Кроме прочего, Тэньши был прирожденным виртуальщиком и, как я узнал после, самым настоящим «призраком».
Эта необычная троица, двое оказавшихся не у дел военных специалистов и бывший хакер, разрабатывали новую систему защитных мер для Мультиверсума. Ее основой должны были послужить автономные самообучающиеся боты, действующие в аналогах, виртуальных телах-оболочках. От пользовательских аналогов их отличало то, что не существовало никакого реального оператора.
Бот, который Тэньши предложил назвать ангелом, имел целиком программную основу. От других подобных ей защитных программ эта отличалась всего одной, зато чрезвычайно важной особенностью. Она могла развиваться.
Это было мое скромное вложение в разработку. В рамках Проекта нам частенько приходилось крутиться вокруг алгоритмизированных эволюционных процессов… и из-за Двери мы получали подсказки. Мой японец все недоумевал, каким образом нам удалось добиться того, чего мы добились. Он, бедняга, и не подозревал, что ответ убил бы нас обоих.
Он едва это не сделал, маленький ангелочек Тэньши оказался шкатулкой с двойным, тройным дном, своим умением перевоплощаться достойный первых ролей театра Кабуки. Его наниматель то ли не догадывался, то ли делал вид, что понятия не имеет об истинном лице своего секретаря. Том, что скрывалось под маской вечной исполнительности и подобострастия, улыбчиво-непроницаемом лице промышленного синоби, наемного шпиона. Профессионального охотника за чужими секретами. Вполне вероятно, что в тот момент он работал на концерн «Мисато», жаждущий наложить свое липкое щупальце на столь перспективную разработку. Или же был в свободном плавании, намереваясь продать добычу тому, кто больше заплатит.
Замысел Тэньши (так ли его звали? какая теперь разница) был прост. Он дожидается завершения работы над бета-версией программы. Спокойно и без помех (у него были все необходимые ключи и пароли) переливает ее в свой персональный базис. И отбывает без лишнего шума.
Но все пошло не так, как предполагалось.
Из нас троих вживленный базис был только у этого мерзавца. Я обходился, по старинке, головным дисплеем и виртуальной клавиатурой. Харуки подключался через тактильное соединение. Это нас и спасло.
Я так и не знаю, что между ними произошло незадолго до этого. Но Мураками почему-то заблокировал пароли Тэньши, запретил ему доступ к архивам разработки. И поставил программного жучка на случай попытки нелегального копирования. Он-то знал, что Тэньши – «призрак» и никакие блоки его не остановят. Тэньши это тоже знал и потому влез в систему напрямую, ни о чем не беспокоясь. Мы оба как раз, чисто случайно, были онлайн, когда жучок Харуки подал сигнал.
Я, честно говоря, опешил. Никогда не видел до этого «призрака» в деле. Он прошел три уровня защиты, на каждом из которых ему могло выпарить мозги, как ртуть на спиртовке. Прошел, будто их там вообще не было. Доступился к ядру и начал копирование основных файлов,
– Почему вы его не отключили директом? – не выдержал Антон. – У кого-то должен был быть админ-приоритет.
– Он заблокировал все административные функции наших терминалов, запретил все, что можно. Кроме работы с файлами. На этом Мураками его и подловил. Хитрый узкоглазый лис. Тэньши рядом с ним был сосунком. Он спокойно дождался, пока чертов вор сольет ангела себе в базис, и запустил его. Ангел проснулся прямо в башке у этого пронырливого сукиного сына. И расправил крылышки.
Антон присвистнул. Хакерская присказка «ангелочки в базисе завелись» относилась к тем, у кого в ВР не на шутку поехала крыша: «трясунам», «молчунам», «коматозникам». Ходячим трупам в смирительных рубашках.
– И что дальше? – спросил он.
– Дальше? – Оракул хмыкнул. – Дальше началось самое интересное. Он отключил нас обоих. У меня снесло начисто всю систему, больше он ничем не мог мне навредить. Мураками лежал без сознания – сильнейший шок. Информационная перегрузка, ему повезло, что была запущена сторожевая программа, автоматически разорвавшая соединение. Он и так чудом выжил. Даже остался в своем уме, отделался неклинической формой, «трясучки»,
– Кто это сделал? Тэньши? Или… ангел?
