Рагнар не нуждался в предупреждениях, чтобы понимать это. Он все еще ощущал в себе дух животного – хотя, по правде говоря, с каждым днем чувствовал себя в его присутствии все комфортнее. Теперь это стало частью его существа; когда потребуется, она даст ему силу и свирепость зверя. Вдобавок она позволяет понимать все, что сообщают разуму изменившиеся чувства. Он чувствовал себя отчасти человеком, отчасти – волком... или, быть может, кем-то большим, нежели тот и другой?
Просто взглянув на других кандидатов, Рагнар мог сказать, что не все из них ощущали то же самое. Возможно, им было труднее приспособиться.
Кьел выглядел измученным. В его глазах стояло странное выражение обреченности, а лицо было мрачным и напряженным. Он все время озирался, как загнанный зверь. Когда он ощущал на себе взгляд Рагнара, то начинал шипеть, словно предупреждая об атаке. Рагнар заметил, что Кьел очень сильно оброс волосами. Они покрывали тыльную сторону его рук и торчали из-за воротника и обшлагов рубашки. Его осанка тоже изменилась. Он согнулся вперед, держа руки низко и согнув пальцы. Рагнар с трудом узнавал в этом диком существе прежнего радостного и доброжелательного Кьела. Однажды Соколиный Охотник рванул за браслет на запястье так сильно, что из разодранной руки хлынула кровь. Что-то в нем напоминало Рагнару волка, попавшего лапой в капкан.
Напротив, Свен внешне изменился гораздо меньше – быть может, потому, что всегда имел диковатый вид. Теперь он скалился на Рагнара, показывая свои новые клыки, а глаза его зловеще отражали искусственный свет сияющих шаров. Если что в нем и изменилось, так это тело – он стал еще шире в плечах и мускулистее. Руки его были теперь размером с бедра Рагнара, а грудь – круглой, как бочка. Рагнар чувствовал, что Свен наслаждается преображением и пребывает почти в мире с тем зверем, что, несомненно, бушует у него внутри.
Почувствовав на себе горящий взгляд, юноша повернулся и посмотрел на Стрибьорна. Беспощадный Череп был неспокоен. Чувствовалось, что он напряжен, как швартовочный трос, туго натянутый на ветру. В нем было что-то дикое, его глаза сверкали безумной яростью, а осанка выдавала готовность в любой момент броситься в драку. Стрибьорн выглядел так, будто готов взорваться по малейшему поводу. Заглянув в его глубокие, похожие на пещеры глазницы, можно было без труда увидеть таящегося там зверя.
Рагнару все еще казалось странным то, что он стал чувствовать настроение остальных и, возможно, улавливать кое-какие их мысли. Это заставляло его испытывать почти неловкость. Может быть, такое умение стало еще одним проявлением происшедшего преображения. Возможно, все они становились все более похожими на волков в стае, способных понимать друг друга иными способами, минуя звуки и жесты. Не исключено, что информация от товарищей передавалась осанкой и запахом – по крайней мере, Рагнар чувствовал, что может унюхать настроение любого кандидата. Странность Кьела имела причудливый резкий запах. Аромат сдержанной ярости Стрибьорна напоминал тлеющее дерево, радостная оживленность Свена – запах эля. Рагнар понимал, что все эти слова – очень неточный способ описания набора ощущений даже для себя самого, но у него не было других слов, их катастрофически не хватало. В его языке не было подходящих терминов и выражений ни для ароматов, ни для различения миллионов едва уловимых нюансов цвета, ни для описания других изменений, которые происходили в окружающем мире каждое мгновение.
Рагнар посмотрел на кандидатов, и его сердце упало. Их осталось так мало. Нильс все еще был здесь, уцелел и незнакомец по имени Микал. Но все остальные куда-то исчезли. Он не представлял, что с ними стало. Где-то в лихорадочно-сонном безумии, которое сопровождало его преображение, он вроде бы различал образы Железных Жрецов, которые входили и уносили кандидатов, превращающихся в монстров или в безумцев, но теперь Рагнар не был уверен в точности этих воспоминаний. Он понимал, что никогда не узнает точно, что же на самом деле произошло в этот период его жизни, и отчасти был даже рад этому. Не исключено, что в это время он совершил некие деяния, которые лучше не вспоминать.
