Взглядом Медузы, обращающим тела в камень, а мозги в податливую глину.
– Вот так, – довольно сказал Глеб. – Теперь можно разговаривать. Садовник, дружище, иди сюда.
Старый друид начал протискиваться к ним. Лицо у него было испуганное.
– Глеб, – сказал он срывающимся голосом, – умоляю, хоть ты оставайся благоразумным.
– Это я тебе обещаю. – Рыцарь скосил глаз на Антона, подмигнул. – Все, кто будет вести себя спокойно, останутся в живых. Слово тамплиера. Кто эти ребята, Садовник?
– Это Жнецы, – друид споткнулся о чью-то ногу, и фраза повисла на полуслове, – наши заблудшие…
Дети? Братья? Что он хотел сказать, так и осталось тайной.
Подставивший ему ножку Жнец ловко закрылся телом Садовника. В его руке блеснул серп… Дальнейшее случилось слишком быстро, далеко за гранью восприятия Антона. Он уловил размазанное движение руки Жнеца. Раздался глухой стук – это упал на землю ружейный ствол, перерубленный у самого цевья. Серпы Жнецов, оказывается, имели молекулярную заточку. И были неплохо сбалансированы для метания. Садовник захрипел, посинев лицом. Антон увидел, что молодой друид, сжавшийся за его спиной, держит горло старика в удушающем захвате, передавив артерию и закрывая тем самым доступ кислорода к мозгу. Если он не ослабит нажим, Садовник умрет секунд через десять. – Бросай пистолет, – сказал Жнец ровно, ничуть не запыхавшись. – На землю, ко мне. Давай, выстрелить ты не успеешь. Глеб послушался. «Глок» упал возле ног Садовника. Кто-то взял Антона сзади за локти, скрутил ему руки за спиной.
– На колени, – продолжал командовать Глебу друид. – Руки за голову. Будешь делать все правильно – старик останется жить.
К опустившемуся на колени рыцарю сзади приблизился один из Жнецов и опасливо ткнул ему в затылок черную палку шокера. Сверкнула электрическая дуга, посыпались искры, и Глеб упал лицом вперед.
– Еще разок максимальное напряжение, – скомандовал друид, не спеша отпускать Садовника. – Чтобы наверняка. И успокойте второго. «Это меня», – подумал Антон. Что-то твердое коснулось его затылка, и он полетел в темноту, Успев перед этим заметить, что брошенный Жрецом серп глубоко вошел в ствол метадерева, Древа Основателя. Георгию Светлову, бывшему майору ШЭО, начальнику экологической секции Проекта, это бы, наверное, не понравилось.
Вторая встреча со «странным генералом», как он прозвал про себя Белугу, все же состоялась. К немалому удивлению Георгия – в вестибюле специальной клиники, приписанной к Штабу. Здесь жена эколога лежала сначала на сохранении, а теперь вместе с новорожденным ребенком.
Она могла потерять его из-за августовских переживаний. Они могли его потерять. Об этом невозможно было думать спокойно.
На дворе стоял промозглый сентябрь. На одетом в цивильное генерале был серый двубортный плащ с поднятым воротником. Рядом, отряхивая влагу с дождевика, его дожидался незнакомый брюнет со смазанным, нечетко попавшим в кадр памяти лицом. Запомнилась его выправка, упрятанная в штатское, как лезвие в пустотелую трость. И то, что он, напоказ интересуясь подвешенным в вестибюле телеэкраном, внимательно слушал их с Белугой разговор. Каждое слово.
Генерал протянул Георгию руку,
– Какими судьбами, тезка? – поинтересовался он. – Лечиться собрался?
– Да вот, – смущенно улыбнулся Светлов, – жену приехал с ребенком проведать, сыну неделя исполнилась.
– Поздравляю, – с искренним чувством сказал генерал. – Как пацана назвали?
– Назовем. Жена хочет Владом, я не возражаю.
– Хорошее имя, – одобрил Белуга, – Родится у меня сын, тоже Владом назову. Не против? Будут тезками и так, и по отцам.
Георгий улыбнулся.