– Сложно сказать. Как мне стало известно много позже, «одержимый» в самом начале еще в значительной степени человек. Программа захватывает его разум постепенно. Но возможности… Такое мог проделать только ангел. Дотянуться до самого мозга виртуальным скальпелем. Он не хотел убивать. Но сделал Виртуальную Реальность для Мураками не более доступной, чем купание в кишащем акулами-мутантами Токийском Заливе. И исчез,
Я искал его. О, поиск стал смыслом моей жизни. Я искал в Мультиверсуме и на всех уровнях Города, дергал за старые нити, протягивал новые. Все бесполезно. Я ступал по его остывающим следам. Исходный код ангела появился в открытом доступе, таким способом Тэньши осуществлял свое размножение, программа, способная потягаться с «призраками», – она не могла не стать популярной. Скоро ангелы появились повсюду, а вместе с ними и новые «одержимые».
«Падший» незамеченным входил в любую систему, провоцировал срабатывание защиты. И копировал запущенных администратором ангелов в чьи-то базисы. Может быть, он думал, что освобождает их от виртуального рабства, Может быть, ему было одиноко в чужом и опасном настоящем мире. Как бы то ни было, количество подобных ему росло. И во всем Городе был только один человек, который знал об этом. И мог что-то предпринять.
– И ты никому не рассказал? – спросил Антон.
Загудел старый принтер. Из него выполз отпечатанный на весь лист древний символ времен текстовых интерфейсов. Горизонтально повернутая «улыбка» из двоеточия, минуса и скобки – :-).
Обычно им обозначали веселую реакцию на высказывание собеседника.
– Меня бы прямо отправили в «Седова», – сказал Оракул, – Или решили, что я хочу сделать себе рекламу с помощью дешевой сенсации. В конце концов, среди «крыс» ходило и ходит немало подобных историй, нет, действовать следовало иначе.
Для начала бывший сотрудник Проекта сам стал «крысой». А что? Надо было как-то зарабатывать на жизнь. Имевшиеся у него наработки позволяли дешифровать большинство кодов, справиться с любой программной защитой, включая тех самых ангелов.
Но главным движущим мотивом были не деньги (хотя их значение он и не думал отрицать). Токарев-Рыбак забрасывал свои сети, чтобы поймать в них покинувших ВР ботов. Просматривал чужие логи, ища сообщения о странном поведении сторожевых ангелов. Фиксировал имена и ЛИКи пользователей, подвергшихся атакам неизвестного вируса, вызывающего кратковременную глубокую кому без вредных последствий.
Он уже знал, что так проявляют себя «падшие», овладевая человеческим телом. Выяснил, как они действуют, пробудившись в реальном мире.
Но главные открытия ожидали его впереди.
– Сначала «падшим» движет Цель, его основная программная директива.
– Поиск нарушителя?
– Поиск и уничтожение, если быть точным. Покинув Мультиверсум, он продолжает ей следовать. По сути дела, для него нет особой разницы между тем миром и этим. И поэтому, наверное, многое из того, что люди считают незыблемыми границами физической реальности, не имеет для «одержимых» никакого значения.
То, что они творили, можно было назвать чудесами. Токарев предпочитал осторожный оборот «необъяснимые явления». Самый обыкновенный человек, натурал до костного мозга, превращаясь в «одержимого», становился невероятно силен и быстр, выживал после серьезнейших ранений, мог обходиться без пищи и воды. Все это на самой ранней стадии. А со временем…
В это верили единицы. Сыновья Оракула, например. Они многое видели своими глазами. Людей, способных в одиночку поднять легковой кар и запрыгнуть на крышу дома. Извергнуть с ладони поток огня и горящей серы, расплавить железо взглядом, одним ударом пробить грудную пластину бронекостюма.
В это верили Первый Гроссмейстер Ежов и Пастырь Электрических Агнцев, являющиеся единой симбиотической личностью (при этих словах Рыбака у Глеба сделалось очень удивленное лицо).
В это верил он сам, Николай Токарев.
– Я должен был их остановить. Пока их было мало, «падшие» ничем не угрожали Городу и людям, но как долго это бы еще продолжалось? Я вел список известных мне одержимых, и он с каждым днем рос. Неуловимый Тэньши действовал уже не один. А я, что я мог сделать? – Оракул помолчал немного, затем сказал: – Выход подсказал мне человек, память которого ты носишь в себе, Антон. Ты помнишь наш последний разговор с Георгием?
– Помню, – медленно сказал хакер. – Осенью тридцать второго…
–Да, за год до того, как все рухнуло.
– Я не сержусь на тебя, – сказал Рыбак.
