— Я посмотрю, что можно будет сделать, — сказал он. — Будь здорова, шатрез, и следи, чтобы никто не обидел Боррила.
Она рассмеялась, крепко его обняла — и тут у черной двери обиженно загудел астматический клаксон грузовика. Вал Кон собрал книги и выскочил за дверь, позволив ей громко захлопнуться у него за спиной.
Мири перешла к окну и проводила взглядом грузовичок, который медленно прополз по разбитой колее и осторожно свернул на дорогу. Боррил застонал на своем коврике у плиты — и это было единственным звуком в доме.
— У тебя много дел, Робертсон, — сказала она, нарушая тишину, а потом улыбнулась.
Фру Трелу уехала. И никто не помешает ей включить радио в гостиной на полную мощность.
Обрадованная такой идеей, она бесшумно скользнула по коридору. Встав на колени на кушетку, она покрутила ручку до щелчка и стала дожидаться, пока приборчик разогреется.
Невнятно забормотал диктор, и Мири напрягла слух, пытаясь разобрать его слова. Что-то насчет… бассиленцев? И армий? Профессиональное завывание репортера и множество помех оказались ей не по зубам. Она повернула ручку с делениями и цифрами: голоса что-то говорили. Голоса пели. Голоса, голоса… Музыка. Она перестала крутить ручку и прислушалась. Действительно, музыка, и такая, которая могла бы претендовать на родство с исполнением Хакана. Подойдет, решила Мири и прибавила громкость.
А потом она отправилась на кухню, на ходу закатывая рукава, чтобы приняться за мытье посуды.
Фру Трелу вела машину с тщанием, к которому не примешивалась уверенность. Последний снег сошел уже несколько дней назад, и дорога была свободна. Однако на поверхности встречались еще наледи, и по каждой фру Трелу ехала так, словно одного неверного вздоха достаточно, чтобы привести к катастрофе.
Вал Кон посмотрел на ее профиль, решил, что разговоры только увеличат ее нервозность, и стал любоваться погодой.
День был погожий, но очень холодный, — и он мысленно вознес короткую горячую благодарность за свою одежду. Ведь Лиад была планетой теплой, хотя ему и приходилось бывать в таких местах, где было еще холоднее, чем зимой в Джилле. Однако оказалось, что он предпочитает не мерзнуть.
Грузовик замедлил движение: видимо, фру Трелу крытому мосту не доверяла еще больше, чем дороге с участками гололеда. И тут ее винить не приходилось. Деревянный настил пугающе дребезжал и стонал в любую погоду, словно угрожая рассыпаться. Но в очередной раз грузовик благополучно проехал через мост и сразу же рванул, увеличив скорость почти до двадцати пяти миль в час.
Вал Кон пересел поудобнее и сощурился: отразившийся от сосульки солнечный луч ударил ему прямо в глаза. На склоне справа стадо коров паслось на редкой зимней траве, хотя они походили на тех животных, — которых он в детстве научился называть «коровами», в еще меньшей степени, чем Боррил — на собаку.
«Вернисьдомой».
Удивившись, он остановился на этой мысли. Вернуться домой? Но ведь…
«Домой».
Мысль была неотступной и очень походила на предчувствие.
«Опасностьдома».
Тут у него перехватило дыхание, и он отправил свое сознание туда, где по-прежнему безмятежно пела песня: «Жива-и-здорова»…
И все же его предчувствие… Его интуиция всегда работала, никогда не ошибаясь. «Опасность. Опасностьдома».
Фру Трелу вывела грузовик на главную улицу. Вал Кон заставил себя дышать глубоко и ровно, бесстрастно проанализировать оба сообщения. Конечно, можно находиться в опасности — и все-таки быть живым и здоровым.
Грузовик остановился у кромки тротуара, и фру Трелу выключила мотор и вынула ключи.
— Фру Трелу, — проговорил он поспешно, почти задыхаясь, — нам надо вернуться домой. Сейчас.
Она изумленно уставилась на него:
— Мы же только что приехали! Нам надо много сделать до возвращения. — Ее лицо немного смягчилось. — С Мери все в порядке, Кори. Очень может быть, что она даже рада побыть дома одна.
— С Мери все в порядке, — согласился он, стараясь говорить спокойно и твердо. — Но дома опасность, и она не должна встретить ее одна.
Лицо старухи посуровело.
— Чушь! — отрезала она и открыла дверцу со своей стороны.
— Фру Трелу, — начал он снова, борясь с искушением просто отнять у нее ключи.