– Не возражаю, Георгий Викторович.
– Смотри-ка, запомнил. – Генерал хлопнул его по плечу. – Ну, давай, майор, свидимся как-нибудь.
– Какой же я майор? – Георгий пожал поданную на прощание руку. – Только на лейтенанта хватило пока.
Белуга задержал его ладонь в своей.
– Будешь, тезка, будешь, – серьезно сказал он. Как пообещал,
А ребенка им с женой показали через стекло, у него было что-то особенное, непроизносимое, Новый вид аллергии, больше двух недель его держали в закрытом стерильном боксе и кормили искусственно.
Зато он вырос в замечательного и абсолютно здорового малыша, унаследовавшего все черты матери. Кроме отцовских буйного характера и густой шевелюры. Черная у Влада, у Георгия она была не по годам седой. За это его прозвали Старым в Академии. Прозвище осталось с ним надолго, до того самого дня, когда все пошло прахом.
Но это случится еще не скоро. Через двенадцать лет после грядущего Перелома. Или, если отсчитывать от другой точки, спустя пятнадцать лет после расформирования Штаба. И перехода отдельных его сотрудников (в их числе оказался и Светлов) под начало давнего знакомца, Георгия Викторовича Белуги.
К тому моменту не только генерала, но и профессора Академии. А также члена Совета директоров быстро растущей компании «Неотех». Ученый, солдат и бизнесмен. На редкость необычное сочетание.
Вокруг было так темно, что, подняв веки, Антон не ощутил разницы. Разве что сгинули геометрические фигуры, появляющиеся на их внутренней стороне, если сильно зажмурить глаза.
Когда Антон начинал принимать «бархат», он часто видел среди них разноцветные тускнеющие круги, похожие одновременно и на световой оттиск лампы, и на виртуальные «кроличьи норы». Скоро они перестали появляться. Или он перестал их видеть. Ч-черт, какими же глупостями может забивать себе голову человек, пребывающий в неизвестности.
В темноте разговаривали.
– Они дали им оружие, взрывчатку. Мнемософты, обучающий и агитационный материал. Знаешь, эта психотропная отрава из серии «Индустриальный Джихад»?
– Да, конечно, – ответил голос Глеба откуда-то справа. – Мы с этим часто сталкиваемся.
Антон тоже знал. Приходилось иметь дело с анархами на заре «крысиной» карьеры, основы городского терроризма, силового давления и подрывной деятельности вперемешку с цитатами вечно живых классиков Мирового Пожара. Страшный коктейль Молотова для неокрепших мозгов, куда там «Фаусту».
– Но хуже, Глеб. – Это Садовник. – Хуже. Они дали им Идею. Переврали слова Основателя, все исказили, все.
– Им не привыкать, – мрачно сказал Глеб. – Упаковку они меняют десять раз на дню, вместе с названием и лозунгами. А суть остается та же.
– Ты… ты понял, о ком я говорю?
– Садовник, – Антон мог поклясться, что в кромешном мраке Глеб невесело усмехается, – я же не мальчик, хотя и вдвое младше тебя. Я работал, с ними рука об руку. Кроме того, этот парень, ну, который тебя держал…
– Да. Он новый, а значит, тоже один из них.
– Я это сразу понял. Он реагировал быстро, слишком быстро. – Антону показалось, что Глеб оправдывается. То ли перед Садовником, то ли перед самим собой. – Засекреченные федеральные разработки, Полная перенастройка ЦНС, высочайший уровень акселерации. Я по сравнению с ним безнадежно устаревший, неповоротливый хлам.
– Он намного быстрее тебя?
Глеб хмыкнул:
–Я прибегну к грубому сравнению, так будет понятней. В форсированном режиме я могу оборвать крылышки летящей мухе. А этот парень может слопать говно у нее из-под носа.
Антон не выдержал, захохотал. Картинка получалась прелестная.
– Ну вот, а я все ждал, когда ты подашь голос, – сказал Глеб из темноты. – Смотрю, смотрю, как ты глазами хлопаешь.
