Хотя юноша и не получал от Ранека, Хакона и их сородичей ничего, кроме унижения и суровых испытаний, он теперь знал, что они – сверхлюди, заслуживающие уважения, и что они занимаются достойным и благородным делом. Рагнар внезапно понял, что ему тоже хочется достичь того, что имеется у обитателей Клыка: их уверенности, их гордости, их могущества и магии. Он уже хотел стать одним из хозяев этого мира – более того, он жаждал быть достойным того, чтобы сделаться одним из них. И Рагнар понимал, что не добьется этого, оставаясь здесь, среди лесов и гор, какой бы привлекательной ни казалась мысль о вольном житье.
Рагнар понимал, что сильно изменился с тех пор, как был избран, – и не просто потому, что испил из Чаши Вульфена. Ему открылся целый новый мир, места более дикие и обширные, чем все, что он мог себе представить раньше, на своем родном острове. Он делал то, что никому из его народа не приходилось делать: перемещался на летающих кораблях, проходил сквозь Врата Моркаи, смотрел на укрытые облаками шпили Клыка. Он начал понимать, что мир не таков, каким он всегда представлялся, и что во Вселенной есть вещи важнее и ужаснее, чем войны между племенами и долгие морские путешествия. Рагнар начал чувствовать, что у Космических Волков имеется великая цель, а все испытания, что казались ему такими опасными, необходимы для достижения этой цели.
Из тех видений, что Рагнар узрел во Вратах Моркаи, он получил представление о могущественных и ужасных врагах из других миров и о той судьбе, что ожидает его, если он докажет, что достоин стать одним из воинов Клыка. Рагнар был уверен в том, что видел все это не случайно. Он был уверен, что старцы, которые испытывали его, намеренно приобщили его к этим знаниям, и чувствовал: то, как он распорядится ими, тоже может оказаться частью испытания. Из разговоров со своими товарищами-кандидатами Рагнар знал, что некоторые из них просто отказались поверить кошмарным видениям, не говоря уж о том, чтобы примириться с ними. Но не было ли это чудовищной ошибкой?
Рагнар понял, что каким-то непостижимым образом даже рад оказаться здесь, среди этих суровых гор и зеленых долин. Он знал, что смотрит на дикую красоту первобытной природы, которая открывается очень немногим. Это было словно идти под парусами в океанский шторм или созерцать в конце трудного дня хода на веслах, как красное солнце садится в море. Это само по себе волновало чувства и разум. Теперь Рагнар ощутил нечто вроде благодарности Космическим Волкам за то, что отправили его сюда, где он смог почувствовать необычайное одиночество этих мест.
Покачав головой, он выдохнул, и в бодрящем морозном воздухе возникло облачко пара. Юноша знал, что нужно спешить. Он собирался как можно скорее отыскать путь назад, в Клык. И он намеревался прийти туда не последним.
Туман был густым и липким, он оставил от окружающего мира лишь смутные очертания. Тут и там неясно темнели скалы, а тропу было едва видно всего на несколько шагов вперед. Иногда клочья облаков расступались, и тогда Рагнар получал возможность видеть немного дальше, но большую часть времени он был заключен между тусклыми призрачными стенами, глушившими свет и звуки.
Все это напомнило Рагнару представление его народа о потустороннем мире как о холодном и туманном месте, где тени мертвых скитались по сухой и скалистой земле. Это место точно соответствовало описаниям ада в легендах, и в какой-то миг юноше показалось, что он уже умер и, сам не заметив это, прошел через врата смерти. Он прислушивался к тихому шелесту ветра, принюхивался к воздуху в поисках запахов и молился, чтобы это не оказалось правдой.
Если же это действительно было так, то даже в смерти он сохранил обретенную им силу. Но все-таки это казалось нечестным – зайти так далеко и умереть, даже не узнав об этом.
Он отбросил эту мысль как плод чрезмерно богатого воображения. Нет, Рагнар все еще пребывал в мире живых. Кровь еще текла в его жилах, а кожу так же покалывало от холода. На одежде поблескивала роса, и он ощущал влагу этих капелек, стирая их рукой. Это было реальным. Он и в самом деле мог умереть здесь, но еще не был мертв. Рагнар мрачно ухмыльнулся этим мыслям.