— Нет! — рявкнула она, вылезая из грузовика и сердито глядя на него снизу вверх. — Перестань тратить время впустую, Кори. Чем быстрее мы сделаем все дела, тем скорее сможем уехать домой.
Она захлопнула дверцу.
Поморщившись от резкого зрука, Вал Кон повернул ручку со своей стороны, соскользнул на землю и мягко закрыл дверь. Повернув налево, он побежал.
— Кори! — закричала ему вслед фру Трелу. — Корвилл Роберсун, немедленно вернись!
Казалось, он ее даже не услышал.
Фру Трелу секунду постояла. Грудь ее так и вздымалась, а злость боролась с тревогой. Она мысленно призналась себе, что это совершенно на него непохоже — взять и просто убежать. Но тут гнев вспыхнул с новой силой.
— Откуда тебе знать, что на него похоже? — проворчала она себе под нос. — Пусть бежит всю дорогу до дома. Получит хороший урок.
Сказав это, она повернулась спиной к грузовику и убегавшему мужчине и прошествовала по улице к магазину Бриллита.
Услышав звон колокольчика над входом, Томет Мельтц поднял голову и хмуро посмотрел на низенького темноволосого иностранца, к которому так привязался его сын.
— Хакан! — громко позвал человечек, совершенно не думая о том, как следует себя вести в приличном магазине. — Хакан, где ты?
— Послушайте, молодой человек, — начал было замур Мельтц своим лучшим тоном городского старейшины.
— Кори? — Хакан появился из задней комнаты, словно по мановению волшебной палочки. Его усатое лицо сияло. Он приветственно протянул руки. — Кори, я как раз пытался дозвониться. Мы получили работу!
— Что? — Человечек отмахнулся от этих слов и нахмурился. — Пытался дозвониться… кто ответил?
— А? — Хакан заморгал, и радость его заметно угасла. — Никто не ответил, Кори. Вы ведь здесь, так?
— Мири. — Он ответил почти шепотом. — Мири дома одна.
Он резко поднял голову и поймал на себе недоуменный взгляд друга.
— Хакан, пожалуйста… — Резко протянув руку, Вал Кон схватил его за рукав. — Там… Я чувствую, что дома опасность. Мири одна. Хакан — отвези меня домой!
Пауза длилась не больше секунды.
— Конечно. Едем.
Хакан снова нырнул в заднюю комнату, а через несколько мгновений вернулся с ключами от машины и курткой. Человечек уже открывал наружную дверь.
— Хакан! — рявкнул Томет Мельтц. — Куда это ты собрался? Тебе платят за помощь в магазине, а рабочий день только начался. Если ты думаешь, будто можешь убегать ради… ради какой-то скеввинской дури…
— Я ненадолго, папа! — крикнул Хакан, выбегая в дверь следом за своим другом. — Только отвезу Кори домой.
Томет Мельтц стоял, уставившись туда, где только что был его сын. Потом он покачал головой и осторожно прошел к двери. Открывая ее, он услышал рев мотора: Хакан увозил Кори домой.
Замур Мельтц закрыл дверь, вернулся за прилавок и снова начал подсчеты. Губы его сложились в едва заметную улыбку.
Шалтрен
Цессили

Делегаты со Стелубии были настроены скептически. Что еще хуже, они, похоже, начали предварительные переговоры с этим выскочкой Охэндом, который считал себя в безопасности в своей крысиной норе на Дэфиде. Ну что ж, пусть он еще какое-то время так считает. Скоро ему придется получить урок. Но сначала надо позаботиться о Стелубии.
Горм Трогар улыбнулся и поправил на переносице темные очки, ребрами ощущая надежный вес пистолета, спрятанного под пиджаком.
— Не буду спорить, — задумчиво проговорил он, — у Хунтавас есть немало противников. Все они старательно твердят, что наша власть слабеет, что нас уже можно растаскивать на кусочки. Я уверен, что вы заметили: немногочисленные попытки отщипнуть от нас кусочек были пресечены, а их вдохновители… наказаны.
Он снова улыбнулся, хотя остальные за столом его веселье не поддержали.
— Возможно, вам будет полезно посмотреть на создания, которые в настоящий момент находятся во власти Хунтавас и дожидаются нашего решения. Я предлагаю вам этот урок, потому что меня огорчило бы, господа, очень огорчило, если бы вас хитростью заставили заключить союз, который мог бы оказаться… неприятным… для всех заинтересованных сторон.
Он прикоснулся к нужному диску на пульте, установленном перед ним, и большой экран зажегся, показав специально укрепленную металлическую комнату с металлическими же столом и стульями, в которой…
…Больше ничего не было!