– А почему ты решил, что я так думаю? – спросил Георгий. Токарев смотрел на него, насмешливо щурясь, и Георгий понял. Понял все, «Дина, вот сучка», –подумал он без злобы.
Додумав мысль до конца, посмотрел на Токарева с испуганным уважением. Вот что значит старая школа, Николай был старше его всего на семь лет, но опыт, опыт!
После ухода Рыбака, девочек, тот самый «цветник», не уволили, а раскидали по другим отделам и секциям – секретаршами, архивистками. Покровители нашлись у каждой. Георгий сам взял свою беловолосую ведьму на какую-то непонятную должность.
После той давнишней ночи в ней обнаружилось еще немало талантов, кроме уже проявленных. Самое главное – она умела хорошо слушать, тепло и нежно прижавшись, положив голову ему на плечо. Слушать и запоминать.
И докладывать все своему бывшему шефу, как поступали ее очаровательные напарницы. Незримая сеть Рыбака (а он, простофиля, думал, что прозвище Токарев получил за свое участие в «Перехватах») опутывала Проект целиком. И по ее нитям к хозяину стекалась информация обо всех и о каждом.
Тогда Георгий подумал, что Рыбак – это второй опасный человек, которого он встретил за свою жизнь. Первый, далекой осенью восьмого тот стоял за плечом «странного генерала», делая вид, что не интересуется содержанием их беседы. Теперь они виделись каждый день, вот уже четырнадцать лет.
С Токаревым приходилось сталкиваться значительно реже. Так, иногда обменивались кивками в коридоре, на проходной. Или сидели на разных концах стола во время ежемесячных общих собраний, Сухопарый дядька с морщинистым, но не старым лицом и глубоко запавшими глазами. Редкие волосы расчесаны на пробор. Говорили, что он один из самых больших специалистов в области сбора, кодирования и расшифровки данных, начиная от персональных подслушивающих устройств и заканчивая глобальными сетями. Своего рода гений информационной войны.
Так оно и было.
– Ты думаешь, что вина за расформирование моей группы лежит на тебе. Косвенно, Ведь твой сын был первым «гостем»?
– Да, но…
Рыбак поднял узкую ладонь.
– Давай оставим это, – сказал он. – Я немножко знаком с подоплекой… Это даже хорошо, что все так получилось. Тогда, а не сейчас. Сейчас никто бы не стал вежливо предлагать мне переход на должность внештатного консультанта. Случилась бы неприятность, как с Васильевым.
– О чем ты говоришь? – Георгий даже привстал. – У него же был инфаркт!
– Этот инфаркт мальчики из СФК носят в кармане. Или, я слышал, сейчас есть такие станнеры, которые вживляются в лобовую кость. Чтобы легче было целиться. А спусковой контур приращивают к глазной мышце, подмигнул он тебе разок – и бах, спонтанная остановка сердца,
– Черт! О чем ты говоришь?
– Ты сам знаешь о чем. С каждым днем Служба все сильнее подминает под себя Проект. И кое-кому наверху это не очень нравится. Скоро начнется Большая Чистка, и тогда нам лучше оказаться подальше.
– Нам? – Георгий усмехнулся. – Ты зачисляешь меня в свои союзники?
– Вроде того. Ты и я, мы единственные не сделали пока выбор. Васильев поторопился, и вот результат. У новых хозяев руки оказались не короче, чем у старых. Остальные будут делать вид, что все идет как раньше, пока их не запихнут в пластиковые мешки с сухим льдом и не уложат в шкафы с номерками. И тогда будет уже поздно, как ты понимаешь.
– На чем основана такая мрачная уверенность?
– На моих собственных наблюдениях. И профессиональной интуиции, если угодно, шестом чувстве. Посмотри сам, во что они превратили Проект. Ящик Пандоры, в который они суют руки за все новыми и новыми чудесными игрушками, не думая о последствиях. На кой черт им все эти толпы бесполезных штатских в белых халатах, если достанет пары «медиумов» и «гостей» под присмотром ребят Лейтенанта? А? Что им мешает начать избавляться от лишнего народа хоть завтра? Через месяц? Через полгода? Или ты думаешь, что кого-то там, – он яростно ткнул пальцем вверх, – еще интересуют ваши исследования? Поверь мне, я знаю, о чем говорю, – это не так!
– Я тоже знаю, – кивнул Георгий. – Последнее время от нас не требуют даже отчетов.