Туман был опасен. В этом юноша не сомневался. Он шагал по длинному гребню между двумя могучими вершинами, и этот путь требовал огромного внимания. Местами тропа становилась очень узкой и начинала осыпаться под ногами. Часто она превращалась в уступ вдоль обрыва над пропастью, глубину которой Рагнар не представлял. И ему вовсе не хотелось выяснять это, свалившись туда. Но хуже всего было то, что тропинка постоянно извивалась и поворачивала, – всегда существовала угроза, что она резко вильнет влево или вправо и путешественник, поставив ногу в пустоту, рухнет вниз, навстречу своей окутанной туманом судьбе.
Юноша использовал толстый конец своего самодельного копья как посох и проверял дорогу перед собой, медленно продвигаясь вдоль уступа. У него не имелось им малейшего представления о том,в правильном ли направлении он движется, но он был убежден, что нужно спешить. Внезапно, всего лишь на мгновение, туман разошелся, и перед Рагнаром открылся изумительный вид. На этот краткий миг юноше показалось, что он парит на крыльях над облаками. Глубоко под ним долины и хребты скрывались в сумраке, но выше горные вершины поднимались из облаков, как острова из моря. Сморщенное солнце посылало копья света в туман. Рагнар ахнул, увидев впереди могучую колонну Клыка, которая со зловещим величием пронизывала обвивающие ее серые облака. Поистине это было зрелище невиданной красоты.
Юноше казалось, будто он взбирается по стенам небес, идет по самим облакам. Должно быть, именно это чувствовал Русс, став богом! Это было самое впечатляющее зрелище из всего, что ему довелось увидеть. Сердце Рагнара переполнялось чувствами, им овладела неистовая радость. Он выживет! Он вернется в Клык победителем, чтобы по праву занять место среди Космических Волков!
Через какое-то мгновение облака сомкнулись вновь, словно огромные волны, хлынувшие на разоренный штормом берег. Вновь влажная дымка и густой туман окутали путника. Грандиозное зрелище исчезло. Подавив дрожь, Рагнар плотнее укутался в свой плащ из смердящей волчьей шкуры и побрел вперед сквозь царство теней.
Уже некоторое время Рагнар что-то ощущал в мрачной серости липкого тумана. Он не знал ни что это такое, ни где оно находится, но не сомневался – нечто наблюдает за ним. Ему казалось, он чувствует, как ему в спину клинком вонзается горящий взгляд.
В десятый раз за последние несколько минут Рагнар оглянулся через плечо, пытаясь высмотреть опасность в царившем за спиной сумраке, но ничего не увидел. Он непрестанно принюхивался к воздуху и был уверен, что ему удалось уловить запах чего-то знакомого и в то же время странного – острый горьковатый аромат, который заставил его вздрогнуть.
Рагнар знал, что приближается к Клыку. Следующим утром после беспокойной ночи на высоком гребне он увидел подножие Клыка. В сумерках, когда на землю вновь опустилась ночная мгла, уже можно было различить на склоне горы правильные световые узоры – это говорило о присутствии людей. Рагнар представил себе огромные сооружения, которые увидел, впервые появившись здесь, и даже попытался соотнести далекие огни с очертаниями тех гигантских машин. Сейчас они казались ему столь же родными, как тогда – чужыми и пугающими.
Долгий путь подходил к концу. Прошло семь тяжелых дней с тех пор, как его высадили на далекую гору. Юноша был утомлен, голоден, замерз, но испытывал ни с чем не сравнимое ощущение успеха. Ему удалось успешно использовать все знания, полученные в Руссвике. Он отыскал убежище, пищу и воду. Он сохранил здоровье и разум. Он смог максимально использовать новые обострившиеся чувства и остался в живых без чьей-либо помощи, не считая благословения Русса. Поистине редко когда Рагнар чувствовал себя в ладу окружающим миром больше, чем в эти минуты.
Но внезапно Рагнар ощутил, как по телу прокатилась волна страха. Юноша почувствовал, что неподалеку возникло безжалостное зло и оно преследует его.
До сторожевых постов Космических Волков оставалось чуть более суток пути, если не учитывать возможных неприятностей, и ему очень хотелось этим вечером хорошенько отдохнуть, чтобы к рассвету сохранить все силы. Но нехорошее ощущение заставило Рагнара продолжить путь ночью, при свете полной луны. Он с трудом удерживался от того, чтобы не пуститься бегом, подобно зайцу, которого преследует лиса. Человеческая логика твердила Рагнару, что никаких реальных признаков опасности нет, что виной всему лишь нервы, истрепанные долгим суровым походом. Но инстинкт зверя, таившегося у него внутри, говорил совершенно другое. Он призывал его спасаться бегством, либо драться; либо покинуть это место, либо принять бой. А Рагнар уже научился уважать своего зверя.