Горм Трогар разинул рот. Размеры дыры в дальней стене оказались довольно скромными — если учесть размер большего из сбежавших: прямоугольник с равными краями, за которым виден был коридор. Стальной лист, который когда-то составлял часть стены, был сдвинут в сторону и аккуратно уложен на пол, словно те, кто проделал эту дыру, позаботились о том, чтобы об железяку никто не споткнулся.
Он вскочил и направился к двери, стремительно обогнув секретаршу. Провели! Они его провели! Ну, это будет их последним фокусом. Печально, конечно, когда существо, способное достигнуть почетного возраста в восемьсот или девятьсот стандартных лет, не может понять, что встретилось с человеком, который ему не по зубам.
Ему не пришлось долго их искать. В главном коридоре он остановился, изумленно глядя, как они идут ему навстречу, очевидно, намереваясь уйти через парадную дверь. Можно было подумать, что они еще не погибли!
Горм Трогар преградил им дорогу, широко расставив ноги и устремив на них возмущенный взгляд. Уверенность ему придавал пистолет, пристроенный у сердца.
— Глупые рептилии! — крикнул он, не замечая тех шестерых, которые вышли следом за ним из кабинета. Не замечал он и тех, кого вызвала система тревоги: телохранителей, руководителей отделений, техников-аварийщиков. — Значит, вам настолько не дорога ваша жизнь! Вы являетесь на мою планету, в мой город, смеете торговаться со мной за жизни сучки землянки и лиадийского разведчика! Вы отвергаете мое решение, ставите под вопрос мою власть! Вы слишком много себе позволили, древние. И теперь вы увидите, как придется за это платить.
— Горм Трогар, — пророкотал тот, которого звали Точильщиком. — Очевидно, ваша поспешность такова, что приносит вам ущерб. Вы явно не понимаете смысла тех слов, которые произносите. Мы дадим вам время успокоиться и созвать Совет старейшин, а потом мы вернемся, чтобы снова поговорить с вами. Разумно и спокойно…
— Молчать! — взревел мужчина, взлетая на волне ярости.
Что он — ребенок, чтобы его так поучали? Нет! Он — Горм Трогар, которому принадлежит решающий голос в самой мощной сети власти и денег в галактике!
— Это уже не смешно, древний. Знай, что не существует никакого Совета старейшин, который занимался бы твоими идиотскими сделками, и я не собираюсь его создавать, чтобы тебя умиротворить. Знай также, что все Хунтавас получат приказ охотиться за Мири Робертсон и этим твоим грязным убийцей-братом. А когда их найдут, то могу тебе обещать, что им придется умирать очень долго. Думаю, будет забавно заставить разведчика молить меня о смерти. Почти так же забавно, как убить тебя, древний. Мы с тобой стали врагами, и тебе этот поединок не выиграть!
Хранитель двинулся было, но, по знаку брата, снова застыл неподвижно, хотя что-то настойчиво требовало его внимания, заставляя руку жаждать клинка…
— Горм Трогар, — повторил Точильщик, — ты неразумно спешишь. Возможно, ты даже болен. Не может быть, чтобы ты действительно хотел объявить личную вражду между мной и тобой. Задумайся. Подумай о том, что клинки Средней Реки уже сотворили здесь. Дуэль между нами была бы полным легкомыслием. Еще раз обдумай свои слова. Мы вернемся через несколько дней и поговорим более спокойно.
Он кивнул и повернулся боком, намереваясь обойти ставшего у него на пути человека.
Пистолет заработал, как только Горм Трогар извлек его из-под пиджака. Оружие загудело, и он поднял ствол, метясь в самое уязвимое место черепахи: туда, где шея встречалась с панцирем на плече.
Действительно, стайные черепахи часто бывают медлительными. Но они не всегда медлительны. Горм Трогар успел вскрикнуть прежде, чем его тело поняло, что мертво и упало на пол рядом с мерзкой гудящей штукой, которую уже окружала лужица крови.
Точильщик обернулся и пристально посмотрел на своего брата Хранителя, а потом повернулся снова, чтобы внимательно изучить жалкого мягкого человека, пронзенного сверкающим клинком, и на пистолет, жужжавший в расплывающейся луже крови.
Стоявшие вокруг люди не издали ни звука.
— Что ты скажешь, брат? — мягко осведомился Точильщик.
Хранитель понурил голову:
— Я нанес удар, защищая Т"карэ. Оружие — у него было оружие, брат! Он не стремился к чистому решению между вами двумя, с честью и справедливостью. Он хотел только убить… — Голос его сестры тихо зазвучал у него в сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51