ценности.
- Как вы понимаете, это для меня тоже не новость.
- Да, конечно. Однако сам я узнал про этоне так давно. Мать моя недавно умерла. Смерть ее была легкой, умирала она в полном сознании и рассказала мне о ценностях, спрятанных моим отцом, и даже о том тайнике, где они спрятаны. И вот, похоронив ее достойным образом и выждав приличное время траура, я
- Ваша поразительная активность как-то не вяжется с понятием "отдых". Так с чем же связан ваш подозрительный интерес к моему покойному отцу?
- Возможно, я расскажу вам о причинах этого интереса, если вы расскажете о действительных причинах вашего визита на Родину. Давайте, так сказать, вместе раскроем наши карты. Очень может быть, что мы с вами окажемся друг другу полезны.
Мистер Ильичевски с некоторым сомнением посмотрел на старого прохиндея.
- Ну, допустим, я приехал, чтобы выяснить, не оставил ли мой папаша какого-нибудь наследства, ведь других наследников у него не было, потому что жены после моей матери у него были, но все умерли, он их извел, мерзкого характера был человек, а сын только я один.
- Ах, как интересно! Вы летите через океан, тратите, я полагаю, немалые деньги, чтобы получить семейный альбом с фотографиями и отцовскую простреленную шинель. Боюсь, со дня кончины вашего батюшки прошло столько лет, что эти вещи вряд ли сохранились. Есть ведь наследственное право, законный срок претендентов, и он не более полугода. Так что попробуйте подыскать другое объяснение. И учтите, я могу быть вам полезен - при условии, что вы будете искренни и действительно раскроете карты. Я ведь хорошо знаю местные условия, имею немалый опыт, достаточно знаком с предысторией вопроса - вы понимаете, о чем я говорю... И, наконец, я знаю рынок, если опять-таки мы говорим с вами об одном и том же.
Мистер Алекс Ильичевски в задумчивости достал пачку "Мальборо", закурил, предложил сигарету Гржемскому, тот жестом отказался. Глубоко затянувшись, Алекс махнул рукой и сказал:
- Наверное, я делаю ошибку, но мне действительно нужен компаньон, ориентирующийся в местных условиях. Поскольку я понял, что вы, так или иначе, все равно в курсе дела, наверное, будет полезно заключить с вами некое подобие соглашения и обменяться информацией. Я готов первым открыть карты. Мой отец был сотрудником здешних карательных органов, думаю, вам это известно...
- Да уж, - вставил Гржемский.
- И как многие сотрудники этих служб в период репрессий прибрал к рукам некие ценности.
- Как вы понимаете, это для меня тоже не новость.
- Да, конечно. Однако сам я узнал про это не так давно. Мать моя недавно умерла. Смерть ее была легкой, умирала она в полном сознании и рассказала мне о ценностях, спрятанных моим отцом, и даже о том тайнике, где они спрятаны. И вот, похоронив ее достойным образом и выждав приличное время траура, я приехал, чтобы найти эти ценности и... вступить в права наследства.
- А почему вы так уверены, что ваш батюшка не продал эти ценности еще при жизни? Ведь прошло столько лет!
- Он тогда не мог, боялся, и потом, я вовсе ни в чем не уверен. Вот появляетесь вы. Вы не имеете никаких прав на наследство, вы не знаете, где находится тайник, но вы человек энергичный. Ориентируетесь в местных порядках и можете быть мне полезны. Поэтому я готов предложить вам сотрудничество и участие в прибылях. В разумных пределах, конечно, не более пяти процентов.
- Пять процентов? - Леопольд Казимиро-вич задохнулся от возмущения. Пять? Вы, должно быть, неудачно пошутили. Что ж, я умею ценить юмор. Вы что-то сказали о правах наследства, произнесли высокопарные слова "наследие моего отца"; можно подумать, что вы не понимаете - эти ценности, о которых мы говорим, ваш отец их украл, именно украл, - нечего так на меня смотреть! украл у замученных им людей; батюшка ваш был, прямо скажем, сволочь первостатейная, и слово "наследие" применительно к нему надо брать в кавычки...
