Алекс рассмеялась:
– Зэкки решил, что машинка бесследно исчезла!
Я бросил на Алекс сердитый взгляд.
– Алекс, хватит издеваться, – прошептал я. Она состроила рожу.
Папа покачал головой.
– Уж слишком тяжела, чтобы бесследно исчезнуть, – со вздохом сказал он. – Она весит не меньше пуда. Тяжелее, чем компьютер!
Я подошел к машинке и провел рукой по гладкой темной металлической поверхности.
– Спасибо, что почистил ее, папа, – сказал я. – Она выглядит так чудесно!
– Несколько клавиш западали, – добавил папа. – Я смазал их. Думаю, что теперь машинка в полном порядке, Зэкки. Ты сможешь напечатать на ней грандиозные вещи.
– Спасибо, папа, – повторил я.
Я просто сгорал от нетерпения. Я потянулся к полке за чистой бумагой. И тут заметил, что папа еще не ушел. Он стоял, придерживая дверь, и смотрел на нас.
– Мама пошла к Джэнет Хоккинс, нашей новой соседке, – сказал он. – Сегодня по-настоящему весенний вечер. Я подумал, может быть, вы захотите прогуляться в город за мороженым.
– Нет, спасибо, – ответила Алекс. – Я дома уже съела десерт. Перед тем как прийти сюда.
– А я хочу поскорее начать печатать свой новый ужастик, – сказал я.
Папа разочарованно вздохнул. Думаю, что на самом деле он просто искал повод, чтобы купить мороженого.
Как только за ним закрылась дверь, я плюхнулся на стул, вставил чистый лист белой бумаги в каретку.
Алекс придвинула другой стул и примостилась рядом.
– А можно мне тоже что-нибудь напечатать? – спросила она.
– Пожалуйста. Но только после меня, – нетерпеливо ответил я.
Мне хотелось поскорее напечатать свой рассказ.
Я поводил глазами по клавишам, сел поудобнее и приступил к работе.
Печатать на машинке – это совсем не то, что набирать текст на компьютере. Главное – запомнить, что по клавишам нужно ударять сильнее.
Чтобы приноровиться к машинке, сначала я просто понажимал на клавиши.
Потом я напечатал первое предложение своего рассказа:
БЫЛА ТЕМНАЯ ДОЖДЛИВАЯ НОЧЬ.
За окном сверкнула молния. От неожиданности я даже вскрикнул.
По стеклу забарабанил дождь.
От сильного раската грома затрясся дом.
Электричество отключилось, и меня окутала тьма.
– Зэкки! – пропищала Алекс. – Зэкки! Зэкки! Ты в порядке?
14
Я судорожно сглотнул.
– Да, со мной все в порядке, – спокойно произнес я.
Алекс – единственный человек на свете, кто знает, что я боюсь темноты.
Я боюсь мышей. Я боюсь темноты.
Признаю.
Я много чего боюсь.
Например, больших собак. Боюсь спускаться в подвал, когда дома никого нет. Боюсь прыгать в бассейн на глубину.
Я рассказывал Алекс о некоторых своих страхах. Но не обо всех.
Потому что мне стыдно.
Почему же я сочиняю ужастики, если сам всего боюсь?
Не знаю. Наверное, у меня это неплохо получается, потому что я на собственной шкуре испытал, что значит страх.
– Свет погас так неожиданно, – сказала Алекс. Она стояла рядом, оперевшись о письменный стол, и вглядывалась в окно. – Обычно лампочки сначала мигают.
По стеклу струились потоки воды. Небо рассекали зигзагообразные молнии.
Я сидел на стуле, вцепившись в подлокотники.
– Хорошо еще, что здесь нет Адама, – прошептал я. – Он бы не преминул посмеяться надо мной.
– Но ты ведь не очень испугался, правда? – спросила Алекс.
Снова прогремел гром, и я чуть не сполз на пол.
– Немного, – признался я.
И тут раздались шаги. Тяжелые шаги гулко отдавались в тишине дома.
Снова послышался раскат грома.
Я отвернулся от окна. И прислушался: кто-то шел по ковру.
– Кто там? – крикнул я в темноту.
В дверном проеме мелькнул отблеск желтого света. На обои в коридоре легла чья-то тень.
В комнату вошел папа.
– Все это очень странно, – сказал он. Папа держал две свечки в подсвечниках. Пламя едва теплилось, и свечки чуть не погасли, пока он шел к столу. – Буря налетела так внезапно. – Папа поставил свечки позади машинки. – Как ты, Зэкки?
Я и забыл: папа тоже в курсе, что я боюсь темноты.
– Все нормально, – ответил я. – Спасибо за свечки.
Папа посмотрел в окно. Но ничего нельзя было разглядеть: дождь был слишком сильным.
– Всего несколько секунд назад на небе не было ни облачка. – Папа пожал плечами, вглядываясь в темноту за окном. – Невероятно, чтобы такой ураган налетел в мгновение ока.
Некоторое время мы молча смотрели на дождь. Под вспышками молний двор мерцал серебром.
– Нужно позвонить маме, – сказал папа. – Лучше бы ей переждать непогоду у соседки.