«Ну да, он же все должен видеть, Ночное зрение, ультрафиолетовая подсветка».
– Где мы? – спросил Антон. – Что это за место?
– Подвал, – охотно объяснил Глеб. – Приблизительно четыре на пять метров, высота четыре метра. Нас сбросили сюда через потолочный люк, остальные проходы технического характера и для человека узковаты. Я прощупал стенки сонаром, кругом глухой бетон и трубы, наверху помещение. Караульная или что-то в этом роде, там постоянно находятся люди. Короче, мы в каменном мешке.
– Замечательно. Шансы выбраться?
– Нулевые. У меня нет даже зубочистки, а чтобы выбить люк, до него надо добраться. Да и не уверен, что у меня на это хватит батарей. Так что остается сидеть, вести приятную беседу. Вот, Садовник может рассказать кучу интересного из истории Дома.
– Меня как-то больше интересуют последние события, – сказал Антон, осторожно поднимаясь вдоль стенки. – Например, пропажа Марты.
– Глеб меня уже спрашивал, – виновато сказал Садовник. – Простите, Антон, я не представляю, кто мог похитить вашу девушку. Мы жрецы Природы, а не киднепперы.
– Хорошо сказано, – одобрил Антон. – А эти лихие ребята с серпами?
– Жнецы? У них другие интересы. Они хотят нанести удар по самой вершине.
– Интересно, как им это удастся? – Касаясь стены рукой, Антон двинулся в обход помещения. – Их же не выпустят наверх. Дальше Ядра им не пройти. А там Ордена, симбиоты, цеховые отряды. Бред.
– Не спешите с выводами, молодой человек. Жнецам не нужно наверх. Их главная цель находится здесь, на Дне.
– На Дне?
– Станции «Энергополиса», – подсказал со стороны Глеб. – «Адские котельные». Это не афишируется, но большая часть энергии для Форсиза производится старым способом и подается из глубинных секторов. Отравить воздух еще где-нибудь олигархи не решились.
– Средняя продолжительность жизни там не больше сорока лет, – сказал друид. – Уровень летальных мутаций среди новорожденных – двадцать шесть процентов и растет с каждым годом.
– Да. Но «подсолнухи» и ветряки не в состоянии обеспечить нужды нашей обороны, ты сам знаешь. Их не хватит даже, чтобы привести в действие всю механику хреновых Небес.
– А зачем нужна такая оборона? –спросил друид.
Глеб фыркнул.
– Ну, не начинай все заново, Садовник. Я больше не участвую в пустых спорах.
И Антон услышал голоса, доносящиеся из прошлого.
– Нет уж, Лейтенант, если ты оправдываешь создание и дальнейшую поддержку Форсиза, то скажи тогда, от кого мы так старательно защищаемся?
– От кого?! – Молодой человек в форме внутренней охраны Проекта вскочил. – Вы спрашиваете, от кого?! – Он начал расхаживать по комнате. – Я вам скажу, от кого. От степных волков, ястребов и чертовой прорвы ядовитых рептилий, не названных ни в одном учебнике. Это пушечное мясо Степи, его у нее в избытке. А есть еще твари, которые не снились нам с вам и даже в кошмарах. Такие кошмары людям не снятся. К счастью, это стерильные мутанты, встречающиеся поодиночке, но сейчас стали появляться и совсем новые виды. И упаси вас бог, Георгий,
оказаться на улице, когда «волна» прорывает внутренний контур. От вас не останется даже костей!
– Прямо жуть какую картину ты нарисовал. А как в нее укладывается существование отшельников, в которых все так долго отказывались верить? Или столь высокая выживаемость среди кочевников, которые, по твоей логике, давно должны были сгинуть, стать добычей ужасных тварей, населяющих Степь? А ведь где-то в глубине Зоны, я уверен, существуют целые оседлые поселения, города изгоев. Рыбак говорил, что в эфире постоянно проскальзывают обрывки переговоров на не используемых кочевниками и Городом частотах.
– Это не доказательство!