Мистер Ильичевски хотел было что-то возразить, но Гржемский наступал на него, не давая и слова вставить:
- А если вы думаете, что очень дорого стоит тайник, о котором поведала вам на смертном одре ваша матушка, то я вынужден вас разочаровать: после смерти вашего отца новые жильцы тайник нашли и ценности, о которых мы с вами так увлеченно разговариваем, извлекли и приносили мне для оценки. Так что всем вашим знаниям, как и наследственным правам, - грош цена, и если я с вами разговариваю, то только потому, что мне нужен молодой крепкий помощник - для разного рода физической работы, которая мне уже не по возрасту. Но, конечно, я не предполагаю выделить этому помощнику значительную долю прибыли, хотя и не такую оскорбительно малую, какую назвали вы. Думаю, десять-пятнадцать процентов будет вполне достаточно.
Мистер Ильичевски потерял дар речи. Он выпучил глаза, разинул рот, выронив при этом сигарету, и замахал руками, как будто наступил на осиное гнездо. Чуть отдышавшись, он неожиданно тонким голосом завопил:
- Старый жулик! Спекулянт недорезанный! - и быстро зашагал прочь.
- Где вы набрались таких советских выражений! - крикнул ему вслед Гржемский и, ехидно усмехаясь, достал из кармана полиэтиленовый пакет с подсохшей булкой, подошел к деревянным перилам моста и спокойно начал кормить уток, он не сомневался, что иностранец вернется.
Гржемский дал ему понять, что владеет важной информацией и без него невозможно рассчитывать на успех. А поскольку мистер не знал ни телефона его, ни адреса, то он побоится потерять контакт.
Действительно, не прошло и десяти минут, как Ильичевски показался на мосту. Он шел, торопливо оглядываясь по сторонам, яростно размахивая руками и тяжело дыша. Увидев Леопольда Казимировича, он чуть замедлил шаг и, подойдя ближе, выпалил:
- Старый скупердяй! - но значительно тише, чем раньше.
- Вы пришли доругиваться или вести деловые переговоры?
- А с вами можно вести деловые переговоры? Вы кого угодно доведете до белого каления. Ладно, черт с вами! Из уважения к вашим преклонным годам, я готов предложить вам тридцать процентов - это мое последнее слово.
- Дорогой Алекс, вы разрешите вас так называть, чтобы, не мучиться со всеми этими мистерами, так вот, дорогой Алекс, вам не кажется, что мы торгуемся с вами, как Бендер с Воробьяниновым?
- А это еще кто такие? Ваши знакомые спекулянты? - Мистер взглянул на старика с недоумением.
- Ах, вот даже как? Ну что ж, проехали, как говаривала раньше моя молодая знакомая. И за что же, скажите, кроме молодости и оптимизма, я должен отдать вам большую часть предполагаемых доходов? Только не повторяйте мне этот ваш бред о своих законных правах, я вас умоляю.
- Я... я знаю, где находится тайник, кроме того, я могу в какой-то степени финансировать наши поиски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
- Как я вас узнаю?
- Я сам вас узнаю, этого достаточно.
На следующий день ровно в час дня Леопольд Казимирович подошел у ворот Петропавловской крепости к нервно прохаживающемуся господину.
- Так, все-таки кем же вы доводитесь покойному Ильичевскому? И почему вы так нервничаете и не можете спокойно ответить на такой, казалось бы, простой вопрос?
- С чего вы взяли, что я нервничаю?
- Мне кажется, это совершенно очевидно.
- Иван Игнатьевич... я его сын... от первого брака. Они разошлись с моей матерью, она растила меня одна, а потом через много лет мы уехали. Эмигрировали в Штаты.
- И как поживает ваша матушка?
- Она умерла.
- И что же, если не секрет, привело вас сюда, к нам?
- По-моему, узнать о судьбе отца - вполне естественное желание. Да, в конце концов, почему, интересно, я должен перед вами, отчитываться? И вообще вы кто такой? Я вам все про себя рассказываю, неизвестно, по какой причине, а вы мне даже не представились.