Металлическая дверь со свистом раскрылась, волшебно распавшись на две части. В проеме стоял Ранек при всех своих мистических регалиях. Какое-то мгновение он оглядывал присутствующих, а затем зловеще улыбнулся. То, что он произнес, заставило Рагнара содрогнуться от страха.
– Теперь вас осталось немного. Совсем немного. А скоро может стать меньше. Пришло время для последнего испытания.
12. Последнее испытание
Рагнар дрожал. Было холодно и темно, и он был совсем один. Юноша окинул взглядом стылый пейзаж и гигантские горы и понял, что умереть здесь не составит труда. Впервые за многие месяцы он действительно находился в полном одиночестве. Вокруг не было никого на сотню миль. «Громовой Ястреб» уже превратился в маленькое пятнышко, исчезая в тяжелых серых тучах в направлении Клыка.
Рагнара выбросили в снег последним. Остальных уже высадили где-то далеко среди одиноких вершин. Грохочущий Кулак не представлял, что кандидатов осталось так много, пока не увидел их всех, поднимающихся на борт небесного корабля. На «Громовом Ястребе» он насчитал больше двадцати человек. Очевидно, претендентов в Космические Волки привозили из других мест, помимо Руссвика, и размещали во многих раздельных зонах Клыка. Он не знал, почему так делалось, но просто понимал, что это должно быть так. Это единственное объяснение, которое он смог придумать. Впрочем, Рагнар быстро отбросил эти размышления, как не относящиеся к делам насущным. Сейчас ему нужно думать о собственном выживании.
Он еще раз огляделся по сторонам, изучая суровый и безотрадный пейзаж. Огромные валуны когда-то скатились в долину и скрыли из виду большую ее часть. Некоторые из массивных скал были покрыты лишайником – в этой бесплодной дикой местности имелась по крайней мере растительная жизнь. Некоторые глыбы уже были частично покрыты снегом. Сверху начали сыпаться крупные хлопья – медленно, тихо, но неумолимо.
Некоторое время Рагнар созерцал лежащую перед ним унылую картину, а затем потряс головой, чтобы избавиться от одурманивающих мыслей, вдохнул холодный воздух и критически оценил свое положение.
Серая форма кандидата и кожаный пояс с кинжалом в ножнах – вот и все, что имелось при нем. У него не было никаких припасов – ничего, что помогло бы человеку выжить в этом суровом месте. Рагнар понимал, что на первый взгляд его задача кажется простой: нужно всего лишь добраться до Клыка и предстать перед Космическими Волками. Если он сможет сделать это, то станет настоящим Космическим Десантником. Если потерпит неудачу, то, скорее всего, умрет. Очень просто.
Все не так плохо, решил про себя Рагнар. Могло быть и хуже. По крайней мере, его форма, сшитая из какого-то удивительного серого материала, была невероятно теплой. И у него имелся при себе нож. В общем, негусто – даже для Рагнара, одиноко стоящего в темноте на заснеженном плоскогорье где-то высоко в горах Асахейма. Однако найти Клык было довольно легко – он возвышался над морем других горных вершин, отчетливо различимый на горизонте.
Тем не менее неприятное чувство обреченности не оставляло Рагнара. Столь многое могло пойти неудачно! Какой бы теплой ни была его туника, Рагнар сомневался, что она сможет спасти его, если задует ветер и ударит зимний мороз. К тому же одежда могла просто порваться в передрягах, и юноша не знал, насколько хватит ее чудесных свойств.
Да, Клык видно даже отсюда – но со времени своего пребывания в горах пониже, что громоздились вокруг Руссвика, Рагнар знал, что в любое время могли опуститься тучи и ледяной туман, уменьшив видимость до нуля. Эти долины наверняка были настоящим лабиринтом, и в них ничего не стоило заблудиться даже среди бела дня. А с едой что делать? Здесь было так пусто и голо, как могло быть лишь на равнинах ада. Грохочущий Кулак сомневался, что найдет в этих пустошах что-нибудь съедобное. А если ему это и удастся, то вполне вероятно, что находка в равной степени найдет съедобным его.
На этих просторах вполне могли бродить стаи больших серых волков, троллей, ночных бродяг, племя людоедов или вульфены, что было бы хуже всего. Даже зная, откуда появляются вульфены, он не мог избавиться от безотчетного омерзения перед этими монстрами.
Что ж, у Рагнара еще будет время поволноваться обо всем этом, когда он повстречает кого-либо из подобных тварей. А сейчас лучше бы отправиться в путь. Может быть, ему удастся найти пещеру, пока совсем не стемнело.