–Да не важно, черт побери, доказательство это или нет! – Георгий тоже вышел из себя. – Как ты не поймешь, соломенная башка, что люди выживают! Вы-жи-ва-ют! Без всяких минных полей, монопроволоки и «Дроздов». А это значит, что никакой войны нет.
– Нет войны? Георги и, то, что вы утверждаете… Расскажите это японцам, а лучше не им, а какому-нибудь метакракену, из тех, что терроризируют побережье. Или прыгающему скату. Или австралийским термитам, которые уже заняли половину Большого Сиднея. Если это не война, то что?
– Это ошибка, Лейтенант, Наша ошибка.
Закончив обход каморки, Антон уселся на холодный сырой пол.
– Все это бред, – сказал он. – Ну, предположим, им удастся обесточить часть Форсиза, хотя и в это я не верю. Но ведь есть еще тамплиеры, есть Силы Федеральной Обороны.
– Не все так просто, – тихо сказал друид. – Боюсь, что силовики и тамплиеры…
Он не успел договорить, наверху скрипнуло, и белый столб света обозначил открывшийся люк. Из него, разматываясь, упала вниз веревочная «сбруя».
– Пусть старик привяжется, – громко сказали сверху. – Быстрее, а то кинем, петарду,
– Эй, а как насчет нас? – поинтересовался Глеб.
– С тобой, псина, отдельный разговор. Сиди пока.
– Я твой голос запомнил, – равнодушно сказал рыцарь. – При случае узнаю, можешь не сомневаться.
Обвязавшегося друида вытянули наверх, в отверстии люка замаячило лицо.
– Не будет тебе случая, «крестовик», – ехидно сказало оно, и на пол полетел круглый предмет. Люк с лязгом захлопнулся.
Антон не успел даже вздохнуть. Глеб отбросил его в дальний угол и накрыл своим телом. Это было как оказаться под свалившейся на тебя бетонной плитой, весил тамплиер изрядно. Но взрыва не последовало.
– Какого хрена? – произнес в темноту Антон, потирая ударенные лоб и плечо. – Что они нам подбросили?
Глеб выругался. И еще раз, с большим чувством и разнообразием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Вот так, – довольно сказал Глеб. – Теперь можно разговаривать. Садовник, дружище, иди сюда.
Старый друид начал протискиваться к ним. Лицо у него было испуганное.
– Глеб, – сказал он срывающимся голосом, – умоляю, хоть ты оставайся благоразумным.
– Это я тебе обещаю. – Рыцарь скосил глаз на Антона, подмигнул. – Все, кто будет вести себя спокойно, останутся в живых. Слово тамплиера. Кто эти ребята, Садовник?
– Это Жнецы, – друид споткнулся о чью-то ногу, и фраза повисла на полуслове, – наши заблудшие…
Дети? Братья? Что он хотел сказать, так и осталось тайной.
Подставивший ему ножку Жнец ловко закрылся телом Садовника. В его руке блеснул серп… Дальнейшее случилось слишком быстро, далеко за гранью восприятия Антона. Он уловил размазанное движение руки Жнеца. Раздался глухой стук – это упал на землю ружейный ствол, перерубленный у самого цевья. Серпы Жнецов, оказывается, имели молекулярную заточку. И были неплохо сбалансированы для метания. Садовник захрипел, посинев лицом. Антон увидел, что молодой друид, сжавшийся за его спиной, держит горло старика в удушающем захвате, передавив артерию и закрывая тем самым доступ кислорода к мозгу. Если он не ослабит нажим, Садовник умрет секунд через десять. – Бросай пистолет, – сказал Жнец ровно, ничуть не запыхавшись. – На землю, ко мне. Давай, выстрелить ты не успеешь. Глеб послушался. «Глок» упал возле ног Садовника. Кто-то взял Антона сзади за локти, скрутил ему руки за спиной.
– На колени, – продолжал командовать Глебу друид. – Руки за голову. Будешь делать все правильно – старик останется жить.
К опустившемуся на колени рыцарю сзади приблизился один из Жнецов и опасливо ткнул ему в затылок черную палку шокера. Сверкнула электрическая дуга, посыпались искры, и Глеб упал лицом вперед.