- Но, между прочим, вы мне тоже не представились. Фамилию вашу я узнал совершенно случайно, а поскольку батюшка ваш покойный крайне меня интересовал, я рискнул познакомиться с вами и узнать ваши планы.
- Скажите проще, что вы за мной следили? Так кто же вы?
- Позвольте, раз вам угодно, - Гржемский Леопольд Казимирович.
- А дальше? Кто вы и чем занимаетесь?
- А вам не кажется, что по своему возрасту я вполне могу находиться, как у нас раньше говорили, на заслуженном отдыхе?
- Ваша поразительная активность как-то не вяжется с понятием "отдых". Так с чем же связан ваш подозрительный интерес к моему покойному отцу?
- Возможно, я расскажу вам о причинах этого интереса, если вы расскажете о действительных причинах вашего визита на Родину. Давайте, так сказать, вместе раскроем наши карты. Очень может быть, что мы с вами окажемся друг другу полезны.
Мистер Ильичевски с некоторым сомнением посмотрел на старого прохиндея.
- Ну, допустим, я приехал, чтобы выяснить, не оставил ли мой папаша какого-нибудь наследства, ведь других наследников у него не было, потому что жены после моей матери у него были, но все умерли, он их извел, мерзкого характера был человек, а сын только я один.
- Ах, как интересно! Вы летите через океан, тратите, я полагаю, немалые деньги, чтобы получить семейный альбом с фотографиями и отцовскую простреленную шинель. Боюсь, со дня кончины вашего батюшки прошло столько лет, что эти вещи вряд ли сохранились. Есть ведь наследственное право, законный срок претендентов, и он не более полугода. Так что Попробуйте подыскать другое объяснение. И учтите, я могу быть вам полезен - при условии, что вы будете искренни и действительно раскроете карты. Я ведь хорошо знаю местные условия, имею немалый опыт, достаточно знаком с предысторией вопроса - вы понимаете, о чем я говорю... И, наконец, я знаю рынок, если опять-таки мы говорим с вами об одном и том же.
Мистер Алекс Ильичевски в задумчивости достал пачку "Мальборо", закурил, предложил сигарету Гржемскому, тот жестом отказался. Глубоко затянувшись, Алекс махнул рукой и сказал:
- Наверное, я делаю ошибку, но мне действительно нужен компаньон, ориентирующийся в местных условиях. Поскольку я понял, что вы, так или иначе, все равно в курсе дела, наверное, будет полезно заключить с вами некое подобие соглашения и обменяться информацией. Я готов первым открыть карты. Мой отец был сотрудником здешних карательных органов, думаю, вам это известно...
- Да уж, - вставил Гржемский.
- И как многие сотрудники этих служб в период репрессий прибрал к рукам некие ценности.
- Как вы понимаете, это для меня тоже не новость.
- Да, конечно. Однако сам я узнал про это не так давно. Мать моя недавно умерла. Смерть ее была легкой, умирала она в полном сознании и рассказала мне о ценностях, спрятанных моим отцом, и даже о том тайнике, где они спрятаны. И вот, похоронив ее достойным образом и выждав приличное время траура, я
- Ваша поразительная активность как-то не вяжется с понятием "отдых". Так с чем же связан ваш подозрительный интерес к моему покойному отцу?
- Возможно, я расскажу вам о причинах этого интереса, если вы расскажете о действительных причинах вашего визита на Родину. Давайте, так сказать, вместе раскроем наши карты. Очень может быть, что мы с вами окажемся друг другу полезны.
Мистер Ильичевски с некоторым сомнением посмотрел на старого прохиндея.
- Ну, допустим, я приехал, чтобы выяснить, не оставил ли мой папаша какого-нибудь наследства, ведь других наследников у него не было, потому что жены после моей матери у него были, но все умерли, он их извел, мерзкого характера был человек, а сын только я один.