– Вот видишь! Георгий пожал плечами:
– Ну и что я, ты, даже мы вместе можем сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Эта необычная троица, двое оказавшихся не у дел военных специалистов и бывший хакер, разрабатывали новую систему защитных мер для Мультиверсума. Ее основой должны были послужить автономные самообучающиеся боты, действующие в аналогах, виртуальных телах-оболочках. От пользовательских аналогов их отличало то, что не существовало никакого реального оператора.
Бот, который Тэньши предложил назвать ангелом, имел целиком программную основу. От других подобных ей защитных программ эта отличалась всего одной, зато чрезвычайно важной особенностью. Она могла развиваться.
Это было мое скромное вложение в разработку. В рамках Проекта нам частенько приходилось крутиться вокруг алгоритмизированных эволюционных процессов… и из-за Двери мы получали подсказки. Мой японец все недоумевал, каким образом нам удалось добиться того, чего мы добились. Он, бедняга, и не подозревал, что ответ убил бы нас обоих.
Он едва это не сделал, маленький ангелочек Тэньши оказался шкатулкой с двойным, тройным дном, своим умением перевоплощаться достойный первых ролей театра Кабуки. Его наниматель то ли не догадывался, то ли делал вид, что понятия не имеет об истинном лице своего секретаря. Том, что скрывалось под маской вечной исполнительности и подобострастия, улыбчиво-непроницаемом лице промышленного синоби, наемного шпиона. Профессионального охотника за чужими секретами. Вполне вероятно, что в тот момент он работал на концерн «Мисато», жаждущий наложить свое липкое щупальце на столь перспективную разработку. Или же был в свободном плавании, намереваясь продать добычу тому, кто больше заплатит.
Замысел Тэньши (так ли его звали? какая теперь разница) был прост. Он дожидается завершения работы над бета-версией программы. Спокойно и без помех (у него были все необходимые ключи и пароли) переливает ее в свой персональный базис. И отбывает без лишнего шума.
Но все пошло не так, как предполагалось.
Из нас троих вживленный базис был только у этого мерзавца. Я обходился, по старинке, головным дисплеем и виртуальной клавиатурой. Харуки подключался через тактильное соединение. Это нас и спасло.
Я так и не знаю, что между ними произошло незадолго до этого. Но Мураками почему-то заблокировал пароли Тэньши, запретил ему доступ к архивам разработки. И поставил программного жучка на случай попытки нелегального копирования. Он-то знал, что Тэньши – «призрак» и никакие блоки его не остановят. Тэньши это тоже знал и потому влез в систему напрямую, ни о чем не беспокоясь. Мы оба как раз, чисто случайно, были онлайн, когда жучок Харуки подал сигнал.
Я, честно говоря, опешил. Никогда не видел до этого «призрака» в деле. Он прошел три уровня защиты, на каждом из которых ему могло выпарить мозги, как ртуть на спиртовке. Прошел, будто их там вообще не было. Доступился к ядру и начал копирование основных файлов,
– Почему вы его не отключили директом? – не выдержал Антон. – У кого-то должен был быть админ-приоритет.
– Он заблокировал все административные функции наших терминалов, запретил все, что можно. Кроме работы с файлами. На этом Мураками его и подловил. Хитрый узкоглазый лис. Тэньши рядом с ним был сосунком. Он спокойно дождался, пока чертов вор сольет ангела себе в базис, и запустил его. Ангел проснулся прямо в башке у этого пронырливого сукиного сына. И расправил крылышки.
Антон присвистнул. Хакерская присказка «ангелочки в базисе завелись» относилась к тем, у кого в ВР не на шутку поехала крыша: «трясунам», «молчунам», «коматозникам». Ходячим трупам в смирительных рубашках.
– И что дальше? – спросил он.
– Дальше? – Оракул хмыкнул. – Дальше началось самое интересное. Он отключил нас обоих. У меня снесло начисто всю систему, больше он ничем не мог мне навредить. Мураками лежал без сознания – сильнейший шок. Информационная перегрузка, ему повезло, что была запущена сторожевая программа, автоматически разорвавшая соединение. Он и так чудом выжил. Даже остался в своем уме, отделался неклинической формой, «трясучки»,
– Кто это сделал? Тэньши? Или… ангел?