– Еще разок максимальное напряжение, – скомандовал друид, не спеша отпускать Садовника. – Чтобы наверняка. И успокойте второго. «Это меня», – подумал Антон. Что-то твердое коснулось его затылка, и он полетел в темноту, Успев перед этим заметить, что брошенный Жрецом серп глубоко вошел в ствол метадерева, Древа Основателя. Георгию Светлову, бывшему майору ШЭО, начальнику экологической секции Проекта, это бы, наверное, не понравилось.
Вторая встреча со «странным генералом», как он прозвал про себя Белугу, все же состоялась. К немалому удивлению Георгия – в вестибюле специальной клиники, приписанной к Штабу. Здесь жена эколога лежала сначала на сохранении, а теперь вместе с новорожденным ребенком.
Она могла потерять его из-за августовских переживаний. Они могли его потерять. Об этом невозможно было думать спокойно.
На дворе стоял промозглый сентябрь. На одетом в цивильное генерале был серый двубортный плащ с поднятым воротником. Рядом, отряхивая влагу с дождевика, его дожидался незнакомый брюнет со смазанным, нечетко попавшим в кадр памяти лицом. Запомнилась его выправка, упрятанная в штатское, как лезвие в пустотелую трость. И то, что он, напоказ интересуясь подвешенным в вестибюле телеэкраном, внимательно слушал их с Белугой разговор. Каждое слово.
Генерал протянул Георгию руку,
– Какими судьбами, тезка? – поинтересовался он. – Лечиться собрался?
– Да вот, – смущенно улыбнулся Светлов, – жену приехал с ребенком проведать, сыну неделя исполнилась.
– Поздравляю, – с искренним чувством сказал генерал. – Как пацана назвали?
– Назовем. Жена хочет Владом, я не возражаю.
– Хорошее имя, – одобрил Белуга, – Родится у меня сын, тоже Владом назову. Не против? Будут тезками и так, и по отцам.
Георгий улыбнулся.
– Не возражаю, Георгий Викторович.
– Смотри-ка, запомнил. – Генерал хлопнул его по плечу. – Ну, давай, майор, свидимся как-нибудь.
– Какой же я майор? – Георгий пожал поданную на прощание руку. – Только на лейтенанта хватило пока.
Белуга задержал его ладонь в своей.
– Будешь, тезка, будешь, – серьезно сказал он. Как пообещал,
А ребенка им с женой показали через стекло, у него было что-то особенное, непроизносимое, Новый вид аллергии, больше двух недель его держали в закрытом стерильном боксе и кормили искусственно.
Зато он вырос в замечательного и абсолютно здорового малыша, унаследовавшего все черты матери. Кроме отцовских буйного характера и густой шевелюры. Черная у Влада, у Георгия она была не по годам седой. За это его прозвали Старым в Академии. Прозвище осталось с ним надолго, до того самого дня, когда все пошло прахом.
Но это случится еще не скоро. Через двенадцать лет после грядущего Перелома. Или, если отсчитывать от другой точки, спустя пятнадцать лет после расформирования Штаба. И перехода отдельных его сотрудников (в их числе оказался и Светлов) под начало давнего знакомца, Георгия Викторовича Белуги.
К тому моменту не только генерала, но и профессора Академии. А также члена Совета директоров быстро растущей компании «Неотех». Ученый, солдат и бизнесмен. На редкость необычное сочетание.
Вокруг было так темно, что, подняв веки, Антон не ощутил разницы. Разве что сгинули геометрические фигуры, появляющиеся на их внутренней стороне, если сильно зажмурить глаза.
Когда Антон начинал принимать «бархат», он часто видел среди них разноцветные тускнеющие круги, похожие одновременно и на световой оттиск лампы, и на виртуальные «кроличьи норы». Скоро они перестали появляться. Или он перестал их видеть. Ч-черт, какими же глупостями может забивать себе голову человек, пребывающий в неизвестности.
В темноте разговаривали.