- Ах, как интересно! Вы летите через океан, тратите, я полагаю, немалые деньги, чтобы получить семейный альбом с фотографиями и отцовскую простреленную шинель. Боюсь, со дня кончины вашего батюшки прошло столько лет, что эти вещи вряд ли сохранились. Есть ведь наследственное право, законный срок претендентов, и он не более полугода. Так что попробуйте подыскать другое объяснение. И учтите, я могу быть вам полезен - при условии, что вы будете искренни и действительно раскроете карты. Я ведь хорошо знаю местные условия, имею немалый опыт, достаточно знаком с предысторией вопроса - вы понимаете, о чем я говорю... И, наконец, я знаю рынок, если опять-таки мы говорим с вами об одном и том же.
Мистер Алекс Ильичевски в задумчивости достал пачку "Мальборо", закурил, предложил сигарету Гржемскому, тот жестом отказался. Глубоко затянувшись, Алекс махнул рукой и сказал:
- Наверное, я делаю ошибку, но мне действительно нужен компаньон, ориентирующийся в местных условиях. Поскольку я понял, что вы, так или иначе, все равно в курсе дела, наверное, будет полезно заключить с вами некое подобие соглашения и обменяться информацией. Я готов первым открыть карты. Мой отец был сотрудником здешних карательных органов, думаю, вам это известно...
- Да уж, - вставил Гржемский.
- И как многие сотрудники этих служб в период репрессий прибрал к рукам некие ценности.
- Как вы понимаете, это для меня тоже не новость.
- Да, конечно. Однако сам я узнал про этоне так давно. Мать моя недавно умерла. Смерть ее была легкой, умирала она в полном сознании и рассказала мне о ценностях, спрятанных моим отцом, и даже о том тайнике, где они спрятаны. И вот, похоронив ее достойным образом и выждав приличное время траура, я
- Ваша поразительная активность как-то не вяжется с понятием "отдых". Так с чем же связан ваш подозрительный интерес к моему покойному отцу?
- Возможно, я расскажу вам о причинах этого интереса, если вы расскажете о действительных причинах вашего визита на Родину. Давайте, так сказать, вместе раскроем наши карты. Очень может быть, что мы с вами окажемся друг другу полезны.
Мистер Ильичевски с некоторым сомнением посмотрел на старого прохиндея.
- Ну, допустим, я приехал, чтобы выяснить, не оставил ли мой папаша какого-нибудь наследства, ведь других наследников у него не было, потому что жены после моей матери у него были, но все умерли, он их извел, мерзкого характера был человек, а сын только я один.
- Ах, как интересно! Вы летите через океан, тратите, я полагаю, немалые деньги, чтобы получить семейный альбом с фотографиями и отцовскую простреленную шинель. Боюсь, со дня кончины вашего батюшки прошло столько лет, что эти вещи вряд ли сохранились. Есть ведь наследственное право, законный срок претендентов, и он не более полугода. Так что попробуйте подыскать другое объяснение. И учтите, я могу быть вам полезен - при условии, что вы будете искренни и действительно раскроете карты. Я ведь хорошо знаю местные условия, имею немалый опыт, достаточно знаком с предысторией вопроса - вы понимаете, о чем я говорю... И, наконец, я знаю рынок, если опять-таки мы говорим с вами об одном и том же.
Мистер Алекс Ильичевски в задумчивости достал пачку "Мальборо", закурил, предложил сигарету Гржемскому, тот жестом отказался. Глубоко затянувшись, Алекс махнул рукой и сказал:
- Наверное, я делаю ошибку, но мне действительно нужен компаньон, ориентирующийся в местных условиях. Поскольку я понял, что вы, так или иначе, все равно в курсе дела, наверное, будет полезно заключить с вами некое подобие соглашения и обменяться информацией. Я готов первым открыть карты. Мой отец был сотрудником здешних карательных органов, думаю, вам это известно...
- Да уж, - вставил Гржемский.
- И как многие сотрудники этих служб в период репрессий прибрал к рукам некие ценности.
- Как вы понимаете, это для меня тоже не новость.
- Да, конечно. Однако сам я узнал про это не так давно. Мать моя недавно умерла. Смерть ее была легкой, умирала она в полном сознании и рассказала мне о ценностях, спрятанных моим отцом, и даже о том тайнике, где они спрятаны. И вот, похоронив ее достойным образом и выждав приличное время траура, я приехал, чтобы найти эти ценности и... вступить в права наследства.