Он похлопал меня по спине и направился к двери.
– Возьми свечку! – крикнул я ему вслед.
– Не нужно, как-нибудь дойду, – отказался папа. – А в подвале у меня есть фонарь.
Он растворился в темноте коридора.
– Что ты собираешься делать? – спросила Алекс. В свете свечи ее лицо казалось оранжевым, а глаза светились как у кошки.
Я повернулся к машинке.
– По-моему, свечи – это как раз то, что надо! – Я радостно потер руки. – Жуткие истории всегда нужно писать при свечах. Наверняка все знаменитые сочинители триллеров так и делают.
– Классно, – ответила Алекс. – Давай начинай.
Я придвинул подсвечники. На клавишах заиграли желтые блики.
Я подался вперед и прочитал первое предложение рассказа:
БЫЛА ТЕМНАЯ ДОЖДЛИВАЯ НОЧЬ.
Я сделал пробел и напечатал следующее предложение:
ЗАВЫЛ ВЕТЕР.
Я опять отступил и собирался уже печатать дальше.
Как вдруг что-то грохнуло. Я аж подскочил.
– Что это? – спросил я, едва дыша.
– Окно. – Алекс указала на него рукой. На улице поднялся такой сильный ветер, что задребезжали стекла.
Сквозь монотонный шум дождя я различил какой-то новый звук. Странный вой.
Я сжал подлокотники.
– Ты слышишь? – спросил я Алекс.
Она кивнула и покосилась в сторону окна.
– Это просто ветер, – тихо сказала она. – Ветер гудит в деревьях.
Завывание ветра становилось все громче. От сильных порывов трещали стекла во всех окнах.
Ветер выл так пронзительно, что казалось, будто где-то рядом громко стонет человек.
По спине пробежал холодок.
Вцепившись в подлокотники, я пытался побороть в себе страх.
«Это всего-навсего буря, – говорил я себе. – Обычный ливень. Просто сильный дождь и ветер».
Я взглянул на то, что успел напечатать. В мерцающем оранжевом свете передо мной плясали черные буквы:
ЗАВЫЛ ВЕТЕР.
Я прислушался к пронзительному вою за окном. Казалось, он окутывает меня, окружает дом со всех сторон.
– Чудно, – пробормотал я.
А потом события приняли и вовсе странный оборот.
15
– Не очень-то ты продвинулся со своим рассказом, – заметила Алекс.
– Видишь же, ураган…
Она положила мне руку на плечо.
– Ты весь дрожишь! – воскликнула она.
– Неправда! – соврал я.
– Нет, дрожишь, – стояла она на своем.
– Ничего подобного! Со мной все в порядке. Правда! – сказал я как можно спокойнее и тверже. – Я не боюсь, Алекс.
– Может быть, если ты займешься своим рассказом, то меньше будешь думать о буре, – предположила она.
– Ты права. Начинаю работать, – согласился я.
Страшный раскат грома сотряс дом. Я громко вскрикнул.
– Совсем рядом! – Я покачал головой. – Молния, гром… Кажется, будто ударяет прямо во двор!
Алекс взяла меня за плечи и развернула к пишущей машинке.
– Печатай, – распорядилась она. – Представь, что никакой бури нет. Спокойно печатай.
Я послушно занес пальцы над клавишами старой машинки. Свечи почти догорели, и страница оказалась в полумраке. Я напечатал следующее предложение:
ОДНИ В ТЕМНОМ ДОМЕ, АЛЕКС И ЗЭККИ ПРИСЛУШИВАЛИСЬ К ШУМУ БУРИ.
Дождь колотил по стеклу со страшной силой. Снова сверкнула молния, и я увидел, как под натиском завывающего ветра гнутся и дрожат деревья.
– Разве этот рассказ про нас? – спросила Алекс. Она нагнулась над моим плечом, чтобы получше разглядеть то, что я написал.
– Конечно, – ответил я. – Ты же знаешь, я всегда пишу о нас и о других ребятах из школы. Так проще.
– Ладно, только не дай Кому-Пожирателю проглотить меня! – потребовала она. – Я хочу стать героиней, а не блюдом на ужин!
Я засмеялся.
И тотчас подпрыгнул – за окном снова громыхнуло.
Повернувшись к машинке, я с трудом разобрал напечатанные предложения.
– От свечей мало толку, – пожаловался я. – как только писали в стародавние времена? Бедные писатели, наверное, быстро слепли.
– Давай сходим за свечами, – предложила Алекс.
– Неплохая идея, – согласился я.
Мы взяли по огарку и, держа их перед собой, вышли в коридор.
Пламя дрожало. Наши шаги заглушала барабанная дробь дождя по крыше.
– Папа! – позвал я. – Эй, папа, нам нужны свечи!
Никто не отозвался.
Мы вошли в гостиную. Две свечи горели на каминной полке. Еще две стояли на кофейном столике возле дивана.
– Папа! – крикнул я. – Ты где?
Подняв свечи над головой, мы направились в кабинет. Потом на кухню. Потом в спальню родителей.
Папы нигде не было.