– Они дали им оружие, взрывчатку. Мнемософты, обучающий и агитационный материал. Знаешь, эта психотропная отрава из серии «Индустриальный Джихад»?
– Да, конечно, – ответил голос Глеба откуда-то справа. – Мы с этим часто сталкиваемся.
Антон тоже знал. Приходилось иметь дело с анархами на заре «крысиной» карьеры, основы городского терроризма, силового давления и подрывной деятельности вперемешку с цитатами вечно живых классиков Мирового Пожара. Страшный коктейль Молотова для неокрепших мозгов, куда там «Фаусту».
– Но хуже, Глеб. – Это Садовник. – Хуже. Они дали им Идею. Переврали слова Основателя, все исказили, все.
– Им не привыкать, – мрачно сказал Глеб. – Упаковку они меняют десять раз на дню, вместе с названием и лозунгами. А суть остается та же.
– Ты… ты понял, о ком я говорю?
– Садовник, – Антон мог поклясться, что в кромешном мраке Глеб невесело усмехается, – я же не мальчик, хотя и вдвое младше тебя. Я работал, с ними рука об руку. Кроме того, этот парень, ну, который тебя держал…
– Да. Он новый, а значит, тоже один из них.
– Я это сразу понял. Он реагировал быстро, слишком быстро. – Антону показалось, что Глеб оправдывается. То ли перед Садовником, то ли перед самим собой. – Засекреченные федеральные разработки, Полная перенастройка ЦНС, высочайший уровень акселерации. Я по сравнению с ним безнадежно устаревший, неповоротливый хлам.
– Он намного быстрее тебя?
Глеб хмыкнул:
–Я прибегну к грубому сравнению, так будет понятней. В форсированном режиме я могу оборвать крылышки летящей мухе. А этот парень может слопать говно у нее из-под носа.
Антон не выдержал, захохотал. Картинка получалась прелестная.
– Ну вот, а я все ждал, когда ты подашь голос, – сказал Глеб из темноты. – Смотрю, смотрю, как ты глазами хлопаешь.
«Ну да, он же все должен видеть, Ночное зрение, ультрафиолетовая подсветка».
– Где мы? – спросил Антон. – Что это за место?
– Подвал, – охотно объяснил Глеб. – Приблизительно четыре на пять метров, высота четыре метра. Нас сбросили сюда через потолочный люк, остальные проходы технического характера и для человека узковаты. Я прощупал стенки сонаром, кругом глухой бетон и трубы, наверху помещение. Караульная или что-то в этом роде, там постоянно находятся люди. Короче, мы в каменном мешке.
– Замечательно. Шансы выбраться?
– Нулевые. У меня нет даже зубочистки, а чтобы выбить люк, до него надо добраться. Да и не уверен, что у меня на это хватит батарей. Так что остается сидеть, вести приятную беседу. Вот, Садовник может рассказать кучу интересного из истории Дома.
– Меня как-то больше интересуют последние события, – сказал Антон, осторожно поднимаясь вдоль стенки. – Например, пропажа Марты.
– Глеб меня уже спрашивал, – виновато сказал Садовник. – Простите, Антон, я не представляю, кто мог похитить вашу девушку. Мы жрецы Природы, а не киднепперы.
– Хорошо сказано, – одобрил Антон. – А эти лихие ребята с серпами?
– Жнецы? У них другие интересы. Они хотят нанести удар по самой вершине.
– Интересно, как им это удастся? – Касаясь стены рукой, Антон двинулся в обход помещения. – Их же не выпустят наверх. Дальше Ядра им не пройти. А там Ордена, симбиоты, цеховые отряды. Бред.
– Не спешите с выводами, молодой человек. Жнецам не нужно наверх. Их главная цель находится здесь, на Дне.
– На Дне?
– Станции «Энергополиса», – подсказал со стороны Глеб. – «Адские котельные». Это не афишируется, но большая часть энергии для Форсиза производится старым способом и подается из глубинных секторов. Отравить воздух еще где-нибудь олигархи не решились.
– Средняя продолжительность жизни там не больше сорока лет, – сказал друид. – Уровень летальных мутаций среди новорожденных – двадцать шесть процентов и растет с каждым годом.