- А почему вы так уверены, что ваш батюшка не продал эти ценности еще при жизни? Ведь прошло столько лет!
- Он тогда не мог, боялся, и потом, я вовсе ни в чем не уверен. Вот появляетесь вы. Вы не имеете никаких прав на наследство, вы не знаете, где находится тайник, но вы человек энергичный. Ориентируетесь в местных порядках и можете быть мне полезны. Поэтому я готов предложить вам сотрудничество и участие в прибылях. В разумных пределах, конечно, не более пяти процентов.
- Пять процентов? - Леопольд Казимиро-вич задохнулся от возмущения. Пять? Вы, должно быть, неудачно пошутили. Что ж, я умею ценить юмор. Вы что-то сказали о правах наследства, произнесли высокопарные слова "наследие моего отца"; можно подумать, что вы не понимаете - эти ценности, о которых мы говорим, ваш отец их украл, именно украл, - нечего так на меня смотреть! украл у замученных им людей; батюшка ваш был, прямо скажем, сволочь первостатейная, и слово "наследие" применительно к нему надо брать в кавычки...
Мистер Ильичевски хотел было что-то возразить, но Гржемский наступал на него, не давая и слова вставить:
- А если вы думаете, что очень дорого стоит тайник, о котором поведала вам на смертном одре ваша матушка, то я вынужден вас разочаровать: после смерти вашего отца новые жильцы тайник нашли и ценности, о которых мы с вами так увлеченно разговариваем, извлекли и приносили мне для оценки. Так что всем вашим знаниям, как и наследственным правам, - грош цена, и если я с вами разговариваю, то только потому, что мне нужен молодой крепкий помощник - для разного рода физической работы, которая мне уже не по возрасту. Но, конечно, я не предполагаю выделить этому помощнику значительную долю прибыли, хотя и не такую оскорбительно малую, какую назвали вы. Думаю, десять-пятнадцать процентов будет вполне достаточно.
Мистер Ильичевски потерял дар речи. Он выпучил глаза, разинул рот, выронив при этом сигарету, и замахал руками, как будто наступил на осиное гнездо. Чуть отдышавшись, он неожиданно тонким голосом завопил:
- Старый жулик! Спекулянт недорезанный! - и быстро зашагал прочь.
- Где вы набрались таких советских выражений! - крикнул ему вслед Гржемский и, ехидно усмехаясь, достал из кармана полиэтиленовый пакет с подсохшей булкой, подошел к деревянным перилам моста и спокойно начал кормить уток, он не сомневался, что иностранец вернется.
Гржемский дал ему понять, что владеет важной информацией и без него невозможно рассчитывать на успех. А поскольку мистер не знал ни телефона его, ни адреса, то он побоится потерять контакт.
Действительно, не прошло и десяти минут, как Ильичевски показался на мосту. Он шел, торопливо оглядываясь по сторонам, яростно размахивая руками и тяжело дыша. Увидев Леопольда Казимировича, он чуть замедлил шаг и, подойдя ближе, выпалил:
- Старый скупердяй! - но значительно тише, чем раньше.
- Вы пришли доругиваться или вести деловые переговоры?
- А с вами можно вести деловые переговоры? Вы кого угодно доведете до белого каления. Ладно, черт с вами! Из уважения к вашим преклонным годам, я готов предложить вам тридцать процентов - это мое последнее слово.
- Дорогой Алекс, вы разрешите вас так называть, чтобы, не мучиться со всеми этими мистерами, так вот, дорогой Алекс, вам не кажется, что мы торгуемся с вами, как Бендер с Воробьяниновым?
- А это еще кто такие? Ваши знакомые спекулянты? - Мистер взглянул на старика с недоумением.
- Ах, вот даже как? Ну что ж, проехали, как говаривала раньше моя молодая знакомая. И за что же, скажите, кроме молодости и оптимизма, я должен отдать вам большую часть предполагаемых доходов? Только не повторяйте мне этот ваш бред о своих законных правах, я вас умоляю.
- Я... я знаю, где находится тайник, кроме того, я могу в какой-то степени финансировать наши поиски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33