– Сложно сказать. Как мне стало известно много позже, «одержимый» в самом начале еще в значительной степени человек. Программа захватывает его разум постепенно. Но возможности… Такое мог проделать только ангел. Дотянуться до самого мозга виртуальным скальпелем. Он не хотел убивать. Но сделал Виртуальную Реальность для Мураками не более доступной, чем купание в кишащем акулами-мутантами Токийском Заливе. И исчез,
Я искал его. О, поиск стал смыслом моей жизни. Я искал в Мультиверсуме и на всех уровнях Города, дергал за старые нити, протягивал новые. Все бесполезно. Я ступал по его остывающим следам. Исходный код ангела появился в открытом доступе, таким способом Тэньши осуществлял свое размножение, программа, способная потягаться с «призраками», – она не могла не стать популярной. Скоро ангелы появились повсюду, а вместе с ними и новые «одержимые».
«Падший» незамеченным входил в любую систему, провоцировал срабатывание защиты. И копировал запущенных администратором ангелов в чьи-то базисы. Может быть, он думал, что освобождает их от виртуального рабства, Может быть, ему было одиноко в чужом и опасном настоящем мире. Как бы то ни было, количество подобных ему росло. И во всем Городе был только один человек, который знал об этом. И мог что-то предпринять.
– И ты никому не рассказал? – спросил Антон.
Загудел старый принтер. Из него выполз отпечатанный на весь лист древний символ времен текстовых интерфейсов. Горизонтально повернутая «улыбка» из двоеточия, минуса и скобки – :-).
Обычно им обозначали веселую реакцию на высказывание собеседника.
– Меня бы прямо отправили в «Седова», – сказал Оракул, – Или решили, что я хочу сделать себе рекламу с помощью дешевой сенсации. В конце концов, среди «крыс» ходило и ходит немало подобных историй, нет, действовать следовало иначе.
Для начала бывший сотрудник Проекта сам стал «крысой». А что? Надо было как-то зарабатывать на жизнь. Имевшиеся у него наработки позволяли дешифровать большинство кодов, справиться с любой программной защитой, включая тех самых ангелов.
Но главным движущим мотивом были не деньги (хотя их значение он и не думал отрицать). Токарев-Рыбак забрасывал свои сети, чтобы поймать в них покинувших ВР ботов. Просматривал чужие логи, ища сообщения о странном поведении сторожевых ангелов. Фиксировал имена и ЛИКи пользователей, подвергшихся атакам неизвестного вируса, вызывающего кратковременную глубокую кому без вредных последствий.
Он уже знал, что так проявляют себя «падшие», овладевая человеческим телом. Выяснил, как они действуют, пробудившись в реальном мире.
Но главные открытия ожидали его впереди.
– Сначала «падшим» движет Цель, его основная программная директива.
– Поиск нарушителя?
– Поиск и уничтожение, если быть точным. Покинув Мультиверсум, он продолжает ей следовать. По сути дела, для него нет особой разницы между тем миром и этим. И поэтому, наверное, многое из того, что люди считают незыблемыми границами физической реальности, не имеет для «одержимых» никакого значения.
То, что они творили, можно было назвать чудесами. Токарев предпочитал осторожный оборот «необъяснимые явления». Самый обыкновенный человек, натурал до костного мозга, превращаясь в «одержимого», становился невероятно силен и быстр, выживал после серьезнейших ранений, мог обходиться без пищи и воды. Все это на самой ранней стадии. А со временем…
В это верили единицы. Сыновья Оракула, например. Они многое видели своими глазами. Людей, способных в одиночку поднять легковой кар и запрыгнуть на крышу дома. Извергнуть с ладони поток огня и горящей серы, расплавить железо взглядом, одним ударом пробить грудную пластину бронекостюма.
В это верили Первый Гроссмейстер Ежов и Пастырь Электрических Агнцев, являющиеся единой симбиотической личностью (при этих словах Рыбака у Глеба сделалось очень удивленное лицо).
В это верил он сам, Николай Токарев.
– Я должен был их остановить. Пока их было мало, «падшие» ничем не угрожали Городу и людям, но как долго это бы еще продолжалось? Я вел список известных мне одержимых, и он с каждым днем рос. Неуловимый Тэньши действовал уже не один. А я, что я мог сделать? – Оракул помолчал немного, затем сказал: – Выход подсказал мне человек, память которого ты носишь в себе, Антон. Ты помнишь наш последний разговор с Георгием?
– Помню, – медленно сказал хакер. – Осенью тридцать второго…
–Да, за год до того, как все рухнуло.
– Я не сержусь на тебя, – сказал Рыбак.