Он чувствовал, что в бегстве нет ничего хорошего. Бег по неровной местности, при неверном свете луны наверняка кончится падением, которое окажется роковым, если в этот момент на него нападут. Рагнар знал, что лучше всего разбить лагерь, развести костер, используя заранее подготовленный запас сухих листьев, щепы и веток, и постараться отдохнуть. Возможно, огонь отпугнет то существо, что наблюдает за ним. А может быть, и нет. Но стоит попробовать отдохнуть перед боем.
Где-то в глубине души юноша распознавал чувства своего зверя. Тот наблюдал и выжидал, постепенно распаляясь яростным гневом. Зверю не нравилось, что за ним охотятся. Он предпочитал охотиться сам, а не быть чьей-то добычей. Ему хотелось прямо сейчас развернуться и дать отпор преследователю, кем бы он ни оказался. Как ни странно, Рагнара это успокоило, и он нашел, что полностью согласен со своим зверем. Бег сквозь тьму делу не поможет, так же как не поможет сейчас беспокойство или страх. Все это лишь истощит его силы.
Издав яростный рык, Рагнар осознал, что пришел к решению. Неподалеку он заметил несколько громадных валунов, чудовищными тенями громоздящихся в сумраке. Возле них он найдет защиту от ветра и стихий. Юноша двинулся к камням, решив, что разведет здесь костер. И будет ждать.
Веселые языки пламени быстро охватили свежесрубленное дерево, пахнув на Рагнара горьковатым дымом. Он сидел у разгорающегося костра, жевал орехи и ягоды, что удалось собрать днем, и сожалел о том, что нет воды, чтобы промочить горло. Завтра с утра надо будет отыскать ручей. Конечно, если к этому времени Рагнар останется жив.
Он избегал смотреть на пламя, чтобы не повредить обострившееся ночное зрение. Юноша все более остро ощущал чье-то присутствие. Он чутко прислушивался к ночным звукам, принюхивался к студеному воздуху. Волосы на загривке встали дыбом, когда Рагнар услышал, как по осыпи покатились камешки, потревоженные кем-то тяжелым, передвигавшимся очень осторожно, но все же не бесшумно. Рагнар потянулся за своим копьем и принял низкую боевую стойку, опершись спиной о самый большой из валунов, что высотой достигал ему до пояса. По крайней мере, так на него не смогут напасть сзади. Кто бы это ни был, ему придется лицом к лицу встретиться с яростью Грохочущего Кулака. И если придется, Рагнар погибнет с ранами только спереди, как учил его отец.
Он облизнул пересохшие губы, а его руки сжимались и разжимались на грубом древке копья.
Зловоние, которое он учуял раньше, стало сильнее. В нем ощущалось смешение человеческого и звериного. Внезапно запах псины стал резче, Рагнар услышал тихое сопение, словно большое животное осторожно вдыхало и выдыхало воздух. Пальцы Рагнара еще сильнее стиснули древко копья, все тело напряглось, словно сжатая пружина, – юноша готовился нанести удар по невидимому врагу.
В нижней части живота бурлил страх. Волосы на теле встали дыбом. В неровном свете костра Рагнар наконец-то увидел очертания неизвестного существа. Оно было высоким, массивным и обликом походило на человека. На его торсе еще сохранились остатки изодранной серой формы, которая казалась сейчас слишком маленькой для огромного мускулистого тела. Длинные руки оканчивались пальцами с большими изогнутыми когтями, вполне человеческую голову покрывала пегая свалявшаяся шерсть, а оскаленный рот открывал взору здоровенные клыки. Взгляд существа пылал голодом, яростью и удивительным рассудком. Оно открыло рот и издало низкий мрачный рык. С губ Рагнара сорвалось непрошеное ответное рычание.
Это был вульфен. Теперь Рагнар понял, кто его преследовал. Он понял также, что все время это подозревал, отсюда и исходило это непонятное беспокойство. Зверь, что сидел внутри него, распознал вульфена. Юноша не сомневался, что вульфен намеревался убить и сожрать его. Убей, или убьют тебя – таков закон здешних гор. Если ты хочешь получить хотя бы какую-то надежду остаться в живых, то должен бить быстро и безжалостно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42