– Да. Но «подсолнухи» и ветряки не в состоянии обеспечить нужды нашей обороны, ты сам знаешь. Их не хватит даже, чтобы привести в действие всю механику хреновых Небес.
– А зачем нужна такая оборона? –спросил друид.
Глеб фыркнул.
– Ну, не начинай все заново, Садовник. Я больше не участвую в пустых спорах.
И Антон услышал голоса, доносящиеся из прошлого.
– Нет уж, Лейтенант, если ты оправдываешь создание и дальнейшую поддержку Форсиза, то скажи тогда, от кого мы так старательно защищаемся?
– От кого?! – Молодой человек в форме внутренней охраны Проекта вскочил. – Вы спрашиваете, от кого?! – Он начал расхаживать по комнате. – Я вам скажу, от кого. От степных волков, ястребов и чертовой прорвы ядовитых рептилий, не названных ни в одном учебнике. Это пушечное мясо Степи, его у нее в избытке. А есть еще твари, которые не снились нам с вам и даже в кошмарах. Такие кошмары людям не снятся. К счастью, это стерильные мутанты, встречающиеся поодиночке, но сейчас стали появляться и совсем новые виды. И упаси вас бог, Георгий,
оказаться на улице, когда «волна» прорывает внутренний контур. От вас не останется даже костей!
– Прямо жуть какую картину ты нарисовал. А как в нее укладывается существование отшельников, в которых все так долго отказывались верить? Или столь высокая выживаемость среди кочевников, которые, по твоей логике, давно должны были сгинуть, стать добычей ужасных тварей, населяющих Степь? А ведь где-то в глубине Зоны, я уверен, существуют целые оседлые поселения, города изгоев. Рыбак говорил, что в эфире постоянно проскальзывают обрывки переговоров на не используемых кочевниками и Городом частотах.
– Это не доказательство!
–Да не важно, черт побери, доказательство это или нет! – Георгий тоже вышел из себя. – Как ты не поймешь, соломенная башка, что люди выживают! Вы-жи-ва-ют! Без всяких минных полей, монопроволоки и «Дроздов». А это значит, что никакой войны нет.
– Нет войны? Георги и, то, что вы утверждаете… Расскажите это японцам, а лучше не им, а какому-нибудь метакракену, из тех, что терроризируют побережье. Или прыгающему скату. Или австралийским термитам, которые уже заняли половину Большого Сиднея. Если это не война, то что?
– Это ошибка, Лейтенант, Наша ошибка.
Закончив обход каморки, Антон уселся на холодный сырой пол.
– Все это бред, – сказал он. – Ну, предположим, им удастся обесточить часть Форсиза, хотя и в это я не верю. Но ведь есть еще тамплиеры, есть Силы Федеральной Обороны.
– Не все так просто, – тихо сказал друид. – Боюсь, что силовики и тамплиеры…
Он не успел договорить, наверху скрипнуло, и белый столб света обозначил открывшийся люк. Из него, разматываясь, упала вниз веревочная «сбруя».
– Пусть старик привяжется, – громко сказали сверху. – Быстрее, а то кинем, петарду,
– Эй, а как насчет нас? – поинтересовался Глеб.
– С тобой, псина, отдельный разговор. Сиди пока.
– Я твой голос запомнил, – равнодушно сказал рыцарь. – При случае узнаю, можешь не сомневаться.
Обвязавшегося друида вытянули наверх, в отверстии люка замаячило лицо.
– Не будет тебе случая, «крестовик», – ехидно сказало оно, и на пол полетел круглый предмет. Люк с лязгом захлопнулся.
Антон не успел даже вздохнуть. Глеб отбросил его в дальний угол и накрыл своим телом. Это было как оказаться под свалившейся на тебя бетонной плитой, весил тамплиер изрядно. Но взрыва не последовало.
– Какого хрена? – произнес в темноту Антон, потирая ударенные лоб и плечо. – Что они нам подбросили?
Глеб выругался. И еще раз, с большим чувством и разнообразием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96