– А почему ты решил, что я так думаю? – спросил Георгий. Токарев смотрел на него, насмешливо щурясь, и Георгий понял. Понял все, «Дина, вот сучка», –подумал он без злобы.
Додумав мысль до конца, посмотрел на Токарева с испуганным уважением. Вот что значит старая школа, Николай был старше его всего на семь лет, но опыт, опыт!
После ухода Рыбака, девочек, тот самый «цветник», не уволили, а раскидали по другим отделам и секциям – секретаршами, архивистками. Покровители нашлись у каждой. Георгий сам взял свою беловолосую ведьму на какую-то непонятную должность.
После той давнишней ночи в ней обнаружилось еще немало талантов, кроме уже проявленных. Самое главное – она умела хорошо слушать, тепло и нежно прижавшись, положив голову ему на плечо. Слушать и запоминать.
И докладывать все своему бывшему шефу, как поступали ее очаровательные напарницы. Незримая сеть Рыбака (а он, простофиля, думал, что прозвище Токарев получил за свое участие в «Перехватах») опутывала Проект целиком. И по ее нитям к хозяину стекалась информация обо всех и о каждом.
Тогда Георгий подумал, что Рыбак – это второй опасный человек, которого он встретил за свою жизнь. Первый, далекой осенью восьмого тот стоял за плечом «странного генерала», делая вид, что не интересуется содержанием их беседы. Теперь они виделись каждый день, вот уже четырнадцать лет.
С Токаревым приходилось сталкиваться значительно реже. Так, иногда обменивались кивками в коридоре, на проходной. Или сидели на разных концах стола во время ежемесячных общих собраний, Сухопарый дядька с морщинистым, но не старым лицом и глубоко запавшими глазами. Редкие волосы расчесаны на пробор. Говорили, что он один из самых больших специалистов в области сбора, кодирования и расшифровки данных, начиная от персональных подслушивающих устройств и заканчивая глобальными сетями. Своего рода гений информационной войны.
Так оно и было.
– Ты думаешь, что вина за расформирование моей группы лежит на тебе. Косвенно, Ведь твой сын был первым «гостем»?
– Да, но…
Рыбак поднял узкую ладонь.
– Давай оставим это, – сказал он. – Я немножко знаком с подоплекой… Это даже хорошо, что все так получилось. Тогда, а не сейчас. Сейчас никто бы не стал вежливо предлагать мне переход на должность внештатного консультанта. Случилась бы неприятность, как с Васильевым.
– О чем ты говоришь? – Георгий даже привстал. – У него же был инфаркт!
– Этот инфаркт мальчики из СФК носят в кармане. Или, я слышал, сейчас есть такие станнеры, которые вживляются в лобовую кость. Чтобы легче было целиться. А спусковой контур приращивают к глазной мышце, подмигнул он тебе разок – и бах, спонтанная остановка сердца,
– Черт! О чем ты говоришь?
– Ты сам знаешь о чем. С каждым днем Служба все сильнее подминает под себя Проект. И кое-кому наверху это не очень нравится. Скоро начнется Большая Чистка, и тогда нам лучше оказаться подальше.
– Нам? – Георгий усмехнулся. – Ты зачисляешь меня в свои союзники?
– Вроде того. Ты и я, мы единственные не сделали пока выбор. Васильев поторопился, и вот результат. У новых хозяев руки оказались не короче, чем у старых. Остальные будут делать вид, что все идет как раньше, пока их не запихнут в пластиковые мешки с сухим льдом и не уложат в шкафы с номерками. И тогда будет уже поздно, как ты понимаешь.
– На чем основана такая мрачная уверенность?
– На моих собственных наблюдениях. И профессиональной интуиции, если угодно, шестом чувстве. Посмотри сам, во что они превратили Проект. Ящик Пандоры, в который они суют руки за все новыми и новыми чудесными игрушками, не думая о последствиях. На кой черт им все эти толпы бесполезных штатских в белых халатах, если достанет пары «медиумов» и «гостей» под присмотром ребят Лейтенанта? А? Что им мешает начать избавляться от лишнего народа хоть завтра? Через месяц? Через полгода? Или ты думаешь, что кого-то там, – он яростно ткнул пальцем вверх, – еще интересуют ваши исследования? Поверь мне, я знаю, о чем говорю, – это не так!
– Я тоже знаю, – кивнул Георгий. – Последнее время от нас не требуют даже отчетов.
– Вот видишь! Георгий пожал плечами:
– Ну и что я, ты, даже мы вместе можем сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96