Впереди он увидел низкорослое деревце, и вид этого мужественного растения странным образом успокоил и подбодрил Рагнара. Оно было маленьким и искривленным, но все же тянулось вверх, цепляясь за склон горы своими корнями. Оно словно бросило вызов скалам, демонстрируя, что живые существа могут выжить даже здесь.
Более того, это дерево могло помочь выжить и путешественнику. Рагнар понял, что если он продолжит спуск, то вскоре увидит и другие деревья. Он пробыл в горах достаточно долго для того, чтобы знать, что выше определенного уровня деревья не растут, а самые высокие хребты и вершины напрочь лишены всякой растительности, кроме мха.
Он взял пригоршню снега и положил в рот. По крайней мере от жажды здесь умереть невозможно, пока на земле лежит снег. Из того, что рассказывая им в Руссвике сержант Хакон, Рагнар знал, что в непрокипевшей воде могли таиться духи болезней, но сейчас ему было все равно. Жажда – гораздо более реальная и неминуемая опасность, а он пока никак не мог развести огонь, и ему не в чем было вскипятить воду.
От снега заныли десны и язык, но скоро колючий комок растаял, и Рагнар проглотил образовавшуюся воду. В руке юноша держал кусок кремня, подобранный среди предательской осыпи щебня на склоне горы. Жаль, что у него не имелось мешка, чтобы положить камень туда, поэтому оставалось лишь нести его в сжатом кулаке. Рагнар надеялся, что этот камень сможет послужить двум целям. Во-первых, его можно метнуть в любую напавшую тварь – а со вновь обретенной силой Рагнар был абсолютно уверен, что сможет швырнуть острый камень действительно сильно. Эта мысль вызвала волчью улыбку на его лице. Второе применение кремня состояло в том, что из него можно было высечь искры с помощью металлического ножа, разведя таким образом костер.
В этом была хоть какая-то надежда, но она покинула Рагнара, когда он ощупал влажную кору дерева. Да, древесины здесь было много, но она оказалась холодной и сырой. Юноша знал, что разжечь костер из таких дров ему вряд ли удастся.
Он опять вздрогнул и ненадолго задумался об остальных кандидатах. В самом ли деле они столкнулись с такими же тяготами, какие ему довелось испытывать последние несколько дней? Они тоже бесконечно долго, с огромным трудом тащились сквозь снег и холод, петляли по долинам, стараясь не выпускать из виду величественную вершину Клыка? Их тоже колотило от студеных порывов ветра, когда они пробирались узкими и скользкими уступами, что свисают над жуткими горными теснинами? Они также все время пребывали настороже, прислушиваясь, не раздастся ли сквозь шум ветра крик страшной твари – вульфена, которого все так страшились? И в таком же ужасе глядели они на могучего горного орла, что парил высоко в небе, острыми глазами разглядывая унылый пейзаж в поисках добычи? Неужели они точно так же сумели выжить лишь благодаря съедобному мху и яйцам, выкраденным из гнездовий горных птиц?
Рагнар вздрогнул. Возможно, остальные кандидаты уже мертвы. Ему повстречалось много возможностей умереть – а ведь прошло всего несколько дней. В горах, разрушаемых частыми бурями, существовала постоянная опасность лавин и камнепадов. Повсюду стоял съедающий силы холод, и хотелось только одного: рухнуть на землю и умереть. Один-единственный неверный шаг на узкой тропе – и беспечный путешественник мог рухнуть в бездну. Быть может, их сожрали звери. Они могли посходить с ума. Возможно, на них сказались побочные явления свершившегося совсем недавно преображения, они сами превратились в монстров и уже охотятся на Рагнара, чтобы разорвать его на части.
Из всех возможностей, мысли о которых терзали Рагнара, эта последняя волновала более всего. Он знал: даже сейчас существует вероятность, что все пойдет не так, как должно идти. Железные Жрецы сказали ему, что ни один кандидат не будет в окончательной безопасности по меньшей мере в течение месяца после преображения, а может, и дольше. Зверь, что скрывался в глубинах его естества, все еще мог вырваться, чтобы поглотить его душу. Возможно, эти дикие места – именно то, что ему нужно, чтобы выбраться и полностью овладеть человеком. Эта мысль тревожила, не давала успокоиться.
Рагнар с неимоверным усилием переставлял ноги, понимая, что скоро ему снова придется искать место для ночевки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42