Крепко зажав в руке свечу, я толкнул дверь в подвал.
– Папа, ты внизу?
Молчание.
Я снова почувствовал, как по спине пробежал холодок. Я повернулся к Алекс.
– Он исчез, – проговорил я. – Мы одни!
16
– Он должен быть где-то в доме, – рассуждала Алекс. – Разве можно выходить на улицу в такую бурю?
– А вдруг папа пошел за мороженым? – предположил я. – Ему очень хотелось мороженого.
Алекс нахмурилась:
– Неужели твой отец в такую непогоду отправился бы за мороженым? Это невозможно!
– Ты не знаешь моего папу!
– Да он наверняка в доме, – убеждала меня Алекс.
Она поставила на пол свечу и, сложив руки рупором, прокричала:
– Мистер Бичем! Мистер Бичем!
Ответа не последовало.
Ветер завывал за окном гостиной. Сверкали молнии.
– Эй! – крикнул я.
В свете молнии я сумел разглядеть на подъездной дорожке машину. Папину машину. Я подошел к окну.
– Папа никуда не уезжал, – сказал я. – Его машина здесь, а пешком он бы не пошел.
– Мистер Бичем! Мистер Бичем! – снова позвала Алекс.
– Вот так штука! – пробормотал я. – Он бы не ушел, не предупредив нас. Выходит, папа исчез!
Глаза Алекс сверкнули в темноте. По лицу пробежала тень. Она прищурилась, словно напряженно о чем-то думала.
– Что случилось? – спросил я. – Почему ты на меня так странно смотришь?
– Зэкки, что было в последнем предложении, которое ты напечатал? – буравя меня взглядом, спросила она.
Я недоуменно пожал плечами.
– Я говорю о твоем рассказе, – нетерпеливо уточнила она. – Вспомни последнее предложение.
Я сосредоточился и процитировал:
«ОДНИ В ТЕМНОМ ДОМЕ, АЛЕКС И ЗЭККИ ПРИСЛУШИВАЛИСЬ К ШУМУ БУРИ».
Алекс многозначительно кивнула.
– Ну и что? – спросил я. – А при чем здесь рассказ?
– Ты что, действительно не понимаешь? – удивилась Алекс. – Ты написал, что мы одни в доме, – вот мы и оказались совершенно одни!
Я растерянно уставился на Алекс. До меня не доходило, что она имеет в виду.
– Зэкки! Это потрясающе! – закричала она. – А какое было первое предложение?
Я вспомнил начало своего рассказа:
«БЫЛА ТЕМНАЯ ДОЖДЛИВАЯ НОЧЬ».
– Все совпадает! – возбужденно выкрикнула Алекс. Ее глаза расширились. – Точно! Темная дождливая ночь! А ведь был чудесный вечер, правда?
Я никак не мог врубиться.
– Твой папа сказал, что на небе ни облачка. Помнишь? Он еще хотел прогуляться.
– Ну, помню. И что из этого? – спросил я. Она глубоко вздохнула:
– А то! Когда ты напечатал, мол, было темно и ветрено, – вспомни, что случилось? Стало темно и ветрено.
– Но, Алекс… – попытался возразить я. Она приложила палец к губам, призывая не перебивать.
– А потом ты напечатал про то, что мы одни в доме. Так оно и вышло!
– Случайное совпадение! – усмехнулся я. – Не хочешь ли ты сказать, что мой рассказ становится явью?
– Во всяком случае, пока все сбывается, – заявила Алекс. – В точности.
– Чепуха на постном масле! – Я махнул рукой. – Похоже, буря подействовала на тебя больше, чем на меня.
– Ну, а как ты объяснишь все это по-другому? – не унималась Алекс.
– Объяснить? Налетел сильный ураган. Вот и все объяснение.
Я взял свечу с каминной полки и, держа в каждой руке по свече, направился к себе в комнату.
Алекс шла за мной.
– А как ты объяснишь то, что твой отец как сквозь землю провалился?
По стене двигались наши тени, подрагивая в неровном пламени свечей. Я бы предпочел идти при электрическом освещении.
Я вошел в комнату.
– Папа никуда не провалился. Он ушел, – сказал я и вздохнул: – Это бредовая идея, Алекс. Только потому, что я напечатал про дождь и…
– Давай проверим! – не дослушала Алекс.
– Не понял?
Она потащила меня к столу. И прямо-таки пихнула на стул.
– Полегче! – запротестовал я. – Я чуть не выронил свечи.
– Напечатай что-нибудь, – распорядилась Алекс. – Скорее, Зэкки! Печатай, и мы увидим, сбудется это или нет.
17
На улице по-прежнему бушевал ветер, стекла трещали. Я поставил свечки на стол по бокам от пишущей машинки.
Наклонился и еще раз прочитал начало рассказа.
Алекс была права.
Все совпадало.
Но ее предположение казалось абсолютно дурацким.
– Печатай! – приказала она, стоя позади меня и положив руки мне на плечи.
Я оглянулся:
– Алекс, а ты никогда не слышала про случайное стечение обстоятельств!
1 2 3 4 5 6 7 8